Remember all

      Дрова звучно потрескивали в камине. Пламя свечей освещало королевские покои. Буйный ветер пробивался в закрытые окна. Королева сидела на диване, обитом бархатом, и куталась в теплый плед. Озноб просочился в жилы Её Величества, а виски сжимала пронзительная боль. Целый день женщина находилась под властью слабости, окутавшей тело.       Екатерина догадывалась о причинах плохого самочувствия. С ней всегда случалось подобное, когда её настигал страх. Страх за последствия содеянного. Страх за риск. Страх за жизнь. Её Величество играла с огнём, и потому опасалась того, что пламя поглотит её с головой. Вероятно, подсознание влияло не только на психологическое, но и на физическое состояние.       - Как ты могла?! – рев Генриха пронзил тишину, прерываемую скрипом распахнувшейся двери.       Король вихрем направился к супруге, оставляя за собой невидимый шлейф ярости.       - Зачем так громко? – вяло спросила Королева, щурясь и потирая виски.       Женщина старалась войти в роль, но боль мешала её усилиям.       - Прекрати прикидываться! Я знаю, что ты сделала! – прокричал Его Величество, и сверкнул гневным взглядом.       Он резко схватил супругу за хрупкие плечи, заставив встать на ноги. Королева ощутила невыносимую боль, которую распространяли сильные пальцы мужа, до белизны костяшек впившиеся в женское тело.       - Что ты молчишь?! Отвечай! – продолжал метать молнии Король, прожигая Её Величество взором.       - Что ты хочешь услышать, Генрих? – холодным тоном спросила она сквозь тяжелое дыхание.       Казалось, боль перекрывала кислород. Екатерина понимала, что противостоять мужу сейчас будет непросто.       - Я хочу, чтобы ты сказала мне, как у тебя хватило наглости и смелости на этот поступок! – ответил Король.       Женщина молчала. Супруг узнал всё. Интересно, как? Хотя, это очевидно. Но главное сейчас не это. Что делать дальше? В кои-то веки, Екатерина не продумала дальнейший план действий. Когда она решилась на этот поступок, она не стала думать о том, что будет дальше. На тот момент ею руководили лишь гнев, ревность и обида.       - А как у тебя хватило совести вновь предать меня? - прошипела Королева, исподлобья глядя на мужа. – Как ты посмел снова причинить мне боль? Зачем? Зачем тогда та ночь?       - Я не предавал тебя! – воскликнул мужчина, не ослабляя хватку. – Всё, что было, было искренни, и я ни о чем не жалею!       - Зато жалею я! - выкрикнула Екатерина.       Это был крик отчаянья. Физическая боль уже почти не волновала её. Душа Её Величества вновь разрывалась на миллион осколков, беспощадно пронзая сердце.       - Поэтому ты прислала Диане змею, заколотую кинжалом, и угрожала ей? - взревел Король.       - Это - всего лишь шалость по сравнению с тем, что она сделала со всей нашей жизнью! Она – змея, разрушившая нашу семью. Она не даст нам быть вместе… Что мне было делать, когда я узнала, что после нашего примирения ты навещал её в поместье?! Как я должна была поступить? Опять смолчать и проглотить это унижение? - хрипло шептала Королева, ослабевая в руках мужа.       - Было бы неплохо. Вы ведь отлично справлялись с этой ролью все эти годы, - ненавистный голос пронесся острым лезвием сквозь слух Екатерины.       Королева бросила взгляд в сторону двери, и увидела Диану де Пуатье, источающую высокомерие и победу всем своим видом. Она снова победила. Этой женщине вновь удалось завоевать благосклонность Короля. Это не ей, а Королеве он причинял сейчас боль. Не её, а Королеву прожигал взглядом. Не её, а Королеву унижал.       - Что она здесь делает? Ты опять вернул её ко двору, а после этого смеешь обвинять меня?– зло прошептала Екатерина, обращаясь к супругу.       - Она прибыла ко мне, чтобы сообщить о твоей гнусной выходке, - прошипел Генрих, всё сильнее поддаваясь ярости.       - И ты решил позвать её в мои покои, чтобы в очередной раз унизить меня? Я не хочу видеть здесь эту шлюху! – слова Её Величества были пронизаны ядом и ненавистью.       Последнее слово супруги окончательно вывело Короля из себя, и он без раздумий обжег лицо жены звонкой пощечиной. Удар был сильным, и Екатерина, не удержавшись на ногах, повалилась на пол. Во время предотвратив падение, упираясь ладонями в холодный пол, она оказалась в сидячем положении. Генрих нависал над ней, словно гора. Королева же казалась хищным зверем, загнанным в угол. Она тяжело дышала, и исподлобья испепеляла взглядом виновников своего унижения.       - Это всё, на что ты способен, Генрих? Почему бы тебе просто не лишить меня жизни прямо сейчас? – с вызовом прошептала Королева.       Даже сейчас она оставалась Медичи. Она не хотела нести бремя позора в одиночестве. Важно было нанести ответный удар, пусть и едва ощутимый.       - Он просто боится отравиться. Кто знает, сколько в Вас яда? – зло усмехнулась Диана, приближаясь.       - О нет, моя дорогая. Змея у нас здесь - Вы. Это было олицетворение Вас! – выплюнула Королева, все так же сидя на полу.       