У неё тоже есть душа

Я всё ещё где-то здесь, болтаюсь на границе между сном и явью, между реальным миром и глубинами собственного сознания. Когда я прихожу в себя, чувствую чудовищную боль во всём теле, но по мере того, как я вновь начинаю ощущать каждую часть своего тела, боль концентрируется где-то пониже правого ребра. Глаза открывать больно, но я пересиливаю себя и едва не слепну. Всё слишком белое. Я словно в раю, но когда мир вокруг обретает чёткость, я понимаю, что спутала небеса с потолком больничной палаты. Я всё ещё где-то здесь, и всё ещё жива. И я даже рада этому факту, несмотря на то, что однажды даже пыталась покончить с собой. На самом деле, эти мысли с трудом ворочаются в моей голове, потому что я доверху накачана обезболивающим и чем-то ещё, содержащим какие-то наркотические вещества. Мир кажется таким объёмным и нелепым, словно я вышла из кинотеатра, забыв снять 3D-очки. Руки почти не двигаются, но я всё же нащупываю кнопку остановки подачи обезболивающего. Я почти не могу дышать, но вскоре у меня получается. Не рискую садиться в кровати, потому что боюсь потерять сознание. Пальцами я ощущаю твёрдые бинты, охватывающие мой живот. На мне была надета белая футболка с нашивкой государственной больницы Нью-Йорка. Одеяло пахло стиральным порошком и лекарствами. Дверь распахивается, и в палату заходит медсестра. Её волосы густые и волнистые, они спадали на её плечи. В руках она держит какой-то блокнот. — О, ты уже очнулась, Тейлор? — дружелюбно спрашивает она. Откуда ей известно моё имя, интересно? — Мне нужно снять показания и поговорить с твоим лечащим врачом. Тебе с подругой здорово досталось, но через пару недель, я думаю, ты сможешь вернуться домой, — прощебетала она, подойдя к пищащим аппаратам, к которым я была подключена, и начав записывать их показания в блокнот. — С ней всё в порядке? — прохрипела я, пытаясь сесть, но мои попытки тотчас пересекла Оливия (так было написано на её бейджике). — А, ты о своей подруге, — вновь улыбнулась Оливия, поправив мою подушку. — Да, она в порядке. Ни у тебя, ни у неё пуля не задела жизненно важных органов. Правда, она всё ещё без сознания, но в скором времени очнётся. Я медленно киваю. С Хейли всё в порядке. Больше я ни о чём не могла думать. Эта мысль обволакивала мой разум, заставляя мышцы расслабляться. А может, Оливия просто возобновила подачу обезболивающего. — Раз уж ты пришла в себя, то я приглашу к тебе твоего молодого человека. Он сидит здесь почти сутки, — подмигнула мне девушка и скрылась за дверью. Через несколько томительных минут дверь вновь распахнулась, и в палату ворвался Энди. Могу поклясться, его лицо было белее бумаги. В носу защипало, и в следующее мгновение я реву, не в силах справиться с накатившими чувствами вины и жалости к себе. Всё как всегда, единственным отличием было то, что Энди никак не пытался меня утешить. Он просто стоял в дверях палаты, в этом дурацком белом халате, накинутом на плечи, и на лице у него было написано не то сожаление, не то отвращение. Прошло, наверное, около минуты, но болезненные всхлипы всё продолжали рваться из моей груди, а Энди всё так и стоял, и живот опять начал болеть, так что я потянулась к кнопке, чтобы впрыснуть ещё обезболивающего, но смогла нащупать её далеко не с первого раза: перед глазами всё сильно расплывалось из-за пелены слёз. — Объяснишь, что это