Предчувствие любви

      Посвятив целую неделю деловым ужинам и различным встречам со спонсорами, Реджина готова была завыть от тоски. Все происходило с завидным однообразием: одни пытались диктовать свои условия, а другие прозрачно намекали на то, что согласны выйти за рамки деловых отношений. И если в первом случае еще можно было прийти к какому-то компромиссу, то с особо «любвеобильными» Реджина не церемонилась, прощаясь без сожалений. На каждую встречу ее неизменно сопровождал юрист, с которым она работала много лет и к чьим советам всегда прислушивалась. После одного из таких ужинов, женщина столкнулась с Мартином в холле отеля. — Неожиданная, но очень приятная встреча за целый день, — Реджина обняла друга, касаясь губами шероховатой щеки. Они присели за свободным столиком, чтобы поговорить. — Не могу не согласиться. Заключали новую сделку, а ты какими судьбами? — Пока только обсуждения, надо подумать. — Устала? — Есть немного, хотелось бы куда-нибудь вырваться. — Мы могли бы все вместе побывать в *Sky Room. — Что это за место? — В самом центре Нью-Йорка. Захватывающий вид на реку Гудзон. — Звучит заманчиво. — Это отличнее место, вот увидишь! И винная карта отменная. — Как кстати ты об этом заговорил. Помнится, я предлагала Эмме собраться всем вместе за бокалом вина. — Она согласилась? — Конечно, нет. Это были планы на будущее, когда ты оставил нас за городом одних. — Хотя бы ты не отчитывай меня за ту поездку. — Даже не собиралась, ты же знаешь, не мое это. Но хочу, чтобы ты знал, она тосковала, звонила тебе, и часто просто сбрасывала вызов. — Да, я послушал сборник лестных отзывов на автоответчике, — Мартин рассмеялся, а Реджина улыбнулась в ответ. — Ей тяжело, хотя она ни разу не призналась в этом. Ей нужна поддержка, чтобы оставаться сильной. Раз уж с родителями не сложилось. — Она рассказала тебе о своей семье? — Да, немного. — Знаешь, Эмма не любит говорить об этом. — Я успела заметить, но тогда был не просто разговор, скорее откровенность за откровенность. — Ей тяжело сходиться с людьми, она мало кому доверяет, но тебе, очевидно, доверилась. — Это хорошо или плохо? — улыбнулась собеседница. — Определенно хорошо. Если ее что-то очень сильно тревожит, Эмма становится замкнутой и молчаливой. И это не приносит пользы. — Поэтому ей, как никому, требуется поддержка. Будь рядом как можно чаще, чтобы Эмма не чувствовала себя покинутой. — Я стараюсь посвящать ей все свободное время. — Меня- то не обманывай, знаю я, что такое свободное время, когда ты по двенадцать часов работаешь, а все остальное время уходит на сон, и завтрак. И она это все понимает прекрасно. Возьми отпуск и увези жену отдыхать. — Сейчас не самое подходящее время. — Дни идут, а подходящее время может так и не наступить. Слишком многое откладывается на потом, а после и вовсе забывается. Эмма терпелива, но всякому терпению приходит конец. Любые отношения, даже скрепленные браком и священными обетами требуется поддерживать, а не отпускать в вольное плавание, — вокруг шумели люди, звенела телефонная трель у стойки регистрации, носильщики спешили доставить багаж. Однако все это выглядело чем-то вроде заднего плана для одного обыкновенного разговора, который постепенно перерос в настоящую беседу по душам. — Очень напоминает советы психоаналитика. Не сменила ли ты профессию? — усмехнулся мужчина. — Ни за что, к мозгоправам, пожалуйста, без меня! Я сама научилась справляться с бардаком в собственной жизни. — Все еще скучаешь по той женщине? — неожиданно прозвучал вопрос. — С чего ты взял? — немного резко отозвалась Реджина. — Прошло несколько лет, а ты по- прежнему одна. — Знаешь, я скучала. Действительно скучала, когда в толпе прохожих мне ежедневно мерещилось ее лицо. Когда я просыпалась по ночам от того, будто слышала ее голос в огромной пустой квартире. Она звала меня по имени, а я утыкалась в подушку, до боли сжимая пальцы, и плакала навзрыд, осознавая, что это очередная сонная блажь. Я любила ее. Безумно, бездумно и настолько сильно, что даже не допускала мысли о том, что однажды она может уйти из моей жизни навсегда, — намеренно или нет, но Реджина ни разу не произнесла ее имени. И Мартин подумал о том, что женщина запрещает себе любое проявление прошлого в своей новой жизни. Нет, от