***
Эйегон и Рейенис шушукались о чём-то за столом, то и дело, пересмеиваясь и бросая шкодливые взгляды в сторону Рейегара. Казалось, они и вовсе не расставались на четыре года. Брат с сестрой были настолько несхожи меж собой, насколько это было вообще возможно. Лишь коротко стриженые волосы Эгга завивались в те же непослушные кудряшки, что падали на раскрасневшееся лицо Рейенис. Румянец на тёмной коже племянницы выглядел непривычно, большие, чуть навыкате, глаза искрились несдержанным весельем. Визерис засмотрелся на то, как быстро меняются эмоции на её живом лице. При дворе не принято было так ярко демонстрировать свои чувства, вероятно, в Хайгардене всё было несколько иначе: на детей короля обращали мало внимания, очевидно, привыкнув к вызывающему поведению Рейенис. Захотелось одёрнуть племянницу, заставить её вести себя прилично, как все. Визерис медленно сжал пальцы в кулак. Смотреть на счастливых племянников было почти невыносимо. У него не было брата или сестры, столь близких к нему возрастом, чтобы можно было наивно вверять секреты и глупо смеяться над одной шуткой. Рейегар — наставления, грустные песни и вечная занятость. Визерис, порой, вообще забывал, что он приходился ему братом, а не дядей. Дейенерис — совсем девчонка, платьица и робкие взгляды, хрустальная статуэтка, которую и тронуть боязно. Она и сейчас уже отправилась в постель, слишком утомлённая насыщенным днём. Рейенис в очередной раз хихикнула, резким движением отбрасывая косичку назад. Ходили слухи, что Элия прижила её от Оберина, а вовсе не от мужа. Визерис не очень-то в это верил. Но непохожесть брата с сестрой слишком бросалась в глаза. Может, оттого король и спрятал дочку у Тиреллов. Если бы были живы драконы, чистую кровь легко можно было бы определить. — Мой принц. Рука Серсеи невесомо накрыла кулак Визериса. Он уже и позабыл о своей невесте. Он вообще предпочитал о ней не помнить. Но теперь бросил оценивающий взгляд. У них должны быть красивые дети, и уж принц-то позаботится о том, чтобы его наследники были именно его. Серсея опустила ресницы, будто в смущении, но он не поверил. Уж кто-кто, а леди Ланнистер трепетной девой не была, хоть и выглядела как спустившееся с небес божество. Визерис целомудренно коснулся губами пальцев наречённой, играя на публику: Рейегар как раз повернул голову в сторону брата. — Вы заскучали, моя леди? Кожа Серсеи нежная, чрезвычайно тонкая, под ней проглядывали голубыми змейками вены. Так и хотелось заменить губы зубами и сжать, чтобы услышать испуганный вскрик. Но ещё не время. Очень скоро дочка Тайвина перестанет улыбаться так уверенно, Визерис об этом тоже позаботится.***
Утро после пира было отвратительным: Визериса не пустили на охоту. «Это будет невежливо по отношению к хозяевам, и больше похоже на бегство», — сказал Рейегар с таким видом, будто принцу должно было быть дело до жирного лорда, его вздорной старухи-матери и выводка лордских детёнышей. Привычка к раннему подъёму никуда не исчезла, и Визерису пришлось несколько часов шататься по садам, опоясывающим замок, спасаясь от назойливого внимания своей невесты и разгоняя скуку. Ночью он и вовсе обнаружил Ланнистершу в своей постели, что было не впервой. Придворные курицы таяли от одного взгляда принца, но тот никогда не относил к ним Серсею. Ещё мальчишкой он замечал её томные взоры, обращённые на Рейегара. Поэтому её страстное желание отдаться до свадьбы настораживало. Не то чтобы Визерис её не вожделел — вожделел, но по правилам вздорной бабы играть не желал. Он, скорее, задрал бы ей юбки под каким-нибудь розовым кустом, упиваясь испугом, чем поддался её чарам в условленное ею время и сдавая победу в её загребущие ручонки. Визерис вышел к площадке с мишенями, направляясь на раздражающие победные выкрики Эйегона. Племянник приплясывал на месте, потрясая арбалетом и радуясь своему выстрелу. Гарлан — или как там звали среднего сына лорда Мейса, — поклонился, завидев принца, и приветливо улыбнулся: — Не желаете присоединиться