Теория непонимания

Суд. Наше время. Сегодняшний день выдался таким же дождливым, как тогда, в гостинице. Сквозь оконные решетки я видел стекавшую по соседнему зданию воду, то сооружение стояло практически впритык к тюрьме. Мне уже было всё равно. Даже мой адвокат перестала приходить, значит, надежды нет. Приговор — смертная казнь. Но, чёрт возьми, это же несправедливо — убивать невиновного, в то время как преступник разгуливает на свободе. Я все ещё не понимал, во что ввязался. Хотелось поговорить с Дженсеном. Хотя бы попрощаться. По логике вещей, я должен был на него злиться, нет, должен был ненавидеть этого человека за то, что он сломал мою жизнь. Задержись я в архиве на пять минут дольше, и всё бы было нормально, я бы продолжал влачить свое жалкое существование, работал бы в банке, и мог бы дослужиться максимум до менеджера. Или уволиться и пойти работать грузчиком. А что? Не такой я еще и старый. В тридцать пять многие только жить начинают. И что теперь? Все улики против меня. Не хочу… Мое самобичевание могло длиться еще очень долго, но в коридоре послышались тяжелые шаги, а через минуту в камеру вошли мои конвоиры. — Коллинз, на выход. — Разве сегодня должно быть слушание? — удивленно спросил я, натягивая рубашку. — Что происходит? — Это не наше дело. Нам приказали — мы выполняем. Понимая, что спорить с охранниками бесполезно, я побрёл за ними, ожидая худшего. Темные коридоры тюрьмы стали мне родными за этот месяц. После вынесения приговора я перестал бояться. Наверное, страх в какой-то мере поддерживался надеждой на то, что справедливость восторжествует, но этого не происходило. Потеря надежды свела на нет страх, оставив в душе лишь апатию. Я больше не кричал о своей невиновности, не было смысла… Меня ввели в зал заседаний, куда уже набилась толпа народу. В помещении не было свободных мест, вспышки фотоаппаратов сразу же ослепили меня, но я смог заметить напряженный взгляд детектива Уэллинга, сидевшего возле прокурора. — Что здесь происходит? — спросил я, не надеясь на ответ. Никто и не ответил. Меня усадили за стол напротив судьи. Как я и ожидал, адвоката не было, а вот прокурор посматривал в мою сторону с каким-то недоумением. Внутри у меня что-то предательски ёкнуло, очень хотелось надеяться, что это просыпается потерянная надежда на то, что меня оправдают. Ведь хуже смертной казни ничего пока не придумали. — Мистер Коллинз, — вырвал меня из раздумий грозный голос судьи Дэвиса. — Видя Ваше удивление, должен объяснить, что это внеплановое слушание организовано по просьбе Вашего нового адвоката, который подал апелляцию, и суд не мог не принять этого к сведенью. — Моего адвоката? — переспросил я, оглядываясь и не видя в толпе никого, кто хоть как-то походил на слугу закона. Внезапно толпа притихла. В этой гнетущей тишине даже был слышен скрип двери, и в зал суда вошел высокий молодой человек. Почему-то я сразу понял, что это и есть мой адвокат. Но он выглядел словно звезда с обложки модного журнала: строгий костюм и дорогой галстук придавали ему какой-то особенный шарм и привлекательность. Я еще не успел рассмотреть его лицо, только среагировал на вьющиеся волосы. Мой предполагаемый адвокат, не глядя на меня, сразу же направился к судье, доставая из внутреннего кармана пиджака документы. — Джаред Падалеки, — голос прозвучал негромко, но в гробовой тишине зала был слышен везде. — Я представляю Международную Ассоциацию Адвокатов и имею право практиковать на всей территории Соединенных Штатов, а также в странах Европейского Союза и СНГ. Надеюсь, моя апелляция была рассмотрена и новые факты присоединены к делу? — Да, мистер Падалеки, мы прекрасно знаем кто Вы, — ответил судья, чуть склонив голову. — Все Ваши запросы удовлетворены. Сегодня мы выслушаем Вас и Ваших свидетелей. Слегка кивнув, адвокат, наконец-то, подошел к моему столу и протянул руку. — И снова здравствуй. Прости, что не встретился с тобой раньше. Я смог попасть в суд только сегодня. — Очень рад Вас видеть. Вцепившись в его руку, я с жадностью смотрел в лицо молодого человека, которого сам же бросил в бессознательном состоянии в психушке. Услышанное повергло меня в шок. Вот почему он не занимался полевой работой — он был адвокатом, а Дженсен помогал в расследованиях. Кажется, я сейчас не удивлюсь, если Эклз окажется полицейским под прикрытием. — Давайте начнем. Он высвободил руку, но в серьезном взгляде мне удалось заметить озорные искорки, а на губах тень улыбки. Сев на стул, он наклонился