***
Урднот Рекс наконец закончил изучение «рекомендаций» Катализатора по поводу своего грядущего выступления на совете вождей на поверхности Тучанки, куда его спускал кроганский шаттл. Точнее сказать, принадлежащий кроганам, а именно клану Урднот. К сожалению, в этом каплевидном шаттле азарийской конструкции кроганами не было придумано ни единого винтика. Сами строить разучились, а если бы и умели, так негде и не из чего. Но нет, вождям кланов мало этого отставания, сотен лет всей этой разрухи, они хотят ещё. Если б Рекс только мог, он бы вышиб дурь из большинства из них, а кое-кому и мозги. Но разборки внутри клана — личное дело клана, а убийство другого вождя — это война. Рекс вынужден будет уговаривать их, напрягая и без того переутомлённый политическими проволочками разум. Катализатор уже пообещал ему во что бы то ни стало обеспечить сохранение власти за ним, вот только если ради этого ему снова придётся лить кровь собратьев, то варрену под хвост такая власть. Безусловно, вряд ли этого можно будет совсем избежать. Вождь кроганов должен быть жёстким и порой проявлять беспощадность. Рекс трезво оценивал ситуацию и знал это, но втягивание всех кланов в очередную войну, пусть и локальную, было непозволительно. Война была для кроганов подобна сильнодействующему наркотику. Они ломались без новой дозы и чахли, но получив её, распалялись желанием получить ещё больше. Желающий возродить великое наследие расы ни в коем случае не должен давать им войны. Как очень правильно высказался Катализатор, эта жажда резни была не видовой предрасположенностью, а лишь навязчивой национальной идеей, уходящей корнями глубоко в прошлое настолько, что въелась в генетическую память. От этого знания практической пользы было немного, но эта обнадёживающая теория поддержала энтузиазм верховного вождя. Ведь предрасположенность неистребима, она заложена на генетическом уровне. А идею можно хоть и с трудом, но изменить. Изменений в эскизе речи, который главный жнец всё же вытянул из вождя, было минимум, и это радовало Рекса. Он должен был говорить с советом вождей на тему альтернатив. Иерархия не намерена была уступать, упираясь в аргумент о том, что эти территории жизненно необходимы их государству не только ресурсной базой, но и культурным наследием в виде скульптуры с архитектурой. Симбиотического существования не допускала ни одна из сторон. И, несмотря на нужды кроганов, обе причины были весьма основательны. Катализатор лишний раз напомнил об этом вождю, который не прочь был бы закрыть глаза на политическую гибкость и выбить себе место по старинке да только знал — это плохая идея. Главе клана Урднот определённо приходилось по душе, что Катализатор не пытается лепить из него что угодно и не следит за его народом как гадкий учёнишко за своими подопытными. Впрочем, возможно это лишь оттого, что кроганам нечего было прятать. В голове Рекса тяжёлых и сложных мыслей и так было в изобилии, но он невольно из раза в раз задумывался об этом странном Катализаторе-Шепарде. Если бы Шепард из плоти и крови предстал перед ним и заявил, что ему единолично нужны все секреты кроганов, чтобы сохранить мир и обеспечить всеобщее процветание галактики, Рекс только потребовал бы от него клятвы эти секреты хранить ценой жизни, а потом с радостью раскрыл бы всё. Жнецы были лишь очередным врагом в войне, с ними настал мир, но свалившиеся на расу кроганов злоключения сделали их очень злопамятными. Рекс не был исключением, и доверять врагу он не мог. И ладно бы это был всё тот же Шепард, который сидел бы где-нибудь на троне и помыкал жнецами как ему вздумается, но это какая-то машина, выдающая себя за него. Урднот напряжённо хмыкнул, гася экран уни-инструмента. В каком-то смысле он уже доверился, раз решил выдвигать идеи жнецов перед собранием вождей. Но у доверия было великое множество степеней. До той степени, которой наверняка желал Катализатор, было далеко. Он должен сделать хотя бы близко так много, как сделал Шепард, чтобы искупить свою вину за убитых кроганов, и ещё столько же, чтобы заработать нужное ему доверие. Теперь Урднот Рекс великодушно даёт ему такую возможность. — Вождь, мы прибыли, — доложил появившийся в дверях воин. — Зависли как ты приказал. Рекс поднял пятую точку с крепкого стула, которым пришлось заменить хлипкое азарийское кресло, в самом начале спрессовавшееся в металлолом под весом бронированного крогана, и быстрым шагом пошёл по коридорам вслед за бойцом к воздушному шлюзу. — Посадить корабль на территории клана, — приказал он бойцу, и открыв шлюз, вышел в него. Десяток метров полёта, и вождь со страшным грохотом приземлился на жёсткий, иссушенный радиацией и запустением грунт прямиком перед входом в Лощину. Эту высадку он устроил не потому, что хотел эффектно появиться, — снаружи в округе не было ни души, все ждали вождя Урднота внутри, — а потому что не хотел тратить время на поиск стоянки. Его доверенный, Урднот Грант уже предупредил его, что вожди кланов опять мусолят старые раны и от безделья припоминают друг другу древние обиды. Нужно было поторопиться, пока они не вцепились друг другу в глотки. И Рекс бодро затопал по широким каменным коридорам с самым решительным видом хотя бы потому, что знал: и так нелёгкие переговоры будут труднее, чем обычно. Не упустят возможность упрекнуть его в лживости, вооружившись сговором со жнецами в качестве аргумента, снова поставят под сомнение его лидерство. Но он вспоминал самые дрянные передряги, в которых бывал, и грядущая болтовня уже не казалась такой тяжкой. Сдержанный гул голосов слышался всё ближе, высокие каменные своды хорошо разносили звук. Рекс даже мог слышать обрывки фраз тех, кто говорил и кричал особенно громогласно. -…раз он даже