Осторожно, портал открывается

Двери распахнулись, и яркий свет ударил нам по глазам. Настолько яркий, что мне пришлось зажмуриться. Уитли рядом ахнул. — Никогда не видел ничего подобного, — сказал он. Перед нами протянулся лес. Удивление вызывал, впрочем, не сам факт наличия тут, в лабораториях «Aperture Science», деревьев и кустарников. Сам лес был удивительным. Я могла с полной уверенностью сказать, что тоже ничего подобного в жизни не видела, хотя с той же уверенностью я могла заявить, что просто лес уже где-то видела, и даже не один. Как это описать? Не то чтобы деревья и цветы в этом лесу были какие-то особенные, обладали идеальной формой или идеальной зеленью, но что-то в этом чудесном окружении было особенным. Оно словно притягивало взгляд. Мне сразу захотелось узнать, как называется пушистое дерево с полированным стволом, которое росло ближе всего от выхода; чёрные налитые ягоды на кустах источали медовый аромат; в шорохе листвы слышалось что-то, но что, я не могла понять, а ведь так хотелось. Вдаль уходила тропинка, и проверить, куда она ведёт, тянуло просто непреодолимо. Я прониклась к этому лесу неясным, но очень сильным чувством, которое звало меня куда-то. Не надо, наверное, говорить, что всё это произошло слишком быстро. — Мы должны идти, — судорожно сглотнув, сказал Уитли. — Ты же сама чувствуешь, что нам надо идти… — Погоди, — напрягшись, я попыталась перебороть странное чувство внезапной любви к миру. — Что-то тут не так. Не будем торопиться. — Но мы же… — начал Уитли. — Возьми себя в руки, а то я отправлю тебя обратно вниз! — рассердилась я. — Слишком много эмоций. Все эти яркие краски, всё это великолепие… — Я… хочу… это, — простонал Уитли. Его ноги пошли сами собой. Мне пришлось догнать своего слабовольного друга и влепить ему хорошенькую пощёчину. — Зажмурься. Немедленно. Или я за себя не ручаюсь. И уши заткни. Уитли повиновался. Он встал посреди тропинки, закрыв глаза, зажав уши ладонями, и даже, по-моему, постарался задержать дыхание. Это дало мне немного времени оглядеться. Что ж, когда я пришла в себя, лес предстал передо мной в своем истинном облике. Конечно, это был очень красивый лес, но он явно был искусственный, и создан он был в соответствии неким алгоритмом, назначения которого я пока не поняла. Возможно, кто-то хотел нас заманить. Куда? Я оглянулась. Мы вышли из небольшого строения, похожего на водоочистную станцию. Почему я так подумала? Может быть, обилие труб, торчащих из стен и уходящих в стены же, клапаны, выпускающие зеленоватый пар, насос на крыше, непрестанно вздыхающий, перекачивающий что-то. Я не уверена. Что, если этот уровень опаснее предыдущего? В любом случае, нам с Уитли нужно двигаться. И понятно только одно — делать это придётся с великой осторожностью. Я пихнула Уитли в бок, и когда он открыл глаза, сказала, постаравшись вложить в свои слова как можно больше серьёзности: — Здесь абсолютно точно присутствует что-то очень вероятно опасное. Мы должны быть осторожны. Понимаешь? Ос-то-рож-ны. Уитли кивнул, но как будто через силу. — Пойдём вперёд, только медленно, — проговорила я. — Я впереди, ты за мной. По возможности я присмотрю за тобой. Слушай, дай руку. Уитли послушно протянул ладонь. Я сняла свой пояс и связала наши руки вместе. Теперь, если что-то случится, мы не потеряем друг друга. — Всё, идём. Мы двинулись по тропинке, медленно, как я и говорила. Я оглядывалась по сторонам, старалась наметить впереди ориентир, к которому шла, а достигнув его, намечала новый, и всё повторялось. Всё это время я прислушивалась к себе — растёт это манящее чувство или нет? Оказалось, что если сосредоточиться на чём-то конкретном, то чарам леса вполне можно противостоять. Уитли дёргал пояс, пытался уйти то влево, то вправо. Рывком я возвращала его на место. Возникло ощущение, что я выгуливаю на поводке непослушного пса. Интересно, а была ли в моей обычной жизни собака? Мы прошли