Там, где любовь. Возвращение

После того, как Егор вышел от Риты, он сел за руль и поехал домой. Он успел пожалеть, что явился к ней без предупреждения и, возможно, невольно спровоцировал конфликт между ней и её новым другом. Решив, что позвонит ей завтра и узнает, как дела, он припарковал автомобиль возле своего подъезда и, повертев в руке телефон, набрал номер Согдианы. Она ответила сразу же. Как будто ждала его звонка. - Привет, - проговорил он, откидываясь на сиденье. – Как дела? - Нормально, - последовал её ответ. – Почему ты спрашиваешь? - Я тебя хочу, - с места в карьер выдал Иващенко. – Приедешь? - Куда, к тебе? – голос её дрогнул, но на этом всё. Никаких привычных обвинений в грубости он не услышал, и потому несказанно поразился, а вместе с тем, самодовольно усмехнулся про себя. - Ко мне, - подтвердил он. – Заезжать за тобой не буду, чтобы не компрометировать перед родственниками. Возьми такси и приезжай, адрес помнишь. - Эээ, я не знаю, смогу ли, - неуверенно протянула Согдиана на том конце связи. - Подумай, - милостиво разрешил он. – Я перезвоню через пару минут… ****** После звонка Егора, Согдиана совершенно растерялась. Она уже собиралась готовиться ко сну, а тут такое. Но больше всего её поразило не неожиданное предложение молодого человека, а собственная бесхребетность и мягкотелость по отношению к нему и ко всему тому, что он предлагал. Выходит, она окончательно потеряла чувство собственного достоинства, раз ещё думает над подобными перспективами. Что он с ней сделал? Зачем вообще появился в её жизни через столько лет? Согдиана подошла к зеркалу и усмехнулась. «Появился в её жизни»! Да разве то жалкое существование, которое она покорно влачила все эти пять лет, можно назвать настоящей жизнью? Стоит быть честной перед самой собой, она жила и дышала только потому, что «надо», а не потому, что её это всё устраивало. И кто же теперь виноват в том, что, едва услышав голос Егора, вспомнив его руки, его объятия, она чувствует, как почва уходит у неё из-под ног? Кто виноват в том, что она снова испытывает эти чувства, снова жаждет быть любимой? Пусть это в какой-то степени самообман, ведь Егор пользуется ей в своё удовольствие и даже не пытается это скрыть, пусть! Но что ей ещё остаётся? Свою честь она уже потеряла во всех смыслах, и кто сказал, что, если она сейчас сорвётся и уедет к нему, будет хуже? Кому хуже? Ей? Это вряд ли. А вот почувствовать снова, как он ласкает её, как прикасается к ней… при одной только мысли, внутри у неё всё начинает пылать и дрожать… Да, она не должна поддаваться ему, да, это как сыпать соль на открытые раны, но всегда ли она делала то, что была должна? И Егора она в своё время оставила не по собственному желанию, так почему сейчас она не может следовать своим желаниям? Очень даже может, тем более, что один раз она уже оступилась, положив начало всей этой истории. Сама позволила, сама поддалась. И что же ей делать, если поддаться ему один раз – значило бы сейчас для неё гораздо больше, чем какие-то несколько лет бесполезной жизни? В конце концов, Согдиана решила: «Будь, что будет», и, когда он снова позвонил, ответила ему, что приедет. ***** Приехав в кафе, Маргарита тут же заметила сидящего спиной к выходу Томми. Она безошибочно узнала его по белокурой шевелюре и, не теряясь, подошла к столику. Встав позади него, она выдержала секундную паузу, после чего многозначительно кашлянула, но реакции не последовало. Тогда Рита окликнула его: - Томми! Обернувшийся блондин с изумлением уставился на девушку. - Вот, держи, - она бросила телефон Адама на столик, едва не угодив им прямо в тарелку с недоеденным салатом, - отдашь своему дружку, когда он позвонит… Не сказав больше ни слова, Маргарита развернулась и быстрым шагом пошла по направлению к выходу. Не сразу сообразивший, в чём дело, Томми вначале застыл на месте, провожая её