Не в ноты сыгранный джаз

Глава написана моим соавтором, ибо сама я в больнице. Она немного наркоманская.Приятного чтения.

Спустя три дня. Ночная тьма опустилась на здание больницы, словно одевая её в траурные одежды. Отблески фонарей с улицы давали на стенах причудливые узоры, подобные различным диковинным животным и цветам. Из приоткрытой двери веет холодом, видимо в коридоре вновь открыли окна. Соседки по палате мирно посапывают в своих кроватях, устав от сумасшедшего, в прямом смысле этого слова, дня. Сидя на подоконнике, раскуриваю сигарету, держа её у открытой форточки. Последний раз я курил года два назад и то на спор. Затем пообещал себе навсегда с этим завязать, ведь занимался спортом. И вот опять. Снова поддался искушению. Табачный дым, проникая в легкие, успокаивает и прочищает мысли, как бы странно это не звучало. В больничном дворе медленно падают снежинки, покрывая землю причудливым ковром. Совсем скоро новый год, а меня держат в отделении психотерапии, пытаясь вылечить от того, чего на самом деле не существует. Я попросту влюбился в иллюзию, которую выдумало моё подсознание, чтобы поиздеваться. Это очень больно, просто когда ты спишь, этого не осознаешь. Хочется закрыть лицо руками и заплакать как в детстве. Когда можно было прибежать к маме, растирая слёзы кулаками, а она взяла бы на руки, обняла, пожалела. Когда ты маленький, все проблемы кажутся такими решаемыми и безобидными. А сейчас, когда мне восемнадцать, я не могу придти к матери, обнять её и сказать: "Мам, ты прости меня, я у тебя гей, влюбился в парня из своего сознания, принимай меня теперь таким, хорошо?" Этим я сделаю ей только больнее, ведь она ждет от меня семьи, внуков, счастливой старости. Отчим поэтому и нашептал ей, чтоб меня запихнули в больницу, ведь я опасен, как и все психи, которые находятся здесь. А там, где-то у меня в голове, ждёт меня мой длинноволосый ангел, по которому я очень соскучился, но видеться с ним не хочу. Не хочу окончательно сойти с ума, потерять голову, стать шизофренником, как бабуля на кровати у окна. Она каждый день со слезами зовет своего мужа, которого нет уже лет тридцать. Это ужасно и очень больно. А вместо того, чтобы помочь ей, поговорить с ней, успокоить, поддержать, медики со злыми лицами колют ей уколы, связывают, запихивают в рот снотворное, вызывая тем самым новую порцию слёз. Все остальные сидят тише воды, ниже травы, вместо того, чтобы пресечь этот ад. Ведь старушка тоже когда-то была молодой красивой девушкой, имеющей мечты, цели и желания. Но смерть мужа и те, кто засунул её сюда, просто сломали ей жизнь. Сломали настоящую человеческую жизнь, которая могла бы принести пользу этому миру. Но ведь гораздо легче усыпить человека и бросить на старом продавленном матрасе, правда? Утро не принесло никакого облегчения. Я валился с ног от того, как сильно хотел спать, но упорно не ложился. Не хотел вновь видеть Влада и сходить с ума от его дурманящего запаха, от его тепла, ощущать на своей промерзшей коже его горячие руки. Принесли завтрак, состоящий из овсяной каши, прилипшей к тарелке и стакана ледяного молока. Есть не хотелось. Обессиленно лёжа на подушке, я наблюдал за капельницей, воткнутой в мою руку и отчаянно боролся со сном. Внезапно открылась дверь и в палату впорхнула Бокалова. На девушке была маленькая шубка, облегающая тонкую фигуру, одетую в красочный свитерок с оленями и джинсы. Оттряхнув на пороге с распущенных волос снег, Ира окинула жалостливым взглядом старушек, наблюдающих за ней, немного постучала ботинками и приблизилась к моей кровати. -Боже, Женя, в кого ты себя превратил?! Привет! -Голос разнесся эхом в моей голове. Да, я красавчик с синяками под глазами и бледной кожей, но зачем же так орать. -Я тоже рад тебя видеть, Ир.-Слабо улыбаюсь.-Откуда? Ты же вроде в Питере. -Узнала, что ты в больнице и приехала. -Девушка очерчивает кончиком ногтя выступающие вены на моей руке, вызывая непроизвольную дрожь по телу. Влад делал точно так же, а затем покрывал поцелуями всю руку. Пожалуйста, не напоминай мне о нём, умоляю. -Это крайне мило с твоей стороны.-Хриплю, еле сдерживая слёзы. Начинает гладить по голове, пытаясь успокоить. Уворачиваюсь от прикосновений, чем вызываю недоумевающий взгляд своей девушки. Вновь выдавливаю слабую улыбку, а мысленно разрываю себе грудь в поисках сердца, которого нет. Я давно подарил его Владу, а он закутал его в салфетку и спрятал в сейф. Он умеет бережно обращаться с вещами. Осознаю это, но продолжаю упорно рвать кожу, отбрасывая её в сторону и пачкая руки в крови, которая струится по пальцам на пол, образуя красные лужи. Издаю громкий вопль боли, падая на колени и роняя слезы, которые с гулким звуком ударяются об деревянный паркет. Вдруг, здесь, в реальности, мягкие губы со сладким вкусом клубники накрывают мои сухие и искусанные. Мысленно корчюсь в муках, а когда поцелуй заканчивается, попросту морально умираю. Где-то в сознании появляется звук разбиваемой посуды. Откуда он, я понять не могу, потому что проваливаюсь в непонятный ужасный сон. Пустынное поле, освещаемое палящим солнцем, которое отчаянно светит в глаза. С трудом принимаю сидячее положение и осматриваюсь. Вижу знакомую высокую фигуру, её еще не зафокусировал мой взгляд. Когда фокусировка наконец происходит, отчётливо вижу Влада в ужасном виде: разбитое лицо, исцарапанные руки. На расстоянии слышу тяжелое дыхание любимого. Поднявшись на ноги, изо-всех сил бегу к нему. Но вдруг откуда-то, прямо на парня прыгает Ира и с размаху бьет в лицо. Тот сдавленно кричит от боли, когда ногти впиваются в кожу на щеках и пытается освободиться из под тела девушки. Та ожесточенно рвёт ногтями его щёки и бьет кулаком по голове. -Ира! Прекрати! -Хочу схватить Бокалову, а она, повернувшись, кричит в ответ -Ты правда думал, что я отдам тебя какому-то хмырю? Не дождёшься! -К Владу вдруг вернулись силы. Повалив Иру на землю, он заламывает её руки, наклонившись к её уху и тихо что-то говоря. Я рвусь вперед, чтобы разнять, успокоить, но что-то не дает. Ира с размаху бьет Зайченко ногой по животу, отчего тот отлетает и падает на спину. Бокалова вновь оказывается на нём и достаёт нож, занося над шеей парня. Ору, хватаясь за голову и разрывая горло, но Влад перехватывает руку и резко отводит в сторону, втыкая нож в землю и сжимая хрупкий кулак девушки изо- всех сил, отчего та рвётся из его хватки. А я вновь проваливаюсь в темноту.