к нам, Ваше Высочество? Визерис покачал головой, всем своим видом демонстрируя скуку. Эгг бросился к нему, принявшись безобразно дёргать за дублет: — Пожалуйста, дядя! Я сегодня такой меткий! Ты должен это увидеть. — Твои выстрелы не так уж и точны, — возразил Визерис. — Я хорошо стреляю, — надулся мальчишка. — Я буду лучшим арбалетчиком Вестероса! — Неужели? — саркастично выгнул бровь принц. Самонадеянность мальчишки бесила. Что в нём было такого, чего не было в Визерисе? Почему Боги отвели этому дурню роль будущего короля? — Да! — вскинул вихрастую голову Эгг, и Визерис потрепал его по всклоченным волосам. Возможно, со стороны это и выглядело мило, однако жест не нёс в себе ласки, лишь снисходительность. Визерис, не глядя, протянул руку за арбалетом, разглядывая цель. В мишени торчало восемь арбалетных болтов с разным оперением — жёлтые были ближе к центру. Не то просторцы совсем разучились стрелять, не то Тирелл поддавался кронпринцу. Второе было более вероятно. Принц лениво улыбнулся зрителям и, почти не целясь, нажал на спусковой рычаг — болт вонзился точно в середину мишени, восторженная улыбка Эйегона померкла. Визерис вложил в паз ещё один поданный болт, мгновение — он воткнулся рядом с первым, едва оставив зазор. — Вы прекрасно стреляете, — восхитился Гарлан, и слуги нестройно похлопали, когда и третий выстрел оказался более чем удачен. Визерис изящно раскланялся. Не то чтобы ему так уж нужно было признание челяди, но всё равно приятно. Губы племянника дрожали, а щёки пылали, когда брат короля всучил ему назад арбалет. Ещё побежит жаловаться отцу, с него станется. Во истину нужно обладать дерьмом вместо мозгов, чтобы дразнить лучшего охотника Семи королевств, но Эгг никогда не отличался умом. Визерис направился к замку, более не обращая ни на кого внимания. Хватит с него прогулок на сегодня. После залитого солнцем сада коридор казался совсем тёмным. Принц моргнул несколько раз, пытаясь привыкнуть к разнице освещения. Мимо пронеслось нечто чёрное и шипящее, задев ногу, и Визерис пожалел, что не захватил с собой арбалет. — Балерион! — устало позвал девичий голосок с интонацией, столь точно копирующей интонацию покойной Элии, что принц невольно вздрогнул и обернулся. Глаза привыкли к скудному свету, и Визерис увидел Рейенис, склонившуюся над комом чёрной шерсти — огромным котом. Его зелёные глазищи зло мерцали, и хвост сердито дёргался. Однако он позволил взять себя на руки, хрипло мяукнув. — Здравствуй, Визерис, — неуверенно поприветствовала племянница, совсем не похожая на себя вчерашнюю. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: она так спрашивала разрешение называть его по имени вновь. — Здравствуй, Рейенис, — ответил он. Её имя казалось совсем незнакомым и чужим. И она сама незнакомая и чужая, не та девчушка, которой он таскал в колыбель игрушки, и не та, которую катал на спине, изображая Солнечный Огонь. — Я скучала, — Рейенис робко подошла ближе, слабо улыбаясь. Визерис с трудом проглотил ком в горле: так тепло и ласково на него смотрели только мать и Элия, обе уже давно покойные. Во истину Рейенис достались материнские глаза. Видел ли это Рейегар, рвало ли ему это сердце? — Я тоже. — Отец сказал, что вы здесь ненадолго. — Я попрошу его задержаться, — зачем-то пообещал Визерис и сам же на себя за то рассердился. Кот глядел на него неодобрительно, точно читал мысли. Тонкие девичьи пальчики зарылись в шерсть, ласкали зверя за ухом. Балерион — что за идиотское имя для кота, Семеро! — Знаешь, здесь совсем нет драконов, и о них не принято говорит. А ты всегда рассказывал мне потрясающие истории о наших предках и водил среди черепов. Интересно, они покажутся мне такими же большими, как я запомнила их в последний раз? Он пожал плечами. Дени истории тоже нравились. Но только те, в которых никто не умирал. А ведь Визерис мог бы рассказать, что в диком огне человек горит не хуже, чем в драконьем пламени. Дени о том не помнила, не могла помнить. Помнила ли Рейенис? Просыпалась