было? В очередной раз всхлипнув, я подняла глаза на Энди. Мышцы его лица немного расслабились, но ближе он так и не подошёл. — О, да ладно. Неужели и так не понятно? Я разозлилась. Нет, ну в самом деле, имею же я чёртово право злиться, после всего-то, что я пережила за последнее время? — Мне непонятны причины произошедшего, — произнёс парень убийственно холодным тоном и пожал плечами. — Перестань, — резко произнесла я, — делать вид, будто ты моя мамочка. Нужны причины? Слушай внимательно: я в дерьме. Ты в дерьме. Дополнительные подробности тебе не нужны, поверь мне. По выражению его лица нельзя было сказать, что он чувствует в этот момент, но мне отчего-то стало не по себе от его скрещённых на груди рук и прищуренных глаз. Наконец он подошёл ближе и с размаху опустился на стоящий рядом с моей койкой стул. — Я уже просил не решать за меня. Если дело касается меня, мне нужно знать. Я в отчаянии возвела глаза к потолку. Он практически слово в слово повторил сказанную мне накануне фразу Хейли. Да вот только эти двое были настолько по-ослиному упрямы, что у меня не оставалось выбора, кроме как взять и всё им рассказать. Но в этот раз я не собиралась сдаваться без боя. — Нет. — Тей... Я лишь улыбнулась уголками губ и отвела глаза, хотя улыбаться было, в общем-то, нечему. — Ты не понимаешь? Совсем не понимаешь, что я сейчас чувствую? — вскипел Энди. — Мне позвонили спустя два часа после того, как ты ушла к Хейли. «Здравствуйте, мистер Бирсак, у нас для вас неприятные новости! Мисс Момсен доставили в отделение реанимации с огнестрельным ранением!» Думаешь, это было нормально? Думаешь, это было то, что я тогда ожидал услышать? Твою мать, — ледяными пальцами Энди схватил мою ладонь и со всей силы сжал, — я думал, ты умрёшь! Я думал, что... Сжимаю его руку в ответ и движением другой заставляю его взглянуть мне в глаза. — Прости меня. Он качает головой и сжимает дрожащие губы. Кажется, я впервые вижу его таким... каким? Встревоженным, огорчённым, злым... испуганным? Часто моргаю, пытаясь прогнать выступившие на глазах слёзы, и продолжаю крепко сдавливать его руку, понимая, что, возможно, причиняю ему этим самым боль, но будучи не в состоянии её отпустить. — Нет, правда... Прости меня за всё это дерьмо, в которое я тебя впутала, — нахожу в себе силы говорить я. — Я просто... Я не хотела, чтобы это происходило с тобой и с Хейли. Вы — самые близкие мне люди, а всё, что произошло — целиком и полностью моя вина. Это всё из-за меня, понимаешь? — я морщусь от боли и вновь нажимаю на кнопку. Затем принимаю более или менее сидячее положение и продолжаю. — Мне нельзя было говорить об этом Хейли, но я сказала, а теперь ты видишь, чем это закончилось. Я просто не могу тебе сказать, — почти шепотом закончила я. — Когда очнётся Хейли, я пойду и узнаю всё у неё, — отстранился Энди, глубоко вздохнув. — Я скажу медсестре, что ты посторонний, и тебя не пустят к ней в палату. — Это очень низко, Тейлор. Укоризну в голосе Энди можно черпать ложкой, и мне даже становится немного смешно от нашей словесной баталии. — Если это необходимо для твоей безопасности, то я готова пойти на эту подлость. Парень вновь протяжно вздыхает, и я уже готовлюсь к очередной длинной лекции о том, как плохо скрывать от него что-либо, но вместо этого он лишь наклоняется ко мне и касается губами моего лба. — Отдыхай, поговорим позже.

