Оттенки огня

      Раннее утро в Водных садах — единственная тихая пора. Пройдёт совсем немного времени, и маленькие жители дворца рассыпятся по мощёным разноцветной плиткой дворикам, наполнят побережье гомоном, во много раз более громким, чем щебет пташек, уже проснувшихся и нежно заливающихся трелями в ветвях лимонных и апельсиновых деревьев.       Тиена сидела на краю круглого бассейна, облицованного розовым мрамором. В прозрачной воде поблёскивали золотистой чешуёй рыбы. Они толкались в ладонь дорнийки, будто выпрашивая крошек. Детьми Ти с Арианной пытались руками выловить юрких жительниц подводного царства, но те неизменно ускользали, доводя малюток до возмущённых визгов. Обара лишь смеялась над ними и однажды пронзила копьём особенно крупную рыбину. Кровь окрасила воду, и девочки в слезах бросились прочь. Лишь на следующий день вернулись на место — вода была как и прежде свежа и прозрачна. А потом Арианна предложила выкрасть копьё и посмотреть, как скоро бассейн вновь станет чистым…       Сейчас рыбки сами плыли к руке, нарочито лениво шевелили плавниками. Но Тиена знала — стоит резко сжать ладонь, и сверкающие тела рассыпятся в разные стороны.       Было прохладно, поэтому не успевшая за короткую ночь остыть вода казалась особенно тёплой. Дорнийка погрузила в неё руку по локоть, лежа почти на гранитном крае. Тихие шажочки насторожили молодую женщину, и она обернулась на звуки. Из-за колонны появилась сконфуженная Мирцелла:       – Прости. Я не хотела мешать…       – Ты и не мешаешь, моя принцесса, — Тиена легко вскочила и подошла к дочери Серсеи. — Отчего же ты не спишь? Утренний сон приятен и сладок, — дорнийка мягко улыбнулась.       – Сон не пожелал посетить меня сегодня… — Мирцелла зябко поправила шаль на плечах и устремила безучастный взор на водную гладь.       «Болит рана» — поняла дорнийка, но ничего не сказала. Маленькая принцесса оказалась не из тех, кто жалуется и требует участия. Повязка скрывала обезображенную часть лица, но в ясном взгляде появилось новое выражение, делающее детское личико более взрослым. Мирцелла могла бы сойти за младшую сестру Тиены, если бы глаза не были столь вызывающе ланнистерскими.       Дорнийка усадила принцессу на край бассейна.       – Здесь мы с принцессой Арианной ловили рыбок. Ты тоже можешь попробовать. Это весело! — дочка Оберина нежно заулыбалась, опускаясь рядом.       – Зачем вы пытались их отловить? — Мирцелла не смотрела на собеседницу. Её пальчики водили по водной глади.       – Зачем? Хороший вопрос… Наверное, потому что нам хотелось дотянуться до всего, что мы видели.       «Потому что было жутко захватывающе держать в руках чужую жизнь. Это не растеряло своей привлекательности до сих пор».       Прохладный ветер обдувал влажную руку дорнийки, вызывая дрожь и мурашки по всему телу. Зря она не взяла с собой шёлковой шали.       Мирцелла кивнула, принимая ответ на веру, без вопросов. Наивная, чистая, добрая, не способная на подлость и не верящая, что на неё способны другие. Глупая. Даже не львица, а рыбка в такой же золотой чешуе, что и обитательницы этого бассейна. Девчушка так же доверчиво плывёт в руки, что так недавно её чуть не погубили. Дейн метил не отрезать ухо, а снести голову принцессе, начать войну. Войну, которую желали многие в Дорне. Месть.       Будь Мирцелла её сестрой, Ти бы позаботилась, чтобы Дейн умирал как можно мучительнее. Это она умела: отнимать жизнь. Её оружием были знания, лицедейство и крохотные флакончики со смертельным содержимым. У златовласой девчушки нет ничего. Напрасно Серсея отправила дочь к змеям, не озаботившись научить ту защищаться. Что бы не случилось и не случится с Мирцеллой — это вина королевы и её отца.       – Я пойду… — принцесса поднялась, вежливо, но равнодушно улыбнувшись дочке септы.       – Приходи ко мне чаще, милая. Твоя компания согревает мне сердце, — пропела Тиена, провожая взглядом хрупкую фигурку. Право, дорнийке будет жаль Мирцеллу, если (когда?) придёт время принести её в жертву. Она не жаждет, как Обара, смерти невинных, но если будет нужно…       Молодая женщина резко сжала пальцы и вытянула из воды за хвост отчаянно бьющееся чешуйчатое тело.       – Тебе следовало бы родиться моей сестрой, милая рыбка. Я бы никому не позволила тебя обидеть. Но твоя мать Серсея, а Ланнистеры должны заплатить…