За пределами беспредельности

Ей снилось что-то очень странное. Толпа людей — одинаковых, безликих. Все они смотрели куда-то вверх, словно ждали знамения Божьего. Макс тоже посмотрела наверх и увидела стоящую на крыше женского общежития Кейт Марш, свою сокурсницу. Кейт раскинула руки в стороны, точно собиралась взлететь. Но куда? И зачем? Макс протянула руку, будто хотела остановить Кейт, задержать, но в этот момент её словно озарило: Кейт не двигалась. Она была неподвижна, точно статуя из музея восковых фигур. Макс перевела глаза на толпу — они тоже застыли на месте, не двигались, не дышали и не моргали. «Что с ними всеми?» Она стала перебегать от одного к другому, надеясь увидеть хоть одно знакомое лицо, и вдруг её взгляд наткнулся на Нейтана Прескотта. Он тоже не двигался, а, как и все, просто смотрел вверх. Только теперь Макс смогла увидеть всю яркость его голубых глаз… Сон закончился — точнее, оборвался, оставив после себя гнетущее, неприятное чувство. Сев на кровати, Макс посмотрела в окно. Тучи. Все небо в тучах. Причем они не просто серые, а с оттенком синевы. Теплые деньки начали подходить к концу; в свои права вступает неизбежно холодная осень. — Надо сделать селфи, — зевнув и слегка усмехнувшись, сказала самой себе Макс. Спустив на пол босые ноги, она встала с кровати и подошла к столу, где рядом с ноутбуком и стопкой учебников лежал «полароид», который ей подарила на день рождения Хлоя. Тут же лежало несколько фотографий, сделанных за последние дни. Макс взяла их в руки и стала медленно перебирать. Сломанный скейтборд Тревора, граффити на стене общежития «Pass it on»* (интересно, кто его написал?), белка, самозабвенно поедающая остатки бублика, обмотанный туалетной бумагой велосипед… Макс всегда фотографировала так, словно снимала слепок с настоящего — это было её особенностью, тем, что отличало её от других. Она «ловила мгновения». Ей нравилось снимать природу и животных — наверное потому, что они всегда вели себя естественно, не зажимались, чтобы вышла «классная фотка», как обыкновенно делают люди. Впрочем, людей она тоже любила фотографировать — чаще всего не предупреждая их об этом. Макс поёжилась, вспомнив свой сон. Те неживые лица… И то жуткое ощущение — быть одной среди безмолвных статуй… Почему же из всех она узнала именно Нейтана Прескотта? Наверное, просто сработало подсознание, ошеломлённое столкновением на прошлой неделе. Не надо было вообще делать ту фотографию… Ладно, чего сейчас-то сокрушаться, подумала Макс. Что сделано, то сделано. Пора собираться на занятия. Макс взяла фотоаппарат, подошла к зеркалу, скорчила смешную рожицу и щёлкнула кнопкой. На мгновение её ослепила белая вспышка. Вытащив получившийся снимок, девушка удовлетворённо кивнула и мысленно показала язык задаваке Виктории Чейз.

