Незнакомка

На бумаге ещё виден блеск росчерка чёрной ручкой. Неконтролируемая дрожь заставляет сжать несчастный клочок сильнее. Это всё твои действия, Кагами, они протоптали такую дорогу, которая привела тебя к финалу. Один неверный шаг чёрным по белому оставил свой несмываемый след. — Так не должно было случиться. Я же… — но сил продолжить фразу не хватает. Кажется, голос садится, словно горло передавливают массивные железные цепи. Ещё один вздох, чтобы жить, но воздух будто бы не может пройти в лёгкие, дабы насытить те кислородом. Нечто солёное скапливается в уголках губ, горячей дорожкой скатываясь с щёк. Пальцы касаются мокрого места — слёзы мгновенно стекают уже по подушечкам, аккуратно очерчивая контур. — Неужели это… конец? От собственной фразы пробивает дрожь, словно стекляшки калейдоскопа осыпались, оставляя после себя непроглядную чёрную пустоту, в которой нет ни единого луча надежды. «За что...» — так и хочется, чтобы слова сорвались с губ, но где-то внутри находятся силы, не позволяющие слабости вырваться наружу. Показать собственную беззащитность перед судьбой, ощущая горечь проигрыша на себе... нет, этого не случится. Внутри разъедающий жар распаляется ещё больше, меняя своё воздействие — вместо угнетающего синего пламени на смену приходит ободряющее, заставляющее подняться с колен, молча утерев кулаком слёзы. Несмотря на подъём духа, об улыбке не может идти и речи, но даже так, в объятиях этих двух огней, ноги сами идут к цели. Верно, Коната не могла уйти далеко. Картинка в глазах приобретает всё большую чёткость — дымка слабости, затуманивающая взор, не дающая спокойно рассуждать, постепенно растворяется, открывая дорогу ясности. Да, эти слова, подобно ножу, вонзаются в сердце, и, перечитывая их, словно наносишь себе же ещё больший урон. Раны кровоточат, но найти зацепку просто необходимо. Держись, Кагами, ты сможешь. Предложения, собранные из кривых букв заканчиваются точкой с расплывчатыми очертаниями и небрежным рисунком золотых листьев, очень похожих на те, что "жили" на кронах в парке, где мы встречались изо дня в день. Парк. Он находится как раз недалеко, но… зачем Конате идти туда? Пусть мысль не имеет должных оснований и доказательств, однако интуиция упорно расчищает тропу своим предположениям, как бы наивно это не выглядело. Идзуми… кто бы знал, что один человек сможет кардинально перевернуть мою жизнь. Образ за образом - воспоминания выстраиваются некой лестницей, ведущей в настоящее, разжигая в глазах решительность и уверенность в своих действиях. Куртка вновь на плечах, а по этажу разноситься эхо от щелчка замка. Я иду, Коната. Нельзя позволить ей сотворить глупостей. На звонки не отвечает, впрочем, этого стоило ожидать. Пролёт за пролётом — всё, что успевает подмечать глаз в невесомом порыве скорости. Кажется, словно ноги едва касаются земли, а шаг больше похож на тихий грациозный прыжок балерины, вкусившей сладкое чувство свободы в полёте. Минутная задача выполняется быстро, но последующий план действий не так продуман. Перед взором открываются широкие просторы знакомых переулков. Можно знать тысячи дорог, но выбрать необходимо лишь одну, иначе велика вероятность упустить цель напрочь. Всего один, стремительно ускользающий шанс без права на ошибку. Такие мысли поспособствуют только «удушью», их попросту нельзя подпускать к рассудку. Впредь я доверяла разуму, что привёл меня к такому исходу. Его виноватое молчание вызывает презрение — признание собственных ошибок всем даётся нелегко. Это последняя возможность, подаренная судьбой, чтобы всё исправить. И я не могу так слепо упустить её. Отныне приходится довериться слабому, осипшему голосу сердца, что не советует идти по сокращённому пути. Ноги не слушаются, и мельтешащий шаг уже переходит на бег, но дыхание резко сбивается, то ли от скорости, то ли от волнения. Навязчивые мысли не желают ослабить поводья, продолжая отравлять собой сознание. Ты ошибаешься, Коната. Прошу, вернись, пока не поздно. Пускай и поётся это беззвучной мольбой в прерывистом выдохе, но останавливаться не собираюсь. Чувствуется, как сердце в бешенном ритме стремиться проломить грудную клетку — плохая физическая подготовка даёт о себе знать. Неуклюже маневрируя меж прохожими, что недовольно, даже презрительно оборачивались в след, мне удаётся добраться до главного перекрёстка. Красный на светофоре — ни секунды нельзя медлить, но затруднённое движение не позволяет пройти. Я чувствую, Коната уже ближе, осталось совсем немного, но "стена" движущейся груды металла стала нерушимой преградой. Ветер холодными объятиями коснулся плеч, сливаясь с начинающимся ливнем в упоительном танце, прекрасно дополняющим друг друга, нагоняя на душу ещё большую тревогу. Атака "водяными копьями" заставляет щуриться, из-за чего окружение становится видно менее отчётливо. Пусть хоть гром и молния бросят свой зверский вызов, я пройду через это несмотря ни на что! Однажды я уже не уберегла драгоценное "сокровище", хотя она доверила мне самое сокровенное — свои чувства. Знай, Коната, ты не ошиблась, выбрав меня. Вскоре загорается зелёный, машины в суматошном ритме будто бы расступаются, оставляя маленький коридор. Дорога становится каждая секунду. Кроны уже не чаруют своим загадочным отблеском  — на их месте серые засохшие разросшиеся корявые ветви. Они больше не скрывают наш уголок от мирских глаз, лишь кривыми очертаниями искажая обзор на невзрачный атрибут - лавочку. Но Конаты здесь нет — лишь прохожие, в которых с наивной надеждой надеешься увидеть знакомые до боли черты. Это же что выходит, всё напрасно?.. Ноги подкашиваются от усталости, поэтому в раздумьях ничего не остаётся, кроме как присесть. Воспоминания оставляют от себя полупрозрачный мазок, кажется, словно ты сидишь рядом, как тогда, улыбаешься, игриво заглядывая в глаза, рассказывая свою нелёгкую историю. Только стоит пару сорваться с губ от измученного выдоха, как мираж растворяется вместе с ним. Куда теперь?.. Я не знаю ответа. Тяжело так, что хочется откинуться назад, медленно погрязнув в этой тине отчаяния. Неужели я упустила свой шанс? Рука ложиться на грудь, чувствуя, как боль с каждым биением сердца всё больше расползается по организму, сковывая руки и подчиняя разум, погружая в себя. Голова обречённо запрокидывается назад, навстречу серому небу. Капля за каплей падают на лоб, стекая по волосам. — Неужели конец? — слова словно серый пепел развеиваются по ветру. В голове больше нет прежнего энтузиазма. Глупо было надеяться на какое-то безрассудное чудо. Теперь всё, что остаётся, так это с сожалением сжимать в кулаках обрывки неповторимых картин-воспоминаний. В поле зрения попадают синие пряди. Тело тут же прошибает электрическим разрядом, заставляя расширить зрачки, мигом подтянуться и вскочить с лавочки. Обознаться просто невозможно, ведь ты — единственный яркий луч для меня среди этой массы. Надежда вновь обретает вечные крылья, пробивая трещину в камере отчаяния. — Коната, стой! — ни минуты не медлив, беру себя в руки, используя остатки сил, бросаюсь со всех ног навстречу. Девушка замечает меня сразу, резко разворачиваясь в противоположную сторону, с новыми силами переходя на бег. А ведь и не скажешь, что этот человек не мог встать с кровати пару дней назад! Мысли о тебе, воспоминания о нас — всё это открывает второе дыхание, несмотря на одышку. Теперь, когда до цели остаётся всего лишь несколько сантиметров, нельзя просто взять и опустить руки. Идзуми бежит в соседнее, полусгоревшее от пожара здание, норовящее рухнуть, стоит только потоку ветра принять участие в такой авантюре. — Ты с ума сошла?! — мои слова заставляют её лишь обернуться с неподдельным испугом, выкрикнув неестественно тонко: — Оставь меня! Ни за что. То, что ты делаешь — бессмысленное безумие. Прошу, остановись… Несмотря на опасность, бегу следом как можно аккуратнее, стараясь не задеть ничего, пускай ты и не сбавляешь шаг. Минует уже третий этаж, а ты всё не желаешь останавливается. Не замечая высоты и пропасти меж нами, которую приходится перепрыгнуть, спотыкаясь, руками цепляясь за бетонные ступени, продолжаю этот путь. Последний пролёт — виднеется дверь на крышу здания. Тупик. Теперь тебе некуда бежать. Ну же, повернись. Не бойся меня. — Зачем ты всё это делаешь? — бросив мимолётный взгляд, спрашиваешь с явным недоверием и отвращением. Нет, это всё не так! В твоих словах звучит лишь фальш, ты же не думаешь так на самом деле… — И не смей говорить, что это всё «от большой любви» ко мне! Ложь! Неправда, неправда! — опускаешь голову, стараясь скрыться от навязчивых мыслей, сводящих тебя с ума долгое время. Хочется верить в то самое светлое и хорошее, но отчего-то ты не позволяешь себе же окунуться в эту сказку, старательно убегая