Демидиум.

— Мисс Вульф, думаю, Вам стоит отвести мистера Бибера в безопасное место, — Альпин, наконец, соизволил подняться и подойти к своим студентам. Послушавшись его, Шиена ухватила всё ещё взбудораженного от прошедшей битвы друга и потянула его куда-то вбок, пока учитель контролировал учеников, чтобы те не пошли за ними. Остальные соседи Джастина из блока, Агнес и Грэм, к удивлению парня, встали рядом с ним, удерживая студентов с жаждой крови в глазах. Вытащив друга с огромной поляны, что находилась в саду, она завела его в один из коридоров академии и отпустила, злостно потирая переносицу. Всё ещё ничего не говоря, девушка стянула тёмно-вишнёвый бант со своей шеи, но потом осеклась. Простая перевязка раны не поможет — запах крови всё ещё будет витать в воздухе. Немного подумав, Ши потянула его к умывальникам, где промыла руку от крови, а потом вдруг остановилась и вздохнула. — Господи, — она подняла подбородок к потолку, — мне нужно её облизать. — Что? — парень вопросительно вздёрнул брови. — Опять твои фетиши? — Ты идиот, — Шиене явно было не до шуток, — это чтобы твой запах крови перебить моим запахом, — больше не задавая вопросов, Джастин протянул ей ладонь, после чего она слизала всю его кровь. — К тому же, слюна вампиров похожа со слюной собак, она ускорит регенерацию, и рана быстро заживёт, — после этих слов девушка крепко и прочно обмотала рану своим бантом. Облегчённо вздохнув, Ши подошла к окну и заметно расслабилась. Парень, буквально, чувствовал, как она мысленно проклинает его, одаривая трёхэтажным матом. — Прости, — он опустил голову, — не знаю, что на меня нашло. Я не подумал, как это может быть опасно для меня, и как ты будешь переживать, — Джастин, немного подумав, нежно коснулся её плеча. — Я однажды говорила тебе о твоей силе, — Шиена даже не дёрнулась, а продолжала увлечённо смотреть в окно, — вот, почему тебя боятся, Джастин. В отличие от остальных вампиров, у твоей силы нет предела. С каждым разом она растёт и растёт, пока, в конечном итоге, всё не дойдёт до одного момента — он называется Империум. После того, как ты достигнешь Империума, твоя сила станет дьяволически огромной. Но я просто не понимаю, почему всё это начинается уже сейчас, когда ты только что прошёл Пробуждение. Похоже… — она обернулась к нему лицом, — мы и не представляем, насколько ты силён. Парень задержал дыхание. Он взглянул на свои ладони и серьёзно задумался о только что сказанных подругой словах. Он знал одно: когда верх берёт вырвавшаяся наружу грубая сила, она устанавливает свои законы, неизмеримо более жестокие и беспощадные, нежели те, которые могут применяться к ней, её суд жестоко расправляется с тем, что зовется справедливостью. Её, эту грубую и жестокую силу, начинают бояться. Это есть в каждом мире, ведь даже у людей прокурор в суде, заикаясь, произносит вялый приговор, который тут же отменяет общественная комиссия по помилованию. Правосудие не просто нарушается — его подвешивают за ноги вниз головой, и всякий, кому не лень, с восторгом и бешенством, мстя за самую возможность его существования в мире, плюёт ему в лицо. Но, с другой стороны, это самый чистый, самый сладкий адреналин — чувство собственной силы. — Ты когда-нибудь… — Джастин задумался, — боялась меня? — Нет, — даже не раздумывая, ответила Шиена, — ни раньше, ни сейчас, ни потом. Парень улыбнулся. Девушка, никогда не боявшаяся его; девушка, никогда не испытывающая желания укусить или отведать его крови; девушка, которой он мог доверять. — Ши, — он обратился к ней, вдруг посмотрев в окно, в которое до этого неотрывно глядела девушка, — может, хоть ты расскажешь мне, что это за экзамен? — после его слов Шиена вздохнула и указала куда-то вперёд, чуть не дотрагиваясь пальцем до стекла. — Видишь это лес? Там и будет проходить экзамен. Суть такова: экзамен сдаст тот, кто продержится там целую ночь. Лес находится за пределами академии, поэтому там водится всякая нечисть и, помимо этого, мы также будем сражаться друг с другом за флаги, которых будет всего три, и которые обеспечат студентам, найдущим их, высшие баллы за экзамен, — Шиена посмотрела на друга, — хоть за процессом и