Там, где любовь. Возвращение

Последние несколько дней Адам просто не мог найти себе места. На сегодняшнем концерте он был особенно рассеян, и это не укрылось от глаз как его музыкального бенда, так и поклонников, пришедших послушать своего кумира. На автограф-сессии его даже спросили, что с ним такое, но он не дал никакого определённого ответа. Да и что он мог сказать, если сам не мог разобраться в себе? О Маргарите он думал беспрестанно, но мысли его были в основном безрадостные. Однако избавиться от подобных раздумий для него не представлялось возможным. - Я не могу не думать о ней, - делился он своими переживаниями с Томми, который пару раз навещал его на репетициях. – О том, как она со мной поступила. Понимаешь, я всё время прокручиваю в голове все наши разговоры и никак не могу понять, что из всего этого было правдой, а что нет! Она говорила, что любит меня, Томми. Зачем? Она меня ненавидит! - Откуда ты знаешь? – Томми в задумчивости повёл плечами. – После того случая она наверняка уверена в том, что между мной и тобой что-то есть. - Пусть так, - отмахнулся Адам. – Так мне даже легче. И я не стану разубеждать её… - Честное слово, у меня и в мыслях не было с помощью того сообщения вас рассорить, - каялся тот. – Я на самом деле подумал, что это ты мне ответил. Только меня насторожило, что ты изъявил желание встретиться в тот же день, ведь мы виделись буквально пару часов назад. Я подумал, что что-то случилось… - Брось, это уже не столь важно, - поморщился Ламберт. – Я должен постараться всё забыть. Только вот не знаю, сумею ли. Она так глубоко залезла мне в душу, что временами я прямо-таки разрываюсь от внутренних противоречий. ****** Маргарита устала сидеть целыми днями дома и жалеть себя. Как нарочно, в её гастрольном графике выдался довольно большой перерыв, и ей совершенно нечем было отвлечься. А отвлечься было просто необходимо. Домашний быт, как необходимость, угнетал с каждым днём всё больше. Ей элементарно не приносили радости ни уборка, ни стирка, ни готовка, а, самое главное, раздумья по поводу того, что сегодня приготовить к обеду или ужину. Ведь ей приходилось, как и прежде, садиться в одиночестве за красиво сервированный стол и поедать то, что она сама сообразила наспех: желание экспериментировать с едой отпало на следующий же день после ухода Адама. О нём она вспоминала каждый раз, когда ложилась спать. Днём ей ещё удавалось гнать от себя навевающие тоску мысли, но, когда наступала ночь, и она, выключив свет, укладывалась в холодную постель, образ Адама неотступно возникал прямо перед глазами, и уже через секунду в этих самых глазах застывали горькие, солёные слёзы. Зачем он так с ней? Она была открыта перед ним, как новая страница непрочитанной книги, а он… устроил эту показную сцену ревности, хотя, сам был не чист на руку. И кто знает, сколько длилась его связь с этим Томми? Когда она возобновилась? Неужели у этого человека хватало совести и цинизма играть на два фронта, и за спиной Риты тайком встречаться с чёртовым гитаристом? В таком случае, она совсем не разбирается в людях, и скоро вообще перестанет кому-либо верить. Однажды утром она встала с постели и твёрдо решила: так дальше жить нельзя, надо хоть куда-то выйти и с кем-то поговорить. Юля, её подруга, в любом случае не могла составить ей компанию: она была в отъезде по работе, вместе с Сергеем, и должна была вернуться только через пару дней. Подумав, Рита взяла телефон и набрала номер Егора. На её предложение пообедать вместе в каком-нибудь ресторане, он, недолго думая, ответил согласием. Егор с утра был занят на работе, к тому же, дома в холодильнике было шаром покати, поэтому перспектива поесть в приятном месте и в хорошей компании явилась для него как нельзя кстати. Они встретились на месте ровно в полдень и уселись за столик у окна. В ресторане было не особо людно, так что их уединённому разговору почти никто не мешал. Маргарита решила заказать лёгкий салат и отбивные, и передала меню Егору. - Мне просто нужна была компания, - призналась она, откинувшись на спинку стула. – Ещё один такой день в четырёх стенах – и я точно сошла