покрытый мхом деревянный столб с двумя указателями. Действительно, тропинка делилась на две. Я выбрала левый путь. Двинулась по нему, и вскоре мы угодили в сизую хмарь. Туман голосил, по-другому и не скажешь. До нас долетали предостерегающие и грозные шепотки, стенания и даже отдалённые вопли. Стараясь заглушить голоса из тумана, я вслух повторила таблицу умножения, потом таблицу извлечения корня, потом перешла к синусам и косинусам, потом дело дошло до пределов, производных и рядов… Уитли глядел на меня со священным трепетом. Болото кончилось, в его тумане остались интегралы и матрицы. Мы вновь стояли перед столбиком с двумя указателями. — Ну ты даешь, — сказал Уитли. — Я даже забыл, что мы должны куда-то идти. — Я в отличие от тебя помню, что мы должны найти какой-то переход, портал или на крайний случай подъёмник, — ответила я. — Тебе не кажется, что мы тут уже были? — Нет. Ну… Я не знаю. — Ладно. Пойдем теперь направо. Направо ведь ничем не хуже, чем налево. Мы пошли направо и вскоре увязли в огромном количестве алых цветов с дурманящим запахом. Я задыхалась, раздвигала чёртовы цветы руками, на меня сыпалась пыльца, глаза слипались, мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Уитли перестал дергаться, но теперь он то и дело наваливался на меня сзади. Видимо, ему тоже сделалось нехорошо. Потом я чихнула, и вся эта пыльца взвилась в воздух. И тогда я начала ругаться. По-английски, потом по-испански, следом по-немецки, перешла на французский, польский, русский. Мы выбрались из зарослей мака, когда я крыла неизвестного садовода на китайском языке. Глаза Уитли приближались по размеру и форме к двум блюдцам. — Я много всего слышал за свою жизнь, но такого… — пробормотал он. — Может, когда выберемся, научишь меня испанскому? А то я как-то пробовал, но, кажется, в инструкции были ошибки. Я сердито поглядела на него, потом на столб с указателями. — Может, это другой указатель? — спросил Уитли с надеждой. — Я специально оторвала немного мха вот отсюда, — я указала на содранный кусочек на столбе. — Мы ходим кругами! Уитли выглядел растерянным. Я тоже не слишком представляла, что делать, когда плутаешь в лесу. — Может, спросим дорогу у кого-нибудь? — предложил Уитли и, наткнувшись на мой злобный взгляд, добавил: — Пока мы шли, я заметил, что за нами кто-то идет. Я хотела сказать, что ему показалось, но тут Уитли схватил меня за плечо и заорал: «Смотри! Смотри!», указывая куда-то вперед. Я поглядела туда, куда он указывал, и увидела, как через тропинку ползёт странная штука, похожая на яйцо. Она была белая, с круглым красным глазом посередине, с чёрными тонкими передними ножками, которыми она неуклюже цеплялась за землю, а заднюю ногу приволакивала. Существо медленно ползло справа налево, не обращая на нас никакого внимания. — Почему турель переходит дорогу? — послышался сзади нас детский голос. Мы обернулись. За нами на тропинке стояла девочка лет восьми. Ничем особенно эта девочка не была примечательна, разве что тем, что одета она была во всё оранжевое. Оранжевый плащик, оранжевые сапожки, оранжевый берет на голове. Из-под берета выбивались чёрные локоны, носик был чуть вздёрнут, а глаза… Когда я поглядела в её глаза, мне почудилось, что передо мной не ребёнок, а существо, только прикидывающееся ребенком. Особенно красноречиво об этом говорил бейдж с изображением фигуры коня. Модуль. Девочка стояла, сжимая в руках куклу, очень похожую на то создание, что всё ещё переходило перед нами дорогу. — Почему? — спросила девочка. — Почему турель переходит дорогу? — О чём это она? — спросила я. — О турели. Это турель, — ответил Уитли. — Там, переползает дорогу. А это… я догадываюсь, что это… — Очередной поврежденный модуль? — подтвердила я, что тоже распознала владелицу леса, и Уитли медленно кивнул, не отводя глаз от девочки. Я замерла, не зная, чего ждать от неё. Прошлые модули обладали повадками маньяков-убийц, каждый