явиться вовремя не может! — кричал кто-то. Рекс раздражённо хмыкнул. Непременно, претензия была адресована ему. Нашли до чего докопаться. И это при том, что попробуй припомни или узнай, когда в последний раз среди кроганов ценили пунктуальность или вообще что-то кроме силы, умения обращаться с оружием и боевых навыков. Безусловно, все эти качества очень важны. Но видимо сегодня кто-то весьма кстати вспомнил, что есть и другие критерии оценки лидера. — Ага, прямо как твой клан, когда выплачивал нам выкуп за заложников! — выкрикнул навстречу предполагаемому недовольному знакомый голос. В любое время в любом клане мог смениться вождь, так что и без того нагруженный Урднот Рекс не утруждал себя запоминанием каждого, предпочитая руководиться метками на броне или, в крайнем случае, спрашивать. Но этот голос он узнал. Вождь клана, обитающего на юго-западе от территорий клана Урднот. Цейго этот клан назывался, или как-то так, неважно. Важно, что его лидер в своё время с большим энтузиазмом поддержал идею о главенстве Рекса, и тот был в каком-то смысле благодарен. — Ты смеешь попрекать клан Несъяк?! — гневно вскричал третий голос. — Довольно! — осадил всех третий голос, женский, тот, который Урднот вряд ли с кем-то спутает. Урднот Бакара, непревзойдённая Бакара, лидер объединившихся женских кланов и главный проповедник новой идеи кроганского единства. А также грозная воительница, с бойцами которой мало кто отважится спорить. Порой, когда Рекс думал об этом, ему даже не верилось. Ещё недавно женщины жили общинами с принадлежностью к отдельным кланам, вдали от мужских междоусобиц, выращивая редких детей и сохраняя крупицы пришедшей в чудовищный упадок культуры. Их никто и не трогал, ведь даже последние идиоты осознавали их важность, но никто и не боялся, зная, что женщины предпочитают в войны не лезть. А теперь Бакара сплотила женские кланы вокруг себя, вооружившись проповедями и рассказами о жизни двух самоотверженных героев кроганской расы: человека Джона Шепарда и саларианца Мордина Солуса. И эта женская армия по численности почти догоняла все мужские кланы вместе взятые. Многие поначалу упирались, горделиво воротили нос от женских проповедей и вскипали, когда ещё недавно почти безмолвные женщины смели перебивать их. Даже сам Рекс не мог не признать, что когда Бакара в моменты его особенной вспыльчивости затыкала его самым наглым образом, её слова вставали ему как кость в горле, которую хочется поскорее выплюнуть и забыть. Но когда за костью стоят ещё тысячи баб с дробовиками, приходилось насилу глотать и Рексу, и всем остальным мужчинам. Они может и кроганы, и иной раз многим ничего не стоит открутить голову какую-нибудь дерзкой инопланетянке, а на своих рука всё-таки поднимается с трудом. Голос Бакары источал раздражение. Видно, она уже не первый раз покрикивает на собравшихся увальней. Но всё же Рекс понимал, зачем это делается. От Бакары не спрячешь того факта, что кровь у Рекса горячится также легко, как и у любого другого сына Тучанки. И он был бесконечно признателен ей за то, что она всеми силами сдерживает натиск остолопов-вождей. Он уже простил ей и ту охоту, которую она вместе с целым полком женщин организовала на его достоинство, когда генофаг вылечили. Простил и каждое сказанное поперёк слово. Даже неосторожное публичное высказывание о том, что «мозг расы кроганов — женщины, и пора бы ему наконец приняться за работу», после которого к Рексу подходили вожди других кланов с настойчивой просьбой «унять свою женщину по-хорошему». Он только отмахивался от этих просящих, потому что вовсе это не его женщина, и не мог он ей приказывать. Зато если бы кто другой посмел тронуть её, он бы провёл с этим кроганом такую разъяснительную беседу, что глупец хоть и остался бы жив, но только этим он бы и мог впоследствии похвастаться. Вот вождь Урднот вышел на перекрёсток. Направо и налево — трибуны зрителей, прямо — зал заседания. «Что мне нравится в этом зале, так это то, что сверху очень удобно обстреливать тех, кто снизу, » — всплыла в памяти мысль, случайно услышанная Рексом от одного из своих воинов. Такое решение было залогом всеобщей неприкосновенности. Каждый из вождей на прицеле у остальных кланов, и все кланы держат на мушке друг друга. Меньше соблазна рыпаться. Там, впереди Рекс видел, как за большим, грубо сделанным столом на не менее изящных стульях расселись в ожидании его вожди двадцати семи кланов и Урднот Бакара среди них. Единственная женщина, она тем не менее держалась уверенно и гордо, смотря на остальных внимательным взглядом дрессировщика бойцовских варренов, который следил, чтобы животные раньше времени не загрызли друг друга. Когда броня Рекса заалела у всех на виду, гул стих. Он не смотрел по сторонам, но знал, что все глаза устремлены на него, официального представителя расы кроганов, посланного отвоёвывать на политической арене давно отнятые земли. Кроме Рекса некоторые детали итогов дипломатической поездки знали лишь Урдноты Бакара и Грант, но и они знали всего ничего. Все сгорали от нетерпения, но ему не было дела до этого, он собирался говорить лишь когда сядет во главе стола. — Ну, что говорят турианцы? — требовательно пробасил вождь какого-то далёкого западного клана. Рекс наградит его ледяным взглядом, полным равнодушия. Вот этого вождя он тоже помнил и был бы рад его смене. Но увы. Он закончил свой путь и расположился на своём громадном каменном стуле. — Иерархия отказалась уйти с наших земель, — наконец произнёс Рекс громко и внятно. Снова зал загудел сотнями возмущённых голосов, но теперь они галдели о другом. «Они хотят войны? Будет им война!» «Мы помогли им отбить родной мир, а они с нами так!» «Мне плевать, земля наших предков должна быть