будут следить все учителя, но не думай, что они будут помогать, а не мешать нам. Этот экзамен, в частности, для тебя, и, скорее всего, они всеми силами попытаются выяснить, на что ты способен. — Думаешь, что они специально будут мешать мне? — брови Джастина поплыли вверх. — Мешать — это ещё мягко сказано. Думаю, той ночью многие провалятся, потому что это будет сложнейший экзамен за всю историю академии. То, как я описываю его — цветочки, потому что тебе предстоит увидеть настоящие сражения. Меч проткнёт твою плоть, или ты проткнёшь кого-то — всё зависит от тебя, — отстранившись от окна, девушка сделала пару шагов вперёд, но потом вдруг обернулась, — и о, Джастин, если ты провалишься, правительство сочтёт тебя недостаточно сильным и избавится от тебя, — отпустив голову, она отвернулась обратно. Когда Ши ушла вперёд, парень медленно скатился вниз по холодной каменной стене. Это было последнее занятие на сегодня, поэтому он тоже мог пойти к себе в комнату, но что-то в его теле не давало и пошевелиться. В голову нагло забрались воспоминания того дня, когда он провалился в тайную комнату и подслушал разговор важных шишек. Он ведь обещал себе, что будет бороться. Так почему же сейчас у него ноги подкосились от страха? В чувство привела ощутимая пощёчина. Весьма ощутимая. Чертовски, мать твою, ощутимая. — Дерьмо! — завопил Джастин, схватившись за щёку. От силы удара он даже не удержался и упал на пол. Кажется, урок уже закончился. — Ты думаешь, что творишь, идиот? — Агнес склонилась над ним и приподняла его за воротник тёмной рубашки, — что это за показуха была только что? — девушка отстранилась, как только увидела его перемотанную руку. Она отвернулась, чтобы не вспоминать о видео его крови. — Это было слишком опасно, — сзади спины Агнес показалась блондинистая голова Грэма, — все понимают, что ты хотел одолеть Веста, но только не такими методами. Это безрассудно. — Чудовищно безрассудно, ты, кусок дерьма, — зарычала брюнетка и пнула его ногой в живот. Джастин улыбнулся. Мазохист. Точно. — Я видел, как вы, ребята, сдерживали их, когда я уходил, — он, захрипев, снова сел и упёрся спиной о стену, — спасибо вам. Грэм расслабил плечи и тепло улыбнулся, а Агнес, прошипев что-то вроде «безмозглый придурок», ушла вслед за Шиеной, застучав тяжёлыми сапогами. Блондин дал руку парню, помогая тому подняться, а потом они вместе тронулись вперёд, к своей комнате. Те, с кем Джастин был знаком лишь второй день, те, кто каждый раз сдерживался, чтобы не причинить ему вреда, те, кто защищал его — все они отличались от тех, кто в мире людей постоянно его задирал. Существа, которых так боялись люди, оказались намного человечнее самих людей. — До экзамена две недели, — невзначай произнёс Грэм, — тебе нужно серьёзно готовиться, потому что ты только перешёл и потерял кучу времени из-за этого. Может, у тебя и есть сила Демидиума, но без практики и тренировок она бесполезна. Ведь недостаточно просто накачать мышцы, если ты всё равно не умеешь ими пользоваться. Вот и настали те самые времена, когда Джастину приходилось из кожи вон лезть, чтобы в дальнейшем обеспечить себе место в чёртовой академии, а ещё не быть убитым в первый же месяц обучения тут. Дни тянулись медленно и сопровождались тяжёлыми тренировками. Занятия приходилось совмещать с подготовкой к экзамену, поэтому свободного времени почти не оставалось. Уроки шли своим чередом: Арнольд надоедал снобскими замашками и педантскими поучениями, Генрих, как всегда, навевал жуть и страх. Кроме этого, парень познакомился и с другими учителями и их предметами. Больше всех к душе припало зельеварение, где их учили варить разные снадобья, способные дать силу или, наоборот, убить. Выводя очередной рецепт чернилами на листке, Джастин с улыбкой задумался, что надо бы как-нибудь навестить Фрэнка. Уроки у сэра Альпина шли на пользу. Больше парень не выкидывал подобных штучек, а молча занимался с Шиеной, но профессор не был бы профессором, если бы не позволял себе повеселиться время от времени, поэтому Джастин часто был в паре с тоже не блещущим восторгом Вестом. То сражение, на самом первом уроке парня, было его первым и последним