ли так же, как Визерис в спутанных, насквозь пропотевших простынях? Или здесь, в Хайгардене, все воспоминания, как пеплом, оказывались накрыты розовыми лепестками, а дракон обращался никчёмной розой? Сколько лет пройдёт прежде, чем Рейенис назовётся женой старшего сына лорда Мейса? Три? Четыре? Визерис и сам не понял, что спросил о том вслух. Племянница свела брови: — О том известно только отцу. Уиллас хороший, правда. Вот только мне точно старший брат, и я не… — Ты говоришь это Таргариену, — усмехнулся Визерис. — У нас нормально брать в жёны сестру. — Но ты ведь тоже не женишься на Дейенерис. Сама не зная, она попала в цель. Визерис не любил сестру, но она была драконом. А парой дракону может быть только дракон. — Это не решено! — резко отозвался он, и кот извернулся из объятий Рейенис, мягко спрыгнув на пол. Балерион уселся прямо напротив Визериса, уставился глазищами, чуть дёргая кончиком хвоста. Бархатное, настойчивое и веское: «Мао» огласило коридор. — Он хочет, чтобы ты взял его на руки, — несколько удивлённо заметила Рейенис, и Визерис вскинул брови. Ну, вы только посмотрите на этого господина! Однако наклонился и поднял неожиданно тяжеленного кота на вытянутых руках. Балерион отозвался ещё одним мявком, но вырываться не стал. — Ты всё ещё ему нравишься, дядя. Никого более он к себе даже не подпускает. Может, тебе стоит завести котёнка? — лукаво заметила Рейенис, улыбаясь шкодливо, как Эйегон. — Непременно. Я буду тренироваться на нём в стрельбе, — кисло отозвался Визерис. — На этом уже поздно: разъелся так, что в него и твой брат попадёт. — Ну, дядя! — возмущенно воскликнула племянница. Голос звенел от сдерживаемого смеха. — Думаешь, не попадёт? Хотя, да, ты права: мишень Эгга должна быть покрупнее. Тогда, может, надежда и будет. — Ты ужасно злой! Это потому что у тебя кота нет, — веско заметила Рейнис, и Визерис закатил глаза. Балерион, ворча, цеплялся когтями за дублет, не оставляя вышитому дракону ни единого шанса.***
Отъезд из вотчины Тиреллов выпал на один из солнечных, совершенно безветренных дней, которыми был столь богат Хайгарден. Визерис изнемогал от долгого, совершенно бессмысленного прощания, надеясь уже скорее пустить коня галопом, вырываясь вперёд основного кортежа. Вышитый ворот дублета царапал горло, и оставалось лишь терпеть и сухо улыбаться краснеющим племянницам-сёстрам-кто они там лорду Мейсу дамам. Серсея, с видом собственницы, держала Визериса под руку и улыбалась просто ослепительно. Он освободился от её хватки, стоило лишь ему увидеть Рейенис, и шагнул навстречу. Печаль от расставания украла блеск её глаз, но смотрели на Визериса они всё так же прямо и лукаво. — Я кое-что обещала тебе, дядя… Племянница махнула рукой, и вперёд вышла служанка, державшая в руках накрытую корзинку. Визерис застыл, понимая, что именно ему сейчас подарят. Вот же настойчивая девчонка! — Надо же, а где мне подарок? Кажется, кто-то любит дядю больше, чем меня, — Рейегар положил ладонь дочери на плечо, но смотрел без намёка на недовольство. — Отец! — Рейенис уткнулась носом ему в грудь. — Просто Визерису не хватает кота, и я решила это исправить. Я бы отдала Балериона, но друзьями не разбрасываются. Со всех сторон послышались смешки, и даже по тонким губам Рейегара скользнула улыбка. Визерис приготовился сухо благодарить и утопить животинку в ближайшем встреченном ручье, но тут служанка развернула подарок. По чёрному, как ночь, шёлку бежал белый кот с огромными нагло-лиловыми глазищими. Серебряные нити сверкали на солнце точно снег, и за спиной зверя угадывалась тень крыльев дракона. — Я не знал, что ты так прекрасно вышиваешь, — заметил Рейегар, и Рейенис зарделась от похвалы. — Тебе нравится, дядя? Визерис поймал хмурый взгляд Эйегона поверх головы принцессы и ухмыльнулся. Что-то впервые досталось не кронпринцу, ну, надо же. — Конечно, Рени, — он притянул племянницу к себе для поцелуя в щёку и прошептал так, чтобы слышала только она: — На этом коте я обещаю в стрельбе не тренироваться.