Explain to me, Is this cospiracy against me? Paramore — Conspiracy
— Удачного дня, Тей. Приходи на наше выступление сегодня, — улыбнулась Хейли, заправив за ухо прядь огненно-рыжих волос, и сунула мне в руку листок бумаги с адресом клуба. — Обязательно приду, — кивнула я, крепко сжав записку в кулаке. На улице было пасмурно, с тяжёлых серых туч, обложивших город, срывались редкие холодные капли дождя. Кажется, это первое на моей памяти дождливое лето в Нью-Йорке. Я поёжилась и плотнее закуталась в растянутую чёрную толстовку. Сегодняшней моей задачей было забрать кое-какие вещи из своей квартиры и избавиться от тех нарядов, в которые я облачалась, работая девушкой по вызову. Откровенные платья маячили где-то на задворках сознания, отравляя моё существование гадкими воспоминаниями, и я решила от них избавиться. По-хорошему, их бы все до единого сжечь, а после пепел развеять по ветру, но такой роскоши я позволить себе не могла, а вот запихнуть в мусорный бак — запросто. Ключ мягко щёлкнул, и дверь со скрипом распахнулась, пропуская меня в крохотную квартирку. В воздухе витало отчаяние. И правда, не здесь ли я пыталась свести счёты с жизнью? Неприятные ощущения нахлынули волной, и я, облокотившись о дверной косяк, зажала рот рукой. Не плакать. Не сейчас. Пятнадцать минут спустя последнее платье, ярко-красное, на тонких лямках, было сорвано с вешалки и как попало запихано в огромный мусорный мешок, где уже была тщательно утрамбована дюжина подобных нарядов. Злость за все двадцать два года моей жизни, которые волей обстоятельств были спущены в трубу, я вымещала на этих кусках ткани. Откинув с лица прядь волос, я пнула мусорный мешок куда подальше и рухнула на диван. В уголках глаз скопились злые слёзы, но я всё равно чувствовала удовлетворение. Я больше не та слабая, голодная девчонка, которая схватилась за первую предложенную работу, понятия не имевшая, какую цену придётся за это платить. Я просто не знала, кого мне, по идее, надо ненавидеть. Исчезнувших родителей? Глупо. Может быть, они погибли. Может быть, в том, что я попала в детский дом, не было их вины. Руководство детского дома, которое даже не обратило внимание на пропажу ребёнка? Нет, определённо нет. Я сама сбежала. Я хотела сбежать. Что ж, может быть, Джея, который предложил мне работу? Была ли он виновен в том, что я настолько опустилась, я не знала, но знала наверняка одно: его, Эмму, да и всю эту организацию я ненавижу всеми фибрами души. И дело не в прошлом, которое нас связывало, а в том, что они не хотели его отпускать. Не хотели отпускать меня по причинам, мне не известным. Крышка мусорного бака захлопнулась. Я отряхнула ладони и широко улыбнулась. Прощайте, нелепые облачения, была очень рада встрече, но теперь я думаю, что наши пути должны разойтись. Конечно, это было глупо. Интересно, сколько раз в жизни я ошибалась? Сколько раз в жизни я делала вещи, которые казались мне правильными, но в итоге получалось какое-то дерьмо? Я не задумывалась над этим, но увидев силуэт в конце переулка, моей первой мыслью было: лучше бы я осталась сегодня дома. Конечно, это была хорошая мысль — выбросить старые вещи, — но теперь я думаю, что это могло подождать ещё недельку. Или две. А меня ведь, в конце концов, предупреждали. Ты никогда заранее не знаешь, что с тобой произойдёт что-то плохое именно сейчас. Разумеется, ты знаешь, что рано или поздно придётся идти к зубному, или сдавать зачёт, или становиться взрослым, но это не то же самое. Ты не видишь знаков, у тебя нет плохих предчувствий. Это происходит само, и ты не знаешь, что будет в следующую секунду. Ты либо быстро ориентируешься в ситуации, либо попадаешь в переплёт — вариантов немного. И я тоже не знала, что это может произойти сейчас. В смысле, я знала, что это может когда-то там произойти, но в тот момент это было совершенно неожиданно. И я снова и снова начинаю себя корить за то, что из-за своей гордости, которую порой не мешало бы засунуть куда-нибудь подальше, не осталась дома. Кому я пыталась что-то доказать, отправляя на помойку эти платья? Всем наплевать. Однако пути назад нет. Тогда я просто стояла у мусорного бака, напряжённо всматриваясь в