Совершенное оружие

Первая Эпоха подходила к концу. Несмотря на отчаянное сопротивление брата, Аэрендель надела боевое облачение и вместе с лесными эльфами под приказами властных и отчаянных синдар вышла сражаться против отрядов орков, что после Нирнаэт Арноэдиад часто нарушали границы Оссирианда. Ее стрелы разили без промаха, а кинжал нередко был обагрен черной кровью. Военачальник высоко ценил смелую эльфийку и ее немногословного, безжалостного на поле боя брата. Каждый раз, когда враг был побежден, Аэрендель опускала лук, поднимала взгляд, и до боли в глазах вглядывалась в темное небо северо-запада, не зная, чего ожидает оттуда - одобрения или проклятия. Никто не заговаривал с нею в такие моменты, и только брат мог отвлечь ее. - Идем, сестра, - проговорил Аэренор и в тот раз. - Идем, тебе нужно отдохнуть. - Ты не ранен? - отвлеклась Аэрендель. - Царапина, - махнул рукой Аэренор, указывая на выступившую на рукаве кровь. - Тебе нужно в лагерь, - эльфийка забросила лук на плечо. - Там Эстифаэль, она поможет тебе. - Да, ее отвары творят чудеса, - едва заметно улыбнулся Аэренор. - Почему ты не женишься на ней? - прямо спросила сестра. - Она заглядывается на тебя уже несколько лет. И ты ее любишь. - Я... - Аэренор запнулся. - Я не могу жениться, ты же знаешь. У меня после плена в Ангбанде больше нет чести. Эстифаэль достойна много большего, нежели я. - Но нужен-то ей ты, - задумчиво проговорила Аэрендель на эти слова. - Ведь не за тело любят, а за душу. - Мое тело и душа осквернены, - пожал плечами эльф. - Я не должен жениться. Это тебе стоило бы оставить лук и выйти замуж. Здесь много достойных нандор и синдар... и многие восхищаются тобой. Моргот когда-то сделал тебя своей, но это не причина отказываться от взаимной любви. Я обещаю, что теперь не буду противиться любому твоему выбору. Лишь бы ты была счастлива. - Я выйду замуж лишь тогда, когда ты возьмешь в жены Эстифаэль. И мой лук в любом случае останется со мной. Когда Аэренор уснул, убаюканный исцеляющими прикосновениями и душистыми отварами, Аэрендель отвела свою подругу Эстифаэль в сторону: - Я хочу помочь тебе. - В чем? - застенчиво спросила целительница. - Мой брат нерешителен в сердечных делах. Ты призналась мне, что любишь его, и я могу помочь вам оказаться наедине, пока он нездоров. Тогда он не сможет уже не заговорить с тобой о браке. - Это как-то... - сразу засомневалась Эстифаэль. - Я не хочу обманывать... - Идет война, - устало произнесла Аэрендель, но на ее лице промелькнула гордая и даже жестокая улыбка. - Каждый наш поход может оказаться последним. Неужели тебе хочется отложить любовь и нежность до Чертогов Мандоса? - Конечно, нет! - щеки целительницы вспыхнули. - Тогда, может, он наконец будет счастлив, - прошептала Аэрендель. Она вернулась в лагерь, провожаемая обнадеженным и встревоженным взглядом Эстифаэль. Аэрендель внезапно обернулась. Что-то напомнили ей эти длинные огненные волосы Эстифаэль, эти прозрачные, как проточная вода, глаза, этот поворот головы... Саурон. Его проклятие настигло ее и в чужих землях. Когда Аэренор проснулся, то даже не сразу понял, что происходит. Он явно находился дома, в своей постели, но рядом раздавалось дыхание спящего. Эльф приподнялся на локте и с ужасом понял, что рядом с его ложем, сидя на низкой скамеечке и положив руку на локоть, спит Эстифаэль. Ее рыжие волосы растрепались, а на губах блуждала сонная улыбка. - Эстифаэль, - он осторожно тронул ее за руку. - Ты проснулся? - эльфийка подняла голову. Щека, на которой она спала, была яркой от румянца. - Я промою рану... Аэренор машинально потянулся к предплечью, оглядел кожу и воскликнул: - Да здесь уже все затянулось! А ты... ты что, провела у меня ночь? - Ну... да, - Эстифаэль сонно хлопала