нашей!» Этот и многие другие крики невпопад звучали вокруг, стремясь перекричать друг друга. Рекс не собирался ждать, пока они уймутся. Выстрел из «Клеймора» в воздух привлёк желанное внимание к выстрелившему вождю клана Урднот. — Но есть другой выход, — продолжал он громко, не напрягая криком голосовых связок и обращаясь только к вождям. — Нам нужны жнецы. На некоторое время воцарилось затишье, как за столом, так и на трибунах. Затем вождь северного клана по имени Патакк, один из наиболее сильно желавших сместить Рекса с поста посла и лидера кланов, обшарпанный и разукрашенный шрамами даже больше, чем следовало бы, раскатисто захохотал ему в лицо. — Я так и знал, что ты не сможешь, Рекс, — едко оскалился он, отсмеявшись. — Тебе не хватает жёсткости, ты мягкотел. Разумеется, тебя не послушали. Его слова нашли отклик в одобрительном ропоте кроганов его и других кланов. — Я знаю, что делаю, — не собираясь оправдываться, заявил Рекс. — И сделал всё, что мог. — И этого было мало. Не тебя мы должны были отправлять. — Может быть ты покажешь мне, как нужно правильно вести переговоры? — с явным вызовом в голосе спросил Рекс. — Хах, легко, — стукнул тяжёлым кулаком об стол северный вождь, но тут же покосился на Бакару, угрожающе подавшуюся вперёд на своём стуле. — Ты не сможешь вечно прятаться за женским кланом, Рекс, — он откинулся на спинку стула с издевательской ухмылкой. Рекс открыл было рот, чтобы ответить, за него заговорила Бакара. — Если плоха память, — с этими словами она окинула укоризненным взглядом остальных вождей. — Я напомню: Рекс сделал для будущего всех наших детей больше, чем кто-либо из вас, и именно поэтому он получил право представлять нашу расу перед Советом, и именно поэтому вы должны к нему прислушиваться, — она сосредоточила взгляд на северном вожде. — И если забота о своём народе — признак слабости, то сила ничего не стоит. Патакк не повернул головы в сторону женщины, но всё же смиренно прикрыл глаза, что-то беззвучно пробормотал одними губами и больше ничего не произнёс. Вождь Урднот выразил благодарность Бакаре в коротком кивке. — Они дали мне несколько вариантов, — продолжил наконец Рекс. — Первый: жнецы могут превратить близкие к нам безжизненные планеты в обитаемые. На это потребуется время. — Превратить? — задумчиво переспросил вождь одного из западных кланов. — А заодно и организовать какие им вздумается ловушки, — высказал свою мысль его сосед. Большинство других вождей закивали этой мысли в знак согласия. Рекс не стал перечить, его мучили те же сомнения. Нужен был наиболее простой путь, с наибольшим количеством гарантий. Вот только не видно было этого пути. Рекс решил назвать все варианты, а потом уже обсуждать их. — Или построить для нас обитаемые космические станции, — проговорил он. — А какая разница? — поинтересовался задумчивый вождь. Как заявил Катализатор, разница была в скорости постройки, но Рекс решил не называть этой причины. — Турианский советник сказал, что Иерархия позволит нам снова колонизировать покинутые планеты только при постоянном наблюдении их военных кораблей. При этом турианцы свои колонии не уберут и границ не сдвинут. А вот этот вариант вызвал всплеск негодования как за столом совета, так и среди зрителей. Одни в злобном недоумении переспрашивали, другие уже ругали турианцев. Но шум улёгся сам собой. — Жнецы предложили свои войска вместо войск Иерархии, — пояснил вождь участие машин в этом варианте. — Возможно, я смогу договориться с ними о том, чтобы эта слежка была формальностью для отвода глаз, — помолчав секунду, он добавил. — Если это правда Шепард, он не откажет. — А при чём тут Шепард? — с каким-то нелепым беспокойством в голосе произнёс ещё один северянин, знакомый Рексу вождь Гапнап Вотил, которому хватало мозгов хотя бы в открытую не строить козни против верховного вождя. — Он же сдох. — Или стал жнецом, — произнёс Рекс и невольно ухмыльнулся, увидев, как добрая половина вождей или поёжилась, или боязливо покосилась на говорящего. Он долго взвешивал по дороге на Тучанку, стоит ли ему вовлекать странную историю о Шепарде-Катализаторе, но свежий доклад Гранта доказал, что стоит. Вожди только и ждут того, чтобы Рекс слез с трона неофициального правителя и объединённые женские кланы не прикрывали ему спину. С момента своего избрания он уже пережил с десяток покушений. Всё же если вожди решат, что Рекс слишком слаб, они воспротивятся его власти, и даже давление женских кланов не сможет сдерживать их вечно. Жнецов как силовой аргумент использовать рискованно, так что Рекс решил использовать их как аргумент дипломатический. — Да, история о Шепарде в шкуре жнеца, похоже, правдива, — ответил Рекс на застывший на лицах присутствующих немой вопрос. — Я говорил с ним. Он знает то, что знает только Шепард. — Возможно, что жнецы держат его в плену и одурманивают, — произнёс задумчивый вождь. Неизвестно, пытался ли этот безмятежный тюфяк осадить Рекса или просто предостеречь, но тому понравилось, что этот мыслитель кроганской породы предпочитал не кричать, а рассуждать. Таких кроганов было мало и Рексу они были нужны, пусть даже их взгляды и не сходились с его. Он решил, что после заседания стоит узнать, кто это такой и завязать знакомство. И да, изложенная им ситуация могла быть вполне реальной. Рекс узнавал детали гибели из новостника Альянса, а потом даже звонил СУЗИ, имевшей доступ к правительственной информации. Тела не нашли, ведь хотя луч жнеца не оставляет тел, но в куче пепла не разобрать, где чей прах. Может быть его и похитили, но об этом некогда было думать. — В любом случае Катализатор готов идти на уступки, — возвестил Рекс. — Мы решили уничтожать каждого жнеца, что сядет на поверхность Тучанки, и это