бы с ума… - Позвонила бы мне раньше, - укорил Иващенко. – В тот раз ты сама сказала, что у тебя всё отлично, вот я и решил дёрнуть с горизонта, чтобы не мешаться. - Да уж, отлично, - с усмешкой кивнула она. – Счастье длилось недолго, к моему великому сожалению… - Да что произошло? Объясни толком, - попросил Егор, сделав заказ у подошёдшего официанта. Рита открыла рот, чтобы начать рассказ, но так и замерла: боковым зрением она уловила две знакомые фигуры, прошествовавшие по залу, и резко развернулась лицом в ту сторону. Так и есть, прямо за соседний столик с невозмутимым видом усаживались Ламберт и Томми. Увидев их, как ей показалось, слишком довольные лица, Маргарита аж побледнела и вцепилась в край столешницы. - Ты что? – Егор с удивлением проследил за её тяжёлым взглядом и ахнул, оценив ситуацию. – Да, дела, - только и смог добавить он и побарабанил пальцами по столу. Заметив, в свою очередь, за соседним столом Маргариту в компании Егора, Адам тоже совершенно изменился в лице и чуть не опрокинул стоящую на столе перечницу. - Нет, ты только посмотри, - с нескрываемым раздражением бросил он, обращаясь к Томми, - эта парочка и здесь решила достать меня… - Кто? – Томми повернулся и, увидев тех двоих, от неожиданности закашлялся. Демонстративно похлопав его по спине, Адам ещё раз метнул презрительный взгляд в сторону виновников его беспокойства. Глаза Риты встретились в с его глазами, но она тут же поспешно отвела их и сделала вид, что слушает своего оппонента. Ревностно наблюдая за тем, как Егор, наклонившись к самому уху девушки, что-то говорит ей, Адам готов был прямо сию же минуту выскочить из-за стола и, подойдя к этой паре, устроить такой разнос, что мало бы не показалось никому из них, - да что там, - никому в этом несчастном ресторане! Но он огромным усилием воли сдержался и, подвинув меню ближе к Томми, посоветовал ему сделать заказ первым. Маргарита изо всех сил старалась показать, что ей всё равно, кто сидит неподалёку: она едва дождалась, пока принесут еду, и, радуясь, что может, наконец, хоть чем-то заняться, схватилась за вилку с ножом. - Ты это… - с опаской поглядывая на сверкающие столовые приборы в её руке, проговорил Иващенко, - смотри, без глупостей, ладно? - Боишься, что я сейчас пойду и прирежу его? – невесело усмехнулась она. – Правильно делаешь, я еле держу себя в руках. Укоризненно покачав головой, Егор посоветовал: - Не смотри туда через каждые две минуты, даже мне отсюда видно, что парень уже ёрзает от твоего уничтожающего взгляда. - Конечно, ёрзает, - зло подхватила Рита. – Понял, что все его карты оказались раскрыты. Пришёл сюда, вместе с этим ублюдком, и делает вид, что ничего не произошло. Мерзкий обманщик… - Бессовестная обманщица, - бормотал тем временем себе под нос Адам за соседним столиком. Томми только молча, ел и поглядывал на него исподлобья. – Как бы я хотел сейчас подойти и устроить грандиозный скандал, ты не представляешь. Но я не буду… - И правильно, - рискнул подать голос Том. – Незачем привлекать внимание, здесь люди… - Да плевать я на них хотел, - стукнул ладонью по столу Ламберт и внезапно как-то странно взглянул на приятеля. – Слушай… - Что? – тот оторвался от еды. – Эй, мне сейчас не очень нравится выражение твоего лица. - Можешь сделать кое-что, если я очень попрошу? – наклонился к нему Адам. - Ну, так-то… оно, конечно… - Поцелуй меня, - огорошил его Адам. - Чего?! - Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, - терпеливо повторил он. – Сейчас, по-взрослому, чтобы она видела… - Ты в своём уме? – Томми покрутил указательным пальцем у виска. – Что это на тебя нашло? Или это шутка такая? - Я серьёзно, - невозмутимо отозвался Адам. – Всего один поцелуй, ничего личного. Но она должна подумать, что… - Ламберт, ты того? Да моя девушка вот-вот подойдёт, через считанные минуты… - Мы успеем, - он сгрёб его ладонь в свою, и, наклонившись через весь стол, сказал: - Ладно, я всё сам сделаю! – и, прежде чем тот успел опомниться, притянул парня к себе за шею и с остервенением впился в его губы. Его расчёт оправдался: Рита, конечно же, всё увидела и, если бы Егор