хотел меня убить. Будет ли этот исключением? — Почему турель переходит дорогу?! — сердито спросила девочка в третий раз. Похоже, она начинала сердиться. Уитли подобрался. — Чтобы попасть на другую сторону, — ответила я первое, самое очевидное, что пришло в голову. Девочка тут же успокоилась и очень мило улыбнулась. — Привет, меня зовут Тома, — сказала она. — Привет, — улыбнулась я; похоже, этот модуль вполне дружелюбен. — Ты не хочешь спросить, почему меня зовут Тома? — спросила девочка. — Почему тебя зовут Тома? — Потому что я томат! — засмеялась девочка звонко. — Почему томат? — не понял Уитли. — Потому что я самый любопытный фрукт! — залилась девочка. — Гениально, правда? В это время турель переползла-таки дорогу и скрылась в лесу. Девочка вприпрыжку приблизилась к нам с Уитли. — Что это? — она указала на пояс, который нас с Уитли связывал. — Пояс, — ответила я быстро. — Почему? — Так красиво. Ответы удовлетворяли ее. Я смекнула, что модуль Тома остаётся спокойной и дружелюбной, пока на её вопросы отвечают. Уж очень она была любопытной. — Вы вовремя появились, идёмте! — она схватила меня за руку, потащила за собой, а я потащила за собой Уитли. — В моём лесу завёлся монстр. Я не знаю, кто он. Но очень хочу узнать. Постойте, постойте, вы всё увидите своими глазами! Не знаю, как, но модуль по имени Тома вывела нас из зацикленного пространства волшебного леса. Кусты очень скоро расступились, и мы оказались на поляне, где, судя по всему, недавно приключился серьёзный пожар. Обгорелые брёвна валялись на обгорелой, покрытой пеплом земле. Тут же стоял небольшой домик из красного кирпича. Домик как будто не пострадал, но всё равно выглядел покинутым. — Здесь! — запыхавшись, Тома указала на домик. — Здесь жили Пиф-Паф, Тир-Тир и Шут-Шут. Вы знаете, я их очень, очень любила! Смотрите! Вот! Она подскочила к двери и громко постучала. Из-за двери не донеслось ни единого звука. Я и Уитли подошли ближе. — Может, их нет дома? — предположил Уитли. Девочка поглядела на него недовольно. — А почему их нет дома? — спросила она. — Ну, может, они ушли погулять, — сказал Уитли. — Почему их нет дома?! — крикнула Тома, раздражаясь. — Я… я не знаю, — попятился Уитли. — Почему! Их! Нет! Дома?! — заорала надсадно Тома. — Потому что их убили, — прошептала я. Девочка злобно фыркнула и, развернувшись, высадила дверь ногой. Она вошла, а мы последовали за ней. Внутри было сумрачно, только свет из окон освещал жутковатую внутреннюю обстановку. Внутри домика царил хаос. По полу были разбросаны детали каких-то разбитых машин, обломки корпусов, провода. В центре комнаты стоял стол, за столом на стульях сидели три турели, такие же, как и та, что мы только что видели. Только одна из них нервно мерцала красным глазом, остальные выглядели безжизненно. Едва Тома подошла к турели, та заворочалась, словно хотела отодвинуться от девочки подальше. Девочка облокотилась на турель, поглядела в потолок. — Ну почему? Почему? — спросила она. Потом сама же ответила: — Потому что это не Пиф-Паф. И не Тир-Тир! И не Шут-Шут!!! — в сердцах она пнула турель, и та покатилась по полу. Тома развела руками. — Вот что сделал Монстр! — сказала она и выбежала из домика. Мы с Уитли переглянулись. Турель на полу не выключилась. Она мерцала лазером, разводила крылышками, перебирала тонкими ногами. Повинуясь какому-то наитию, Уитли нагнулся, взял турель в руки и поставил на все три ноги. — Спасибо, — сказала турель. — Да не за что, — рассмеялся Уитли. — Ты всё ещё в пути, — сказала турель, и я поняла, что она обращается ко мне. — Берегись! Две стороны, как два портала, единое целое, но они далеки друг от друга. Сказав так, турель мигнула лазером в последний раз и выключилась. Её голосок и слова мне что-то напомнили. Но вот что?.. Кажется, она мне уже встречалась. Точно — та девочка в глубинах, которая встретилась мне после падения. Она тоже говорила про две части целого, а потом