заставило его считаться с нами. Мы привыкли жить в разрухе, мы не изнежены, как другие расы. Для давления на других жнецы используют их сети, их экономику. У нас есть только мы, наше оружие и голые камни посреди радиоактивных пустынь. Этим надо пользоваться. — И когда всё это у нас появится, они смогут влиять на нас, — вновь раскрыл рот северянин Патакк. — От них никуда не деться, — напомнил Рекс. — Они помогают другим расам, и те восстанавливаются и развиваются. Сейчас жнецы увлечены идеей всеобщего достатка. Если бы будем упираться, то остальные наберут сил, а мы и дальше будем сидеть посреди пустошей и собирать крохи. — Тучанка — наш дом, и даже сейчас мы выживаем на ней! — с всей кроганской гордостью вскричал северянин. — И проживём ещё тысячи лет, но не будем идти на поводу каких-то железяк! Его слова нашли отклик в сердцах зрителей к сожалению Урднота Рекса. Гордость — то немногое, что осталось от былого величия его расы, и именно за неё кроганы цеплялись теперь так яростно. — Ты себя слышишь? — проговорил ещё один вождь, Униш, клан которого был известен безумной идеей приручать молодых молотильщиков. — Выживать, а не жить, Патакк. Если этого для тебя достаточно, сиди в своих руинах и грызи кости кликсена сколько влезет. Если жнецы хотят дать нам лучшую жизнь, клан Тандол примет их дар. — Ты обезумел, Униш! — крикнул Вотил, который, видимо, решил принять позицию соседа. И снова завязалась словесная перепалка, в которой каждый криками и угрозами пытался доказать свою правоту остальным. Спокойствие в этом кавардаке сохраняли лишь трое: Рекс, Бакара и задумчивый вождь. Почему-то, глядя на то, как этот кроган немигающим взглядом смотрит на стол и монотонно постукивает пальцами по грудной пластине своей брони, Рекс захотел узнать его мнение. Он знал, что среди кроганов хоть и редко, но попадаются экземпляры из ряда вон. Например, в каком-то азарийском оперном театре одно время выступал кроган. Рекс прочитал об этом давным-давно в новостнике, но заголовок врезался в память. Этот гвалт кардинально отличался от царившего вначале, кроганы разгорячились не на шутку, когда дело коснулось судьбы их расы, даже несмотря на то, что ничего ещё не было решено. Сейчас стрелять было опасно, выстрел мог спровоцировать полномасштабную перестрелку. Вся надежда была на Бакару. — Тихо!!! — неистово вскричала понятливая Бакара, смиряя присутствующих. А вслед за ней, как по заказу, высказался вождь-мыслитель: — У нас выбор таков: влачить жалкое существование озлобленных трусов на останках того, что было когда-то нашим домом, или уцепиться за шанс на процветание со смелостью, присущей только истинным кроганам. Рекс пожалел о том, что ничего не знал об этом вожде и даже не мог сказать, был ли он на предыдущих собраниях. Наверняка не было, иначе Рекс обязательно бы запомнил его. Наверное, мыслитель встал главой клана вследствие переворота. Вождь Урднот с трудом удержался от того, чтобы не подойти прямо сейчас к этому крогану и, крепко пожав руку, не предложить выпить. Рекс и мог бы сказать также хорошо, но с его каждодневными заботами додуматься до подобных слов было трудно. А они были превосходны. — Именно, — поспешно подхватил он. — Вы говорите, что только трусы принимают у жнецов помощь. Но не мы просили её, они сами её предложили. Это лишь машины, и мы их перепрограммировали, пора это понять. Трусы те, кто боится высунуть нос и рискнуть ради всеобщего процветания. Ты, — он указал пальцем на Патакка. — И подобные тебе — вот настоящие трусы. Да, мы рискнём, приняв помощь жнецов. Также, как и остальная галактика. Кроганы всегда устремлялись туда, куда остальные боялись сунуться, и сейчас мы не останемся в стороне. Мы позволим жнецам служить нам, а если понадобится, первыми распознаем опасность и ринемся в бой, — на волне вдохновения Урднот Рекс поднялся со своего места и, гордо тряхнув плечами, процитировал себя же. — Ведь именно в этом славная роль кроганов в истории галактики: спасать всех остальных от огромных монстров! Затяжное молчание послужило ему ответом, но Рекс чувствовал, что это не негатив. Кроганы привыкли ликовать от победы или наблюдая за тем, как кто-то выпускает кому-то кишки, а не от чьих-то вдохновляющих слов. В местах, где слову предпочитают выстрел, речи особо не нужны. Но он видел, как сконфузился северянин и ещё три вождя, а остальные одобрительно закивали, стукнули себя кулаками в грудь или просто смотрели глазами, полными согласия. Если ему не перечат, его поддерживают. У кроганов никто не играет в молчанку и не терпит. Выдержав паузу, Рекс снова сел. — Именно поэтому мы примем помощь жнецов, — закрепил сказанное он. — Осталось выбрать, каким способом. Точка максимального накала была пройдена к великому облегчению Урднота Рекса. Дальнейшее обсуждение приняло спокойное русло. Конечно, имели место короткие эпизоды, но без них было никак. Главное, правоту Рекса теперь никто не ставил под сомнение. И сам он, устав сомневаться и взвешивать, устав наблюдать, как кроганы сидят ни с чем, не сомневался уже ни в чём. Разумные, посредственные и совсем безмозглые, но от этого не менее громкие аргументы лились рекой более бурной, чем алкоголь на боевых клановых празднествах. Каждый хотел показать, где он был и какой вклад внёс в решение вопроса исключительной важности, каждый хотел бы, чтобы именно его слова были решающими. Даже Бакара втянулась в дебаты, да и вождь-мыслитель стал заметно погромче. И Рекс вместе с ними чуть ли не с пеной у рта отстаивал лучшее, на его взгляд, решение — терраформинг. Но в один момент кем-то из вождей была затронута щекотливая тема. «А как же наследие древних?!» — прокатился по залу собрания возмущённый вопрос. И верно, сохранившиеся во