***

Офицер Питерсон ободряюще хлопнул меня по плечу и, коснувшись кончиками пальцев фирменной кепки, произнёс: — Не переживайте, мисс Момсен. Мы непременно найдём того, кто стрелял в вас с подругой. Я с облегчением закивала, желая лишь одного: чтобы полицейский поскорее убрался. Хейли, которую буквально два дня назад перевели в мою палату, недовольно засопела, увидев, как за мужчиной в форме захлопнулась дверь. — Зачем ты заставила меня соврать? Они же... не найдут стрелявшего. И нам снова будет угрожать опасность. Выразительно возвожу глаза к потолку. — Нам всем в любом случае грозит опасность. — ДА КАКАЯ К ЧЁРТУ РАЗНИЦА?!! — голос Хейли эхом взметается к потолку больничной палаты. — Мы всё равно уже в дерьме по уши! Они ничего нам не сделают, пока мы в больнице! Я тяжело вздохнула, понимая, что в общем-то Хейли права. Но у меня абсолютно не было никаких мыслей на этот счёт. Через три дня нас выписывают, а я даже не знаю, что будет дальше. Мне лишь не хотелось иметь проблем с полицией, и только. — Я не знаю, Хейли. Я ничего не могу обещать. Знаю только, что из-за полиции у нас будут проблемы. Она фыркает и отворачивается к стене, недовольно что-то бормоча себе под нос. Мне в прямом смысле больно смотреть, как единственный человек, которого я могла назвать другом, не хочет иметь со мной никаких дел. Просто это слишком — потерять друга, доверие любимого человека и вообще всякую надежду на спокойную жизнь в один день. Я довольно много времени провела в одиночестве, и больше ощущать эту пустоту в сердце я бы не смогла. — Хейли? — робко произношу я, в надежде, что она хотя бы повернётся ко мне, но с её стороны не доносится ни звука. В отчаянии смотрю на её сутулую спину и ярко-рыжие волосы, пребывающие сейчас в абсолютном беспорядке, но она не чувствует моего взгляда, не понимает, что мне отчаянно нужно услышать, что всё в порядке. Возможно, я просто чёртова эгоистка и мне наплевать на чувства других людей, но мне нужно знать, что после всего произошедшего мы сможем поддерживать всё те же близкие отношения, что и прежде. — Хейли, — уже уверенней произношу я, задавив в себе чудовищный всхлип. — Ты не могла бы, гм, повернуться ко мне лицом? Я бы хотела поговорить кое о чём. Подруга нехотя поворачивается и вопросительно вскидывает брови. — Прости меня, — выпаливаю я, поймав её взгляд. — За что? — хрипло спросила Хейли, сильнее закутавшись в больничное одеяло. — За то, что в меня стреляли? В этом нет твоей вины. Я сбита с толку. — Я... просто... Это же всё из-за меня. Если бы не я, то с тобой бы ничего этого не произошло. Ты бы продолжала играть с ребятами, есть дрянную китайскую еду и смотреть «Ходячих мертвецов», ну или чем ты там занимаешься в свободное время? Её лицо немного расслабляется. — О, да, я бы определённо заработала язву желудка, поглощая китайскую еду, если бы не познакомилась с тобой. Ведь только ты читаешь мне лекции об её отрицательном влиянии на моё здоровье. Нервно хихикаю; Хейли, как всегда, умеет сгладить острые углы и разбавить напряжённый момент дурацкими шутками. — Но я не стану прощать тебя за то, в чём нет твоей вины. Ты не виновата в том, что твоя жизнь была дерьмом. И ты не виновата в том, что в этой ужасной организации работают такие подлые ублюдки, которые не могут оставить тебя в покое. Которые пытаются разрушить жизнь тех, кто близок к тебе. И я не собираюсь прекращать общение с тобой. Просто... я не понимаю, почему бы тебе не обратиться в полицию. Вот и всё. Я сглатываю комок в горле. Нет, я совершенно точно НЕ собираюсь сейчас зареветь. — Я что-нибудь придумаю, Хейлз, — шепчу я и вытягиваю руку в её сторону. Рыжеволосая слабо улыбается и легонько хлопает своей ладонью по моей протянутой руке. — Всё будет в порядке. Джей должен понять, что нельзя быть засранцем и в итоге не получить за это по заднице. Мне определённо полегчало, когда я услышала звонкий смех Хейли.