ближе и прошептал: — Всё будет хорошо. — Спасибо. Дальше всё происходило как в нереальном сне. Джаред говорил и говорил, я даже не слушал его вступительную речь, меня просто заворожил голос, в то же время, я понимал, что он знает всё, знает, что и как нужно сказать. Но за последнюю его фразу мое подсознание всё же ухватилось: — Я вызываю в качестве моего первого свидетеля мистера Дженсена Росса Эклза. Закончив речь, Джаред сел на место, но я заметил, как он проводил взглядом Дженсена, выглядевшего уставшим и, кажется, похудевшим. После присяги свидетель приготовился отвечать. Первый вопрос задал судья: — Назовите себя и свою профессию, мистер Эклз. — Меня зовут Дженсен Росс Эклз, я работаю на Агентство Национальной Безопасности. Последние пять лет представляю мировые интересы Ассоциации Адвокатов в Центральной Америке, так же являюсь компаньоном мистера Падалеки. — Вы понимаете, что Ваши слова могут быть поставлены под сомнением, в связи с тем, что Вы работаете с представителем защиты? — спросил судья. — Да, но человек, которого здесь обвиняют, никак не связан ни с АНБ, ни с Ассоциацией. Если Вы сомневаетесь во мне, то не думаю, что станете сомневаться в репутации мистера Падалеки, — парировал Дженсен с невозмутимым видом. — Хорошо, — согласился судья, а мне стало очень интересно, насколько известен Джаред, что его так уважают. — Можете начинать допрос. Адвокат поднялся с места, небрежно одернув костюм, и направился к Дженсену. — Мистер Эклз, расскажите суду о Вашей первой встрече с мистером Коллинзом. Джаред стоял напротив человека, который его боготворил и не понимал этого, мне даже стало немного жаль Дженсена. Если раскроется его истинная роль в ограблении, ему не избежать неприятностей. — Впервые мы встретились несколько месяцев назад в банке на Милтон-Стрит, который я в тот день ограбил… По залу пронесся ропот. А Том, сидевший рядом с прокурором, укоризненно посмотрел на меня. Я понимаю, он все еще чувствовал свою вину передо мной. — Мистер Коллинз попытался остановить меня, — продолжал Дженсен, — но я сорвал с его пиджака бейджик, после чего нанес ему удар в лицо. — Я протестую, — поднялся с места прокурор. — Это никак не связанно с убийством. — Если свидетелю будет позволено сказать всё — связь станет очевидной, — парировал Джаред, прекрасно понимая, что подставляет друга. — Продолжайте, мистер Эклз. Суду интересно знать, какие цели Вы преследовали, совершая преступление. Гордо поднятая голова Дженсена поникла, но он продолжал так же твердо: — Я хотел спасти друга. В одной из проводимых операций мы попали в ловушку и нас пленили, после чего мой напарник попал в больницу, а АНБ отказалось платить за его лечение. На тот момент меня отстранили от дел, и я не располагал требуемой суммой, поэтому пришлось ограбить банк. — Уточните суду имя Вашего напарника, мистер Эклз, — вмешался в допрос судья. — Джаред, — Дженсен запнулся. — Джаред Падалеки. По залу снова прокатилась волна ропота. — Хорошо, продолжайте. — Через неделю после ограбления я встретил мистера Коллинза снова в одной из гостиниц города. Он сказал, что скрывается, так как его обвиняют в убийстве полицейского. — Как было сказано ранее, — вмешался прокурор, — сбежать ему помог присутствующий здесь детектив Том Уэллинг. — Это мы уже выяснили, мистер Шеппард, — осадил его судья Дэвис. — У Вас будет время допросить свидетеля. Сегодня суд проходил иначе, я это сразу заметил. Раньше каждое слово прокурора принималось как догма, сейчас же его вмешательство фактически высмеивалось самим судьей. Джаред чем-то убедил всех, чем-то таким, что может спасти мне жизнь. — Мистер Коллинз так просто доверился Вам, после того как Вы угрожали ему в банке? — спросил Джаред. — Нет, не сразу, но желание узнать правду иногда сильнее страха. — Были ли Вы ранее знакомы с детективом Стивеном Карлсоном? — продолжил допрос Падалеки. — Да, мы были знакомы много лет. Мы учились вместе в полицейской академии, и после часто сталкивались по работе и вне неё, когда я бывал в вашем городе. Этот ответ меня поразил, ведь Дженсен никогда не говорил этого при мне. Сколько ещё секретов я узнаю сегодня? — Когда Вы видели мистера Карлсона в последний раз живым? Эклз задумался ненадолго. — Мы встретились в городе примерно за месяц до трагедии. И больше не пересекались. — Были ли у детектива Карлсона враги, желавшие ему смерти? — спросил Джаред, окидывая взглядом зал. — Я не знаю. — Говорил ли Вам подсудимый о том, что хотел убить Карлсона? — Нет, он