времени строения древних кроганов, что ныне пребывали на территории Иерархии, оставались в руках турианцев. Рекс возмутился не меньше остальных, ведь совершенно забыл упомянуть об этом Катализатору. Совету он сообщал, но получил лишь возможное разрешение для кроганов посещать места культурного наследия своего народа. Кроганы должны получать разрешение для посещения памятников искусству, возведённых их народом. Советники сообщили, что причина кроется в планах государств на планеты, где располагались остатки этого наследия и какие-то сложные административно-территориальные вопросы, но Рекс-то знал, что к чему. Просто Иерархия организует весьма прибыльные экскурсии по тем местам, как местам «боевой славы», где когда-то там во время Восстания был повержен такой-то кроганский военачальник со своими воинами. Небось они ещё считают эти вековые постройки своим культурным наследием. Но негодование Рекса имело не одну природу. Он сам мог бы обойтись хотя бы знаниями о его народе, сокрытыми под тёмными сводами массивных древних построек. Он, но не вожди. Для них это будет поводом для того, чтобы упереться в эти колонии и не оставить в покое Иерархию. Так и вышло. Рекс молча проклинал и крогана, поднявшего этот вопрос, и всех, кто его поддержал, но сделать уже ничего не мог. Ещё несколько словесных перепалок, и вот уже большая часть вождей обращена к нему с требованием во что бы то ни стало заставить турианцев уступить территории и убрать свои колонии. — Урднот Рекс, ты должен представить это решение вождей Совету, — прозвучали из уст Бакары, произнесённые грустным, но неумолимым тоном, последние слова, которые верховный вождь хотел слышать на этом собрании. — Ладно, — выговорил он, и встав со своего места, неспеша пошёл прочь. Он не боялся, что за его спиной будет сказано что-то, что останется без его ведома. Урднот Грант и другие приближённые Рекса будут впитывать информацию, наблюдая из ложи Урднотов за окончанием заседания, да и Бакара если что предупредит его. Но медлить было нельзя, только что прилетевший на родину Рекс должен был снова мчаться на Цитадель и снова грызться с советниками. Чем быстрее, тем лучше. Он всё равно не испытывал особой радости при виде родной планеты, так что улетит он с неё также легко, как и прилетел. Заодно подвернулась задачка для Катализатора-Шепарда. Синтетик обязан заставить Иерархию уйти, иначе война будет неизбежна, женщины примкнут к своим кланам, и первые поколения детей после эпохи генофага будут готовиться к новой войне против турианцев. Пора проверить лояльность «Шепарда» к Рексу. Если он согласится потеснить Иерархию, доверие вождя Урднот будет неоспоримым. Если же нет, о дружбе не может быть и речи. Кроганская дипломатия в этом плане очень проста. — Мой корабль доставить туда, где меня высадили. Быстро! — скомандовал он по каналу связи своему пилоту, когда вышел наружу. И он принялся ждать, думая тяжёлые думы. Ему пришлось втянуться в галактическую политику, начать вдумчиво следить за ней. Бакара принудила его к этому, да он и сам понимал необходимость хорошей информированности. Политики думали о том, как будут действовать жнецы, если начнётся война между государствами органиков. Машины ведь заявили о своей роли галактических миротворцев. Рексу не нужны были напряжённые дебаты и долгие беседы, чтобы понять. Уж он-то знал, что такое чрезвычайные меры. На увлечённых войной кроганов не действуют уговоры. Смерть врага или смерть собственная. Оба варианта были ужасны теперь. Рекс не мог допустить очередной массовой гибели своего народа, но и допустить новой расправы над другими не мог. Кроганы достаточно страдали из-за своей вспыльчивости. Даже подобие генофага не должно повториться. Очень скоро он передумал сразу вылетать обратно на Цитадель, так как понял, что это решение чересчур спонтанное и глупое. Конечно, медлить нельзя, но один день на Тучанке, этот день, не повредит. На сегодня у Рекса была запланирована важная встреча с Бакарой, которая хотела бы высказать ему свои идеи по поводу организации быта клана, ведь будущее туманно, и вполне вероятно, что кроганам придётся ещё посидеть на Тучанке, а детей на подходе больше, чем за предыдущие несколько десятков поколений. Вместе они должны были решить, как лучше всего обеспечить условия жизни для нового поколения и их возможное размещение на территории клана Урднот. Живя в эпоху генофага, женщины научились очень ревностно заботиться о благополучии своих редких детей. К ребёнку, родившемуся всего у одной женщины, хотя главенство над ним сохраняла мать, относился как к родному весь женский клан. Всегда тяжёлым для них был момент прощания молодого мужчины, которого отец забирал к себе в клан. Когда отец отлучал Рекса и его братца Рива от женского клана, их мать сделала поистине удивительную вещь даже для кроганской женщины: она пустила слезу. Когда исключительная плодовитость вернулась к женщинам, у них только прибавилось и материнской ответственности. Они отделялись в отдельные от мужчин кланы, чтобы те раньше времени не угробили детей, и теперь подумывали вернуться. Да не просто так, а с нововведениями, согласно которым с прошлым воспитанием должно было быть покончено. Рекс должен был позаботиться о том, как подготовить свой клан к объединению его с женской частью, и это нужно было сделать вовсе не ради безопасности женщин. Среди историй из жизни Тучанки, известных вождю Урднот, была и такая, в которой нерадивый папаша слишком сильно ударил малолетнего сына, по его мнению, проявлявшего недостаточное рвение к битве и оружию. Неизвестно, пострадал ли крепкий малец-кроган, но его отца женщины выпотрошили и отправили потроха в отдельном ящике вождю клана этого олуха, а его тело выкинули