One Day in September

Яани ошибся, когда предположил, что ведомый братской любовью Вилле будет обрывать его телефон дни напролет. И, если честно, он был рад, что его опасения не оправдались, потому что он смутно представлял, что сможет рассказывать Вало так часто. Он вообще не знал, что должен ему говорить. Пеуху боялся, что, возможно, Вилле все же начнет выпытывать у него все подробности личной жизни Йессе, и тогда Яани просто потеряется и не сможет сказать ему ничего вразумительного, потому что выдавать то, что доверяет ему товарищ, для него по-прежнему было недопустимо. Но позвонивший неделю спустя старший Вало оказался на удивление тактичен, границ дозволенного не переходил, спросил только, не пьет ли Йессе и нет ли проблем у группы. Пеуху не кривя душой смог ответить, что Йессе, возможно, и пьет как не в себя по ночам, но на репетиции приходит в адекватном состоянии. Про то, что касалось группы, Яани решил умолчать, не думая, что это на самом деле интересно Вилле, да и не было у Iconcrash тогда тех вопросов, которые они не могли бы решить самостоятельно. Вало настаивать не стал. Но уже во время следующего телефонного разговора вопрос про дела группы повторился. Повторялся он с каждым новым звонком, и вскоре Пеуху сначала сдержанно, а потом с все большей охотой начал рассказывать о том, что сейчас Iconcrash работают над новым альбомом, что порой с трудом согласовывают материал с Паули и Лаури, что периодически выступают на разогревах у более известных групп. Вилле выслушивал, задавал множество уточняющих вопросов и почти всегда советовал что-то действительно толковое: с каким продюсером лучше связаться, как безболезненно решить конфликт среди участников, как не навлечь на себя гнев Юлёнена. Яани не сразу заметил, как разговоры о Йессе превратились в разговоры об Iconcrash. Разумеется, в самом начале Вилле спрашивал о том, что происходит у брата, но потом неизменно менял тему. Пеуху был уверен, что делами группы Вало интересуется также исключительно из-за того, что там играет Йессе, но иногда приравнивал "Что там нового у парней?" к "Как твои дела?". Они никогда не разговаривали о чем-то личном, Пеуху не делился с Вилле своими переживаниями, а тот уж и подавно не стал бы рассказывать Яани, как он провел свой день. Но все же порой их разговоры переключались на какие-то нейтральные темы. Они шутили, вспоминали забавные случаи с репетиций и жаловались на промозглую осень, слишком уж непогожую для таких старичков, как они. И Яани действительно ждал тех дней, когда на экране мобильного высвечивался номер Вало. Он замечал, что начинает привыкать к их полуделовым-полушутливым, ни к чему не обязывающим беседам. Звонки Вилле отличались регулярностью: Яани успел заметить, что все их телефонные разговоры обычно приходились на вечер четверга, иногда - пятницы. Так Пеуху ненароком отмечал, какие дни, по обыкновению, выдаются менее загруженными у музыканта. Вряд ли эта информация могла оказаться полезной для Яани, но ему почему-то все равно казалось забавным быть немного в курсе чужого расписания. Вот сейчас Вало не звонил уже несколько недель, и Пеуху предполагал, что HIM уехали в тур. Он мог бы посмотреть даты их концертов: не такая уж секретная информация была, - но ему было интересно получить подтверждение своим догадкам от самого Вилле. А Яани был уверен, что они подтвердятся: вряд ли старшего Вало резко перестали интересовать дела брата. Возможность убедиться в собственной правоте предоставилась тогда, когда Пеуху не был к этому готов. Вилле позвонил позже обычного: время еще не перевалило за полночь, но в такой час нормальные люди уже спали. Яани не был нормальным, да и спать он ложился скорее утром, чем вечером, но почему-то это заставило его возмутиться. Правда у него хватило ума не ставить Вало в известность об этом. Пеуху прекрасно понимал, что был сейчас в том состоянии нервного напряжения, что любая мелочь могла вывести его из себя, и вовсе не хотел срываться на Вилле и портить с ним отношения. Яани всегда был сдержан в плане проявления эмоций в реальной жизни, предпочитая ярко выражать их только в интернете, но бывали моменты, когда все доставало до предела, и тогда на Пеуху будто бы ледяной волной накатывало осознание того, что про его группу никто знать не знает, и распыляется он зря, а еще - что дома его ждет лишь тишина и пустые комнаты, да и вообще он - гребаный неудачник. Это состояние никогда не длилось долго: Яани умел быстро взять себя в руки и продолжать работать, как ни в чем не бывало, но сегодня Вало набрал его номер как раз тогда, когда Пеуху не успел еще прийти в себя. Он отстраненно рассказывал Вилле о его брате, односложно отвечал на ставшие уже привычными расспросы об Iconcrash, пару раз пошутил для приличия, но вышло натянуто и сухо. Яани ждал, когда Вало поймет, что он сейчас вообще некстати и положит трубку, а Пеуху не придется больше вымучивать из себя вежливые фразы, но Вилле будто бы совсем не замечал неприветливых интонаций музыканта, продолжая рассказывать о том, что японским ресторанам лучше не доверять. Наконец он замолчал, и Яани обрадовался, но, как оказалось, рано, потому что в следующую же минуту Вало спросил: - Что с тобой творится сегодня? Он сказал это тем же тоном, каким всегда говорил о брате: мягким, заботливым и искренне участвующим. Пеуху уже и не помнил, когда кто-то в разговоре с ним использовал такие интонации, да и некому было их использовать. С парнями из группы отношения, хоть и были товарищескими, но в них все же ясно чувствовалась грань "начальник-подчиненный" - Яани пытался ее стереть, но как это возможно со столь неустойчивым составом? В общении с друзьями преобладал формат грубоватого веселья, там не принято было проявление заботы. И сейчас Пеуху почувствовал, как на мгновение что-то сдавило внутри - так, что впервые захотелось рассказать кому-то о том, что сейчас творится в его голове. Пожаловаться. Оказаться слабым. Но вместо этого Яани улыбнулся и сказал, что Вилле, видимо, показалось, и с ним все, как обычно. Естественно, Вало ему не поверил. - Яани, - вкрадчиво начал он, - мне врать бесполезно. Я же по голосу слышу, что с тобой какая-то херня. Пеуху махнул на него рукой, перестав отпираться. Спорить не хотелось. Хотелось поскорее завершить этот разговор, выпить кофе - возможно, с коньяком - и отправиться домой. - Мне просто паршиво. Не бери в голову. Ему было тяжело произнести эти слова: Яани не привык признаваться в своих слабостях. Можно было по пальцам пересчитать те разы, когда он говорил, что ему плохо. В том, что ему нужна помощь, он не признавался никогда. - Что-то случилось? - спросил Вилле по-прежнему мягко. - Нет. - Где ты сейчас? - В Династии... А что такое? - Вот там и оставайся. Я скоро подъеду. Слова Вало, с одной стороны, удивили Пеуху. С другой - подсознательно он ждал чего-то в этом духе. И, наверное, по-настоящему хотел этого. Яани понимал, что, вероятно, сейчас он должен начать отпираться и убедить Вилле, что ему не надо срываться с места и тащиться ночью не пойми куда ради неизвестно кого, но в эту самую минуту Пеуху так захотелось не быть одному, что он плюнул на все законы приличия и тихо произнес: - Приезжай. Вало прервал вызов, даже не дослушав его до конца.