удачно отыгранным, потому что следующие сражения он, на удивление всем, проиграл. Может, потому, что боялся больше давать волю своей силе, а может и просто не хотел, чтобы его друзья волновались. — Я признаю твой потенциал, но тебе еще далеко до меня. Неважно, что ты выкинешь против меня, но один только взгляд — и я верну всё с удвоенной силой, — произнёс как-то Вест, оставив в душе парня след от своих слов. То, что он проиграл один бой, ещё не значит, что он проиграл целое сражение. Ведь обещание себе, что он больше никому не позволит издеваться над собой, не было дано просто так. В свободное от занятий время Джастина тренировал Грэм. Блондин, несмотря на непримечательную внешность и наивное личико, был чертовски силён и отлично знал азы атаки и защиты. Теперь понятно, почему он совсем не переживал из-за экзамена. От Грэма парень узнал, что существует три ранга вампиров. К первому относился, например, его отец — чистокровный вампир, владеющий, помимо скорости, ловкости и неуязвимости, ещё и огромной силой. Такие вампиры могут одним укусом превращать людей в себе подобных, и, что немало важно, такое умение принадлежит лишь им. Второй ранг — среднестатические вампиры, которых было большинство. К ним относились, естественно, ученики и учителя академии, а также ещё куча остальных вампиров. Такие существа питаются как и обычной едой, так и кровью животных (людская кровь противозаконна), а ещё они обладают обычными вампирскими силами, которые могут совершенствовать лишь путём тренировок и практики, а не ждать пробуждения, как это происходит у Демидиумов или чистокровных. И, наконец, последний ранг или низшие вампиры — существа, опустившиеся чуть ли не до уровня животных. Они питаются сугубо кровью, неважно, человеческая она или животная, а также кровью себе подобных. Такие вампиры напоминают отшельников: они нелюдимы, необразованны и ведут себя, как звери. Множество таких существ обитают в лесу, в котором и будет проходить испытание. — Что происходит с теми, кто не сдал экзамен? — как-то раз спросил Джастин. — Их исключают из академии, — Грэм опустил голову, — чаще всего позже они становятся вампирами именно третьего ранга. «Несправедливо, — подумал он тогда. — Только из-за того, что им не хватило сил для того, чтобы защитить себя, их уже приписывают к низшим вампирам. Вот так, дав лишь крошечный шанс, они тут же отбирают его. Это неправильно». А блондин добавил: — В этом году будет самый жёсткий экзамен. Останутся лишь единицы. Вот поэтому, Джастин, поражение — это смерть, а победа — жизнь. Остальные ребята тоже от них не отставали. Шиена усердно тренировалась, хоть Джастин и отметил, что она чертовски сильная, а ещё обдумывает каждую атаку и идеально срабатывает с защитой. Они поступили сюда вместе с ней, но, казалось, что девушка всю жизнь тут проучилась — настолько сильной она была. Агнес, несмотря на свои умения, тоже порядком нервничала и волновалась из-за экзамена. Её часто можно было застать бегающей вокруг академии, а также отжимающейся, подтягивающейся и просто махающей мечом, нанося сконцентрированные атаки. Близнецы Лайт и Нейт, как обычно, пропадали на той самой поляне, не выпуская меч из рук. Джастин не особо с ними общался, но видел, как они с первого его дня тут стараются, чтобы не провалиться. — Они всегда действуют вместе, — усмехался Грэм, смотря на них. — Настолько зависимы друг от друга, что никто не позволит другому остаться одному. Это, с одной стороны, хорошо, потому что их атаки вдвойне сильнее и опаснее, а с другой стороны, нуждаемость друг в друге — их слабое место. Дни становились короче и дождливее, холодало. Студенты один за другим свыкались с мыслью, что с ними учится Демидиум, и шаг за шагом принимали его в свой коллектив. Но стоило Джастину только аппетитно обнажить участок бледной кожи или просто позволить капли своей крови появиться на поверхности, как остальные тут же забывали о запрете неприкосновенности, и налетали на него, как мухи, пока кто-то из его друзей не выставлял перед нерадивыми однокурсниками свой меч. Парень, конечно же, мог и сам за себя постоять, но когда тебя окружает несколько десятков голодных