посреди пустошей, где его, скорее всего, сожрала вместе с костями вечно голодная живность. И правда, поднимать руку на детей в присутствии женщины мог только полный идиот. К тому же Рекс должен был стать многодетным отцом. Он даже не пытался считать женщин, урвавших кусочек его, но даже если бы пытался, непременно сбился бы. Как говорила Бакара, их матери хотели бы, чтобы их дети наблюдали положительный пример. Конечно, Рексу здорово льстила лишь одна идея того, что сотни женщин и их дети будут жадно ловить каждое его слово и движение, но это значило также уйму хлопот на территории клана Урднот. И, в конце концов, он должен был своим личным появлением вернуть клану стабильность, отдать распоряжения, осмотреть обстановку, а также, если надо, побеседовать с всеми, за кем было замечено что-либо подозрительное. Урднот Грант, безусловно, проявлял себя превосходно в роли заместителя. Все уже забыли, что он инкубаторский, и даже за глаза так его не называли. Он был не против перемен в жизнеукладе кроганов, но кто знает, мало ли ему взбредёт в голову, что он лучше справится с обязанностями вождя. Как-никак за ним отряд Аралах. «Чушь!» — скоро одёрнул себя Рекс. Он ощутил, что стал слишком подозрителен со всеми этими кознями вождей. Нет, Грант не правитель, а воин, который верен тебе, пока ты его сытно кормишь и даёшь вовремя разминать кулаки. К тому же он с момента «вылупления» из инкубатора был с Шепардом, а значит получил хорошее воспитание. И он хотел бы переговорить с Катализатором как можно быстрее, чтобы поубавить неопределённости в своей непростой жизни кроганского посла и по совместительству вождя. Но в чистом поле нельзя, кругом могут быть шпионы, и нельзя, чтобы хоть какая-то информация стала известной раньше, чем её решит огласить Рекс. Другое дело в одинокой каюте. Шаттл показался на горизонте аккурат, когда из-под каменных коридоров позади Рекса послышалось эхо голосов тех вождей, чьи броневики были припаркованы неподалёку именно он этого выхода. Здесь же стоял и транспорт объединённых женских кланов, так что Бакара тоже должна была появиться здесь. Рекс даже задумался о том, чтобы посвятить её в тонкости своих переговоров с Катализатором, и подключить к ним. Урднот Бакара, как оказалось, была на редкость красноречивой, и может быть этот её талант сыграет свою роль. Рекс обернулся лицом к выходу. Вот дневной свет осветил приевшиеся рыла вождей, их соклановцев. Взгляд Рекса скользил по ним с большим неудовольствием, но больше он скверное расположение духа ничем не выдавал. — Рекс, чего расселся? — гаркнул кто-то из вождей. — Жду, — коротко ответил тот, и больше к нему с вопросами не приставали. Бакара, Бакара. Он терял терпение, ожидая, когда она появится. Даже своих бойцов он встретил на редкость холодно, всё выжидая, когда среди вереницы тёмных расцветок доспехов появится тканое фиолетовое одеяние. Ну вот, наконец, и Бакара со своим грозным отрядом телохранительниц приблизилась к тому. Тем временем шаттл Рекса уже приземлился у него под боком, призывно опустив трап. Она знаком отпустила остальных женщин, избавляя Рекса от некоторого чувства дискомфорта. Он кивнул ей внутрь шаттла, и они, поднявшись по трапу, вошли в каюту. По пути Рекс отдал бойцу команду доставить его на территорию клана, прямиком в свою резиденцию. Каюта была обставлена с азарийским умением. Широкая двухместная кровать с причудливыми узорами на вычурном изголовье, окрашенные в мягкие песчано-голубые цвета стены, органичный шкаф, вместе с кроватью выполненный из какого-то тёмного дерева. Комфортно, куда лучше той посудины, на которых Рекса изначально забирали с Тучанки на Цитадель для решения территориального вопроса. Разумеется, поначалу никто ему её как послу не предоставлял, это его молодцы стащили судёнышко в какой-то колонии, а когда встал вопрос о краже корабля и отсутствии личного транспорта для посла кроганов, краденый корабль соизволили заменить законно купленным и преподнести его послу в дар. Бакара и Рекс уселись на край кровати, которая укоризненно скрипнула под весом двух могучих кроганских тел. — Разговоры о детях потом, — сразу же заявил Рекс и принялся набирать номер. — Я хочу, чтобы ты помогла мне убедить жнецов потеснить турианцев. С этим могут возникнуть проблемы, а у тебя получается говорить убедительно. — Хорошо, Рекс, я готова, — без малейших раздумий ответила Бакара. Катализатор ответил, как и всегда, мгновенно. — Урднот Рекс, Урднот Бакара, — голограмма приветственно кивнула. Рекс промолчал, в то время как Бакара всё же решила проявить некоторую любезность, проговорив лаконичное «приветствую вас». — Каков ответ вождей? — сразу же перешёл к делу Катализатор, чем обрадовал вождя Урднот. — Иерархия должна уйти, — огласил вождь-реформатор приговор собрания. — Решение окончательное? — Иначе война. Или между женскими и мужскими кланами за детей, или кроганов с турианцами. Хотя, скорее всего, обе. За ту долю секунды, что Катализатор соображал, Рекс успел пережить преинтереснейший букет эмоций. Манящее предвкушение предстоящих баталий смешалось со страхом того, что снова прольётся кровь его народа, беспокойства и гнева за то, что, возможно, жнецы останутся глухи к законным притязаниям кроганов и, мало того, возьмутся всё-таки подавлять их бунт, — всё это смешалось в Рексе, но внутренне пошатнуло его сильный и привыкший к подлостям дух лишь на миг. Внешне волнение никак не проявилось. — Я ожидал подобного исхода, — высказался Катализатор. — И принял все возможные превентивные меры, но Иерархия не вняла моим предупреждениям. Теперь, когда оглашено окончательное решение, ситуация осложнилась ещё больше. Мне придётся стать менее вежливым, и этот шаг дорого мне обойдётся. — Кроганы