***

Лекции мистера Джефферсона никогда не бывали скучными. Он относился к той категории преподавателей, которые умеют не только правильно подать ученикам материал, но и вдохновить их на новые вопросы, пробудить в них неподдельную тягу к познанию. Хоть он порой с усмешкой на губах и называл самого себя «старпёром», никто из студентов с этим не соглашался. Мистер Джефферсон был достаточно умен и мудр, чтобы рассуждать о жизни и наставлять на путь истинный своих подопечных. Все знали, что к нему можно обратиться за помощью или советом в любое время, и, даже если он не сможет помочь, то обязательно проявит сострадание. Сегодняшняя лекция про светотень и ее элементы оказалась ничуть не менее интересной. Подперев щеку ладонью, чтобы было удобнее, Макс внимательно слушала мистера Джефферсона, искоса поглядывая на остальных. Виктория, как всегда, вальяжно развалилась на стуле, чтобы все видели, какая она нарядная и опасная. Рядом с ней Тейлор — милая длинноволосая блондинка, старающаяся во всем подражать Виктории. Справа от Макс — Кейт. Она слушает лекцию так увлечённо, что даже чуть приоткрывает рот. Виктория и Тейлор, перешептываясь, показывают на Кейт пальцем и хихикают, но одного строгого взгляда преподавателя хватает, чтобы они умолкли. На первых партах — Дэниел, Стелла и Алисса. Дэниел, наверное, как всегда что-то рисует. Всё-таки его призвание — быть художником, а не фотографом. Стелла, прикусив кончик карандаша, смотрит на Джефферсона с какой-то плотоядной улыбкой. «Он слишком горяч для учителя», — как-то раз метко высказалась Хлоя, но Макс её в этом не поддержала. Она восхищалась мистером Джефферсоном исключительно как учителем. Другие варианты даже не рассматривались. А вот Алисса совсем не слушает. Как всегда, витает где-то в облаках. Вот уже и Джефферсон это заметил: — Алисса! Я вижу, ты очень внимательно слушала. Не могла бы ты нам поведать, в чём различие контрастных и неконтрастных изображений? Алисса нахмурилась и прикусила нижнюю губу. — Пожалуйста, постарайся не отвлекаться, — укоризненно покачал головой мистер Джефферсон. — Иначе мне придется принять меры, а это, я думаю, не нужно ни тебе, ни мне. Послышалась трель звонка. — На сегодня всё! Не забывайте о завтрашней презентации! У вас ещё есть немного времени, чтобы к ней подготовиться. — С этими словами преподаватель повернулся спиной к студентам, взял в руки мел и стал что-то чертить на доске — наверное, информацию для следующей группы. Наспех покидав свои вещи в сумку, Макс поспешила покинуть кабинет. К презентации она подготовиться не успела — то время, когда нужно было делать уроки, она потратила на экскурсию по городу в поисках новых интересных снимков. Успешно проскочив мимо мистера Джефферсона (он вполне мог её остановить и поинтересоваться, готова ли она к завтрашней паре), Макс облегчённо выдохнула, воткнула в уши наушники и заторопилась к выходу из академии. Сейчас придется сесть за ноутбук и не вставать оттуда, пока работа не будет готова… Музыка неожиданно прервалась с приходом смски от Хлои. «Макс, го потусим у маяка, как в детстве!» «Сорян, не могу. Полно домашки. Давай завтра.» «Да забей ты на эту домашку!» «Не могу. Джефферсон меня убьёт.» «Ну и ладно. Плохая Макс.» «Хлоя, я правда сегодня не могу. Прости. Обязательно позвоню тебе завтра.» Молчание. Эх, Хлоя-Хлоя… Гибель отца сильно её подкосила. Макс это понимала, но временами ей хотелось, чтобы подруга, наконец, повзрослела и перестала обижаться на окружающих по мелочам. Едва Макс ступила на крыльцо женского общежития, на ступеньках появились первые капли дождя. Погода определённо не подходила для прогулок. Дождь всегда навевал меланхолическое настроение; Макс не слишком-то любила ему поддаваться, потому что сразу начинала