Золотые годы

Их всегда было двое — он и она, маленькая девочка и взрослый мальчик, Натанэлла и Финнер. Не разлей вода, не разнеси динамит… Всегда вместе, всегда рядом. Лучшие друзья навеки. Ната каждый день приходила к нему гулять, а иногда это он приходил к ней. Так было каждое лето, каждую осень, каждую зиму и каждую весну. А ведь Финн — её троюродный брат по линии отчима… с которым она, как ни странно, познакомилась лишь два года назад. Но оба забивали на этот факт и играли дальше. Интересно, а будет ли так всегда?.. — Ну, и о чём ты задумалась, а, мелкая? Шоколадноволосая девочка, выдернутая из размышлений, непонимающе захлопала ресницами и оглянулась. Над ней шутливо -грозно склонился четырнадцатилетний мальчишка, Финн. Волосы были взлохмачены, глаза сверкали отчего-то. А они, он и она, стояли во дворе. В его дворе. И постепенно до неё начало всё доходить. Они ведь играли в прятки, и Ната, искавшая его, видимо, задумалась. — Хэй, а ты сдался! — весело воскликнула она и сложила руки на груди. — Ты целых пятнадцать минут меня искала! Я просто не выдержал, — возмущённо отозвался мальчик. — Это нечестно! — Сам виноват, бе-бе-бе, — заявила сероглазая девочка, показала языка и с хохотом убежала. — Попробуй теперь меня найти! *** Он хорошо помнил тот момент, когда впервые её увидел. Она сидела на диване в его доме, рядом с матерью и своим дедом. Маленькая, чуть заинтересованно рассматривающая дом и его. Ему было двенадцать. Только тогда он, наконец, и познакомился со своей троюродной сестрой, о которой раньше только слышал… — А ты-то о чём задумался? О молодости своей? Ната поглядела в затуманенные глаза друга, но, не найдя там ответа на свой вопрос, пожала плечами. — Да так, ни о чём. Они лежали на лужайке, где обычно летом пасли овец. Солнце, уставшее освещать землю, обессиленно опускалось за горизонт, чтобы на рассвете вновь подняться на небо и освещать землю с новыми силами. Всё чередуется, всё идёт по кругу. Это — один из законов природы… На небе появлялись первые звёзды, и откуда-то веяло запахом костра… Наверняка сжигали опавшие листья. Осень… Её любимое время года. И очень, очень родное. Хотя бы потому, что только осенью можно лежать на сырой земле, согретой последними тёплыми лучами солнца. Лежать рядом со своим другом, совсем близко. Мизерное расстояние. Смотреть на небо, ощущать уже холодный ветер и размышлять… О том, что будет, когда они вырастут, когда обзаведутся семьями… Их дороги ведь наверняка тогда разойдутся. Размышлять и не бояться простудиться, потому что тебя обязательно вылечит добрая бабушка, знающая сотни деревенских, природных лекарств… Девочка покосилась на задумчиво жующего травинку друга. Он, конечно же, был симпатичен: рыжая лохматая шевелюра, веснушки на лице и по всему телу, серо-зелёные глаза в обрамлении пушистых ресниц и белая, совсем не тронутая загаром кожа. Высокий и худой, совсем как спортсмен. В общем-то, милашка. Её в голову вдруг пришла одна потрясающая идея. Хихикнув, она как бы невзначай уточнила: — У тебя есть лошадь, да? — Заче-ем тебе это? Ната пожала плечами в ответ на его вопросительный взгляд. — Просто интересно. — Хм… Ну, есть. — Давай прокатимся! Мальчик едва не подавился травинкой и уставился на подругу. Наверняка пытался понять, всерьёз она это говорит или нет. Видимо, всерьёз… — Ты случайно не получила солнечный удар? — Финн, я серьёзно. — Угу, как же. Предки оторвут мне башку, если узнают. Ната широко улыбнулась. — А если не узнают? На рассвете они ещё спят, да? — Слушай… — И конь спит, и мы спим — это я знаю. Но можно проснуться и разбудить это парно- или непарнокопытное. Мальчик вздохнул и хотел было возразить, но, открыв рот, понял, что ему с этой упрямой девчонкой не справиться. Смирился. — Хорошо, но это на твоей