помнят долги и умеют их отдавать, Катализатор, — горячо произнесла Бакара, подаваясь вперёд, навстречу голограмме. — Ты хотел нашего доверия, — подключился Рекс. — Помоги нам, и мы поможем в ответ. — Разумеется, территориальный вопрос кроганов должен быть улажен, — охотно согласился синтетик. — Я не допущу ни одной новой войны в любом случае. Но будьте готовы к тому, что потесниться придётся и вам. Взаимные жертвы — залог более крепкой договорённости. — Вожди кланов не будут этому рады, — со злобой в голосе, адресованной этим самым вождям, напомнил Рекс. — В таком случае, увы, мне придётся счесть их слишком опасными для выполнения своих обязанностей, а вам — запастись всем своим красноречием. С вашего согласия я могу в будущем помочь с агитацией. Лицо Рекса украсила удивительно тёплая улыбка, впрочем, не без ноток злорадного ликования. Он узнавал, наконец, старого-доброго Шепарда. Когда выхода не оставалось, тот не боялся выбивать дерьмо из каждого, кто встанет у него на пути. А эта железка до сей поры только играла в миролюбивого. Рекс уже начал было беспокоиться, что это как-либо помешает, но не тут-то было. Если Иерархия сама уступит, некоторые подозрения на счёт Катализатора у него останутся. Но если дойдёт до переворота, и синтетик поможет устранить помехи на пути Рекса к главенству над кланами, сомнений у второго не останется, и он с радостью протянет руку жнецам. Да — Мы ждём известий, — сказал Рекс, на что синтетик ответил кивком и голограмма исчезла. Разговор прошёл несколько лучше, чем Рекс предполагал, а потому он немного повеселел. Совсем чуть-чуть, этого было всё ещё очень мало, чтобы подавить его угрюмость. И это как будто почувствовала Бакара, которая подвинулась к нему поближе и взяла одну его руку. — Если Катализатор оправдает надежды, мы избавимся от стольких бед, — вдохновлённо произнесла она. — Если… — пробубнил Рекс, не разделяя её энтузиазм. — Иногда лишь вера способна помочь нам. Попробуй поверить, Рекс, ты хотя бы будешь меньше изводиться. — Оставь свои проповеди о вере для женских кланов, — стараясь не выплёскивать на ни в чём не повинную женщину накопившееся раздражение, отмахнулся Рекс. — Я знаю, кому верить и когда. Не стоит себя обнадёживать раньше времени. И не Катализатор меня беспокоит… Не только он, — Рекс досадливо выдохнул. — Я знал, что всё это не будет легко. Но я теперь не могу ни напиться спокойно, ни вляпаться в какую-нибудь заварушку и выпустить пар. Эти ублюдки, что зовутся вождями, следят за каждым моим шагом, со всего требуют спрос и всё мечтают сместить меня. Олухи не понимают, что без меня опять будут сидеть в дерьме! Но я не позволю. Не теперь, — наклонившись к Бакаре, он с трепетной осторожностью положил руку ей на успевший чуть округлиться живот. — Ради наших детей. — Будешь любить их? — неожиданно спросила Бакара. Рекс не понял, кого конкретно она подразумевает под «ними»: их выводок или вообще всех детишек, что женщины умудрились из него выжать, и оттого он слегка растерялся. Впрочем, как и от самого вопроса. Хотя он слышал, что кроганские женщины могут быть сентиментальными, он не ожидал таких вопросов сейчас. Впрочем, его замешательство было секундным, ведь ответ лежал на поверхности и был искренним. — Конечно буду, — улыбаясь, ответил Рекс. — И они не вырастут такими же болванами, как те, что сейчас управляют кланами. — Не вырастут, — вторила Бакара, позволяя Рексу поглаживать себя по животу. — Ты будешь им хорошим примером.***
— Генерал, мы замедляемся! — с отчаянием в голосе воскликнул первый пилот. Вакариан воочию наблюдал подтверждение слов бойца. Двигатели фрегата надрывались как могли, но скорость таяла на глазах, пока сидящая на хвосте механическая тварь неумолимо приближалась. — Регистрирую увеличивающуюся гравитацию за бортом, — продолжал пилот. — Ёмкости ядра осталось на пару прыжков! — Прыгай, перегрузку ядра на всю возможную мощность! — немедля прогремел Вакариан. За иллюминатором рубки пространство поплыло синим, гравитационные показатели стремительно стали уменьшаться, попутно счётчик снижения массы пополз вверх, значительно превышая дозволенную скорость возрастания. И когда объятое полем массы судно стало эквивалентно паре бронетранспортёров, с силой полыхнули сопла двигателей, и фрегат уже не в первый раз вырвался из вражеской хватки, оставляя жнеца далеко позади. Но ощущение отрыва было очень обманчивым. Сознание генерала ясно рисовало картину, согласно которой жнец уже построил траекторию перехвата и сейчас скакнёт вслед за жертвой, и это, без сомнения, было так. К тому же ловушка захлопнулась, второй жнец уже дежурил возле ретранслятора. Из системы не выбраться, не столкнувшись с ним, но о победе и речи не было. Генерал не пытался убежать, только оторваться от преследователя и вырваться из радиуса действия его глушилки. Только лишь передать сообщение на Палавен, в штаб Комитета, а дальше будь, что будет. — Состояние связи?! — потребовал отчёта генерал. — Всё ещё помехи. Досадливо стиснув челюсти, Вакариан бросил быстрый взгляд за иллюминатор, где ярким диском сияла местная звезда. И вдруг она исчезла, заслонённая полыхающей в синих языках синтетической громадиной. Оцепенение на миг сковало Гарруса, не ожидавшего столь дерзкого прыжка, он даже забоялся, что пилот не успеет вырулить и фрегат вспыхнет тысячами искорёженных обломков. Но первый пилот резко провёл рукой по голо-панели регулировки высоты, и судно лишь потёрлось обшивкой двигателей о броню жнеца. Вот только это нисколько не помогло, фрегат снова стал стремительно замедляться. А индикатор заряда ядра настойчиво сиял цифрами предельного значения, не терпящими пренебрежения к себе. С таким зарядом даже простая посадка на планету