сбежала в лес. Но если это — она, то почему выглядит как турель? Мы с Уитли вновь переглянулись. Признаться, у меня от всех этих загадок голова шла кругом. — Ну где вы там?! — раздался снаружи нетерпеливый крик Томы. — Ну-ка быстро скажите мне, как можно уничтожить камень. — Его можно раздробить, — сказал Уитли, выходя их хижины. Я вышла за ним. Девочка стояла на высоком камне и казалась выше нас обоих. — Его можно расплавить, — добавила я. — Утопить! — предложил Уитли. — Выкинуть в космос! — На Солнце!.. — Хватит! — рявкнула Тома. Она слезла с камня и сердито поглядела на нас. — Вы такие глупые, такие глупые, просто глупее не сыскать. Идёмте, вы должны увидеть ещё. — Она ухватила нас с Уитли за пояс, которым мы были связаны, и потащила за собой. — Ты выглядишь умнее, чем твой товарищ, — сообщила девочка, когда мы продирались сквозь кусты. — Ты ему не сестра, и не жена, и не подруга, а кто ты тогда? — Я… — я запнулась, осознав, что я вообще не знаю ответа. — Я… Девочка-модуль хмуро оглянулась на меня, явно готовясь взорваться гневом. Тут меня осенило. — Я — ферзь, — сказала я. — Ферзь? — Лицо Томы вытянулось. — Почему ты ферзь? — Потому что я могу ходить, как мне вздумается, — ответила я не без самодовольства. Девочка пожала плечами, мотнула головой, отчего её оранжевый берет сполз на ухо. — В моём лесу ты ходила не так, как хотела, а как хотела я, — сказала она задумчиво. — Значит, либо ты не знаешь, что ты не ферзь, либо ты не ферзь и врёшь. — Ферзь не всегда хочет ходить как может, — нашлась я. Тома закатилась смехом. — Неживое, без ног, а ходит — что это такое? А? Ну а? — Поезд, пароход, туча, дождь, снег, — сердито сказал Уитли. — Весна, любое время года, день, ночь… — Пешка, — перебила его Тома, смерив ненавидящим взглядом. — Правильный ответ — пешка. Мы почти пришли. Мы вышли на ещё одну поляну, на которой была избушка. Избушка выглядела аккуратной, ухоженной, возле неё был разбит небольшой садик, в котором колыхались на ветру подсолнухи. Но дверь избушки кто-то выбил, и дверной проём являл в этой пасторальной картине нечто неправильное. Мы подошли ближе. — Малышка пришла в гости к бабушке, а Монстр пришёл за ней и съел обеих, — объяснила Тома. Мы вошли в избушку. Как и в каменном домике, здесь всё было усыпано обломками турелей, которые лежали на полу, на кровати, даже на столе. Посреди комнаты на табурете лежал красный берет. Увидав берет, Тома засияла глазами, которые сделались неестественно большими. Она бросилась к табурету, схватила берет и водрузила его на голову вместо своего оранжевого. Так она и мерила береты, то один, то другой, видимо, не в силах решить, какой из них ей идёт больше. О нас и о Монстре она на время позабыла. Я сделала Уитли знак глазами, кивнула на стены, которые были покрыты надписями. «Не верь ей!», «Она лжет!», «Ложь, ложь, и это тоже ложь!», «Мне тоже не верь! Никому!». Надписи были сделаны размашисто, чем-то красным, но не кровью, поскольку кровь не бывает такой яркой. — Красный, — проговорила Тома с удовольствием. Так, словно само слово доставляло ей наслаждение. — Красный. Красный-красный, — красный берет сидел у нее на голове, как какое-то бесформенное чудовище, — из каких цветов состоит красный? — Белый и черный? — язвительно спросил Уитли. — Ты дурак, — безапелляционно заявила Тома и повернулась ко мне. — Как ты с ним водишься только? Я только пожала плечами. Тома улыбнулась: — Так из каких цветов состоит красный? — Пунцовый и жёлтый. Фиалки и одуванчики. — Ты тоже не умнее, — девочка тяжело вздохнула и потянула за пояс. — Идём. Нам осталось заглянуть в само логово Монстра. Надеюсь, его там не будет. А какой синоним к слову «не будет»? Уитли открыл было рот, но я так дернула пояс, что даже Тома вскинула брови с удивлением: — Ну? — Не придёт, — ответила я. Девочка нахмурилась, но тут Уитли всё же встрял: — Не станет есть, а? Девочка покатилась со смеху, схватившись за