***
- Я так хочу поцеловать тебя… - прошептал юноша, вглядываясь в лицо своей супруги. - Сперва догони! – игриво выкрикнула юная Катерина, и помчалась к ветвистым деревьям, приподняв юбку платья. Она знала, что благородной даме не пристало бегать и резвиться, подобно ребенку, но, находясь рядом с Генрихом, она чувствовала себя окрыленной и невероятно счастливой. Эти первые годы брака еще не убили в ней веру в счастье, жизнерадостность и энтузиазм. Она искренне надеялась, что их жизнь с супругом и дальше будет сказкой. Девушка слышала, что Генрих бежит следом за ней. Периодически она оборачивалась, дабы увидеть расстояние между ними. Юноша поспевал за женой, и любовался ею. В ней было столько задора и энергии! Казалось, она оставляет за собой шлейф света и теплоты. Её игривый смех вселял в него еще большее ощущение счастья. Тут он настиг её и обхватил за талию. Девушка едва удержалась на ногах от неожиданной хватки мужа. Генрих, довольный собой, резко развернул супругу к себе, и прислонил к стволу мощного дерева. - Догнал… - еле слышно прошептал он, пытаясь отдышаться. Не дав Екатерине успокоить дыхание, он, прижимая ее к дереву, схватил за подбородок, и впился в её губы поцелуем. Девушка не растерялась, и тут же ответила его губам взаимностью. Она ласкала его спину, вызывая в юноше невообразимую дрожь. Генрих млел от её касаний, но продолжал упиваться ею, демонстрируя свою власть. Она и правда подчинилась ему. Подчинилась его напору, упрямству, своенравности. Подчинилась его желаниям. Подчинилась полностью, забывая обо всем. Он вызывал в ней невероятную вспышку эмоций, которая охватывала её и туманила рассудок. Его рука властно скользнула под платье, и начала ласкать нежную кожу бедер девушки. Она застонала и попыталась вырваться, но Генрих лишь усилил хватку, и сильнее прижал её весом своего тела. Ей вновь пришлось смириться, и продолжить эту сладкую пытку, вздрагивая от его умелых движений. Когда обоим показалось, что воздуха уже не осталось, они разорвали поцелуй, и, тяжело дыша, взглянули друг на друга. Волосы Катерины растрепались, щеки залились румянцем, а приоткрытые губы дрожали от длительного поцелуя. Генрих улыбнулся, и провел тыльной стороной ладони по щеке жены. - Может быть отпустишь меня? - спросила девушка и игриво сверкнула взглядом. – Моя спина уже, кажется, приросла к этому дереву… - Конечно, дорогая,- ответил супруг, отстранился, обеими руками отодвинул Катерину, а потом задумался. – Дерево… Юноша достал крошечный кинжал, и приблизился к стволу. - Что ты делаешь, Генрих? – недоуменно спросила девушка, наблюдая за действиями мужа. - Хочу оставить след на этом «символе любви»… - ответил он, и начал отчаянно соскребать верхний слой коры, вычерчивая буквы. Когда вполне различимые инициалы, окруженные сердцем, появились на стволе, Генрих, подошел к супруге, протянул ей руку, и, когда она оказалась рядом с ним, обнял и сказал: - Ну вот, теперь это «наше» дерево… Катерина счастливо улыбнулась, взглянула на греющую сердце надпись, и подумала о том, что их любовь и правда будет вечной…***
- Екатерина! – до боли знакомый голос вырвал Королеву из воспоминаний. - Здравствуй, Генрих, - ответила она, поворачиваясь к супругу, приближавшемуся к ней. - Я искал тебя, - прошептал он, подойдя как можно ближе, и притянул её за талию. Его улыбка была загадочной, а в глазах сиял азарт. Было ясно, что Король что-то задумал. - Генрих, не здесь! Вдруг кто-то увидит? – как можно тверже попыталась произнести Екатерина, но её выдал трепет в голосе. Ей всегда хотелось, чтобы он вёл себя с ней так. Чтобы одаривал её лаской и вниманием. Но за все эти годы она уже настолько разочаровалась, что перестала верить в искренность и счастье. Точнее, заставляла себя не верить. Но последний месяц показал её супруга с лучшей стороны. После её плана, опорочившего Диану, он, казалось полностью оказался во власти Екатерины. Словно тот, юный и нежный, любящий её Генрих, вернулся. Словно он и правда пытался искупить вину за всю боль, что он ей причинил. Ей хотелось, чтобы это было правдой, но закаленный страданиями рассудок, всё время давал о себе знать. - Ну и что? Ты – моя жена, и я могу делать всё, что пожелаю… - горячо прошептал он, и слегка прикусил нижнюю губу Королевы. Она невольно издала стон, а он, воспользовавшись моментом, поцеловал её, пылко и страстно, как в годы их юности. Екатерина, опомнившись, оторвалась от его губ, и, лукаво улыбнувшись, сказала: - Ты ведь не только за этим меня искал? Я ведь знаю тебя, Генрих. Что ты задумал? Его Величество хитро прищурился, и ответил: - Я хочу, чтобы мы расширили границы своей власти. Мы с тобой, понимаешь, Катерина? Мы ведь вновь команда, ведь так? Он нежно поглаживал её подбородок, и пристально смотрел на супругу. - Какие прекрасные слова… - наигранно усмехнулась Екатерина, а потом, вернув серьезность, произнесла: - Чего именно ты хочешь? - У тебя есть то, что может нам пригодиться. Я знаю, что у тебя есть послание саксонского курфюрста к Карлу. Екатерина вздрогнула и попыталась оправдаться, но Генрих её остановил, приложив палец к губам и продолжая говорить: - Не спрашивай, откуда. И я тоже не хочу знать, откуда оно у тебя, и что ты намеревалась с ним сделать. Важно сейчас другое. Отдай мне его, и мы сможем осуществить мой план! - Почему я должна верить тебе? – нахмурившись, спросила Королева. - Потому что ты и я – одной крови. Мы оба созданы для власти. И друг для друга. Ты только представь, дорогая, сколько могущества у нас появится, если мы расправимся с Карлом… - горячо шептал Генрих, терзая спину супруги ласковыми прикосновениями, и иногда поднимаясь рукой к её шее. – А еще, потому что я люблю тебя… Произнеся последние слова, он запрокинул её голову назад, и начал осыпать её шею поцелуями, спускаясь от подбородка все ниже. Её Величество закрыла глаза, и подчинилась мужу, как много лет назад. Когда его горячее дыхание пронеслось между вырезом на её груди, Королева резко выпрямилась. - Мы сможем закончить, когда ты придешь за письмом, - еле слышно произнесла Екатерина, вглядываясь в его лицо. - Но я не против и сейчас… - оскалился Генрих, и вновь потянулся к ней губами. - Нет! – твердо сказала Её Величество. – Мне надоело подчинение твоей внезапно возникающей страсти. Мне хочется романтики, Генрих. Хочется ощутить себя по-настоящему любимой… - Хорошо, я понял, - задумчиво ответил Король. – Но прежде чем я исполню твои пожелания, позволь все же исполнить мои, хотя бы отчасти… Он улыбнулся так непосредственно и … невинно, что Екатерина не удержалась, и, обхватив его голову руками, притянула к себе, и поцеловала. Генрих, обрадованный удачным исходом, обхватил её за бедра, и прижал к ближайшей стене. Его руки оглаживали талию супруги, а она гладила его голову, иногда спускаясь вспотевшими ладонями по его спине. Они слились в поцелуе, забывая о том, что происходит. - Ваше Величество… - вдруг раздался робкий голос Баша со стороны, и супруги, одновременно вздрогнув от неожиданности, отпрянули друг от друга. Королева залилась краской стыда. Ещё бы! Бастард стал свидетелем её искушения, её подчинения Генриху. Она одернула платье и гордо подняла подбородок, желая и в этой ситуации остаться истиной Королевой. Незаконный сын Его Величества не мог отвести от нее взгляда. Он всегда считал эту женщину ведьмой, но никогда и подумать не мог, что она может быть такой… пылкой и страстной. - Что случилось, Баш? – недовольно пробурчал Король, испепеляя сына взглядом. - Прошу простить меня, я не хотел мешать, но… - бастард отвел от Королевы взгляд и стыдливо опустил глаза. - Говорите же, что произошло? – спросила Королева, подсознательно понимая, что вести отнюдь не радостные. - Дело в том, что в одной из таверн мы случайно обнаружили принцессу Клод… - выпалил Баш, осознавая, что эта правда не принесет ничего хорошего. Но у него нет выбора, он должен рассказать все, как есть. - Что?! – воскликнула Екатерина, чувствуя, как злость закипает в её венах. - И что она там делала? – грозно спросил Генрих. - Она… Она была в объятьях итальянского посла, - сказал бастард, честными глазами глядя на отца. - Вот дьявол… - прошептал Его Величество. Королевские супруги переглянулись и поняли, что счастья им явно не видать. По крайней мере, пока. Ведь трудности только начинаются…