незнакомца и с каждой секундой понимала, что мне конец. Причём в самое ближайшее время. Сначала я даже ничего не поняла. Мало ли, кто может стоять в конце переулка — бездомный или обычный прохожий, случайно забредший сюда. Однако по мере того, как человек, оказавшимся высоким мужчиной в тёмных очках и кожаной куртке, приближался ко мне, становилось ясно, что он не просто так здесь оказался. А когда я попыталась незаметно удрать, мужчина тут же кинулся за мной. Чёрт, теперь я действительно попала. Меня резко прижали к пошарпанной стене моего же дома, вышибив всё дыхание, а потом резкий удар обрушился на мою голову. Я не успела даже вскрикнуть от боли, как съехала по стене вниз и упала на грязный асфальт, усыпанный упаковками от чипсов и рекламными листовками. Как же нелепо.***
Сознание возвращалось частично. Сначала перед глазами промелкнула рыжая шевелюра Хейли, непонятно, правда, почему. Вспомнить её имя удалось на удивление быстро. Перед глазами, словно слайды, замелькали события моей жизни, по большей части весьма печальные, и медленно, но верно начали выстраиваться в линию. Поначалу что-то путалось, цеплялось за края памяти, но спустя время возвращалось в строй. Вскоре мне даже удалось вспомнить, как меня зовут. Вместе с памятью ко мне вернулась чувствительность, а следом за ней в затылке проснулась чудовищная боль. Тихо охнув, я приняла сидячее положение и схватилась руками за голову. Пульсация стала просто невыносимой, но через какое-то время стихла. Я с облегчением распахнула глаза и попыталась оглядеться в кромешной тьме, но не очень-то в этом преуспела. Единственный вывод, что я смогла сделать, так это то, что я сидела на небольшом кожаном диванчике, который скрипел при каждом моём движении. Постепенно глаза начали привыкать к темноте, и я разглядела кожаное кресло напротив и стеклянный журнальный столик. Больше в комнате ничего не было. Я медленно поднялась на ноги и, схватившись за спинку диванчика, попыталась справиться с головокружением и привести дыхание в норму. Сделав два шага, я почувствовала себя уверенней, а когда приблизилась к смутному силуэту двери, то даже немного воспряла духом. Правда, как оказалось, зря, так как дверь, разумеется, была закрыта. Следующий вопрос не заставил себя ждать: сколько времени я пробыла без сознания? Ни телефона, ни кошелька, ни ключей ни от моей, ни от квартиры Энди, у меня не было. Никаких часов в комнате не наблюдалось, да и окон в помещении не было. Болела голова. Хотелось сесть в уголок и заплакать, но делать этого было категорически нельзя, поэтому я начала со всей силы молотить ногами и руками в дверь и громко орать, надеясь привлечь к себе хоть и нежелательное (а в данной ситуации лучше такое, чем ничего), но внимание. Что-то всё-таки произошло, потому что ручка двери повернулась, и в помещение кто-то вошёл. Прямо за дверью сиял ослепительный свет, и я зажмурилась, будучи не в состоянии выдержать резкую перемену освещения. Это специально, чтобы я не смогла далеко убежать, если вдруг у меня получится вырваться из этой комнаты. Дверь захлопнулась, и я раскрыла глаза, по-прежнему не видя ничего. Постепенно черты вошедшего стали проступать в кромешной тьме, а когда он заговорил, мне даже не нужно было видеть его лица: это был Джей. — Так, так, так, — тягуче произнёс он и, судя по скрипу, опустился в кресло. — В чём дело? — произнесла я. — Зачем я здесь нахожусь? Джей усмехнулся и немного поёрзал. — Помнишь Эмму? — неожиданно спросил он. Этого я, конечно не ожидала, но утвердительно хмыкнула, решив играть по его правилам. В конце концов, мне ещё не известно, что он задумал. — Помнишь? Отлично. Насколько я помню, она много раз звонила тебе, уговаривала вернуться к нам, но ты была категорична. Если я не ошибаюсь, она предупреждала тебя, что подобное может произойти. Так какие сейчас могут быть вопросы? — Вопросов много, — проговорила я, приготовившись мысленно загибать пальцы, — не сочтёте за труд внести ясности в ситуацию? Без понятия, откуда во мне брались слова. Твёрдые и уверенные, а не едва слышные, произнесённые дрожащим голосом, они слетали с языка, и я даже не успевала их толком обдумать. Впрочем, это