своевременно не схватил её за руку, кто знает, чем бы всё могло завершиться. - Стой, не надо, - быстро сказал он, сжимая её руку, - успокойся! Успокоиться? Легко сказать! Этот мерзавец уже ничего и никого не стесняется, он решил прямо здесь продемонстрировать свои извращённые пристрастия! Или он хочет сделать ей ещё больнее, показать, что она была всего лишь игрушкой в его грязных руках? Но это уже слишком! Он давно напрашивался сполна ответить за причинённую ей боль, и уж теперь-то получит то, что заслужил! С каждой секундой теряя последние остатки самообладания, Маргарита дёрнулась, и её рука оказалась на свободе. Резко поднявшись из-за стола, она откинула со лба мешавшую прядь волос. Егор понял, что все попытки остановить её в дальнейшем будут тщетны, и, стараясь сохранять спокойствие, приготовился к самому худшему, заранее вытащив из кармана бумажник, и жестом попросив у официанта счёт. Если сейчас Рита устроит что-то вроде драки, нужно будет очень быстро хватать её в охапку и уходить отсюда. Пару раз вмазать по лицу того парня он ей позволит, но на этом придётся как-то остановиться… Не успел он прокрутить в голове все возможные варианты действий, как Рита, не пройдя и двух шагов, неожиданно остановилась. Обернувшись вслед за ней к уже переставшей целоваться парочке, он увидел, как к их столику подошла какая-то девушка и начала с возмущением ругаться. Это и была подруга Томми. Видимо, ей тоже совсем не понравился тот поцелуй. Передумав ввязываться в чужие разборки, Маргарита посмотрела на Егора, вытирающего губы салфеткой. Он всё понял без слов: - Уходим? За счёт я заплатил… Кивнув, она двинулась к выходу, попутно одарив Адама презрительным взглядом. Егор последовал за ней. Уже на улице, когда они садились в машину Егора, Адам догнал их. Но ближе подходить не стал. Он остановился в паре метров от них, и только молча, прищурившись, проследил за тем, как они уехали. Уехали вдвоём, чёрт бы их побрал… ****** Корнелия была всерьёз обеспокоена состоянием своей подруги. Согдиана заходила к ней на днях и просила совета: она была совершенно разбита, растеряна и полна отчаяния. Возобновившиеся отношения с Егором повлияли на неё скорее отрицательно, чем приносили какую-то радость и удовлетворение. Да, вспоминая о нём, она признавалась, что безумно любит, но после всех этих тайных встреч, что были между ними, с каждым разом Согдиане становилось всё больнее и тоскливее. Но Корнелия даже не знала, чем помочь ей в такой ситуации. Единственно правильным решением она считала признаться во всём Вадиму, когда тот приедет. Ну, положим, не во всём, но хотя бы в том, что дальше так продолжаться не может, и им следует разойтись. Конечно, к такому разговору его необходимо было подготовить, а уж потом вываливать всё напрямик, но когда он вернётся, было ещё точно неизвестно, да и Согдиана тряслась от страха при одной мысли о том, что всё раскроется, и она должна будет предстать перед мужем во всей красе своего отвратительного положения. В какой-то степени Корнелия понимала её, но со словами Согдианы о том, что, может быть, лучше будет вообще оставить всё как есть и жить дальше, была категорически не согласна. - Как ты сможешь продолжать жить с ним, если не любишь? – разводя руками, не понимала Манго. - Но как-то, же я жила до этого, - побелевшими губами шептала Согдиана. – Конечно, совесть за то, что я сделала, будет мучить меня до конца моих дней, но… видимо, это моя судьба… - Раньше Егора не было с тобой рядом, - резонно заметила она. - Его и сейчас нет, - с тоской отозвалась подруга. – Он меня больше не любит, лишь не прочь поразвлечься со мной время от времени, и всё… - Ты уверена, что наладить уже ничего нельзя? – с сожалением спросила Корнелия. Согдиана только грустно покачала головой. - Он помнит, как я с ним поступила, и никогда не простит меня, - сказала она, помолчав. – А я оказалась слишком слабой, чтобы противостоять ему. Я самое ничтожнейшее существо на этом свете, Корнелия… - Ну, что ты, дорогая моя, - Манго обняла её и ласково погладила по голове. – Вся твоя вина в том, что ты до сих пор любишь его. Разве сердцу можно