ртов, даже сила Демидиума становится слишком немощной. Ребята, после последнего плодотворного дня тренировок, устало развалились на диване, пытаясь восстановить дыхание. Ну, всё, завтра экзамен, а там уже будь, что будет. Каждый сидел молча и смотрел на соседа, потому что понимал: он может завтра и не вернуться. Было немного грустно. Было немного страшно. И снова не хватало близнецов, предпочитающих компанию лишь друг друга. — Думаете, что мы сдадим? — первым голос подал Грэм. Он сидел, поджав к груди колени и положив на них голову. — Нас, скорее всего, объединят, поэтому в одиночку проходить экзамен не придётся, — даже Агнес немного оттаяла по отношению к своим соседям, — участники каждой команды (а команды будут, я уверена, формироваться по блокам) должны будут достать и принести один из флагов. Если будем действовать вместе, значительно упростим себе задачу. — Ого, а я думал, что ты сольный игрок, — ощущение, что даже Агнес прониклась товарищеским духом, явно радовало блондина. — Заткнись, или закопаю тебя в земле на время, пока идёт экзамен, — закатила глаза та. — Неплохая, кстати, идея… — Я хочу, чтобы мы сдали этот экзамен и заполучили флаг, но сделали это всё вместе, — произнёс Джастин, глядя в пустоту. — Даже если нас каким-то образом разъединят, я найду вас. Я сделаю всё, чтобы быть с вами, — он окинул всех удивлённых присутствующих серьёзным взглядом, — за эти две недели, что мы провели вместе, тренируясь, я понял, что хочу всегда быть вашим союзником и вместе идти к победе. Пожалуйста, не оставляйте меня одного. Все настоящие чувства тонкой линией выстроились в последнем предложении его просьбы. Мальчик просто наконец-то нашёл друзей. Раньше в его жизни были лишь Марта, Ник да Шиена, в общении с которыми он искал что-то, что могло бы его спасти. Что же было за пределами всего этого? Вечные издевательства одноклассников из-за необычной внешности и простое одиночество. Оно могло быть незначительным, как, например, проведённая ночь в своей комнате или что-то подобное, но он всегда это чувствовал. Мальчик просто не хотел быть одним. — Размечтался, — Агнес, расхохотавшись, шибанула парня по спине, — такого идиота нельзя одного оставлять. За тобой только глаз да глаз нужен, — и они все вместе рассмеялись. Мальчик наконец-то был счастлив. Быть сильным одному тяжело. Но быть сильным вместе с друзьями — то, о чём он мечтал всю свою жизнь. «Ты всегда ходишь по краю, поэтому другие не могут отвести от тебя глаз. Как те, кто не хотят, чтобы ты упал, так и те, кто ждут твоего падения» — часто повторяла Шиена. И была права. Сила всегда была предметом восхищения для остальных, но также и большой ответственностью для того, кто ею владел. Он должен направить свою силу в правильное русло. Кстати, о Шиене. Девушка за весь вечер и слова не сказала, а лишь сидела на диване и поглядывала в одну точку. Джастин даже сомневался, что она слышала их разговор. Затем, немного погодя, Шиена поднялась со своего места и вышла из гостиной, направляясь куда-то в коридор. Долго не думая, Джастин вскочил и направился за ней. — Ши? — произнёс он, схватив её за руку и повернув к себе лицом.— Что происходит? Ты в порядке? — Просто не понимаю, почему всё должно быть именно так. Иногда мне хочется вернуться в ту, прошлую жизнь, в человеческом мире. Знание того, что тебя каждый раз поджидает опасность, или предчувствие, что с дорогим тебе человеком может что-то произойти — это приводит меня в ужас. — То, про что ты говоришь, есть и в человеческом мире. Всё хорошо, жизнь не должна быть идеальной, — парень улыбнулся. — Она должна просто быть. Мы не хозяева собственной жизни. Мы связаны с другими прошлым и настоящим. И каждый проступок, как и каждое доброе дело, рождают новое будущее. Джастин легонько опустил руки на её плечи. Видеть Шиену, переживающую за него, было привычным делом, но видеть Шиену, которая чего-то боялась, явно было для него в новинку. — Послушай, если я не вернусь… — она задумалась, — …просто продолжай учиться тут. Парень сглотнул. Вмиг вспомнились слова друга. «Вот поэтому, Джастин, поражение — это смерть, а победа — жизнь». — А что, если не вернусь я? — вдруг