воспоминаний, конечно, никуда не сбежать, зато убить в себе такую слабость, как образ возлюбленной вполне под силу человеку, что пережил разрыв. Ведь рано или поздно на смену теплым чувствам приходит ненависть к тому, кто предал. — Ты говорила об этом с кем-то из друзей? — Никогда. Они знали только то, что она перестала быть частью моей жизни. — Почему? Столько боли нельзя постоянно держать в себе. — Потому что ты первый, кто спросил об этом напрямую. Все начинали издалека, а я избегала подобных разговоров долгие месяцы. Расставание это нелегко, а говорить об этом еще сложнее. Особенно тому, кто вынужден отпустить и вытравливать из себя день ото дня все- то хорошее, что было пережито вместе. Она перестала быть частью моей жизни, но несколько лет все еще оставалась частью меня самой. — Извини, что я вот так влез ни с того, ни с сего. Мы можем прерваться, если ты не желаешь продолжать эту тему? — Нет, я в порядке. Сейчас со мной все хорошо. Это на самом деле больно. Очень жестоко оставлять счастливые воспоминания о людях, которые тебя предают. Я жила с этим несколько долгих лет, но сейчас по отношению к ней я ощущаю только безразличие. И это легче, чем быть разбуженным посреди ночи градом ударов прошлого, трусливо бьющего в спину, — взгляд женщины был обращен к ближайшему окну, и по нейтральному выражению лица невозможно было угадать, какие мысли бродят в темноволосой голове. — По крайней мере, ты смогла вернуться к творчеству. В тот период произошло затишье, ты пропадала по несколько месяцев, и никто не мог дозвониться до тебя, — Реджина обернулась, едва улыбаясь. — Пауза была необходима. Когда человек разбит, тяжело что-то создавать. У тебя нет ни одной положительной мысли. Палитра красок выглядит темным, грязным пятном, где растоптаны твое вдохновение и жизнь, а будущее представляется мутным и неопределенным. Ты спросил, почему я до сих пор одна. Она разбила не только мое сердце, она уничтожила мою прошлую жизнь. Я разучилась доверять, я сторонилась людей, и многие отвернулись. Я никого не виню. Возможно, окажись я на их месте, то поступила бы точно так же. — Не поступила. Какими бы суровыми не были обстоятельства, ты никогда не теряла желания быть участливой, особенно с теми, кто нуждался в поддержке. — Не исключаю и такого развития. И все же, самые стойкие остались рядом, за что я остаюсь бесконечно благодарна. Все вы помогли мне выкарабкаться. Не разговоры и увещевания о том, что все будет хорошо, а простая человеческая поддержка, которую я ощущала на протяжении тех лет. — Позволь мне гордиться тобой. Необходимы неимоверные усилия, чтобы пройти через все это и научить себя вновь радоваться жизни. — Не слишком положительный повод для гордости, но так и быть, позволяю! Гордись мной, — рассмеялась Реджина, качая головой. Они переключились к обсуждению будущей встречи, и еще некоторое время просидели в холле отеля.

***

** Sky Room оказался несколькими барами на разных этажах, на свежем воздухе и внутри здания. — Тебя всегда привлекала высота, — довольно заметила Реджина, первой заходя в лифт. Эмма невольно улыбнулась на эту реплику, взглянув на мужа. — И мы еще даже не добрались до верха. Там все впечатляет. Из каждого бара открывается разный вид на Манхэттен. — Что ж, я готова увидеть Нью-Йорк во всей его вечерней красе, в компании хороших друзей. — Тут правда здорово. Потрясающий вид на окрестности Таймс- сквер, — произнесла Эмма. — О, если вы думаете, что я протестую против выбора Мартина, то это не так. Уверена, здесь замечательно. К тому же, в Нью-Йорке в подобных заведениях я пока не бывала, так что, и сравнивать не с чем. Звучал джаз, и все присутствующие наслаждались музыкальным сопровождением. Таким непохожим на привычные мелодии, что транслируют на радио или улицах города. — Это и, правда, особенное место, здесь какая-то другая атмосфера. Даже забываешь, что находишься в самом центре города. — Так и есть, мне очень нравится здесь, — Эмма улыбалась, глядя на то, как солнце скрывается за горизонтом. Реджина последовала ее примеру, задумавшись о том, что понимает Эмму. Здесь на самом деле все казалось другим, и ощущение комфорта согревало все внутри подобно лучам заходящего солнца. — Пожалуй, и мне это место пришлось по душе. — Реджина, не хочешь составить мне компанию? — она удивленно обернулась, глядя на ладонь Мартина. — Почему я? — взглянув на Эмму, поинтересовалась женщина. — Сходите, я не против.       