что-то запретить? И замуж ты выходила вынужденно, тебе пришлось. Так почему же не отказаться от этого брака? Если он не приносит тебе счастья… - А что мне его принесёт? – подняла на неё глаза, полные слёз, Согдиана. – Свобода? Одиночество? У меня выбор невелик. Либо всё остаётся как есть, и я по-прежнему несчастлива. Либо я остаюсь совершенно одна, опороченная и выброшенная за ненадобностью. Родственники откажутся от меня, мама, узнав всё это, опять заболеет от горя, и я никогда не смогу простить себе этого… ***** В очередной раз, вернувшись домой после насыщённого рабочего дня, Егор скинул ботинки и, раздевшись, уже собрался пойти принять душ, но его отвлёк звонок мобильного телефона. Чертыхнувшись, он нашёл трубку в кармане пиджака и ответил: - Да… - Привет, Пупс, это Корнелия, - донеслось до него. - Слушаю, - подхватив с кровати полотенце, он направился в сторону ванной комнаты. – Как ваши дела? - Нормально, - односложно ответила та и кашлянула, соображая, как лучше подобраться к сути волнующего её вопроса. – А у тебя? - Тоже ничего, - сообщил он, отворачивая кран с водой. – Вот, только что приехал с работы. Ты что-то хотела спросить или как? - Вообще-то, есть кое-что, - не стала таиться она. - Так, - протянул Иващенко, постепенно догадываясь, к чему она клонит, - и? - Я по поводу Согдианы хотела поговорить, - начала Манго решительно. – В общем, я знаю, что вы встречались и… что вы встречались. Егор, тебе не жаль играть её чувствами? – не выдержала она. - То есть? – он сделал вид, что не понимает, и присел на край ванны. – В чём конкретно претензия? - В чём претензия? Я тебе скажу, в чём, - взвилась она. – Ты прекрасно знаешь, что она к тебе испытывает, и пользуешься этим. Человек потерял из-за тебя сон и аппетит, не может спокойно существовать, а ты… просто берёшь и получаешь от всего этого удовольствие. Но так нельзя! Я понимаю, ты мужчина и у тебя есть свои потребности, но имей хотя бы уважение к тому, что между вами было когда-то… - И что я сделал, Корнелия? – с присущей ему невозмутимостью, поинтересовался Егор. – Разве я как-то оскорбил её, или применил какую-то силу, что? - В какое положение ты её поставил? Ты сам представляешь? Согдиана, между прочим, замужем, если ты забыл! - Я ничего не забыл, но напомню кое-что и тебе, дорогая моя Корнелия, - со вздохом проговорил он. – На всё, что между нами двоими было, Согдиана соглашалась сама, по своей воле, и никто её не принуждал. Разве не так? - Но… - И в следующий раз, когда захочешь мне что-нибудь предъявить, - продолжил тот, - сначала хорошо подумай, есть ли для этого какие-то основания, - с этими словами он отсоединился. ****** В это утро Влад поднялся с постели рано. Сегодня он улетал в Испанию с гастрольным туром в поддержку своего нового альбома. До самолёта оставалось ещё часа четыре, но он не любил собираться в спешке, поэтому спокойно встал, принял душ и сложил вещи в чемоданы. Управился он со всем этим довольно скоро, и уже через два часа вызвал такси и поехал в аэропорт. Уже подъезжая к месту, он с некоторой болью вспомнил о Кате и о том, как она отвергла его. Отвергла даже не сама, а через третьи лица. Как будто он был недостоин человеческого отношения к себе. Или она, правда, так считала? Должно быть, прошлые обиды были настолько сильны, что она так и не смогла простить его, несмотря на то, что была вежлива и ласкова с ним во время их последней встречи. А ведь тогда он на миг почувствовал, что движется в верном направлении, что тучи расходятся, и перед ним, вполне возможно, скоро откроются новые горизонты. Но она убила все его надежды, разбила их о холодную стену своего равнодушия. Так ему и надо. Он не ценил того, что имел тогда. Когда Катя готова была весь мир ему подарить, он словно не замечал всех этих жертв. И безнадёжно опоздал, наивно полагая, что время излечило особенно глубокие раны, думая, что он заслужит прощения, что добьется его. Не получилось. Что ж, пусть она будет счастлива. Без него, так без него. Она сама это решила, и он уже ничего не сможет поправить. А как мучительно ему этого хотелось… Твёрдо пообещав самому себе не