Моменты

— И как только умудрился в такую жару? — тихо бормотал Малик, отжимая платок. Удостоверившись, что вся лишняя вода стекла, он аккуратно сложил его и приложил ко лбу Альтаира. — Ну кто болеет летом? — спросил Аль-Саиф сам у себя, чувствуя жар, проступающий через прохладную ткань. Вчера вечером Альтаир буквально ввалился в бюро, еле переставляя ноги. Бросил на стол окровавленное перо и потребовал воды и как можно побольше. Сначала Малик подумал, что он ранен, но следов крови нигде не было. Одежда ассасина была белоснежна, как и полагается. Всё стало понятно по его прерывистому дыханию и раскрасневшемуся лицу. Малик тут же подскочил к Альтаиру и прикоснулся к его лбу. Тот буквально горел, а его тело била мелкая дрожь. Как он умудрился в таком состоянии выполнить задание, да ещё и незаметно, оставалось для Аль-Саифа загадкой. Он быстро отвёл Альтаира в дальние комнаты бюро и уложил на кровать. Всю ночь Малик просидел около Альтаира, присматривая за ним и отпаивая различными травяными отварами. К утру жар немного спал, а мечущийся и не понимающий что происходит Альтаир, наконец, смог забыться во сне. Малик облегчённо вздохнул, наблюдая за тем, как дыхание Ла-Ахада постепенно успокаивается. Весь день Альтаир проспал, никем не потревоженный, — Малик позаботился об этом. Нашёл себе замену в бюро и приказал вести себя тихо. К вечеру Альтаир проснулся. Жар уже почти спал, но голова была ещё тяжелая и мысли в ней путались, а попытка встать не увенчалась успехом. Слабость в теле подкосила, да и рука, надавившая на грудь, делу не помогла. — Лежи и не вставай, — грозный голос Малика заставил не испытывать больше судьбу. Альтаир посмотрел на Аль-Саифа и ужаснулся. Тот был весь помятый, под глазами тёмные синяки, а сами глаза красные от усталости. — Что с тобой случилось? — тихо пробормотал Альтаир. — Ты. Ассасин вопросительно посмотрел на главу бюро. — Ты мне должен будешь, новичок. Я тут не сплю, выхаживаю тебя. И как ты умудрился заболеть в самый разгар лета? — Чего только не бывает. — Ла-Ахад попытался улыбнуться, но Малик выглядел всё так же грозно и устрашающе. — Выпей, — строго сказал Аль-Саиф, протягивая какую-то жидкость в кружке. Альтаир с недоверием посмотрел на кружку, потом на Малика и снова на кружку. — Пей. Аль-Саиф помог Альтаиру приподняться. После первого же глотка Ла-Ахад скорчил недовольную рожу и отвернулся. — Гадость. — Пей. Знаю, что противно, но так ты быстрее поправишься. Что ты, как маленький, нос воротишь? Альтаир с отвращением посмотрел на жидкость, но усилием воли допил содержимое кружки. — Отлично. А теперь отдыхай. Малик провёл рукой по волосам ассасина и встал, относя кружку к столу. — Малик? — Аль-Саиф обернулся. — Так мило, что ты заботишься обо мне. — Ассасин пронзительно смотрел Малику прямо в душу. Его чуть мутный взгляд ни капельки не мешал и даже больше посылал по коже Аль-Саифа мурашки так, что глава бюро резко развернулся спиной к Альтаиру. — Ну не помирать же тебя оставлять, — пробурчал он, усердно переставляя посуду с места на место и имитируя вселенскую занятость. Опять этот новичок смущает его своими глупыми словами и взглядами. Что это сейчас был за взгляд? Внутри Малика всё перевернулось. Ему внезапно сильно захотелось подойти к Альтаиру и обнять его. Взгляд, затуманенный болезнью, был слишком притягательным. — Посидишь со мной? — прервал размышления Малика голос Ла-Ахада. — Дел других как будто у меня нет. На самом деле дел у него и, правда, не было. Он освободил себе весь сегодняшний день и следующий, так что, ожесточённо попереставляв посуду ещё пару минут, он всё же вернулся к постели Альтаира и сменил платок, что покоился на лбу ассасина. Ла-Ахад наблюдал за всем этим с лёгкой и немного хитрой улыбкой, и когда Малик поменял ткань и уже убирал руку, Альтаир ловко перехватил её. — Оп, поймал. — Он крепко сжал руку Аль-Саифа и поднёс к губам, нежно прикасаясь и целуя шершавую кожу. — Что ты делаешь? Лицо Малика мигом залила краска, и он попытался вырвать руку, но Альтаир держал её очень крепко. И откуда у больного человека столько сил? Малик ещё долго что-то бормотал и ворчал насчёт своей руки, прижатой к груди Альтаира, пока не почувствовал его размеренное дыхание. Он уснул. Это к лучшему, ведь во сне люди быстрее идут на поправку. Хватка ослабла, но Малик не спешил убирать руку. Позже он сам перехватил руку Альтаира и несильно сжал. Спящий ассасин был так спокоен и невинен, что Малик не смог удержаться и легко поцеловал его в лоб чуть ниже мокрой ткани. — Спи спокойно и поправляйся, Альтаир.