пытался его спасти, и был очень расстроен случившимся. — Почему Вы не пошли в полицию, узнав о совершенном преступлении? — Я агент АНБ, которого на тот момент преследовало Агентство за нарушение Устава. Мне хватало проблем и без полиции. — То есть, я так понимаю, Вы обвиняете Агентство в незаконном преследовании? — спросил Джаред. — Протестую, господин судья, — снова выпрыгнул прокурор. — Адвокат навязывает свое мнение свидетелю. — Принимается. — Почему Вы согласились свидетельствовать сейчас? — продолжил допрос Джаред, не глядя на Дженсена, а больше наблюдая за реакцией прокурора и ещё кого-то в зале. — Ведь Вас могут обвинить в ограблении банка и тоже посадить. — Миша не убивал Стивена, его зря осудили. Я очень хочу помочь невиновному человеку восстановить справедливость, ведь настоящие убийцы до сих пор не найдены. А свои проблемы я буду решать по мере поступления. — Вопросов больше нет. Свидетель Ваш, мистер Шеппард. Прокурор даже не пытался скрывать своего ликования, когда к нему в руки попал такой золотой свидетель. — Мистер Эклз, — вкрадчиво начал он, подходя ближе. — Как сейчас обстоят дела с Вашей работой? Вы всё ещё работаете на АНБ? — Нет, сейчас я скрываюсь от своих бывших работодателей, — ответил Дженсен, осознавая, что своими показаниями подписал себе приговор лет на пять, как минимум. — Вы понимаете, что из зала суда Вы отправитесь в тюрьму? — Протестую! — воскликнул Джаред. — Чистосердечное признание свидетеля и факты, которые ещё будут оглашены, смягчают его вину. Не надо делать преждевременных выводов. — Принимается, — кивнул судья. — С этим мы ещё разберемся. — Хорошо, вопросов больше нет. Прокурор сел на место, а судья попросил защиту пригласить следующего свидетеля. — Защита приглашает детектива Тома Уэллинга. Том занял место возле судьи, пока он готовился свидетельствовать, адвокат уточнил: — На предыдущем слушании детектив Уэллинг уже давал показания. Я лишь хочу освежить некоторые факты, чтобы суду было понятно, на чём строится моя защита. — Хорошо, послушаем, — согласился судья. — Вы были первым на месте преступления, правильно? — спросил Джаред, начиная допрос. — Расскажите, что вы увидели, когда приехали? — Прибыло сразу три машины. Медики забрали тело… погибшего, а я ещё какое-то время потратил на то, чтобы осмотреть свежие следы шин в переулке, после чего подошёл к мистеру Коллинзу и выслушал его версию произошедшего. — Хорошо. То есть, не вы констатировали смерть детектива Карлсона? — Нет, не я, — угрюмо кивнул Том. — Вы присутствовали на похоронах, мистер Уэллинг? — неожиданно спросил Падалеки. — Да, — детектив запнулся. — Там была вся полиция города. — Насколько я знаю, Стивена Карлсона похоронили в закрытом гробу. — Да. — В то же время, в рапорте сказано, что он получил две пули в грудь, одна из которых прошла через сердце, — безжалостно продолжал адвокат. — Тогда почему гроб был закрыт? — Я не знаю, — пожал плечами Уэллинг, глядя в глаза Джареду. — Это и правда странно. — Вопросов больше нет. — Если у прокурора нет вопросов, то объявляется перерыв до часа дня. Надеюсь, мистер Дженсен Эклз не исчезнет снова, и мы сможем разобраться и в его проблемах. Меня собрались уводить, но мой адвокат сказал, что мы ещё поговорим наедине. Проходя мимо, Дженсен весело подмигнул мне, хотя было видно, что он очень напряжен. — Что происходит? — шепнул я, останавливаясь на мгновение. — Что вы задумали? — Джей докажет твою невиновность, — быстро сказал Эклз. — Всё будет нормально. Через десять минут Джаред вошёл в комнату для допросов. Мне уже порядком натёрли наручники, и я хотел лишь одного — назад в камеру. — Так, мне ещё нужно переговорить с судьей, поэтому буду краток, — быстро сказал адвокат, падая на стул напротив меня. — Если всё пойдет по плану, то уже к вечеру ты будешь на свободе. — Но… как ты выбрался? — не сдержал своего любопытства я. — Что вообще здесь происходит? Джаред вдруг улыбнулся, и мне показалось, что солнечный свет осветил тёмную комнату. — Я делаю свою работу. Поверь мне, в этом я хорош. Ещё не было случая, чтобы моего невиновного клиента посадили в тюрьму. Боюсь только, что Дженсена вытащить так же легко не удастся. Я хотел ещё что-то спросить, но Джаред, взглянув на часы, быстро вскочил. — Мы всё обсудим сегодня вечером за чашкой чая. Просто дай мне довести слушание до конца. Верь мне. Я верил. Правда! Утерянная надежда подняла голову и сейчас преданно смотрела моими глазами на стоявшего передо мной высокого парня.