скучать по родителям. Но сегодня грустить ей было некогда. Она повесила сумку на спинку стула и ткнула пальцем в кнопку play на магнитофоне. Заиграла одна из её любимых песен. «Something good, oh something good…» Подпевая, Макс села за стол, включила ноутбук и запустила программу для презентаций. На первый взгляд, нужно сделать всего ничего — составить грамотный текст да подобрать к нему подходящие изображения. Дождь усилился; где-то вдалеке уже слышались раскаты грома. Но Макс почти не обращала на погоду внимания — она была вовсю поглощена работой. Она стучала по клавиатуре и весело подпевала магнитофону, как вдруг что-то заставило её замолчать. Она почувствовала, как её спину буравит чей-то пристальный взгляд. Медленно повернувшись, Макс крепко схватилась за спинку стула: она ожидала увидеть Дану, Кейт или Уоррена, но никак не Нейтана Прескотта. — Что ты здесь делаешь? — выпалила она, не скрывая неприятного удивления. — Какого чёрта ты вошёл без стука? — Ага, — усмехнулся Нейтан, приглаживая мокрые от дождя волосы. — Ты любишь фоткать людей без их согласия, но когда к тебе в комнату входят без стука — это уже неправильно. Видишь, Колфилд, бывает полезно взглянуть на себя со стороны. — Ты не ответил на вопрос, Прескотт. Что ты здесь делаешь? — настойчиво повторила Макс. — Хотел зайти к Виктории, но её комната закрыта, а на звонки она не отвечает. Вот я и подумал — может, подождать её здесь? Не спрашивая разрешения, Нейтан прошёл к дивану и сел, нахально закинув ногу на ногу. «Что за самоуверенный подонок!» — сердито подумала Макс. — Да не переживай ты так, — Нейтан язвительно ухмыльнулся, — на фотосессию я не напрашиваюсь, того раза мне вполне хватило. Делать ничего плохого тоже не собираюсь — просто хочу подождать свою подругу. — Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Мало ли что у тебя на уме, Прескотт. — Это верно, — глаза Нейтана недобро сверкнули, — откуда тебе знать? Ты же всегда сама по себе, такая вся независимая… Даже Грэхема — и того держишь на поводке френдзоны. Поражаюсь, как ему ещё не надоело тебя уламывать? — Заткнись, — сквозь зубы прошипела Макс. — Это не твое дело! И вообще — убирайся из моей комнаты! — Спятила? Там такой ливень! Я никуда не пойду! — Выметайся! — Вскочив со стула, Макс в порыве злости чуть не смахнула на пол камеру. — Можешь переждать дождь в коридоре, если хочешь, но только не здесь! Тут за окном сверкнула молния, и раздался оглушительный гром. Неожиданно магнитофон щёлкнул и выключился, экран ноутбука погас, а вместе с ним — и свет в комнате. — Вот чёрт побери! — выдохнула Макс. — Моя презентация! Неужели придется всё делать заново? Она беспомощно огляделась по сторонам и вдруг заметила, что лицо Нейтана сильно побледнело. Его губы слегка подрагивали, точно он намеревался что-то сказать, но не мог. «Этого только не хватало!» Осторожно приблизившись к парню, Макс тихо спросила: — Эй, ты что, боишься грозы? — Ни хера я не боюсь, — резко ответил Нейтан, отводя глаза в сторону. — Просто теперь придётся долго ждать, когда дождь закончится. Ещё один сильный удар грома. Прескотт инстинктивно дёрнулся и обхватил себя руками за плечи. Нельзя лезть в карман за таблетками, ни в коем случае нельзя, иначе Макс увидит, какой он на самом деле слабак… Страхи, оставшиеся с человеком с детства - особая штука, их рукой не прогонишь. Макс совершенно растерялась. Вот уж чего она не могла себе представить — Нейтан Прескотт боится грозы! И что же с ним делать? Смеяться ни в коем случае нельзя — будет только хуже. Успокоить его? А как? И вообще, бред какой-то… Они друг другу никто, даже не приятели. Почему он припёрся в ее комнату именно сегодня, именно сейчас? — Ладно, — голос Макс прозвучал как-то глухо. — Сиди здесь. Я