глазами. - Лекари иногда приглядывают за ранеными... - Но не за такими же! - в голосе Аэренора послышалась паника. - Сидят только с умирающими, и то не в одиночку! - Мне хотелось проследить, что с тобой все хорошо... Аэренор торопливо закутался в одеяло, только сейчас сообразив, что спал без нижней рубашки, почти обнаженным. - Эстифаэль, тебе надо уйти, - тревожно проговорил он. - Пока никто не увидел тебя здесь... Аэренор не успел закончить, как за порогом раздались веселые мужские голоса: - Эй, ты как? Сможешь выйти с нами на тренировку? - приятель Аэренора, Ласлегедель, заглянул в комнату и, мгновенно изменившись в лице, попятился, не давая ввалиться остальным эльфам. - Он спит. Не будем будить... - Ну, теперь все, - Аэренор схватился за голову, упустив одеяло. - Теперь о нас подумают... - Я им объясню, - испуганно вскочила целительница. - Нет, - Аэренор покачал головой. - Если бы я еще мог продемонстрировать зияющие раны... Но увы, я абсолютно цел и невредим. Поскольку взгляд эльфа с сомнением остановился на собственном кинжале, Эстифаэль торопливо воскликнула: - Только не вздумай! Как-нибудь обойдется... - Не обойдется, - мрачно отозвался Аэренор. - Да, я не хотел... так... но придется. И сделать это нужно срочно. Эстифаэль... я молю тебя стать моей женой и разделить со мною кров, душу и тело. Так принято говорить, прости меня. Я не буду на тебя посягать, но кров и душу... прошу принять. - А я бы и от тела не отказалась, - до кончиков ушей покраснела Эстифаэль. В дверь послышался условный стук Аэрендель, и целительница смущенно улыбнулась: - Кто-то пришел. Наверное, твоя сестра. Если она захочет помочь мне подготовиться к свадьбе, пусть приходит... Свадьба состоялась довольно скромная, по-походному простая, но Эстифаэль сияла, прозрачные глаза ее счастливо щурились, а на лице то и дело появлялась лукавая улыбка. Аэрендель, стоявшая по левую руку от брата, смотрела на подругу с надеждой. Аэренор, державший супругу за руки, улыбался, как много лет назад, еще в отеческом доме. В тот день впервые над чужой землей зазвучала его песня, нежная, хоть и немного печальная. Голос Аэренора срывался, но сестра поддержала его, и вскоре в этот мотив вплелся и голос Эстифаэль. По традиции внеся молодую супругу в новый дом на руках, Аэренор бережно усадил ее на брачное ложе и опустился перед ней на колени, спрятав лицо. Эстифаэль встревоженно положила руку ему на голову, украшенную брачным венком, и спросила: - Что тяготит тебя, муж мой? Аэренор понимал, что не имеет права скрывать. Он уже сделал все, чего не следовало делать, поддавшись неясной надежде. Аэренор закрыл глаза и открылся жене. Голос его звучал глухо и сипло. Тем светлее прозвучал голос его супруги: - Аэренор, сердце мое разрывается от боли за тебя. Ты с честью перенес много испытаний. Я... постараюсь, чтобы в моих объятиях ты забыл об этом. А когда закончится война, я... я подарю тебе сына. Аэренор сначала не поверил своим ушам. Он поднял голову: - Я давно люблю тебя... и хочу дочь, столь же прекрасную, как и ты. Но разве сможешь ты теперь жить со мною, как жена? Эстифаэль смущенно потупилась: - Конечно. Если только ты сам хочешь этого... Я люблю тебя, Аэренор, и хочу быть с тобой. Только... - она замялась. - Да? - в голосе эльфа послышалась обреченность. - Если ты захочешь... после всего этого... дружить с кем-то из мужчин, я не хочу об этом знать, - Эстифаэль отвела глаза. Аэренор грустно улыбнулся: - Нет, Эстифаэль, мне не придется ничего скрывать от тебя. В голосе супруги снова послышались лукавые нотки: - Тогда давай все же ляжем... Чтобы поговорить, у нас будет еще много лет. Как всегда после того, как кто-то из сородичей играл свадьбу, наутро на молодых старались не смотреть, чтобы не смущать взглядами, и