бока, едва не выронив куклу турели. — Ха-ха-ха! Не станет есть! Ха-ха-ха! Ну, ты отмочил. Не станет есть! Знаете, что будет, если он не станет есть? Он похудеет! Ха-ха-ха! Я не могу! Так и умереть можно! Я подумала, что это ядро самое поврежденное из всех, которые мы пока видели. У других, по крайней мере, была хоть какая-то цель. Тома же казалась абсолютно нелогичной. А значит, ждать от неё можно чего угодно. Надо придумать способ сбежать. Как только представится шанс… Девочка уже тащила нас дальше. Очень скоро мы вышли на смутно знакомое болото, где тропинка тонула в тумане. Сейчас он немного проредел, и было видно на пару десятков футов в стороны. Тропинка, состоящая из чего-то хрустящего, вела среди болота с зелёной застоявшейся водой, из которой торчали камыши. Среди них виднелись обломки и детали турелей, иногда даже целые турели, погруженные в воду. Все они были выключены и повреждены. На них гнездились пиявки, лягушки, вокруг них вилось комарьё. Возможно, это была работа Монстра, в логово которого мы сейчас шли. Оставалось только надеяться, что Монстр уничтожает только турели, а нами побрезгует. Уитли нагнулся и поднял что-то с тропинки. Понюхал, потом бросил в рот и пожевал. Меня чуть не стошнило при виде этого акта антигигиены. Уитли озадаченно почесал затылок. — Это кошачий корм, — сказал он. — Тропинка из кошачьей еды. А логово будет сделано из кошачьих консервов? Но ничего подобного мы не увидели. В тумане показалась хижина, довольно неряшливая и немножко жуткая. Стены у неё состояли из вбитых в землю черных столбов. На столбах то тут, то там виднелись тонкие борозды, словно кто-то точил об них когти. Крышу имитировал беспорядочно наваленный хворост, среди которого торчала каменная труба. Окон не было, только дверной проём без двери. Над проёмом тлел маленький фонарик. Тома заглянула в дверь, махнула нам рукой. — Он не станет есть… нас, — хихикнула она. — Он не дома. Может, он появляется тут только ночью. Мы зашли. Внутри царил относительный порядок, если можно было назвать порядком разломанные турели, аккуратно сложенные в углу. В углу хижины стояла страшная печь, в которой горел огонь. Рядом на столе были разложены молотки, отвёртки, паяльники, амперметр. Стол заливала машинная смазка, капли покрывали пол, стены, и даже потолок, словно кто-то вырывал внутренности искалеченной машины и при этом безумно хохотал. В торцевой стене я заметила дверь, довольно крепкую и тяжёлую. Дверь была закрыта на множество замков, поблёскивающих во мгле хижины. — Здесь он живёт, — сказала Тома шепотом. Я изумилась — кажется, этот сумасшедший ребёнок впервые за всё время прогулки был по-настоящему напуган. — Сюда он притаскивает турели. Тут он их мучает. И потом убивает. Там! — она указала на дверь за замками. — Там у него подвал, где скрыты самые страшные зверства. Опасно… очень опасно, — её голос задрожал, она начала всхлипывать. Я подошла к столу, потрогала паяльник. Коснулась столешницы. Машинное масло ещё не успело загустеть и подёрнуться плёнкой. Значит, его разлили тут совсем недавно. Возможно, Монстр где-то поблизости, рыщет по болотам и готовится напасть на нас. А мы даже понятия не имеем, что он из себя представляет и как с ним бороться. — Может, в подвале есть что-то такое, что поможет нам? — спросила я и направилась к подвалу. Тома бросилась мне наперерез, прислонилась к двери спиной, глядя на меня исподлобья. — Поможет в чем? — спросила она. — Поможет убить его, — ответила я. — Убить? — удивилась девочка-модуль. — Зачем? Разве я просила его убивать? — А разве я спрашивала у тебя разрешения? — зло спросила я, но тут страшный грохот заставил нас всех вздрогнуть. Что-то большое пронеслось по кучам обломков турелей, по полу покатились какие-то шестерни, что-то прыгнуло вверх, зашуршало хворостом. — И-и-и-и-и-и! — завизжала Тома тонко, прижав ладони к щеками и выронив куклу. — А-а-а-а-а-а! — заорал Уитли и бросился к