от неё. — Не прячься от меня, Коната! — одна небрежная клякса прошлого повлекла за собой нить сомнения. — Понимаешь, тогда… мне сложно было поверить в происходящее, всё так навалилось и я… Я сделала тебе больно, не желая этого. Может, ты и не простишь, всё-таки, как ножом по сердцу, но… Это неправда. Я не хочу уходить от тебя, напротив, быть рядом, видеть каждый день — большое счастье. — Казалось, душа освобождается от камня, тянувшего на дно, позволяя раскрыться во всей полноте, подставляя себя, безоружную, под удар. — Замолчи… — после шипения следует всхлип. Наконец ты поворачиваешься. Кусаешь губы, стараясь заглушить боль, которую выдают слёзы в уголках глаз.— Ещё слово… и я спрыгну! — Ты хоть сама понимаешь, что говоришь?! Безрассудные обещания срываются с уст под влиянием эмоций. Никак не могу позволить произойти этому. Спустя секунду руки обвивают шею, прижимая слабое тело к себе ближе. Дрожишь то ли от удивления, то ли от озноба, но начинаешь сопротивляться, пытаясь вывернуться и ускользнуть. — Отпусти, иначе полетишь следом. — Не вижу лица, но ощущаю, как сильно бьётся твоё сердце от волнения. Ты же ведь врёшь сама себе, верно? Пальцы медленно скользят по спине с намерением успокоить. — Ты не одна, Кона-чан. Я пройду через это с тобой. — через минуту после нежных слов ты словно оживаешь, набираясь сил, начинаешь подталкивать к краю вместе с собой. Невольно удивляешься, откуда столько силы берётся в недавно оправившемся от болезни теле. — Понимаешь, что идёшь на самоубийство? Я ведь не шучу, — шёпот невероятно мягок, словно он — проводник тех скрываемых чувств. Как бы то ни было, в спину бьёт поток ветра, а пятки подступают к краю. Пожалуйста, моя жизнь в твоих руках. Покорно склоняю голову на родное плечо, прижимаясь, доверяя свою судьбу тебе. Сделаешь последний наш шаг? Бездействуешь, от этого предвкушаешь, как быстро оборвётся нить жизни. Больше я не сбегу. — Не могу… Я не могу поступить так с тобой. — в одно мгновение дорогое тепло чужого тела перестаёт греть душу. Ты размыкаешь руки, постепенно отходя назад, шаг за шагом. Кажется, у меня появился шанс повлиять на судьбу. — Ради чего всё это, Коната? — опускаешь голову, потупив взгляд, не находя ответа на такой примитивный вопрос, который следовало задать себе же ранее. Подхожу ближе, оставляя меж нами всего несколько сантиметров дистанции. Молча ловлю так старательно скрываемый взгляд красноватых от слёз поблекших зелёных глаз. Какая же ты всё-таки дурочка, Идзуми, но не можешь не вызывать улыбки, — Неужели тебе не ради чего жить? Глупости, слышишь, всё это не так. Присаживаюсь на колени. Долгое время убегать от правды было моей ошибкой, теперь же ты стремишься повторить её. Руки быстро находят твои податливые, легко без сопротивления переплетаясь пальцами. Чувствуешь череду этих маленьких невидимых искорок, тонкой вуалью окутавшей холодную кожу, приходящихся по ней точечными разрядами?  — И вправду… у меня же есть ты. А я люблю тебя, Кагами. — казалось, даже осенняя прохлада не могла погасить жар, коснувшийся щёк. — Я могу жить ради тебя. — Жить нужно, в первую очередь, ради себя. — пальцы касаются мягкого покрасневшего от холода носика, проводя беглую линию к губам. Медленно поднимаюсь с колен, не обрывая зрительного контакта. — Кажется, моя трусость в тот раз была непростительна, но впредь сделаю всё, чтобы ты больше не проронила ни единой слезы из-за меня, слышишь? — всхлипываешь с долгожданной, такой желанной улыбкой на устах, смиренно кивая. Сильный ветер резкими порывами развивает волосы, взлохмачивая причёску, выбивая пряди одну за другой. В умиротворяющей тишине искренняя радость делает тебя по-ангельски прекрасной — настолько к лицу тебе долгожданное счастье. Делаю пару шагов, проходя мимо, навстречу к выходу: — Готова пройти со мной этот путь, милая незнакомка? — учтиво подаю руку, с нескрываемой любовью и нежностью решительно смотря в изумрудные, вновь озарившиеся блеском глаза. И ты без лишних раздумий делаешь шаг, позволяя охватить свою маленькую ладошку тёплыми пальцами. Кажется, вечно пасмурное небо решило пропустить за продолжительное время несколько лучей скрываемого ясного солнца. Нам ещё многое предстоит, моя маленькая незнакомка, кардинально перевернувшая жизнь с ног на голову… Отныне я буду любить тебя несмотря ни на что, не дрогнув пред новой открывающейся дорогой.