Они медленно двигались, подчиняясь звукам музыки, в лучах заходящего солнца. Плавные повороты, без резких движений. Танец был похож на старательно созданный рисунок, в котором нет ничего лишнего. Ее фигура, облаченная в изысканное вечернее платье и его фигура в стильном костюме. Мужчина бережно прижимал к себе женщину, которая отдавалась во власть музыки. Она обезоруживающе улыбалась, глядя ему в глаза, и двигалась ведомая его руками. Они идеально дополняли друг друга, и со стороны могло показаться, что это двое влюбленных. Отлично подобранная музыка способна создавать впечатление чего-то большего, чем просто танец между мужчиной и женщиной. Пара вспышек в карих глазах, ласковая ладонь, крепче сжимающая его затылок, и мужчина очарован. Пара нот чувственности, одна соблазнительная улыбка и мужчина в плену женского обаяния. Кто-то оборачивался взглянуть, а Эмма, наслаждаясь напитком, засмотрелась на них. Солнце скрылось, а мужчина и женщина, казалось, не замечают ничего вокруг. Это было поистине красиво, и Эмма не сдерживала улыбки. Музыка закончилась, сменяясь более быстрой, и Реджина вернулась к столику. — Не жалеешь, что упустила такой момент? — Нисколько, мне было приятно взглянуть на вас. — Дорогая, от следующего танца тебе не удастся отказаться. — Посмотрим, чем ты сможешь убедить меня, — загадочно протянула Эмма, глядя на мужа. — Мартин? — мужчина обернулся и приветственно кивнул окликнувшему. — Я вынужден отлучиться. Обещайте, что не будете скучать? — Даже не мечтай, устроим типичные женские разговоры, который вы мужчины терпеть не можете, — довольно произнесла Реджина, а Эмма согласно кивнула головой. Мужчина отошел в сторону, и женщины обернулись ему вслед. Реджина отметила несколько новых посетителей, что входили в зал, а Мартин жестами показал жене, что спустится вниз. — Почему ты не танцуешь? На приемах я видела тебя в самой гуще толпы. — То приемы, это своего рода обязывает, а в повседневной жизни у меня нет обязательств, только взаимное желание, — Эмма крутила в руке тоненькую ножку своего бокала. Ей не хотелось, чтобы такой прекрасный вечер заканчивался, но вопреки любому желанию время шло и за окном быстро темнело. — Когда он вернется, тебе все- таки придется согласиться. — Не думаю, что он вернется, — усмехнулась Эмма. — Почему? — Вскоре он напишет, что будет ждать нас внизу. Такое и раньше бывало. — Что ж, тогда он упускает прекрасное завершение вечера в компании роскошных женщин, — ответила Реджина, понизив голос. Эмма вздрогнула от такой неожиданной перемены, глядя в карие глаза. — Так и скажем ему, когда встретимся, — она отвернулась, обводя взглядом почти весь зал, словно искала или ждала кого-то. — А пока расскажу тебе несколько забавных моментов из нашего криминального детства в школе. — Вот это уже интересно, — улыбнулась Эмма, обращая все свое внимание к собеседнице. Реджина негромко рассказывала забавные моменты, посреди этих рассказов они могли одновременно рассмеяться. Чуть громче, чем стоило, но в данный момент это не имело никакого значения. — Потом он подрался с кем-то из мальчишек, потому что его задирали несколько дней подряд. И мы вместе пошли к нему домой, я выгораживала его перед родителями. Якобы свои боевые раны он получил, заступившись за даму, в моем лице. Его папа тогда отвернулся, пряча улыбку, а мама хмуро осмотрела меня с ног до головы. Видимо размышляла над тем, мог ли ее воспитанный мальчик увлечься симпатичной девочкой. — А почему нет? — Несмотря на всю мою ангельскую внешность, я была сорванцом. Темные кудряшки, которые топорщились из любой косички или хвоста и больше походили на гнездо. Разбитые коленки еще можно было скрыть колготками, а вот ссадины на локтях, да синяки от испытующего взгляда не укрылись. На память с тех пор мне остался шрам, — Реджина непроизвольно провела большим пальцем по шраму над верхней губой, а Эмма задержала свой взгляд на лице женщины. Красный цвет помады придавал ее губам трогательную чувственность и в то же время… — Он нисколько тебя не портит, я бы сказала даже наоборот, обладает волнующей притягательностью, — Реджина не нашлась, что ответить на столь