совести. — Уи-и, я тебя обожаю! — Ната повисла на шее у друга, нисколько не переживая, что он на это подумает. Они же друзья. А друзьям можно. *** В деревне было темно и холодно. Ночь, царящая тут, и не думала уходить. Лмшь полная луна, примостившаяся на небе, слабо освещала землю. Звёзды, эти маленькие точки на небе, одиноко мерцали и глядели на случайных прохожих. Как ни странно, в такое время спали не все. Вот на горизонте забрезжила тонкая полоска света, не более. Постепенно она начнёт увеличиваться, небо приобретёт более светлые оттенки, на остывшую за ночь землю упадут первые лучи тёплого солнца. И скоро, совсем скоро запоют петухи… Это должно быть потрясающе. Вообще, Ната впервые встречала рассвет в деревне по-настоящему. Раньше ведь ей не предоставлялось такой возможности. Конечно, она же любит долго спать. Она всегда просыпалась не раньше девяти утра; а в это время уже белый день на дворе. Так было раньше, так будет позже, но не сейчас. Шатенка отчаянно всматривалась в даль, обхватывая себя руками и дрожа от холода. Ночи, да даже ранние утра, осенью холодные, ветер пронизывает до косточек. А она ещё надела лишь тонкий джинсовый пиджак, ничуть не согревающий. И сейчас страдала из-за собственной глупости. Но вот Финн, которого она ждала, так и не появлялся. Они ведь договорились встретиться на рассвете возле старого дуба. Так почему его нет? Неужели у него не получилось? Нет… Девочка тряхнула головой, отгоняя эту мысль. Должна быть какая-то другая причина… Невдалеке послышался глухой топот копыт. Ната смогла разглядеть тёмный силуэт лошади и всадника. Он приближался к ней — быстро и легко, едва касаясь копытами земли. Не пегас — простой конь, но самый быстрый скакун во всей округе. Сократив расстояние до мизерного, он остановился и тихо заржал. — Привет, Нат! Заждалась? — весело поинтересовался мальчишеский знакомый голос. Вне всяких сомнений, это Финн. — Запрыгивай. Взяв за руки, мальчик аккуратно приподнял подругу над землёй и усадил сзади себя, на коня. Та успела лишь ввизгнуть. А очутившись на спине скакуна, она обвила руки вокруг талии друга и крепко прижалась к нему, чтобы не упасть: скорость-то наверняка будет немаленькая. А в следующее мгновение конь снова тронулся в путь рысью, постепенно переходя на галоп. Вот уже из-за горизонта показался багровый солнечный шар; небо окрасилось в оранжево-розовые тона, и первые солнечные лучи коснулись земли, даря ей тепло. Холод и тьма стали постепенно отступать, теряясь в рассвете. Начинался новый день… И было так хорошо и спокойно, что хотелось остановить время, чтобы это мгновение не заканчивалось. Всё ещё прохладный ветер дул в лицо, принося запах прелых листьев и заставляя зажмуриваться; он словно бы с насмешкой трепал волосы и одежду двоих всадников, но холода никто не чувствовал. И девочка, и мальчик были довольны тем, что происходит. Никого не заботило, что бдет дальше. Они просто наслаждались моментом. Подумать ведь можно и потом. *** — Финн, а у тебя девушка уже есть? Мальчик покосился на сидящую рядом с ним шатенку, которая смотрела на него с любопытством. — Тебе-то это зачем? Ната пожала плечами и подогнула ноги под себя, не отрывая взгляда от друга. Ответит он или нет? — Допустим, нет, — нехотя признался он. — А почему? Финн снова покосился на это ходячее любопытство. Вздохнул и, распластавшись на укрытой опавшими сухими листьями лужайке, взглянул в голубую небесную гладь. — Она ещё маленькая для парней. — А ты для девушек не маленький? А кто она? Красивая? Сколько ей лет? Я её знаю? Шатенка склонилась над лежащим другом, и её волосы коснулись его лица. Тот лишь откинул их, поморщившись. Ну вот чего она пристала с этими вопросами? — Нет, не маленький. Вполне симпатичная. Девять. Знаешь. Знаешь, ведь как можно