растерянным взглядом, но потом спохватился и побежал следом, в надежде догнать. Он чуть-чуть не успел, столкнувшись на выходе с толпой какой-то невменяемой весёлой молодёжи: Рита уже исчезла из поля его зрения, тротуары были пустыми, а по шоссе проносились редкие автомобили. Томми вернулся в кафе и стал дожидаться звонка на телефон Адама. ****** Вот уже полчаса Егор ждал Согдиану и бродил из угла в угол по комнате. Нет, он не нервничал, просто не любил ждать. Он и не сомневался получить от неё утвердительный ответ относительно того, приедет ли она. Естественно, она будет бороться с собой, но желание вновь увидеться с ним, должно было взять над ней верх. Егор специально не стал заезжать за ней: он хотел посмотреть, как далеко Согдиана сможет зайти, на сколько шагов обойдёт свою гордость из-за него. И просчитал правильно. Теперь он знал, что чувства Согдианы к нему остались теми же, если не стали в разы сильнее. Конечно, какая-то доля злорадства внутри него при этом присутствовала, но мысли о предстоящей ночи с любимой (несмотря ни на что) женщиной грели душу гораздо сильнее, чем всё остальное. Да, перед самим собой он мог признаться, что ещё любит её, однако прекрасно помнил, при каких обстоятельствах они расстались, и чего ему стоило пережить те моменты. Нет, он не собирается так просто прощать это, соответственно, и стелиться перед Согдианой не будет. Она должна почувствовать, что он изменился. Но он действительно изменился, и сам ещё не знал, что в нём окажется сильнее: всплески прошлых чувств или стремление отыграться за свою давнишнюю боль. Пока он старательно балансировал где-то между этими понятиями. Нетерпеливо бросив взгляд на часы, он хотел уже снова набрать номер Согдианы и уточнить, не передумала ли она в последний момент, как раздался долгожданный звонок в дверь. Как был, босиком, Егор пошёл открывать. Согдиана стояла на лестнице и прижимала к груди сумочку. Взглядом, приглашая её пройти, он посторонился. Ступив в прихожую, она небрежно бросила сумочку на этажерку и, сняв туфли, выпрямилась, с лёгким испугом глядя на Егора. Его позабавил её вид, но он лишь едва заметно улыбнулся и предложил: - Пройдём в гостиную? Слегка кивнув, она осторожно прошла за ним в комнату. Остановившись возле бара, Егор поинтересовался: - Будешь что-нибудь? Виски, бренди? Вино тоже есть… - Что-нибудь не очень крепкое, - попросила она и, всё так же испуганно оглядываясь, словно кто-то мог за ними подсматривать, присела на краешек дивана. - Держи, - он довольно быстро наполнил бокал и, вручив его Согдиане в руки, опустился рядом на диван. Она вздрогнула и тут же отпила глоток вина, избегая его настойчивого взгляда. - Красивое платье, - решил сделать комплимент Егор, дотрагиваясь до лёгкой шёлковой ткани, скрывающей её колени. – Оно новое? - Почти, - выдавила Согдиана, то краснея, то бледнея, и сделала ещё глоток. - Муж купил? – непонятно, зачем, вдруг затронул щекотливую тему Иващенко. Она набралась смелости и посмотрела ему прямо в глаза с лёгким укором. - Что за вопросы? Хочешь меня пристыдить? - Ни в коем случае, - покачал головой он и переместил руку на её талию. – Просто хотел спросить, как твои дела. Как ты жила все эти годы, ты ведь не рассказывала… - Ты меня и не спрашивал, - чувствуя, что её кидает то в жар, то в холод, Согдиана выдохнула. - Не было времени, - почти прошептал Егор и, потянувшись к ней губами, запечатлел поцелуй на изящной шее. Она ощутила, как от кончиков пальцев по всему телу поднимается дрожь. – Зато спрашиваю теперь. Расскажи… - Не уверена, что тебе это интересно, - нервно сглотнув, бросила Согдиана. Она едва не выронила бокал из рук, когда он нащупал молнию сзади, на платье. – Ты же не за этим меня позвал? - Хочешь всё и сразу? – томно шепнул он ей на ухо. – Определённо, ты тоже изменилась. И кое-что мне очень даже нравится. Допей уже это вино, или