Моменты

— Ауч! Больно! — Терпи, — прошипел Малик, хватая попытавшегося увернуться Альтаира за плечо и притягивая обратно. Ла-Ахад сдавленно простонал, ибо это было как раз ушибленное плечо. Точно сказать, сделал это Малик случайно или специально, было нельзя. — Ты как всегда неосторожен, — недовольно бурчит глава бюро, осторожно обрабатывая раны Альтаира. — С кем не бывает? — С кем угодно, кроме тебя. Вечно лезешь, куда не надо, новичок. Альтаир усмехается, но не спорит. В этот раз он и правда оплошал. Не смог уйти от стражников и неудачно упал с крыши, а теперь сидит в бюро спиной к Малику, позволяя тому обрабатывать свои раны и ушибы. Он вздрагивает от холодных прикосновений к плечу. Пальцы Малика осторожно и с нежностью наносят какую-то целебную мазь на плечо, на которое ассасин так неудачно приземлился. Альтаир никак не может понять, вздрагивает он от мучительной боли или от приятных прикосновений Аль-Саифа. А Малик в это время размышляет о том, как бы ему хотелось уменьшить боль Альтаира. Как бы убрать её совсем. Было до крика тяжело смотреть на сжимающего от боли кулаки и пытающегося увернуться от приносящего жжение лекарства ассасина. Хотелось бы, чтобы он был более осторожен и не рисковал так. Рука Малика аккуратно фиксирует бинт, а внимательный взгляд ещё раз придирчиво обводит спину ассасина. Каждая рана, даже маленькая, тщательно обработана. Задерживать его больше незачем. А хочется посидеть так ещё. Рядом с ним. Насладиться этими прикосновениями и убеждать себя, что всё это лишь необходимость и не доставляет никакого удовольствия. — Всё. Можешь убираться. Альтаир от чего-то тяжело вздыхает и начинает медленно подниматься. Рука Малика против его воли ложится на плечо Альтаира и давит, не давая встать. Поддаваясь какому-то внутреннему порыву, он прижимается губами к неизраненому участку кожи между лопатками. Альтаир замирает. Несколько минут они сидят так и слушают сердцебиение друг друга. Наконец, Малик чуть отстраняется и прижимается к этому месту лбом, тяжело вдыхая запах Альтаира. От него пахнет пылью, потом, песком, едким запахом медикаментов и чем-то еще почти неуловимым. — Пожалуйста, будь осторожен, — шепчет Аль-Саиф, обдавая спину ассасина своим горячим дыханием. — Постараюсь, — так же шепотом отвечает Альтаир. Никто из них не хочет нарушать ту атмосферу, установившуюся между ними. Но вот, Малик отрывается от него. С плеча пропадает тяжесть, а в спину больше никто не дышит. Он поспешно собирает вещи, что достал для лечения, и скрывается в глубине бюро. Альтаир с полуулыбкой смотрит Малику вслед. — Ради такого иногда можно пренебречь осторожностью.