не знать человека, которого каждый день видишь в зеркале?.. — Ух-ты! Это я, да? — Ната широко улыбнулась, и серые глазки засверкали. — Угадала, — наигранно печально вздохнул мальчик. И заявил, скрывая смешинки в глазах: — Догонишь — вообще женюсь на тебе, когда вырасту. В тот же миг он подарил очаровательную улыбку и, подорвавшись, умчался. Ей его в жизни не догнать: он старше её на пять лет, да ещё и спортсмен, к тому же. Однако, как впоследствии оказалось, Финн был слишком самоуверен, поэтому и проиграл. Но насчёт женитьбы — это была всего лишь невинная шутка. Которую Ната посчитала искренней правдой. А ещё это была последняя встреча, когда они друзья, только вот Ната об этом даже не догадывалась. *** Вот уже и зима. И снова каникулы, снова она в деревне… Ната радостно, с трепетным волнением и предвкушением встречи бежала к нему. Не терпелось увидеть его, Финна. Сейчас она прибежит к нему, он приветливо встретит её, и они снова будут дни напролёт играть вместе. Только вот её ждало разочарование. Калитку открыла его бабуля, сообщила с виноватой улыбкой, что Финна нет дома. Девочка этого не ожидала. И уж тем более, что он будет играть с мальчишками, — так тоже сказала его бабуля. А правда ли?.. Слишком уж неожиданно. Но всё-таки Ната поверила. Стала уныло бродить по деревне, рассматривая окружающую среду и всей душой надеясь увидеть своего лучшего и единственного друга. Она не верила, она отказывалась верить, что он может вот так вот забыть её: Финну ведь никогда не было интересно общество других мальчиков. По крайней мере, до этого. А в сей день как для зимы было особенно тепло: целых пять градусов выше нуля. Воздух пропитан теплом, ароматом хвои и мандарин. Южный ветер, тёплый и совсем не холодный, словно пытался вернуть ушедшую осень. Осень и зима словно переплетались между собой — тесно и неразрывно. И это переплетение создавало волшебно-сказочную атмосферу; жаль только, что Нате до этого не было особого дела. Под ногами шелестели сухие опавшие листья, не покрытые снегом — его этой зимой ещё и не было. Девочка озиралась по сторонам, отчаянно надеясь встретить где-то Финна. Очень хотелось увидеть его, поговорить с ним, поиграть… Ей его не хватало — за два года она слишком сильно к нему привязалась. Вот взгляд зацепился за рыжую шевелюру, и в сердце ёкнуло. Ната замерла. Под раскидистым могучим дубом, некогда обладающим большой зелёной кроной, сидел он. Тот, кого она так хотела увидеть. И не один — в его объятиях находилась девушка. Синтия Донхан, черноволосая красавица, его ровесница и одноклассница. Голова девушки была откинута на плечо Финна, а он гладил свою спутницу жизни (?) по волосам и улыбался. Влюблённые голубки… Он её предал Ната стояла и просто таращилась на них, не веря в происходящее. Недоумение. Она что, нравится ему? Она его девушка?.. Обида. Он ведь говорил, что это она, Ната, будет ею. По крайней мере, он тогда, той осенью, явно подразумевал её, даже признался ей в этом. И даже говорил, что женится на ней, если она его догонит. Догнала ведь. Но он, кажется, шутил. Ревность. Почему именно Синтия? Почему не она, Ната? Чем эта девчонка лучше?! — О, Ната, привет, — нехотя поздоровался… парень. Слишком взросло он теперь выглядит: короткая стрижка, резкие черты лица, высокие скулы… и в плечах немножко вырос. Красивым таким стал. — Привет, — тихо, почти шёпотом произнесла шатенка и, закусив губу, прошла мимо. Её не окликнули. Никто. На душе почему-то теперь было пусто; а в груди в ускоренном ритме билось сердце от боли и обиды. На глаза навернулись слёзы, но девочка вытерла их тыльной стороной ладони. Она впервые за все девять лет чувствовала себя брошенной… Глубокий вздох. Улыбка. И снова можно жить. Но вот так вот рушится детская дружба… и детские надежды.