я сейчас выброшу, чёртов бокал… Послушно выпив всё до дна, Согдиана подалась назад и отставила пустой бокал в сторону. В ту же секунду Егор завладел её губами. Целуя её со всевозрастающей страстью, он плавно расстегнул молнию мешавшего ему платья. Ощутив прикосновение его пальцев к коже спины, Согдиана судорожно глотнула воздуха и снова откинулась назад, на этот раз, приземлившись где-то между мягких подушек. Он склонился над ней и торопливо начал освобождать её от предметов туалета. Её красивое тело было словно музыкальным инструментом в его умелых руках: с каждым его касанием оно отзывалось всеми струнами, реагировало и отвечало на каждый поцелуй. И он это чувствовал. Кровь прилила к её щекам, когда он избавился от джинсов, и она поняла, что под ними ничего нет. Словно увидев всё это в первый раз, Согдиана на миг смущённо опустила глаза, но тут же мысленно отругала себя за скованность. Разве не этого она хотела? Да и он сейчас уложил её на этот диван не затем, чтобы играть в неприступность. Словно в подтверждение её мысли, он встал на колени, и теперь её плечи оказались практически зажаты между его бедёр. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, уже привыкнув к тому, что открылось её взору, и прекрасно понимая, что от неё хотят сию же секунду. - Давай, сделай, - прерывающимся шёпотом скомандовал он, выпрямляясь и откидывая голову назад, - я хочу, очень хочу, дорогая... И она подчинилась его требованиям. Возбуждённый орган скользил у неё во рту, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Чувствуя кожей несмелые касания её влажного языка, Егор хрипло стонал, одной рукой держась за стену, а второй пытаясь дотянуться до волос Согдианы. Наконец, оставив её рот в покое, он опустился вниз и, раздвинув сжатые в коленях ноги, принялся сам, орально доставлять ей удовольствие. Сначала она лишь тихо стонала, слабо подрагивая всем телом, но с каждой минутой ей становилось всё труднее сдерживать рвущиеся из вздымающейся груди вскрики. - Согдиана, - выдыхал он, всё сильнее покусывая набухший клитор, - Согдиана… кричи, я хочу, чтобы ты кричала, я… хочу знать, как тебе хорошо… Она и сама не знала, как может быть до такой степени хорошо. Его губы исследовали каждый уголок её тела, они словно заставляли себя вспомнить то, что могли когда-то забыть. Ещё пара мучительных секунд – и он ворвался в неё, стремительно, резко, набирая бешеный темп. Дыхание его сбивалось, пульс участился, и биение сердца Согдиана слышала отчётливее, чем своё собственное. Она жадно глотала воздух вперемежку с его поцелуями, притягивала его за шею и пыталась прошептать какие-то слова. Когда на диване стало тесно, они перебрались на пол и продолжили заниматься друг другом. Закинув её стройные ноги себе на плечи, он, продолжая вторжения, осыпал их поцелуями. Он не хотел отпускать её так просто, он хотел допить её всю, до дна, как бокал с вином, который она сегодня осушила. Только торопиться здесь было ни к чему: он намеревался смаковать этот бокал всю ночь до самого утра… - Я люблю тебя, - в исступлении шептала она, притянув его к себе и с нежностью взъерошив его мокрые волосы, - люблю… Вместо ответа он яростно впился в её распухшие от поцелуев губы. ****** Устав терзаться бесчисленными мыслями о Кате Цыпиной, Влад, наконец, выполнил то, что уже давно собирался сделать. Он просто взял и поехал к ней домой. Поднявшись на её этаж, он постучал в дверь и прислушался. На миг его кольнула совесть: он сорвался сюда, хотя, времени было всего десять часов утра. Это ему не спалось всю ночь, а что, если Катя ещё спит? Ну, ничего, он и так слишком долго ждал… Не дождавшись ответа, он постучал ещё раз, более громко и настойчиво. После второго стука ему показалось, что из глубины квартиры доносятся какие-то слабые шорохи. Было такое чувство, что кто-то хотел подойти к двери, но на полпути