никуда тебя не выгоняю. Никакого ответа. — Да не бойся ты так. Гроза скоро закончится. Вновь никакой реакции. Ну что с ним делать? Внезапно к Макс пришло решение. Она стремительно подошла к шкафу с одеждой — рядом с ним, возле стенки, стояла акустическая шестиструнная гитара. Обычно Макс играла на ней для себя, а не для широкой публики (ну разве что для Хлои или Кейт), да и аккордов она знала всего парочку. Но сейчас придется переступить через свои принципы. — Ты чего делаешь? — шепотом спросил Нейтан. — Хочу что-нибудь сыграть, — ответила Макс, подкручивая колки. — Только не это! Наверняка какую-нибудь х*йню… Не слушая возражений Нейтана, Макс взяла первый аккорд. Музыка полилась из её пальцев, как маленькие струйки воды. Теплый гитарный перебор. Песня была удивительно красива. Макс выучила её уже давно; она напоминала ей о «пиратском» детстве, проведенном с Хлоей в окрестностях маяка. — We played hide-and-seek in waterfalls, we were younger… Казалось, все общежитие затихло и прислушалось к этой незатейливой песне. Словно в целом мире существовали только звуки дождя, гитарные переборы и тихий, чистый голос Макс Колфилд. Судя по всему, на Нейтана подействовало — он перестал дрожать, выпрямился и сел нормально, без своих обычных понтов. Удивительно, но, похоже, песня ему понравилась. Сейчас, расслабившись, он выглядел просто обычным парнем, как другие приятели Макс — Уоррен или Люк. Сыграв последний аккорд, Макс слегка улыбнулась, слушая, как он, звеня, растворяется в воздухе. Вновь послышались удары грома, но уже не настолько сильные. И ливень стал понемногу иссякать. — А это было клёво, — послышался с дивана голос Нейтана. Он произнёс это так, будто нехотя признавал свое поражение. — Хорошо играешь. И поёшь тоже. — Спасибо, — Макс почувствовала, что краснеет от неожиданной похвалы. Хорошо, что в комнате было довольно темно. Наверное, электричество дадут еще не скоро. — Слушай… — Нейтан вдруг как-то странно посмотрел на девушку. — А зачем ты делаешь селфи? Вопрос прозвучал настолько искренне и безо всякой агрессии, что Макс даже рассмеялась. — Я сказал что-то смешное? — сразу нахмурился Нейтан. — Да нет, вовсе нет. Сейчас я попробую объяснить. — Макс отложила гитару в сторону и посмотрела на Нейтана. Как и во сне, она увидела, что у него действительно ярко-голубые глаза. — Во-первых, я делаю селфи в такие моменты, которые хочу запомнить - ну, когда происходит что-то значимое, понимаешь? А во-вторых, мне интересно наблюдать за тем, как меняется мое лицо в тот или иной момент. Между фотографиями иногда проходит лишь несколько секунд, но даже за такой короткий промежуток времени многое может измениться. — А-а-а… — протянул Нейтан. Неожиданно он слегка повёл плечами и выдавил из себя улыбку. — Я-то думал, ты себя фоткаешь, потому что ты самовлюбленная эгоистка. А все оказалось гораздо интереснее. После этих слов Макс почувствовала, что ей стало очень легко на душе. Мигом забылись все неприятные мелочи, связанные с Нейтаном Прескоттом. Может быть, теперь между ними установится хотя бы малюсенькое взаимопонимание? — Кстати, — продолжил Нейтан, перестав улыбаться (как будто лампочка погасла, отметила Макс), — могу помочь тебе с презентацией, когда включат свет. Если ты, конечно, не против. А то Джефферсон тебе вкатит по полной, если облажаешься. — Это что, шантаж? — При чем тут шантаж? Просто предлагаю помощь. Не хочешь — не надо. — Нейтан демонстративно отвернулся и вновь закинул ногу на ногу. — Ну… хорошо, — нерешительно произнесла Макс. — Я была бы тебе благодарна… за помощь… — Супер, — кивнул Нейтан, а про себя подумал - нет, в тот раз ему не показалось, рядом с Макс ему действительно становится лучше. И ему бы хотелось чувствовать себя так спокойно всегда.