к лучшему. Если я хочу получить ответы, мне нужно действовать смелее. Дождавшись короткого «валяй», сказанного с некой насмешкой, я продолжила: — Итак, первый вопрос. Что вам от меня нужно? Второй: неужели это настолько важно, что нельзя просто оставить меня в покое? Третий. Неужели вы не в курсе, что похищения незаконны? И, наконец, почему мы сидим в темноте? Компания так обнищала, что не может позволить себе не то что уволить одну проститутку, а всего лишь включить свет? Звонкий продолжительный смех — не совсем то, чего я ожидала. Отсмеявшись, Джей щёлкнул пальцами, и в дальнем углу комнаты зажёгся торшер, который я, очевидно, не заметила. — Дорогая, ты могла включить свет сразу же, как только очнулась, не прибегая к моей помощи. Совершенно очевидно, что ты не приспособлена к жизни вдали от стен организации. — Вы ошибаетесь, — помотала головой я, едва скрывая ярость, — у меня всё отлично. А без ваших звонков и похищений было бы ещё лучше. Итак, может, перейдём к моим вопросам? — Как пожелаешь, — сказал мой «босс», обнажив в улыбке ровные белые зубы. Слишком белые. Слишком ровные. Чёрт, они могли бы заменять тусклый свет торшера в этой комнате. — Позволь же мне отвечать на вопросы в том порядке, в котором сочту нужным. Только так тебе станет понятно. Ладно? Отлично. Похищение, несомненно, незаконно, как и твоя работа, я прав? Пойми, обратившись в полицию с заявлением о похищении, ты сделаешь хуже только себе. Считай, на этот вопрос я ответил. Перейдём к главному, — Джей уселся поудобнее и закинул ногу на ногу. Как будто, чёрт возьми, ничего не происходит, словно такие происшествия — норма для меня. — Дело в том, что наша организация содержит не только девушек лёгкого поведения, с которых получает неплохую прибыль, но и занимается поставкой кокаина в близлежащие штаты. Только не делай такие глаза, детка, не надо, можно подумать, ты не знала! Кажется, во всём помещении откачали воздух, и я пытаюсь сделать вдох, но не могу. Грёбанный урод впутал меня в какое-то дерьмо, определённо. Разумеется, мне никто ничего не сказал. Я закрыла глаза, пытаясь воспроизвести в памяти день, когда Джей нанимал меня на работу, но ни о каком кокаине точно речи не было. Ярость закипала во мне, едва ли не сочилась со всех пор. Казалось, сейчас я врежу этому кретину. Да, точно, почему бы и не врезать? Не позволять же ему и дальше делать из меня маразматичную идиотку? — Какой ещё, к чертям, кокаин? — тихим голосом произнесла я, едва сдерживаясь от того, чтобы начать крушить всё подряд. — Кокаин — это наркотик... — начал было Джей, но я не дала ему договорить. — Я знаю, что это такое! Почему я не знала о том, что ваш... твоя компания занимается его продажей? Почему я узнаю об этом только спустя семь лет работы здесь? — Моя дорогая, я сообщил тебе об этом в первый же день, когда ты, будучи в крайне бедственном положении, искала работу. То, что ты не помнишь об этом, является только твоей и ничьей больше проблемой. А причина, по которой я не могу подписать твое заявление об увольнении, весьма проста: ты слишком много знаешь. Ты знаешь о том, что здесь происходит, знаешь о том, что компания занимается поставкой наркотиков — подумай сама, разве могу я тебя так просто отпустить? Хрупкий стеклянный столик, который я со всей силы отпнула ногой, разлетелся на тысячу мелких осколков. Мой разъярённый вопль смешался со звоном стекла и взметнулся к потолку. Честное слово, я и не думала, что во мне столько злости. Осознание того, что меня обвели вокруг пальца, выставили полной дурой и впутали в такое дерьмо, от которого в жизни не отмоешься, пришло слишком поздно. Вся эта организация оказалось одной большой змеиной ямой с крутыми стенками, из которой никак не выбраться. Каждый раз ты срываешься вниз. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем расколотить журнальный столик. Желание схватить осколок поострее и вонзить его в лицо этого подонка росло с каждой секундой. — Портить чужое имущество было вовсе не обязательно, - почти скучающе произнёс он. — Ты собираешься меня здесь до скончания моих дней держать? — с трудом выговорила я, кое-как справившись с приступом дикой ярости. — Я ещё не решил, — последовал ответ. — Я не стану обращаться в полицию. Я просто уйду, и ты никогда обо мне не услышишь. Просто позволь мне уйти. — Ладно, — вздохнул Джей и сложил руки на уровне груди, — но где гарантия, что ты не обратишься в полицию? Я молчала, ожидая продолжения, готовая ко всему. — Я могу поверить тебе на слово, но делать этого не буду. Не после того, что случилось со столиком, - кивнул он на жалкие останки предмета интерьера. — Но у меня есть другой вариант. — Какой? - едва слышно пробормотала я, шумно сглотнув. — Ну-у... Тебе не понравится, но разве у тебя есть выбор? — усмехнувшись, он взглянул на моё перекосившееся от гнева лицо и заговорил дальше. — Мне нужен кто-то, кто дорог тебе, безопасность которого тебе важна. Ну, кто-то типа твоего нового парня или той рыженькой девчонки. Она ещё выступает прямо сейчас в клубе неподалёку от твоего дома и недоумевает, почему это тебя нет среди посетителей? Она ведь пригласила тебя... — Не смей! — вскрикнула я, вскочив с кожаного диванчика. Стекло захрустело под ногами. — Тише, - Джей выставил вперёд ладонь и жестом велел мне сесть, — позволь договорить. Итак, твой парень нам не подходит — он, типа, музыкант. Ну, секьюрити, всякие менеджеры и тому подобное... Короче, его отсутствие в случае чего будет слишком заметно. А вот Хейли подходит по всем параметрам — сбежала из дома в Нью-Йорк, играет в никому не известной группе, в случае её исчезновения парни из группы просто найдут себе новую вокалистку. Никто не будет искать её, понимаешь, о чём я? Мысли метались в голове подобно бабочкам в банке. Я не понимала, как он узнал о Хейли и об Энди, как он узнал, что Хейли играет в группе и сбежала из дома, к тому же, я даже не имела представления, чего он пытается этим добиться. Едва заметный кивок, и Джей продолжил. — Я просто буду следить за ней, и очень пристально, а ещё за тобой. Если ты кому-то расскажешь, то Хейли конец. Ей, понятное дело, знать об этом тоже необязательно. Если ты хоть слово ей скажешь об этом — я найду способ избавиться от неё, и от тебя заодно. Поняла, крошка, что от тебя требуется? Хранить свой прелестный ротик на замке, это ведь и в твоих интересах. Главное, помни, что я могу сделать с Хейли всё, что угодно, и, уж поверь, это сойдёт мне с рук. Слёзы выступили на глазах, мешая мне отчётливо видеть лицо Джея. Руки сжались в кулаки, и в мозгу на мгновение промелькнула безумная мысль начистить ему морду, но тут же исчезла. Я недостаточно сильна, к тому же, у меня, похоже, действительно не было выбора. Я должна молчать, держаться подальше от копов и надеяться на лучшее. Потому что только так я смогу спасти жизнь Хейли, хотя и в этом я сомневалась. Что будет, если в один день она просто исчезнет лишь из-за того, что я прошла мимо полицейского? Я не переживу. Тем временем Джей продолжал: — Если ты согласна, то можешь идти домой. Или на концерт ребят, почему нет? Я слышал, тебе нужно только сказать охраннику, что ты подруга Хейли, и он тебя пропустит. Не стоит упускать такой шанс, милая. Насладись выступлением, потому что, возможно, ты никогда её больше не увидишь... Отправляйся домой, скажи Энди, что любишь его, - на этом моменте злые слёзы мощным потоком потекли по щекам. Урод, как только он позволяет себе говорить такие вещи и думать, что это нормально? — усни с ним в обнимку и забудь о своей прошлой жизни... Но не совсем, разумеется. Помни об этом разговоре и помни, что я слежу за тобой каждый чёртов день. Я знаю, когда ты спишь, ешь, гуляешь с собакой какой-то старухи, трахаешься со своим парнем... И я всегда буду знать, когда ты находишься в опасной близости от полицейского участка. А теперь, до скорой встречи, Тейлор. Всего наилучшего, — Джей поднялся с кожаного кресла и, старательно обходя осколки стекла, дошёл до двери и распахнул её передо мной. Яркий свет ослепил меня. Никогда ещё мне не хотелось умереть сильнее. Наверное, я не воспользовалась одним из многочисленных осколков только потому, что оказаться в тёплых, успокаивающих объятиях Энди мне хотелось сильнее. Каждый раз, думая, что со мной уже произошло всё самое худшее, я ошибалась, потому что сейчас я в очередной раз достигла дна.