спросил он, без нотки шутки в своих словах. — Ты вернёшься, — Шиена откликнулась такой же уверенностью и серьёзно посмотрела в его глаза. И внезапно осознание чего-то, наверняка, важного пришло в её голову. — Мы всё вернёмся. Мы должны. Сумерки снаружи сменялись густой темнотой, кое-где слышался вой волков, а луна становилась всё полнее и полнее. Октябрь считал дни до своего окончания. Выйдя на улицу, Джастин направился к той самой большой поляне, находящейся в середине академического сада. Хотелось в последний раз перед ночью экзамена взглянуть на неё; в последний раз вдохнуть воздух, наполненный свободой. Возможно, завтра, люди, с которыми он завтракал, обедал и ужинал; люди, вместе с которыми он посещал занятия; люди, которые веселили и пугали его; возможно, все они — не вернутся. Возможно, завтра не вернётся и он. Неведение — это всегда страшно, особенно если оно касается людей, которых ты привык видеть каждый чёртов день. Сзади послышался странный шорох, затем приглушённый звук лезвия, разрезающего воздух, и шелест осенних листьев, на которые нагло наступили. Моментально среагировав, Джастин обнажил свой меч и отбил им удар противника. — Надоел, — выражение лица Веста было пресным. Как обычно. — Что ты здесь делаешь? — парень выгнул бровь. — Полагаю то же, что и ты, — брюнет вздохнул, убрал меч, спрятав его обратно в ножны, и уселся на слегка влажную, из-за сырости, листву. Приняв это на согласие о присутствии парня, Джастин сел рядом с ним, так же поджав колени к груди. Вест выглядел каким-то отречённым, но сконцентрированным. Из уст его не скользили гадости, как это чаще всего бывает, а глаза по-особенному светились. Даже он, демонически сильный и чертовски умный вампир, переживал из-за грядущего экзамена. Всё и правда так плохо? Тогда есть ли у Джастина шанс? — Неужели великий и неподражаемый Вестон Дилмор нервничает? — усмехнулся он, повернув к брюнету голову. — Заткнулся бы, Бибер, сам-то выглядишь не лучше, — Вест закатил глаза, но привычного холода от него, как ни странно, не исходило. — Мне можно, я ведь не пытаюсь выставить себя бесчувственным и не вселяю намеренно страх всей школе. Я так, жалкий недовампир, — процитировал он его слова, пожав плечами, — куда мне до тебя, чистокровного и такого благородного? Дилмор внезапно зарычал и зажмурился. Пальцы его сжались в кулаки, зубы клыками впились в побледневшие губы. Обычно, парень выражал лишь беспристрастность и хладнокровие, так что злящимся его практически невозможно было застать. — А ты ожидал чего? — вдруг начал Вест. — Какой-то парень зашёл на мою территорию и собрался устанавливать свои правила. Я не допущу этого. Пусть ты и Демидиум, я не боюсь тебя и не собираюсь показывать, что слабее. Да, у тебя, в отличии от меня, есть необузданная сила, но я всё равно не позволю смотреть на себя свысока. Ты сам опустишься на колени передо мной, — и его взгляд стал настолько устрашающим, что Джастин готов был поклясться — он сейчас и правда опустится на колени перед этим парнем. Но было, в каком-то роде, даже и забавно. Они с Вестоном были похожи — тоже дали себе обещания не быть униженным никем, а, вместо этого, самим стать тем, кого все боятся. — Я не чистокровный вампир, — вдруг продолжил он, — и я никогда не буду относиться к первому рангу. Моя мать была вампиршей, а отец жнецом (тот, кто забирает души умерших). Ну и что? Я всё равно гордился своим происхождением, но остальные… — Дилмор снова зарычал, — вампиры отшучивались на мне, хотя не один из них не был чистокровным. Они вели себя так, словно я низшее существо. Поэтому я стал сильнее. Стал тем, к кому они даже обратиться боялись. Теперь ты понимаешь? — он обернулся к Джастину. — Я ненавижу вампиров. Парень сглотнул. Кому, как не ему, была известна судьба полукровки? Теперь он понял всё, что касалось Веста. Чтобы защититься от монстров, тот сам стал монстром. — В конце концов ты стал тем, кого так ненавидел, — усмехнулся Джастин, приподнимаясь с земли. Эти слова задели Вестона. — Желаю удачи завтра. Не вылети, пока я не выиграю наше сражение на мечах, — и он ушёл, больше ничего не сказав. Мир окончательно утонул в ночном мраке.