передумал. Постояв ещё немного на площадке, Влад быстро сбежал вниз, на улицу, и, облокотившись о капот своей машины, посмотрел на окна. Присмотревшись, он заметил, что занавески на кухонном окне колышутся. Это означало только одно: Катя дома, просто она не хочет открывать ему. Решив не сдаваться, Влад снова поднялся наверх и начал стучать. Она должна поговорить с ним, должна дать ему ещё один шанс, и он не уйдёт отсюда, пока не увидит её. ***** Настойчивый до неприличия звонок мобильного телефона нарушил безмятежный сон Егора, и тот с огромной неохотой проснулся, оглядываясь в поисках надрывавшейся трубки. Кому это, интересно, не спится с утра пораньше? Если это с работы, то напрасно стараются – у него сегодня выходной, и всё тут… После бурно проведённой ночи, они с Согдианой так и уснули на диване в гостиной, укрывшись тонким покрывалом. Её голова покоилась на его плече, но, поднявшись в поисках телефона, ему пришлось-таки потревожить её. Резко сев на постели, он пошарил в ногах и, наконец, отыскал неугомонный аппарат, продолжающий трезвонить. Номер на дисплее был не определён, но Егор всё-таки со вздохом ответил: - Да, слушаю… - Егор? Здравствуй, это Катя, - послышалось из мембраны сквозь какой-то шорох. - Катя? – сонным голосом переспросил он, пытаясь сгруппироваться и не упасть обратно на диван. – Какая? - Катя Цыпина, - уточнила девушка и закашлялась. – Прости, я тебя разбудила? - Ну, как сказать, - он потёр лоб. – Что случилось? Согдиана в это время открыла глаза и уставилась в потолок. Она боялась шелохнуться, и только молча, затаив дыхание, слушала разговор Егора, стараясь угадать, кто ему может звонить в такое время. - Извини, я просто не знаю, кому ещё позвонить, - тем временем пролепетала по телефону Катя. – Понимаешь, я… мне… - Ну, говори, говори, - всё-таки не удержавшись от соблазна упасть обратно в подушки, поторопил Иващенко. Согдиана повернула голову в его сторону. - Понимаешь, у меня под окнами сейчас стоит Влад, - сбивчиво принялась объяснять та. – Он несколько раз поднимался наверх, стучал в дверь, но… я не могу его впустить. Я не могу с ним видеться… - Почему? – не понял Егор. - Я не должна, - из трубки послышались всхлипывания, - не должна встречаться с ним. Я не хочу снова страдать. Егор, пожалуйста, ты его друг… приезжай и уведи его, увези, я не знаю… - Подожди, это глупо, - попробовал воззвать к её разуму Иващенко. – Выйди сама и всё скажи… - Я не могу, не могу, - твердил Цыпина как заведённая. Похоже, у неё началась истерика. – Если я встречусь с ним лицом к лицу, то всё начнётся заново, а я не хочу, не хочу… - Давай, ты успокоишься… - Егор, прости, но мне некого попросить, ты же его друг, - не унималась Катя, всхлипывая снова и снова. – Пожалуйста, в память о нашей прежней дружбе, я тебя прошу… - Ладно, не плачь, я сейчас приеду, - прервал её стенания он и отсоединился. Затем повернулся и посмотрел на Согдиану. В глазах её как будто читался немой вопрос, но он сделал вид, что не заметил этого, и только со вкусом потянулся. - Что случилось? – набралась храбрости задать вопрос вслух Согдиана, натягивая одеяло почти до самого подбородка. - Мне надо ехать, - коротко ответил Егор, спрыгивая с дивана и влезая в джинсы. - А кто звонил? – лёгкая тревога кольнула её внутри, и она села, поджав ноги под себя, наблюдая за тем, как он поспешно одевается. - Так, надо кое-кому помочь, - туманно пояснил тот и запихнул телефон в карман. – Если захочешь, на кухне всё есть: кофе, хлеб и так далее. У меня нет времени, извини… Согдиана ничего не ответила, продолжая смотреть на него. А что она могла сказать? Своим ответом он явно дал понять, что его личная жизнь больше её не касается, и он не горит желанием откровенничать с ней об этом. Видимо, девушка, которая звонила ему, не просто знакомая, раз он так торопится… - Можешь ещё поспать, если хочешь, - уже из