неожиданный комплимент, и обернулась в поисках официанта. Звук сообщения прервал тишину, повисшую между ними. Мартин сообщил, что будет ждать в машине, и Эмма улыбнулась, читая сообщение. — Что ж, мой муж оказался крайне предсказуемым. — Нам нужно уходить? — Нет, он не просил об этом. Просто сказала, что будет в машине, — возле столика остановилась девушка. — Ваш заказ. — Но мы ничего не заказывали, как раз наоборот, я хотела попросить счет. — Это от мужчины вон за тем столиком, — Реджина обернулась в указанном направлении, где незнакомец поднял свой бокал, расплываясь в приторной слащавой улыбке. Она рассмеялась, узнав в нем мужчину, который входил в зал в тот момент, когда Мартин его покинул. — Самый дорогой напиток в ресторане. Щедрая демонстрация, но совершенно бесполезная! Что ж, передайте этому господину, что мы польщены, но не заинтересованы. И вполне способны заказать себе все, что пожелаем. И будьте добры, рассчитайте нас, — девушка удалилась к столику клиента, а Эмма выудила кредитку из сумочки. Реджина уже намеревалась высказаться о том, что сама заплатит по счету, когда девушка вернулась. — Ваш счет оплачен. Мужчина, что сопровождал вас, обо всем позаботился. — И когда только успел, — в два голоса ответили женщины. Девушка молча кивнула и отошла к другому столику. — Тогда посидим еще пару минут, и вернемся к твоему заботливому мужчине, — Эмма согласно улыбнулась, наполнив свой бокал. — Прошу прощения, я хотел бы присоединиться к вам, — на свободный стул справа между ними опустился тот самый мужчина. — Если не ошибаюсь, вас сюда не приглашали, — вежливо произнесла брюнетка. — Почему вы не приняли мой подарок? Это всего лишь скромная дань вашей красоте, — ничуть не смутившись, он одарил женщин еще одной улыбочкой. Эмма не любила таких внезапных вторжений, и в данный момент чужая наглость ее просто поражала. Она смерила нахала взглядом, потом посмотрела на брюнетку, а после на свою ладонь, что так и осталась лежать по левую сторону стола. Реджина размышляла о том, как бы поскорее избавиться от навязчивой компании, не испортив при этом прекрасное завершение вечера. Зато подошедший незнакомец, кажется, чувствовал себя вполне уютно. — Не могли бы вы вернуться к себе, и сделаем вид, что ничего не было? — обманчиво мягким тоном прозвучал голос Реджины. — Вы просите невозможного, красавица. Я решил, что не стоит заставлять прекрасных женщин скучать в одиночестве в такой дивный вечер. Прошло пару минут, прежде чем Реджина улыбнулась одной из самых чарующих улыбок, отчего лицо незнакомца расцвело еще больше. Он принял все за чистую монету и мысленно уже наверняка праздновал триумф. «Что ж, придется тебя огорчить»- саркастично подумала Реджина и Эмма почувствовала, как ее прохладную ладонь накрывают теплые пальцы женщины. — А почему вы уверены, что нам скучно? И с чего вы вообще решили, что мы свободны? — она опять понизила голос, зная какой сильный эффект оказывает такая мелочь, и загадочно улыбнулась, не отводя взгляда от собеседника. Мужчина оказался жутко недогадлив. — В каком смысле? — В прямом, уважаемый, — отозвалась Эмма, переплетая свои пальцы с пальцами Реджины. Она улыбалась, пряча за улыбкой собственное смятение и ощущения от тепла женской ладони. Реджина не отняла руки, и мимолетно взглянув на этот жест, только улыбнулась шире, вновь обернувшись к незнакомцу. Это придало Эмме уверенности. Мужчина проследил взглядом и презрительно скривился. — Как я сразу не распознал, что вы одни из этих, — он резко поднялся и пара капель красного вина из бокала упали на светлый стол, расплываясь уродливой кляксой, словно неаккуратная капля сорвавшаяся с кончика кисти. Реджина с Эммой едва сдержали смех, провожая кавалера взглядом. — Спасибо, что подыграла. Извини, что пришлось прибегнуть к столь неожиданной импровизации, иначе он бы не отстал. В большинстве случаев этот способ работает безотказно. — Все в порядке, — улыбнулась Эмма, и только сейчас обратила внимание, что до сих пор крепко сжимает чужую руку. Словно больше всего на свете боится лишить себя этого приятного ощущения чужого тепла в своих ладонях. И все опять кажется слишком правильным. — Нам пора, а то мало ли, что еще предложит этот озабоченный тип, — усмехнулась Реджина и Эмма выпустила маленькую ладонь из своей.