Ты зачаровал меня, чёртов демон!

На вторые сутки пребывания в больнице Маркус, воспользовавшись моментом, когда никого не было, использовал силу. Тихо зайдя в палату, он остановился у кровати Пьетро, внимательно всматриваясь в рану на чужой груди. Она располагалась возле сердца, но чудом не задела важные сосуды. По-видимому, Лена хотела ударить так Максима, но его прикрыл собой Джоанзе. — Зачем ты это сделал? — едва слышно произнес директор секса по телефону в пустоту. Приборы тоскливо пиликают, измеряя показания пульса и давления мужчины. — Ты хоть представляешь, как я испугался? — исчадие ада провело рукой по кислородной маске любимого, срывая её. Медсестры, услышав тревожный звон, кинулись к палате, но какая-то непонятная сила заставила дверь запереться. Приподняв тело бессознательного мужа, пожиратель душ позволил себе принять истинный облик. Уродливый, дикий, черный, как сама тьма, он склонил истекающую сажей голову к чужой шее. — Я никому тебя не отдам, — едва рыча, произнесло нечто, выпуская огромные клыки. — Маркус, тише, — прошептали сипло рядом. Это был не кто иной, как пришедший в себя Максим. Голубыми глазами он спокойно смотрел на создание, снисходительно улыбнувшись. Шумно выдохнув, Хадзиме положил любителя Японии на постель и подполз к другой кровати. — Мой брат чуть с ума не сошел, — красные огромные глаза изучающе лицезрели друга. — Я знаю, но, как по мне, с ума съехал именно ты, — тихая усмешка была от чистого сердца. Француз склонился над москвичом, кусая его ладонь, свободную от проводов. Длинные клыки больно впились в чужую кожу, но принц не проронил ни звука, лишь почувствовал, как нечто проникает в его тело. Стало невыносимо жарко, словно тело сгорало на костре заживо. Это яркое чувство заставило разум помутнеть и забыться. Последнее, что он помнил перед тем, как отключиться — черную кровь появившегося Киры в своем рту.

***

За два часа до этого. Дима сидел у палаты, попивая чай — это единственное, что он делал последние два дня. Врачи не давали утешительных прогнозов, это убивало мальчика сильнее, чем мучительное ожидание. Зачарованный молча смотрел в пол, о чем-то подозрительно размышляя. — Дима, надо поесть, ты ничего не ел уже вторые сутки, — Сайто сидел рядом с ним, не отходя ни на шаг. — Люди могут стать такими, как вы? — вдруг спросил он, подняв свои глаза на музыканта. Семья Хадзиме удивленно переглянулась между собой. Неужели мальчик действительно хочет, чтобы отец стал демоном. — Это возможно, но если этого хочет хозяин, готовый заплатить высокую цену за это, — честно признался Маркус. — Высокую цену? — школьник внимательно вслушивался в речь мужчины. — Если хочешь спасти чью-то жизнь, ты должен лишить кого-то её же. — Если я это сделаю, жизни здесь мне не видать, но без отца мне это не нужно.

***

Психиатрическая одинокая палата замкнутого типа. Никто не слышит твоих криков, никто не придет тебя проведать и спасти. Сидя на кушетке, Лена, обколотая успокоительным, звонко смеялась, думая о своем поступке. Бедная женщина даже не подозревала, что её ждет. Воронин младший появился неожиданно вместе с тремя демонами. К огромному счастью, сумасшедшая его не узнала. — Зачем ты лишила меня старой жизни? — использовав связь на руке, он превратил Сайто в пистолет. В душе он готов был себя возненавидеть за своё решение, но, вспомнив страдания отца, он отбросил сомнения и выстрелил прямо в лоб. Необычная пуля никогда не дает осечек, даже если постараться. Мучилась женщина недолго: выпущенная пуля демонической силы заставила её душу вылететь из тела, сотворив фонтан крови. Убийца дрожал всем телом, наконец осознав всё могущество заключенного по ошибке контракта. — Отец никогда не должен это узнать, — юноша отдал чёрную душу демонам, разделившим её на троих. Проглотив по куску, Хадзиме поддались нутру и, став на колено, смиренно ожидали приказа того, кто подарил им обед.

***

— Странное чувство — быть убийцей, — Дима стоял возле больницы под проливным ливнем. — Обещаю, я сделаю всё, чтобы Париж стал тебе родным домом, — уверенно заявил Сайто. — Я хочу попробовать влюбиться в тебя, — школьник грустно улыбнулся, слушая гром небес о его новой жизни.