превращается в аттракцион с туманным исходом, не говоря уже о новых скачках. Связи по-прежнему не было, а «Шорр-Кайт» вновь потерял всю свою скорость. Генерал оказался у шлюза в мгновение ока. Тем временем бойцы заняли оборонительные позиции и расставили портативные укрепления по всему кораблю. Настоящему командиру подобало находиться не слишком близко к полю боя, чтобы не принять на себя первые пули, но и не слишком далеко, чтобы воочию наблюдать ежесекундно меняющуюся обстановку боя и здесь же руководить бойцами. Гаррус занял позицию чуть поодаль длинного коридора, соединяющего воздушный шлюз и БИЦ. Если из любви к инженерам Альянса располагать рубку в носовой части корабля на «Нормандии» управление кораблём располагалось в шаговой доступности для абордажной команды, на «Шорр-Кайте» коридор служил своего рода тиром. Каждый вышедший из него неприятель оказывался как на ладони и тут же расстреливался. Шестеро бойцов уже окопались по обе стороны от коридора. В тамбуре и возле внутренней двери шлюза обосновались контактные мины и управляемые заряды. Они же покрывали весь коридор, пол и стены. Больше, чем требуется, ведь каждый из присутствующих понимал, что выбраться не получится. Здесь же было и тяжёлое оружие в виде гранатомётов. «Генерал, приближается десантное судно врага!» — доложили ему по интеркому, который жнецы не стали глушить, ограничившись внешними передачами. — При контакте огонь на поражение, — дал отмашку Вакариан, глядя на стрелков, а помедлив, добавил. — Да помогут вам духи. И неважно, что в основном направлении турианского спиритуализма, которое привили Гаррусу с детства, духи не могли влиять на действия, и в их возможность откликаться на призывы живых и влиять на реальный мир верили последователи менее популярных конфессий. Любая помощь будет кстати в этом без пяти минут могильнике. Хотя бы помощь в облегчении предсмертных мук. Когда зашипели механизмы шлюзовых дверей, Вакариан удобно расположился посреди БИЦ, укрытый толстой тумбой корабельной консоли, и рядом с ним, укрывшись за стенами и приборными панелями, расположилось уже более десятка бойцов. Кто-то, видимо последователь одного из альтернативных учений, усердно нашёптывал обращение к духам, упоминая какого-то духа войны и чести Халлика. Гаррус такого духа не знал, однако сколько народов и направлений, столько и пантеонов великих духов. Рядом кто-то время от времени огрызался, что не существует никаких духов. Разговоры в строю, но Вакариан не собирался их пресекать. И загружать свою голову тоже. Он сидел неподвижно как монолитный идол, вокруг которой сплотились верные сторонники, прильнув к своей винтовке и со спокойной душой ожидая, когда в перекрестье прицела появится первая голова. — Вражеское судно пристыковалось, — снова заговорил второй пилот во внутренней сети. — Состав штурмового отряда врага… — пилот ненадолго замолчал. — Один «дипломат». Дипломатами называли те самые говорливые платформы Катализатора, которым, подобно всем хаскам, дали кличку. Да только этот факт генерала не ободрил. Гоняться за ними по всей системе, глушить связь и перекрыть подходы к ретранслятору для того, чтобы поговорить? Конечно же, это всё одно большое недопонимание. — Он стучит в обшивку шлюза, — добавил пилот. Спектакль будет играться до конца. И жнецы знали, как им следует играть. Их запасы энергии во много раз превосходят любой из существующих кораблей Иерархии. Жнец сможет подавлять сигналы корабельного передатчика и держать судно на месте несколько десятков лет. Экипаж заперт здесь, запасы продовольствия ограничены. И жнецы благосклонны только пока. Смысла упираться попросту нет, придётся выслушать гостя. — Впустить его, — скомандовал Вакариан в рубку, после чего обратился уже к бойцам. — Отставить огонь по готовности. Ждём моей команды. Не успело мерное шипение шлюза стихнуть окончательно, как из него, лязгая ногами по полу, вышагнуло тело главного жнеца. Повернувшись лицом к устремлённым на него орудиям и сосредоточенно притихшим бойцам, он застыл по ту сторону коридора. — Приветствую вас, — учтиво произнёс он. — Говори, что нужно! — игнорируя любезности, повелительно крикнул Вакариан. — Прояснить некоторые детали. То, что вы видели, может навести на очень нехорошие мысли, а потом посеять панику. Чтобы этого не допустить, я хочу рассказать вам об этом предприятии поподробнее. Если вас это хоть сколько-то успокоит, заглушая вашу связь, мы предотвращали беспочвенную паранойю. Народы галактики и без того пребывают в состоянии постоянного стресса из-за происходящих перемен в жизнеукладе. Вы же собирались немедленно доложить об увиденном, не так ли? А думали ли вы, какие последствия могли появиться в следствие вашего доклада? Страх порой толкает органиков на ужасные вещи. — Для этого гонялись за нами? — Иначе, запутавшиеся в домыслах, вы могли бы создать проблемы всем, — жнец вопросительно склонил голову набок, устремляя свой бесчувственный взгляд через оптику винтовки прямо в открытый глаз генерала. — Вы позволите мне приблизиться? — Не смей, — с ожесточением в голосе отозвался генерал Вакариан. — Пусть так, — смиренно кивнул синтетик.***
Непроглядную пелену газового облака пронзали сотни тонких щупалец, раскинувшихся в воздухе, вбирая в себя необоходимые для дела вещества, в обилие содержащиеся в плотных одеялах газовых облаков, окутывавших планету. Там, внизу неустанно рокотали огненные горы, извергая из планетарных недр всё новые и новые порции материала, так необходимые для производства, покуда наверху, за невидимой простому глазу границей атмосферы застыл в бесконечном падении орбитального движения полый куб, искрящийся огнями и порой переливающийся при свете звезды игривыми металлическими бликами.