выходу, забыв, что мы связаны с ним поясом. Я грохнулась на пол, пропахала носом доски. Потом пояс не выдержал и с хлопком лопнул. Тут же кто-то наступил мне на голову, а потом я увидела, как в проёме сверкнули пятки удирающей Томы. Выругавшись, — кажется, по-французски — я поднялась с пола. Оглянулась: хижина была пуста. Никакого монстра. Ни большого, ни маленького, ни страшного, ни смешного… Что это вообще было? Я подняла куклу-турель, оброненную Томой. Каждый модуль, которого мы встречали на своем пути, имел второе воплощение, агрессивное и страшное. Что, если Монстр, о котором говорит Тома, и есть её второе воплощение? И через считанные минуты капризный ребёнок превратится в жуткое чудовище. Наверное, не стоит ждать этого момента. Хотя, может статься, что именно второе воплощение модуля поможет нам найти путь из этого леса. Я покинула хижину. Уитли и Тома стояли на тропинке неподалёку, частично скрытые туманом. Они о чём-то говорили. Я подошла ближе. — Ты не знаешь, что общего у пчелы, ели и шапки? — изумлялась Тома. — Позор! — Все они существуют на самом деле, — сказала я, подходя. — А скажи мне, мой любопытный помидор, что общего у пчелы, ели, шапки и нашего монстра? Девочка нахмурилась, фыркнула. — Ты хитра, но ты меня не обманешь, — сказала она. — Монстр настоящий. Он существует тоже. Ты права. Идёмте, мне тут надоело, идёмте домой. Кстати, у пчелы, ели и шапки общее окончание. — Это какое? — не понял Уитли. — Пчела. Ель. Шапка. Я не понимаю. — Это потому, что ты дурак, — ответила Тома, забирая у меня свою куклу. — Пчёлка, ёлка, бейсболка. Окончание одно и то же. Я не выдержала и засмеялась. — Ты плутовка! — фыркнул Уитли. — Ты коверкаешь правду как тебе удобно. Ещё раз ты назовёшь меня дураком, я оторву тебе твой любопытный нос, клянусь! Тома надулась. — Ты не обычный дурак, — сказала она обижено. — Ты злой дурак. Она замолчала и какое-то время не произнесла ни слова. Впрочем, потом её снова прорвало. — Опасно, сказочно, прекрасно, — болтала она, — всё одно и то же, с одним и тем же окончанием. Что сказочно, то опасно и в то же время прекрасно. Я вам покажу. Сюда! Она раздвигала кусты, и мы едва поспевали за ней. Уитли злился, я поглядывала по сторонам, надеясь увидеть выход, ну или пресловутого монстра прежде, чем он нас сожрёт. Покрытые с ног до головы репьями, мы выбрались на побережье какого-то водоёма. Вода тут была зеленоватая, где-то в чаще журчало, похоже, поблизости имелся водопад. Тома упоённо указала на турель, точащую из воды. Турель мигала глазом и пела восхитительную мелодию, от которой мне хотелось залезть в воду самой. «Опасно», — сказала Тома и повела нас дальше, к поляне, по которой ползали турели. У каждой турели из верхушки торчал прикреплённый рог. Судя по всему, турели изображали единорогов. Я решила, что модуль, царствующий в лесу, собирает информацию и старается упорядочить её на свой манер, в соответствии со своим мировидением. Получается такая большая сказка с турелями в главных ролях. Потому что кроме турелей тут ничего больше нет. Может быть, монстр, про которого всё время говорит девочка, тоже турель? Мы поднимались в гору, обходя деревья, пока не оказались у большой норы, где за поставленным прямо на траву столом сидели несколько турелей в колпаках и с накладными бородами. Турели дёргались в конвульсиях, и я подумала, что изображают гномов они так себе. Мы поздоровались и пошли дальше. После всех этих блужданий мы вышли к столбу указателя, и девочка повела нас обратно к станции, через которую мы с Уитли попали на этот уровень лабораторий. Тропинка, прежде извилистая и узкая, стала вдруг прямой и широкой, деревья по краям её расступились и выстроились в ровные ряды. Трава обратилась ухоженным газоном, и вот мы оказались уже не перед водонапорной станцией, а перед роскошным синим дворцом. Дворец представлял собой несколько башенок, соединённых террасами, центральная башенка имела