Скиталец

Филиппины, Манила. Двадцать пятое августа, 22:26. Pan Pacific Hotel. — Тебя задели? Адам отвернулся от окна. Джулиет осторожно отняла его руку, и он только сейчас понял, что машинально прижал ее к шее, когда начал вспоминать, как за несколько мгновений до неминуемой смерти машина остановилась рядом с ними и вырвала их из-под прицела. — Нет, — он слабо дернул рукой, но Джулиет не отпустила, глядя в его глаза, словно пыталась поймать на лжи. — Мне показалось, что задело. Куда мы едем? — Ты слышал вопрос, — громко сказала она, обратившись к водителю, но не сводя с Адама пристальный взгляд, от которого ему вдруг стало очень не по себе. — Куда мы едем? — В укромное место, к другу, — последовал ответ. — Друг, конечно же, не помогает бесплатно. Водитель тихо хмыкнул. — Это не ваша забота. — Как его имя? — настойчиво спросила она, пытаясь поймать взгляд водителя в зеркальце. — Оно вам ничего не даст, — после паузы ответил водитель. Она слабо нахмурилась. Адам снова дернул рукой, и Джулиет разжала пальцы. В салоне было темно, он видел ее лицо лишь в свете проносящихся мимо дорожных фонарей, и когда они въехали в ярко освещенный подземный тоннель, лицо Джулиет было похоже на восковую маску; только глаза, подведенные тонкой линией, сияли и казались бездонными и черными. — Так кто ты на самом деле? — вырвалось у него. Джулиет невесело хмыкнула, словно слишком часто слышала этот вопрос. — Ночной кошмар. Прирученный зверь. Бездушный робот. Та самая сука, — она отвернулась. — Выбирай что нравится. Адам не ответил. — Ты ведь знаешь, что делать? — спросил он после короткой паузы. Знала ли она, что делать? Единственное, что она должна была сделать — это вывезти этого парня за пределы Филиппин. Ю-Ай-Ди никогда не поручали ей защищать кого-то. Она знала, как вытащить из опасной точки себя, она доверяла своим инстинктам, интуиции и человеку, который был ее глазами и ушами, но она никогда не играла роль спасителя и телохранителя. Ее специальностью были пытки, убийства, кражи и взломы, но никогда — работа с реальными людьми, с кем-то, кого нужно спасти, сохранить жизнь, не дать кому-то пострадать. Она умела причинять боль, но не знала, как от нее уберечь. Знала ли она, что делать? Пожалуй, впервые за все время ее работы в Ю-Ай-Ди, нет. Но она промолчала. Остаток пути они провели в тишине. Краем глаза Адам видел, что Джулиет время от времени посматривала на водителя, но сам не отводил взгляд от окна. В голове было столько вопросов, которые он хотел ей задать, что за каждую минуту, которую ему удавалось промолчать, он был готов благодарить небеса. Ему не хотелось злить своего угрюмого ангела-хранителя, а он отчего-то был уверен, что все эти вопросы ей наверняка не понравятся. Машина остановилась на удивительно людной для позднего часа улице. Не сказав ни слова, водитель выключил зажигание и вышел из машины, и Джулиет последовала его примеру. Адам чувствовал себя таким измотанным, что с трудом толкнул дверцу, но, когда Джулиет обошла машину и остановилась рядом с ним, он напомнил себе, что нельзя показывать свою усталость, и на ее вопросительный взгляд лишь отрицательно качнул головой. Водитель оставил их в дешевом отеле, в оплаченном номере, и сказал, что здесь они смогут передохнуть, пока он договорится о встрече с человеком, который поможет им. Тут, — сказал он, — их наверняка не станут искать. Адам видел, что Джулиет напряжена, но не решался заговорить, пока она с угрюмым видом внимательно слушала водителя. Как только он вышел за дверь, она, недолго думая, заперла ее и, не включая свет, направилась к креслу в центре комнаты. Адам забрался на кровать с ногами; окна были плотно