раскисать и думать впредь только о работе, Влад оставил чемоданы в камере хранения и отправился на поиски кофе. Маленькое кафе прямо по курсу привлекло его внимание, и он уже двинулся туда, но вдруг заметил слева, у авиа-кассы, знакомый силуэт, и внутри тот час, же всё перевернулось. Сомнений не осталось: это была Катя. Но что она делает здесь? Неужели тоже куда-то улетает? Не раздумывая ни секунды, Влад подошёл сзади и окликнул её. Она резко обернулась и испуганно посмотрела на него. В руках у неё, и правда, был какой-то билет. - Привет, - обречённо выдавила Катя, опуская глаза и понимая, что её застали врасплох, и теперь избежать разговора не удастся. - Что ты здесь делаешь? – осмотрев девушку с головы до ног, задал вопрос Соколовский. – Куда-то уезжаешь? - Да, я должна вернуться туда, где жила всё это время, - проговорила она дрогнувшим голосом. – Мне изначально не следовало опять сюда приезжать, это было ошибкой. - Почему? – глядя ей в глаза, Влад старался казаться спокойным, но внутри него в любой момент что-то готово было взорваться. - Потому что ты не выходишь у меня из головы, - безнадёжным шёпотом молвила Цыпина и снова опустила голову. Плечи её дрогнули. Влад не выдержал и, вмиг сократив расстояние между ними, порывисто прижал Катю к своей груди. Она всхлипнула, но вырываться не стала. - Зачем ты бежишь и от кого? – вопрошал он, вдыхая аромат её волос. – От меня? Или от себя? - Я бегу для своего же блага, - слегка отстранившись от него, Катя вытерла набежавшие слёзы. – Я и так достаточно страдала после нашего разрыва, Влад. Да, я до сих пор что-то чувствую к тебе. Признаться, я думала, что мы уже не встретимся, и я постепенно излечусь от своей тоски по тебе, поэтому и рискнула вернуться в Аргентину. Но всё пошло не так, как нужно, - она достала платок из сумочки. - Но почему ты не хочешь даже выслушать меня? – Соколовский выхватил из её пальцев билет на самолёт и, повертев его в руках, горько усмехнулся. – Да как ты не можешь понять, я же тоже живой человек, и мне тоже можно причинить боль! Особенно таким холодным равнодушием! Я имею право просто сказать! - Я просто боялась, Влад, просто боялась… - Катя, послушай, - он покачал головой и схватил её за плечи. – Да если бы я не испытывал к тебе никаких чувств, подумай… разве стал бы я тогда ворошить прошлое?.. - Что ты хочешь сказать? – пролепетала она, дрожа. - Что мы должны попробовать снова, - он бережно коснулся её губ своими губами и, оторвавшись, заглянул в глаза. – Мы просто обязаны, Катя. Иначе я себе никогда не прощу… Она внимательно посмотрела на него мокрыми глазами, затем высвободилась из объятий и немного отошла в сторону. На лице её в этот момент отразилось множество сомнений и, заметив это, Влад приободрился. Он подошёл ближе и постарался вложить как можно больше красноречия в свои слова: - Катя, если мы упустим этот шанс, то всю жизнь будем потом жалеть. Послушай, я открыл тебе душу и сказал как есть. Ты мне не безразлична. Знаю, я совершил много ошибок, но без них не обходится никто. Да, я виноват, что потерял тебя. На тот момент у меня не хватило ума понять, насколько сильно я оступился. Но теперь я осознал. Катя, я не вынуждаю тебя вот так взять и принять меня, как ни в чём не бывало. Я предлагаю нечто другое. Через час у меня самолёт в Испанию, и я хочу, чтобы ты поехала со мной. Всего пара недель, Катя, за это время мы сможем всё ещё раз хорошенько обдумать и понять для себя, хотим ли быть вместе… - Но как я могу сейчас всё бросить и уехать с тобой? – на секунду его план показался ей абсурдным, и она в ужасе замотала головой. – Это же… это будет верхом легкомыслия с моей стороны… - Катя, я прошу это время, ради всего того, что когда-то у нас было, ради наших чувств, которые, я уверен, ещё не угасли, - убеждал Влад. – Если ты решишь, что всё кончено, если не захочешь оставаться со мной, я тебя отпущу. Это наш шанс, давай, используем его, прошу тебя. Прошу от всей души… - Всего пара недель? – повторила она неуверенно. - Да, у нас найдётся время поговорить там, - кивнул он. – Ты согласна? Решайся. - Я… - Катя сдалась. – Хорошо, я согласна…