Глазки цвета лондонского неба

- Шерлок, во имя королевы, это переходит все возможные границы! Высокий молодой человек, одетый строго, но по-щегольски, со слегка вьющимися рыжими волосами со вкусом распекал уставившегося в пол семнадцатилетнего худощавого парня со взъерошенными чёрными кудряшками. - Ты настолько лихо пропускаешь занятия в колледже, что некоторые преподаватели успевают забыть, как ты выглядишь! А это? – подающий надежды молодой политик потряс в руке длинной бумажкой, которая являлась ничем иным, как табелем кудрявого, - Да если бы ты приложил хоть десятую долю своих возможностей, учился бы втрое лучше! Подросток вскинул голову и раздражённо посмотрел в глаза брату. - Я не собираюсь тратить своё время на бессмыслицу, Майкрофт. Вот так. Для аргументации этот маленький паршивец был совершенно пуленепробиваем. - На бессмыслицу. То есть курить прямо в аудитории – занятие с глубоким смыслом? - Мне нужно было подумать. - А пихать школьный мел в туфли учителя? - Эксперимент! - А драка с капитаном футбольной команды прямо в коридоре?! - Он идиот. И я всё равно победил. Холмс старший обреченно возвёл глаза к небу. - Ты хоть представляешь, насколько расстраиваешь мамочку? - Зато ты у нас всегда её только радуешь, милый крошка Майки! За этими словами стояла длинная, скучная, и совершено взрослая история. Мистер и миссис Холмс были людьми крайне занятыми, а потому воспитание детей с самых пелёнок доверяли «дамам с безупречными рекомендациями». А сами только оценивали успехи, либо неуспехи своих чад. За словами юного Шерлока Холмса стояла самая обыкновенная ревность, от которой он ужасно страдал, хоть и не признавался в этом даже самому себе. Майкрофт умел улыбнуться, когда надо, промолчать, когда надо, и ему нравилось учиться. Точнее говоря, крайне тупую среднестатистическую программу он осваивал в первые дни учебного года, а потом изучал всё, что ему интересно, то есть историю, литературу, иностранные языки. А в школе (когда ещё учился там) блистал на радость учителям. Шерлок был другой. Жертвовать истиной ради удачного момента он никак не мог. И тратить возможности своего прекрасного мозга на всякую чушь тоже. Да и упрямства в нём было куда больше, чем в старшем. Ну в общем, сами видите, как распределялись похвалы и нарекания в семье Холмсов. Однако упрёки и увещевания отнюдь не престыжали кудрявого строптивца. Они звучали для него, как вызов. - Шерлок… - Майкрофт тяжело вздохнул, - тебе нужно понять, что, как ни крути, придётся жить по законам этого мира. - Ради чего? Всеобщей любви, обожания? Понимания, может быть? Ну нет, огромное спасибо, но я лучше буду фриком с собственным мнением. - Да никто не лишает тебя мнения! Просто не надо кидать его всем в лицо, как мокрую тряпку! - Я хотя бы кидаю. – подросток усмехнулся, с вызовом глядя на брата. - Восхитительно, мистер Уильям Шерлок Скотт Холмс, я вижу, вы совершенно уверены в собственной самодостаточности. Однако это будет продолжаться лишь пока вас опекают. А без ежедневного полива, удобрения, и солнечного света вы быстренько смените взгляды на куда менее радикальные. - Звучит, как вызов, братец. - Ты так считаешь? Холмс младший лукаво усмехнулся, сверкнув серо-голубыми глазами. - Предлагаю пари. Я пять дней проживу сам по себе, без всякой посторонней помощи. При мне будет только одежда. В случае моего выигрыша, то есть если я продержусь, ты поклянёшься никогда больше не пилить меня из-за всякой плеши. В случае проигрыша, месяц не буду называть тебя «крошка Майки» и каждое утро заваривать чай. Идёт? Майкрофт Холмс усмехнулся. На пари они оба были падки. Да и в проигрыше карапуза он не сомневался, тот и дня не проживёт без хорошей ванны, вкусной еды, и денег. - Идёт. Ещё с минуту братья сверлили друг друга взглядами. Затем младший, чётко постукивая подошвами конверсов по каменным ступенькам, направился к себе в комнату, дабы захватить всё необходимое. Вернулся он через пятнадцать минут в тёплой куртке. Демонстративно вручив брату телефон, он направился к входной двери. - До очень скорой встречи, братишка! – пропел Майкрофт, стоя в прихожей. - Даже не надейся, Майки. Вырвавшись из этой тюрьмы обязательств, Шерлок с удовольствием и почти эйфорией подставил лицо прохладному лондонскому ветру. Лето было на исходе, погода начинала быть слегка промозглой. Однако сомнений в юном бунтарском сердце было столько же, сколько перца в кремовом торте. Кудрявый паршивец уже знал, куда отправится первым делом.