"Сестра".История убийцы.

       Я открыла глаза. Странно, но мне вовсе не было плохо. Голова была в свежем состоянии, я прекрасно помнила каждое событие вчерашнего дня. И тут меня охватил весь ужас, даже больший чем вчерашний: где я?! Питч, Мерида, лицо женщины, показавшееся мне знакомым... Что случилось с Забиякой и остальными? Волнение нарастало и следующее о чём я подумала привело меня ещё в больший шок: я должна быть в колонии. Я должна вернуться!        Я привстала. Я находилась в маленькой светлой комнате, где почти все предметы и вещи были деревянными: небольшая кроватка с коричневым толстым пледом, от которого веяло старинной, большая белая подушка, украшенная кружевом, деревянный паркет, около кровати простой комод, над которым в рамочках висели чьи-то фотографии и рядом, стул с поломанной ножкой. Я встала с кровати и медленно, но твёрдо подошла к комоду. Полы скрипели, отчего у меня по коже прошлись мурашки. Стены мне показались тускло оранжевыми, отчего в глазах немного рябило. За небольшим деревянным окошком, у которого не было подоконника, я видела падающий снег. Посмотрев на стену у комода, я решила разглядеть три фотографии, которые висели прям впритык в оранжевых рамках. Это были старые, и как я поняла, семейные снимки. В первой рамке была та самая женщина. Она была снята на белом фоне: на лице была улыбка, сквозь которую показывались белоснежные зубы, шоколадного оттенка волосы, были собраны в дульку, а кругловатое лицо чуть приподнято. Одета она была в зелёное по колено платье украшенное кружевом, за которое она держалась пальцами. Я внимательно прищурилась: эта фотография была сделана в молодости, потому что здесь она выглядела стройней, лицо её не было искажено болью и страхом, как мне показалось вчера.        А эта следующая фотография меня поразила больше чем первая: опять же эта женщина, на том же фоне и в том же платье, но теперь в обнимку с какой-то девочкой. Волосы девчонки были растрёпаны и лезли ей прямо в рот, но она также продолжала улыбаться. Большие, светлые-карие глаза таки светились, ровный носик был слегка задран к верху. Но не это меня удивляло больше, и девочка, и женщина были мне ужасно знакомы, хотя я точно знаю, что вижу их в первый раз.        Я задумалась: почему женщина нам помогла? Откуда она знает моё имя?        Это казалось мне странным, но не фотки, не эта комната и мои мысли, не уводили меня от одного: я очень боюсь. Я боюсь, того что будет дальше. Питч мёртв. Мои друзья неизвестно где. И я тоже неизвестно где. Мне нужно вернуться..        От третьей фотки меня отвлекли шаги за дверью и я машинально повернула голову к старой, но на вид прочной двери. Шаги казались мне очень громкими и моё сердце забилось в два раза быстрее: вдруг это с колонии? Почему, хотя туда вернуться, от одной мысли о том месте, я дрожу? Шаги приближались все ближе, и я полностью развернулась от комода. Ручка двери щелкнула, и дверь начала аккуратно открываться. Человек не торопился заходить. Но едва из-за двери показалась голова, моё сердце будто упало камнем вниз, а потом бешено подпрыгнуло вверх. Руки задрожали, в области груди резко что-то зашевелилось, и я, не своим отчаянным голосом закричала:        — Джек!        Это был он. Я не верила своим глазам: тот самый парень, с белыми растрёпанными волосами, в той же синей толстовке, уже стоял передо мной. Я, не смотря в его глаза, быстро подбежала к нему и крепко обняла.        Это был он... Это он! Тот, с кем я так горько прощалась, узнав за пятнадцать минут до его отъезда, что он уезжает... Тот, кто мне помогал и защищал. Тот, который сильно похож на меня. Я поняла свои глаза на него: он улыбался мне, глаза, которые я пыталась запомнить в день его отъезда, хитро сияли, а кожа казалась мне бледнее, чем обычно. Через его толстовку я чувствовала его бешеное дыхание, но на лице его была радость и умиротворённость. Он обнял меня ещё крепче. Я схватила его руку, как маленькая. Я хочу убедится. Да... На его безымянном пальце, все та же выступающая вена. Я, не отпуская руки, прижалась к нему сильнее и вымучено, но очень радостно сказала:        — Я скучала.        