широкую парадную лестницу, спускающуюся в парк. В парке нас ожидали выстроившиеся как на параде турели. Они подмигивали лазерами, разводили крылышки и показывали черные дула пулеметов. Эти турели были в прекрасном состоянии, при любой опасности они были готовы оборонять дворец до последней капли машинного масла. Мы поднялись по лестнице, устланной сине-оранжевым ковром, и увидели ряды турелей, покрытых позолотой и серебром. Личная свита — только вот чья? Где король или королева? Мы шли дальше, и турели светили нам лазером, вероятно, в знак особого почёта. Через огромную стрельчатую арку мы вошли в главный зал центральной башни, где стоял трон. Вокруг трона сгрудились самые разные турели, стоявшие полукругом. Тома побежала вперёд, вскарабкалась на трон с ногами. — Вот мы и дома! — сказала она весело. — Ого, уже очень поздно, скоро полночь. Я обернулась — за окнами действительно стало темно. Если ночь близка, значит, нам с Уитли стоит ждать появления монстра с минуты на минуту. Сам собой появился свет, но выхватил он небольшое пространство зала, где располагался стол, окружённый охраной из семи турелей. На столе стояла конструкция, похожая на стеклянный ларец, но на деле он был сделан наверняка из чего-то более прочного. Внутри этого стеклянного саркофага лежало существо, выглядящее, как огромный чёрный кот. Шерсть кота лоснилась и поблёскивала, на шее виднелся дорогой ошейник с бубенчиками. Кот лежал, не подавая признаков жизни, а турели целились в него своими лазерами. Я подошла ближе, оглядывая кота за стеклом. Удивлённо оглянулась на Тому. Та скорчилась на троне, хищно улыбаясь, и следила за моими действиями. — И это и есть тот самый Монстр, о котором ты нам твердила? — крикнула я. Кот был самым обычным, если не брать в расчёт большие размеры. Какое зло он мог причинить? — Да, это он, — кивнула девочка, не отрывая от меня жуткого взгляда. — Я справилась с ним, я наказала его как подобает. — Ты ничего не делала! — возразила я. — Это просто убийство. — Убийство? — прошипела Тома. Она спрыгнула с трона и сделала несколько шагов в моём направлении. Я попятилась. Девочка уже не выглядела девочкой. Она стала выше, ссутулилась, ее руки скрючились, лицо покрыли морщины, а глаза стали алыми. Рядом вскрикнул Уитли. — Все говорят, что Любопытство убило кошку, — продолжала Тома, наступая на меня. — Но это не так. Это сделала ты. Ты убила! Ты и есть нас-с-с-стоящ-щ-щий монстр-р-р! Её искажённый улыбкой рот раскрылся шире, и оттуда появился раздвоенный язык. Глаза полыхали огнем. — В моем царстве всё принадлежит мне! — крикнула Тома. — Всё моё! Я не убиваю, я просто делаю это своим! Монс-с-стр, убийс-с-ство, прос-с-сто! Убийство, действо, хвастовство или любопытство — одно и тоже! Как вы этого не можете понять, иметь то же самое, что и уничтожить, а уничтожить то же самое, что любить или убить! Уби-и-ить! Я скорее почувствовала, чем увидела или услышала, как все турели в зале повернулись в мою сторону, выдвигая пулеметы. — Бежим! — заорала я Уитли, которого, впрочем, приглашать не понадобилось. Пулемётная стрекотня, безумный хохот Любопытства, ставшего на наших глазах Жадиной, для которой уничтожить и завладеть — тождественные понятия. Каменное крошево хлестнуло по моим ногам. Я прыгнула и пролетела в арку, чтобы оказаться в круге турелей-офицеров. Ещё секунду, и они начали палить, попадая друг по другу, сшибая с ног, высекая из лощёных корпусов позолоту. «Синий» — «Оранжевый». Я переместилась дальше и замерла от удивления. Так вот как действует волшебство этого леса! Прямо на моих глазах деревья двигались, перемещались целыми группами, словно были нарисованы на квадратных панелях. Земля поднималась, образуя косогор, несколько слоёв уехали куда-то вниз, отверзая пропасть. Ещё несколько квадратиков земли держались над пропастью зыбким мостиком. Уитли подлетел ко мне, схватил за руку. — Что делать? — заорал он. — Куда