прихожей долетел до неё голос Егора. – Я не знаю, во сколько вернусь, так что, когда будешь уходить, просто захлопни дверь, хорошо? - Хорошо, - почти неслышно выдавила Согдиана и в ту же секунду услышала стук закрывающейся двери. Она смотрела прямо перед собой и не понимала, как дошла до этого. Сейчас она чувствовала себя настолько жалкой, ничтожной и никому не нужной, что ей стало страшно. У неё даже не было слёз, чтобы заплакать, да и к чему было жалеть себя? Всё то, что она в итоге получила, было плодом её собственных усилий, и винить в этом было больше некого. Она и не надеялась на то, что Егор станет проявлять к ней нежность после сегодняшней ночи или, что вообще запредельно, заговорит о каких-то чувствах и предложит начать всё сначала, нет. Идя на этот шаг, она знала, как всё обстоит на самом деле, без прикрас. Он знала. Тогда почему у неё сейчас такое чувство, что сердце вырвется из груди, почему так больно??? ***** Подъехав к дому, где жила Катя Цыпина, Егор сразу же заметил машину Влада у последнего подъезда. Сам Влад тоже был здесь: он расхаживал вокруг автомобиля с самым решительным видом. Остановившись неподалёку, Иващенко вышел из машины и поравнялся с приятелем. При виде его, Влад растерялся и даже перестал нарезать круги. - Привет, - он пожал протянутую ему руку, - а ты почему здесь? - Приехал тебя забрать, - развёл руками Егор. – По просьбе барышни, живущей вон там. - В смысле? – не совсем понял Соколовский. - Мне позвонила Катя, - пояснил Егор. – Она сказала, что не может заставить себя встретиться с тобой. Попросила меня увести тебя отсюда, чтобы ты больше не стучал… - Что за детский сад? – резонно поинтересовался тот. – Почему она сама не может сказать мне об этом? - Не знаю, - пожал плечами Егор. – Наверно, боится. - Боится чего? - Да она чуть не плакала по телефону! Практически из кровати меня вытащила… - Понятно, - Влад с досадой плюнул на землю и пошёл к машине. – Что ж, если всё настолько сложно, то я поехал. Можно было сказать прямо и не передавать через кого-то! - Езжай, я поеду за тобой, - последовал к своей машине Егор. – Заедем куда-нибудь, выпьем кофе? А то я с утра так и не успел. Ты как? Соколовский неопределённо кивнул и, сев за руль, включил зажигание. ****** Согдиана покинула квартиру Егора почти сразу же после того, как уехал он сам. У неё просто не было больше сил там оставаться. Она не стала ни пить кофе, ни, тем более, спать, как он советовал ей, на душе у девушки было слишком гадко. Гадкой она ощущала и саму себя, и все свои поступки считала гадкими, с того самого дня, как снова увидела Егора Иващенко, спустя столько лет. Она вознесла этого человека на алтарь, слепо подчиняясь всем его мановениям, безоглядно поддаваясь на его уловки. А следовало ли? Он не такой, совсем не такой, каким она знала и любила его раньше. И чего-то светлого, доброго по отношению к ней в этом человеке осталось ровно столько же, сколько желания в Согдиане жить и радоваться такой жизни. То есть ничтожно мало. Да, он стал бесчувственным и циничным, но она гораздо хуже. Из квартиры Согдиана уходила в ужасном расположении духа. Она на все сто процентов ощущала себя опустившейся, падшей женщиной, не заслуживающей отныне ни капли снисхождения к себе. Ей не хотелось ехать домой: она не знала, как станет смотреть в глаза тёте и остальным родственникам. Пусть пока никто не догадывался о её бесчестном поведении, но само осознание данного незавидного положения вводило Согдиану в глубочайшую депрессию. Чувствуя полнейший упадок сил, она всё равно продолжала бродить по городу, останавливаясь то в парках, то на аллеях. Под конец она даже забрела на пляж и без сил опустилась на песок, вглядываясь в тёмную пучину вод, которая шумела, клокотала и уносила волны далеко-далеко, с порывами ветра, а вместе с ними и последние надежды потерявшейся Согдианы на светлое завтра…