Поведение Её Величества переполнило границы терпения фаворитки Короля, и, забывая обо всем, она гневно выпалила:       - Да вы просто гениальны, Ваше Величество! Но раз уж Вы так хорошо разбираетесь в символике, то почему, доставая тканевые цветы из глоток ваших погибших малюток, Вы не поняли очевидного? Это ведь не дело рук Клод! Я – единственная роза Короля! Я! Он принадлежит мне!Он подвластен мне, как и вся Ваша семья!       Прокричав это, Диана побледнела, осознавая, что оступилась. Она сама выдала себя, поддавшись обиде.       - Что? – вздрогнув, прошептал Генрих.       - Так это ты… - губы Екатерины задрожали, а на глазах начали выступать предательские слёзы.       Любое упоминание об Эмоне и Генриетте, погибших еще в младенчестве, заставляли материнское сердце разрываться на части. Королева пыталась стереть из памяти ту ужасную ночь, когда потеряла двух дочерей, и осознала, что воспитала чудовище, их погубившее. Она пыталась оградить Клод от несчастий, тем самым заставляя её себя ненавидеть. Екатерина и сама винила себя во всем произошедшем. Она терзалась тем, что не смогла воспитать свою дочь, не смогла уберечь малышек, не сумела предотвратить беду. Но, как оказалось, всё это было зря. Правда всегда лежала на поверхности. Женщина, разрушавшая жизнь Екатерины с самого начала их брака с Генрихом, в очередной раз нанесла ей удар.       - Я. Но я ничуть не жалею. Это за то, что Вы всегда стояли за нами с Генрихом, как тень. Сколько бы он ни обещал, он всё равно бежал к Вам, всё равно делил с Вами ложе. Этих детей не должно было быть! Им не нужно было рождаться! - истерически закричала Диана, сжимая длинные пальцы в кулаки.       - Как ты посмела? – отрывисто прошептал Король, отворачиваясь к окну.       Ему не хотелось верить в то, что та, которую он боготворил, ради которой причинял своей супруге боль, смогла нанести ему удар в спину. Погубив его дочерей, она мстила не Екатерине, она мстила, в первую очередь, ему. Мстила за то, что он по-своему любил Екатерину. Мстила за то, что не имела той власти, о которой мечтала.       - Генрих, пойми… Всё, что я делала, было ради нас. Я люблю тебя, и поэтому… - начала оправдываться Диана, направляясь в сторону Короля.       - Замолчи! Екатерина права! Змея – ты! Ты обманула меня, вошла ко мне в доверие, и использовала меня все эти годы! Я ненавижу! Ненавижу тебя! – разъяренно прокричал Генрих, оборачиваясь.       В этот момент, Екатерина, на мгновенье затаившаяся в плену обиды, поднялась на ноги, и бесшумно последовала за фавориткой Его Величества. Королеву охватила неутолимая жажда мести. Проходя мимо камина, она в агонии схватила кочергу и, издав отчаянный рык, ударила Диану по затылку. Женщина рухнула на пол, жадно хватая воздух. Удар был не достаточно сильным, но кровь начала растекаться среди смоляных волос.       - Екатерина! – с ужасом воскликнул Король, ставший свидетелем этой драмы.       - Это тебе за моих девочек! – прошипела Королева, не обращая внимания на супруга. – А это - за то, что украла моего мужа и разрушила мою семью!       С последними словами, Екатерина размахнулась, и изо всех сил нанесла последний удар. Он был точным. Диана издала хрип, округлила глаза и, непроизвольно дернувшись, замерла навсегда. Она была похожа на пустую, сломанную фарфоровую куклу.       Королева, тяжело дыша, смотрела на то, как жизнь выпорхнула из груди той, что сломала всю её жизнь. Орудие жестокости выпало из трясущихся рук Её Величества, и нарушило зловещую тишину, соприкоснувшись с каменной поверхностью.       Этот звон подействовал отрезвляюще на Генриха и Екатерину. Королева ринулась к супругу. Когда он прижал её к своей груди, женщина отчаянно зарыдала. Объятья Его Величества придавали ей спокойствия и защищенности. Её нужна была поддержка, и именно Король мог её предоставить.       - Всё позади… - шептал он, поглаживая растрепанные волосы супруги.       - Я не верю, не верю… - прошептала Екатерина сквозь рыдания.       - Все эти годы я винил тебя в гибели девочек. Я был слеп… - сказал Генрих, и аккуратно приподнял подбородок жены, заставляя поднять взгляд.       - Давай не будем об этом. Мы оба виноваты. Все эти годы мы жили ненавистью, и слепо подчинялись гневу. Посмотри, к чему это привело… - грустно промолвила Королева.       Её глаза сейчас казались глубочайшим океаном, впитавшим в себя горе, боль и отчаянье.       - Нам нужно отпустить все обиды, перестать друг друга ненавидеть. То, о чем я говорил недавно, то, что обещал, то, в чем клялся – правда. Я правда хочу быть с тобой вновь… - тихо проговорил Его Величество, и робко поцеловал жену.       Поцелуй оказался нежным, почти невесомым, как в далекой юности.       - Я знаю, Генрих, - улыбнулась Екатерина, прерывая поцелуй. – Однако сейчас нам нужно думать о другом. Необходимо избавиться от тела…       Королева указала взглядом на Диану. Король лишь усмехнулся очередному проявлению истиной натуры своей супруги, и крепче обнял Екатерину…