Он ничего не ответил, и я неожиданно заплакала. Как же мне его не хватало. Без него все изменилось. Я так скучала... До меня дошло: женщина и девочка похожи на Джека. Это его семья. Та самая сестра, которая утонула... Я прижалась ещё сильнее. Вот откуда эта женщина узнала меня. Джек ей рассказывал обо мне, точно... От этой мысли мне стало как странно на душе, но я все так же радовалась. Я вспомнила как страстно он целовал мою татуировку. Он не хотел разбивать мне сердце тогда. Но сейчас меня что-то перевернуло: я отстранилась немного от Джека. Пусть я и буду об этом жалеть, ведь нужно будет вернуться... Я отогнала эти мысли... Потом подумаю.        Не смотря в его глаза, я медленно приблизилась к его губам, и слегка, совсем чуть-чуть коснулась к ним. Холодные, бледные, прорисованные чётким контуром. Я, все так же не поднимая глаз, прикусила его нижнюю губу. Джек ответил! Он слегка прикусил мою верхнюю губу, остановился на секунду, а потом прикусил уже нижнюю губу. Он продолжил это делать, делая это чуть быстрее, отчего становилось больно, но это было так... Сладко. Сердце безвольно замерло и облилось какой-то теплотой, которая разошлась по всему телу. Когда Джек коснулся моего языка своим, мои ладони резко вспотели, а давление повысилось... Я просто растаяла. Я стала материей, желеобразной, из которой можно было делать что угодно.        Когда мы отстранились друг от друга, я чувствовала приятную, крохотную боль, и улыбнулась. На лице Джека сияла замкнутая улыбка. Его синие глаза показывали восхищение, и наверное, непонимание, но ему было также хорошо, как и мне.        Но настроение тут же упало, да так, что я просто готова была вновь заплакать, но уже не слезами радости, а слезами безысходности.        — Я должна вернуться обратно, — сказала я очень тихо, боясь разозлить Джека.        Он перестал улыбаться, брови его нахмурились, а руки сжали мои плечи. Он выглядел очень серьёзно и решительно.        — О том, что произошло я узнал вчера из новостей, — я услышала его хрипучий холодный мужской голос, — я знаю о Рэйчел, знаю теперь что Питч мёртв, — он выплюнул это слово. Даже после смерти ему будет противно и омерзительно это имя. — Мерида переночевала. Она сказала, что ты её должница, так что сегодня она ушла. Куда, я не знаю, но сказала что вернётся в том случае, если ты её выдашь. Напомнила о смерти, — голос Джека становился приглушённым, а дыхание очень медленным и тяжёлым. Я и не собиралась выдавать Мериду. Она спасла меня, к тому же у меня много других проблем. — Николас в новостях говорил об умерших и упомянул тебя, Забияку, Сморкалу, Рыбьенога и Флина, — после этих слов я начала туго соображать. Я жива, но по словам Джека все считают, что я и мои друзья мертвы. Почему? Я вспомнила толстого и доброго Николаса, которого можно было принять за обычного человека, если бы не его татуировки на локтях, говорившие о прошлом. Я вспомнила его слова, когда я лежала в медпункте после смерти Рапи: «я помогу...»        Неужели он все подстроил? Неужели он спас нас таким путём? От этой информации мне не стало легче. Все думают, что я мертва, когда я должна сидеть ещё восемь лет в тюрьме... Я отстранилась от Джека и медленно подошла к окну. Я уже не чувствовала ничего кроме усталости и непонимания. Так не должно быть.        — Я уверен, что с Забиякой и остальными всё в порядке, — услышала я голос за спиной. — Они не вернуться обратно. Почему ты хочешь этого?        — Я не хочу, — больно и тихо ответила я и повернулась к Джеку. Его лицо выражало спокойствие и сдержанность, с которой я часто видела его на зоне. Он просто смотрел на меня. Я опять, как и тогда, не могла понять, о чём он сейчас думает. — Но это обязательно.        — Если бы было за что сидеть, — голос его стал грозным. — Тогда, на скале была случайность Эльза, — я опять вспомнила Анну. — Другие как Забияка, виновны в содеянном, но поверь, они не собираются возвращаться, — теперь я уже видела в нём злость, которую он тщательно пытался сдерживать. — Посмотри, — он показал мне на окно. Я увидела то самое озеро, до которого мы так долго шли. Неровный лёд покрывал его, а деревья и пасмурная, холодная погода, давали ощущение безлюдности. Я отвернулась от окна.        — Там утонула Эмма.        Я сразу поняла, что Джек говорил о той девочке, улыбающейся на фотографии. Её беззаботная улыбка напомнили мне Анну... Нет, я не хочу об этом сейчас думать. Грустно посмотрев на Джека, я не смогла найти ответа и просто молча подошла к кровати.        — Подумай, — короткое слово и я осталась в комнате одна.