лишь Аэрендель не отвела глаз, когда Аэренор появился среди эльфов рука об руку с женой. Он взглянул на сестру и улыбнулся ей одними глазами. Все чаще приходилось отбивать атаки орков, все жарче были схватки, и все чаще возвращались воины с носилками из ветвей и листьев. Все темнее становилось небо над Оссириандом. Лесные эльфы под предводительством синдар смешивались с местными авари, уходя все глубже на восток. Владыка Орофер собирал свою изрядно поредевшую армию, чтобы отправить ее на последнюю войну с Морготом. Все громче раздавался женский плач, ибо понятно было, что с этой войны вернутся немногие. Теперь каждый вечер выходила Аэрендель из дома, и смотрела туда, где за много лиг отсюда высилась мрачная башня Тангородрим. - Разрешите обратиться, командир отряда, - с улыбкой поприветствовал сестру Аэренор. - Дозволяю, заместитель командира, - в ответ улыбнулась Аэрендель. Аэренор сразу сменил тон на серьезный: - Грядет ужасная битва. А ты дала мне слово, сестра, что выйдешь замуж. И не сдержала его. - Я дала тебе слово, что выйду замуж, - покачала головой та, принимая тон. - Но я не пояснила, что замуж я выйду только за человека. Аэренор нахмурился и попытался уяснить для себя столь странную позицию сестры: - Но... почему именно так, Аэрендель? Неужели ты влюблена в смертного? - Нет, - послышался горький ответ. - Я не смогу быть верна одному, Аэренор. Я не говорила тебе тогда, да и сама не придала этому значения, поскольку была измучена и напугана. Теперь я знаю. Саурон проклял меня. - Какое проклятие он наложил на тебя? - Аэренор побледнел, и ладонь его сомкнулась на рукояти меча. - Не суди его, - покачала головой Аэрендель. - Он сделал много ужасного и отвратительного, но в этом он не виноват. Думаю, он и сам не понимал, что проклинает меня. Он сделал это во имя любви. - Проклясть во имя любви? - настороженно спросил Аэренор, невольно оглядываясь в сторону дома, где хлопотала за приготовлением ужина Эстифаэль. - Именно так. И он проклял меня тем, от чего страдал сам. Любовью. - Кого ты любишь, Аэрендель? - опешил Аэренор. Сестра помолчала и тихо сказала: - Никого. Кроме тебя, но ты мой брат. Я теперь никогда не полюблю так, как любил он. Молчи! Люди смертны, ты прав. Я думаю, что могу влюбиться и подарить счастливую жизнь... но не вечность. Прости меня. - Я обещал, что приму любой твой выбор. Даже если это будет смертный, надеюсь, он будет достоин тебя, - Аэренор схватил сестру за руку и взглянул ей в глаза. - За что мне тебя прощать? - Тебе — не за что... Но прости хоть ты, ибо ни у кого больше я не получу прощения. Аэренор прикрыл глаза и четко выговорил: - Я прощаю, сестра моя. И я не отступлюсь от тебя, куда бы не забросила нас судьба. - Я еще буду счастлива, - сквозь зубы упрямо процедила Аэрендель. Молча проводил Аэренор сестру в ее одинокую спальню. Дни становились короче, густела мгла над долинами, когда над строящейся к отходу армией Оссирианда захлопали огромные крылья Великого Орла. Владыка Орофер вышел вперед и с почтением принял из огромных когтей свиток. Никто не видел лица Владыки, но спустя несколько минут поступил приказ разойтись, и только командиров приглашал к себе Орофер. Аэренор не внял словам сестры и отправился с нею. Владыка Орофер покосился на Аэренора, но не отослал его, а торжественно заговорил перед своими военачальниками: - Пришли добрые вести. Могучие воины Валинора выступят против Моргота, а нам должно ждать. Когда Бауглир будет сокрушен, на наши плечи ляжет война с орками и прочими его порождениями. Среди командиров послышался одобрительный ропот, и лишь Аэренор невольно произнес: - Я хотел бы сразиться с Мортотом. Орофер лишь посмотрел на него сочувственно, но строго: - Нет, Аэренор, ты останешься здесь, - и глядя