бежать? — Туда! — решилась я. Пока есть мост, надо попытаться перейти на другую сторону. Мы бросились вперёд, прыгая по квадратикам. Но, конечно же, добраться до другого края нам было не суждено. Раскрашенные плиты начали расходиться. Утили завопил от ужаса, я затормозила, балансируя на одной ноге на краю плиты, и тут всё ухнулось вниз. Мы падали, а мир вокруг нас на глазах с шипением истаивал, а за ним проступали другие картины, которые разрушались в свою очередь. Я не успела подумать, уничтожит ли Любопытство весь уровень в маниакальной попытке овладеть всем, как последовал удар, и я выключилась. Я пришла в себя от монотонного рокотания. Открыв глаза, я увидела, что лежу на песке. Это был берег моря, но какой-то весьма упрощённый берег, с ровной, словно геометрическая прямая, полосой прибоя, параллельной близкому горизонту. Приподнявшись на локтях, я увидела, что я одна — ну, почти одна. Об моё бедро терся огромный чёрный кот в ошейнике с бубенчиками. Как он выжил в бардаке, учинённом Любопытством, я и представить не могла. А вот Уитли исчез. Ладно, куда бы его ни занесло, я смогу его достать при помощи порталов. Я постаралась отпихнуть кота, но тот только больше тёрся об меня. Я поднялась на ноги, повинуясь некому архетипному позыву, протянула руку и провела ладонью по шерстке кота, почесала его за ухом. Кот затарахтел ещё громче и развалился на песке, глядя на меня янтарными глазами. Всё-таки хорошо, что сумасшедшая помидорина его не успела убить. Я огляделась. Идти отсюда можно было абсолютно в любом направлении. Для разнообразия я решила пойти направо. Возможно, скоро я набреду на лестницу или лифт. Обычно, после того, как с уровня сходят лоск и шелуха, остаются несущие конструкции, по которым можно забраться наверх. Я готова была лезть по голым балкам, лишь бы покинуть это место. Кот поднялся на мягкие лапы и неспешно, в развалку, двинулся за мной. Пока я шла, у меня было немного времени поразмыслить о себе и о цели своего сумасшедшего путешествия. А так ли я хочу попасть к этой самой ГЛэДОС, как кажется мне? Пока что почти все существа, которые мне встречались на пути, были одержимыми маньяками, которые только и мечтали меня убить. Что, если ГЛэДОС в тысячу раз хуже всех этих испорченных модулей? Может, стоит просто поискать выход из лабораторий и убраться от этого проклятого места подальше? Может. Но тогда я, скорее всего, не узнаю, кто я такая и что тут делаю. Иногда ответы на вопросы гораздо важнее факта существования. От мыслей меня оторвало громкое шипение. Кот позади меня выгнул спину, прижал уши и оглушительно шипел, глядя в ту сторону, куда я шла. Я тоже посмотрела туда, но не увидела ровным счетом ничего. Зато услышала какой-то звук. Как будто хриплое дыхание. Я повернулась к коту и коротко сказала: — Беги. Возвращайся туда, где ты будешь в безопасности. За меня не волнуйся. Чем бы это ни было, я справлюсь. Кот бросил на меня грустный взгляд, изогнул стоящий трубой хвост и, повернувшись, затрусил по берегу. Я проводила его глазами и повернулась к надвигающейся неприятности. То, что это была неприятность, я не сомневалась. Через некоторое время вдали на берегу что-то показалось. Оно стремительно приближалось, и звуки хриплого дыхания стали громче в несколько раз. К ним прибавился дробный топот ног. А вот и настоящий монстр. Ко мне приближалось огромное животное, породу которого определить было затруднительно. Смесь собаки, тигра, медведя… Оно было белым, только глаза горели алым. Странно, я даже не подумала, что это может быть Любопытство. Просто знала, что это не оно. Зверь набегал, буравя меня горящими буркалами. В его намерениях сомневаться не приходилось. Я даже не пыталась бежать, потому что бесполезно. В последний миг, когда чудовищная пасть распахнулась, я подумала, что так и надо, то есть, что в этом есть какой-то смысл. Потом я пролетела между зубами твари и полетела в бездонную пропасть её глотки.