зашторены, и в темноте он лишь слышал ее тихие шаги, поворачивая голову вслед за ними, словно слепой. — В безопасности... — повторила она и хмыкнула, будто ее это развеселило. Адам откашлялся, прочищая горло, но из-за окружающей темноты не смог заставить себя заговорить громко, и вопрос прозвучал испуганным полушепотом. — Что мы будем делать? — Ты поспишь, — ответила она, — а я подожду их сигнала и разбужу тебя. Если они вывезут нас из страны, я смогу спрятать тебя, но здесь все подчиняется Ноэлю и без посторонней помощи шансов у нас нет. Он помолчал, обдумывая ситуацию. Джулиет накручивала на палец прядь волос, не желая признаваться себе, что нервничает, но тишина напрягала ее. Тоби не отвечал. — А что думают об этом твои боссы? — нерешительно спросил Адам, словно прочитав ее мысли. — После того, как Тоби предупредил меня о ловушке, он со мной больше не связывался, — после короткой паузы ответила Джулиет и повела плечами; ей было бы спокойнее, если бы она поговорила с ним. — Но они уже знают, что мы застряли здесь... — Как он узнал? Вопрос прозвучал резко, словно он долго сомневался и заставил себя его выпалить. Джулиет замолкла и почувствовала, как вверх по спине поднялось настороженное ощущение, словно этим вопросом парень стал представлять для нее опасность. — Как он узнал, что это ловушка? — повторил Адам, приняв молчание Джулиет за нежелание отвечать. — Он предупредил тебя раньше, чем вертолет взорвали. — Намекаешь на предателя? — холодно спросила она. — Констатирую факты, — защищаясь, ответил он. — Тоби — это мои глаза и уши, — Джулиет произнесла это твердо и мысленно напомнила себе быть осторожнее с этим парнем. — Ю-Ай-Ди имеют доступ к камерам и микрофонам большинства устройств мира. Тоби взламывает видеонаблюдение и направляет меня. Я привыкла полагаться на него. Последнюю фразу она сказала так, словно уже приготовилась защищать его от возможных нападок. Адам нерешительно закусил губу. — А как ты связываешься с ним? — В каком плане? — У тебя нет никаких наушников или микрофонов. Чтобы получать его инструкции, ты должна его слышать. Как? Джулиет изумленно застыла в своем кресле. За его миловидным лицом и детским поведением она упускала, что он был темной лошадкой, неизвестно как выкравшей данные у главаря мафии, и сейчас она корила себя за то, что забыла об этом. Он не ребенок. Он — мужчина. Наблюдательный, неглупый, со своей мотивацией, которая вынудила его пересечь полсвета, чтобы найти Ноэля. А мотивация — Джулиет хорошо это знала — опаснее умений и навыков. Скрипнула кровать, зажегся свет; Адам отдернул руку от ночника, словно ожидал, что Джулиет укусит его за включенный свет, и вернулся в свою позу лотоса, недоверчиво уставившись на нее, словно ребенок, который чувствует, что его обманывают. Она собиралась с силами и словами, неожиданно почувствовав себя очень уставшей, и несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, будто два хищника на одной территории: Адам не знал, чего ожидать от нее, а Джулиет — как себя может проявить он. Для нее оставалось загадкой, почему она знает этого парня всего сутки, а уже рассказывает ему то, за что в Ю-Ай-Ди легко отправляли на тот свет. Она убеждала себя, что так на нее действует полутьма в номере дешевого отеля с мигающим от перепадов электричества ночником, где она застряла с этим большим ребенком, ведь, если так подумать, — когда последний раз она была не одна? Когда последний раз она сидела с кем-то и вот так просто разговаривала? Джулиет слабо нахмурилась. Никогда. — У меня слуховой аппарат в ухе, — наконец ответила она, так и не убрав мрачное выражение со своего лица; прядь, которую она