на расстроенное лицо эльфа, добавил, - это больше не наша война. Эльфы расходились. Навстречу Владыке Ороферу выбежал его маленький светловолосый сын, лепеча, что хочет сражаться с орками, и волоча за собой сразу два меча. Аэрендель печально поглядела на ребенка и отвернулась. P.S.: Ниэриэннэль дожила до Войны Гнева, и была освобождена при взятии Ангбанда. Муж ее погиб, но сына ей удалось разыскать. Последующую жизнь она и ее сын провели в Кветлориэне. Свою давнюю подругу Аэрендель, большую часть жизни в Средиземье проведшую в Эрин Ласгален, Ниэриэннэль встретила только в Валиноре, куда они обе отправились в конце Третьей Эпохи. Аэренор с женой и двумя детьми после прибытия на Благословенную Землю поселился в Альквалондэ. Аэрендель была замужем два раза, потомства у нее не было, и в Валиноре ее вновь ожидало одиночество. Впрочем, надежда на исцеление души так и не покинула эльфийку. Орк Харнул погиб в сражении за Ангбанд, но его потомки служили Саурону и в Третью Эпоху. *** - Уходи, - последовал короткий приказ. - Тебя не нашли тогда, не найдут и сейчас. - Повелитель, пощадите, не приказывайте мне этого... - Уходи, - последовал неумолимый ответ. - Все кончено. Драконы не справились. Жаль Анкалагона, я помню его совсем маленьким... не такой судьбы я хотел для своего создания. Впрочем, Эру тоже не хотел такой судьбы для своих созданий. Мы расквитались. Саурон, почему ты еще здесь?! Уходи прочь. - Я хочу разделить вашу участь. Я не могу... - Я приказываю тебе. Саурон помолчал, еще несколько мгновений глядя на своего Владыку, а потом резким жестом сорвал с головы венец и швырнул его к ногам Мелькора. - Я покорюсь вам. - Разумеется, - слегка кивнул Моргот, пребывая в задумчивости. - Война еще не окончена, но я проиграл, и знаю это. Я еще не знаю, что сделает со мной мой брат, но трехсотлетнее заточение в подземельях Намо наверняка покажется мне отдыхом. Я верю в тебя. - Я буду ждать вас, - промолвил Саурон, у которого перехватило дыхание. - Я сделаю все, чтобы освободить вас... - Особенно не жди. Но ничего, мы еще обязательно увидимся. Сделай все, чего не успел сделать я. Ты ведь талантлив. - Я люблю вас, - прошептал Саурон, уже находясь на первой ступеньке, ведущей вниз с площадки Тангородрима. - Я знаю, - кивнул Мелькор. - Этим Эру, похоже, одарил всех. Даже меня. Поспеши. Мелькор вскоре спустился вслед на Сауроном и перехватил в руке Гронд. Скоро сюда явится братец Манвэ... хотя нет, сначала явятся Тулкас и Оромэ, с которыми придется биться лично и всерьез, а Манвэ явится под конец, весь из себя прекрасно-сияющий, с обнаженным непонятно для чего мечом, который он, дай Эру, если будет держать правильно. Мелькор почему-то вспомнил эльфийку Аэрендель, одно из многих незаконченных его творений. Соглядатаи доносили о ее жизни в Эстоладе среди людей, но даже верному Морготу человеку Тарлину не удалось сломить деву. Наверняка, она сейчас тоже бьется против него — Мелькор знал и о том, что Аэрендель с братом ныне жили в отдаленном Оссирианде. Абсолютно всем оркам перед битвой было отдано последнее указание — не убивать ни одной светловолосой эльфийской девы... прощальный подарок, спасший жизнь многим воительницам в ходе Войны Гнева. Теперь Мелькор уже знал, что из себя представляет Аэрендель. Эксперимент его остался незавершенным, но так было даже лучше. Эльфийка стала его самым совершенным и последним оружием. Можно убить людей, равно как можно убить и эльфов. Но идеи останутся жить. Даже жаль, что он осознал это так поздно — и мало ценил Саурона, давно понявшего это... Послышался дикий рев, земля содрогнулась. Верный Морготу дракон Анкалагон, когда-то доверчиво принимавший пищу с руки Владыки Тьмы, рухнул на пики Тангородрима, повергая гордость Ангбанда в небытие.