накручивала на палец, больно натянулась, когда ее рука напряглась. — На одном из первых заданий меня схватили. Пытая, он пробил мне барабанную перепонку, и Ю-Ай-Ди вживили мне имплант. Через него я получаю инструкции от своих боссов и поддерживаю с Тоби связь, а через встроенный переводчик я понимаю около сорока языков мира, но не могу отвечать, потому что хорошо я говорю только по-английски. Лицо Адама удивленно вытянулось. Если бы не напряжение и серьезная ситуация, Джулиет бы даже улыбнулась, но почему-то, рассказав совсем чуть-чуть о себе этому мальчишке, она вдруг почувствовала себя обнаженной, словно раскрыла слишком много своих тайн. Наверное, он понял, что зашел слишком далеко, потому что закусил губу, колеблясь, и осторожно спросил: — А можно еще вопрос? — Спрашивай. Видимое спокойствие далось ей не без труда. — Что вообще такое Ю-Ай-Ди? Она криво ухмыльнулась одним уголком губ, не сводя с него настороженный взгляд. Он выглядел смущенным, словно готов был извиниться за вырвавшийся вопрос. — Это объединенная разведывательная служба, — после короткого молчания ответила она. По лицу Адама она видела, что у него еще миллиона два вопросов, не меньше, но он сдерживает себя только потому, что чувствует где-то здесь грань, которую нельзя переходить. Умный мальчик. И наблюдательный. — Тебе нужно отдохнуть, — осторожно пресекла она все его возможные вопросы. — Я не знаю, когда в следующий раз мы сможем найти место и время для передышки, а ты не готов к тяжелым нагрузкам. Адам обиженно выпятил нижнюю губу, но спорить не решился, хорошо понимая, что у агента секретной службы выносливости явно больше, чем у него. Он выключил свет, вытянулся на кровати, скрестив руки на груди, и зевнул. Несколько мгновений в номере царила тишина, а потом он вдруг тихо заговорил. — Ты спрашивала, почему я хочу отомстить Арнелу... тебе все еще интересно? — А это больше не твое личное дело? — осторожно поинтересовалась она. Адам тихо усмехнулся. Джулиет навострила уши и даже перестала дышать. Видимо, решив, что он задолжал ей откровенный ответ, Адам выдержал паузу, ожидая реакции, а потом продолжил. — Нил, мой брат, работал на него. Арнел его убил. «Я так и думала», — меланхолично подумала она, но вслух ответила другое. — Мне жаль. Ей хорошо был знаком этот тип неотомщенных людей, которые брали на себя роль виджиланте и бросались с головой во всю эту черную грязь, которая смыкалась над их головами, словно болотная вязь, и глотала их в своих глубинах. Ночь за ночью Джулиет прыгала в этот омут и вылезала на утро, пытаясь отряхнуться и отмыться от всей этой гнили в рассветных лучах солнца, и даже когда ей не снились кошмары, она просыпалась с ощущением затянутой на шее петли. Если бы она могла, она бы стерла себе память, чтобы никогда не вспоминать все это, и, даже проработав столько лет в Ю-Ай-Ди, она так и не смогла понять, почему люди с головой бросаются во все это, наивно считая, что им хватит сил справиться, когда даже она, агент, повидавший всех возможных чудовищ этого грязного мира и утопивший себя в их крови, иногда ощущала себя так, словно не может выбраться. — Я взломал его сеть и выкрал все данные, а потом закодировал их, — добавил Адам после долгой паузы, словно это что-то решало или могло оправдать его в глазах убийцы, притаившейся напротив него в большом потрепанном кресле. — Я хотел отомстить ему. Он помолчал. — И все еще хочу. — Оставь это Ю-Ай-Ди, — Джулиет постаралась сделать свой голос мягким. — Мы выманим Ноэля и захлопнем мышеловку над ними обоими. Адам не ответил. Джулиет сжала руки и пожалела, что не может прямо сейчас закурить: она чувствовала себя так, словно задыхалась.