Prazer

Шерил был сама любезность. Шерил был гребанным засранцем. Тики улыбался, лениво перебрасывался засаленными шуточками со старым моряком с подводной лодки «Трайдент» и делал вид, что ему ужасно весело. Весело Микку, ясное дело, не было, однако показать это сейчас было преступно. Крофтон как раз перешел с шуточек на воспоминания о юности Тики (тот пришел на «Трайдент» когда ему было всего девятнадцать) и теперь травил байки о маленьких неприятностях младшего офицера.  — Как, однако, интересно, — Тики едва сдержался, чтобы не дернуть плечом. Раздражающе-притягивающий мальчишка как будто примагнитился к нему с их второй встречи. Как-то совершенно внезапно с тех пор, как пришел в особняк Шерила что-то делать с сигнализационными системами, он стал появляться на всех светских приемах, которые посещал сам Тики, и ладно бы он просто появлялся, но засранец еще и отпускал в его сторону колкие шуточки. Каждую чертову неделю.  — О, юноша! — тут же переключился с Тики на Уолкера Крофтон, забыв про свое: «А вот помнишь…». — Тоже пришли послушать о приключениях малыша Тики? Микк закатил глаза, чувствуя, что теперь сам же не сможет отвертеться от навязчивой клички, которую до этого так удачно присобачил Аллену. И он был прав. Уолкер лукаво сверкнул своими огромными глазищами и ядовито заулыбался.  — Еще бы, — тон у него при этом был самый что ни на есть насмешливый. — Интересно узнать, дослужился ли этот повеса вообще до кого-нибудь или так и остался младшим офицером, которым стал наверняка с чужой наводки. Крофтон погрозил мальчишке пальцем и прищурился.  — О какой языкастый! — Тики был почти уверен, что он сейчас начнет хвастаться, а потому благосклонно молчал, высматривая поверх чужих голов темно-русую макушку адмирала да Коста, и даже не думал вмешиваться, выбирая тактику игнорирования. Если мальчишка на приемах и правда появляется из-за него (что льстит на самом деле), то без поблажек найдет способ подобраться поближе. Нет — тогда уж Тики возьмется за дело сам. — А малыш Тики-то, между прочим, не просто так «Трайденте» ошивался, он у нас совсем скоро из младшего офицера превратился в командующего эскадрой, а потом сбежал на «Васко да Гама» и участвовал на нем в операции в Гвинее-Бисау!  — Серьезно? — в голосе мальчишки как будто бы даже проявилось явное восхищение, прежде либо тщательно скрываемое, либо и вовсе отсутствующее.  — Еще бы! — определенно пародируя собеседника, гордо подтвердил Крофтон, будто рассказывал о собственных подвигах. — У него и ранение где-то на бедре было — не помню только, на правом или на левом!  — На правом, — беспечно сообщил сплетникам Тики, напоминая о том, что он все еще здесь, и мальчишка, явно памятуя об этом, тут же вздернул нос — как есть отпрыск Мариана Кросса, не отличишь. — Шрам остался. Могу показать, если хочешь, Малыш. Хотя вообще-то это удивительно — что мальчишку-химика заинтересовали байки старого морского волка. Было в этом что-то выбивающееся из образа уже более или менее примелькавшегося Тики Аллена Уолкера.  — Что, серьезно покажешь? — мальчишка улыбнулся ему так же солнечно и зло, как в их первую встречу. — Поверить не могу, что такой как ты мог быть морским пехотинцем. Ты же, — он с удовольствием потянул гласные, — пове~е~са. Тики улыбнулся мальчишке в ответ не менее очаровательно и зубасто.  — Так показа~а~ть? — и гласные протянул ему в тон. — В любое время дня и ночи, Малыш. Я люблю нахальство и экзотичность, знаешь ли. А в тебе оба этих качества сочетаются. Нахальства, правда, не в пример больше, но это можно поправить.  — Держи карман шире, — склонил голову набок Аллен, щурясь с каким-то насмешливым превосходством. Рыжие пряди упали на тонкую шею, и Тики невольно прикусил изнутри щеку. Красив, засранец. И умен. Вот только явно имеет плохое свойство недооценивать своих противников.  — Как будто ты меня не хочешь, — Тики понизил голос красноречиво ухмыльнулся. — Вот только сам себе не ври, ты появляешься на всех приемах, где я числюсь в списке приглашенных, и буквально пожираешь меня глазами. Подростковые гормоны? Это был блеф, конечно. Одни и те же приемы вполне могли оказаться всего лишь совпадением — в конце концов, когда ты вращаешься в таком кругу, трудно не сталкиваться. Но не сталкивались же они до этого, хотя Уолкер явно не жил затворником и отлично знал, как себя вести среди окружающих его в таких местах акул. Однако несмотря на то что теория Тики была построена исключительно на догадках, она оказалась верной. Мальчишка очаровательно вспыхнул, вскинул голову и фыркнул:  — Вранье! — и окончательно себя этим выдал. Тики знал эту стратегию вранья — отпирайся до последнего, и никто ничего не докажет. Он улыбнулся и быстрым ловким движением заправил юноше за ухо прядь волос. Волосы у Аллена оказались мягкие, прохладные и какие-то как будто текучие.  — Мы обязательно поговорим о вранье тогда, когда ты будешь готов признать мою правоту, — заявил Тики, отстраняясь и тут же — везение, не иначе — заметил адмирала да Коста. Легко скользнув подушечками пальцев по татуировке мальчишки на скуле, для пущего эффекта Тики дернул уголком губ в прощальной усмешке и, обогнув оппонента, направился прямиком к замеченному мужчине, ощущая себя победителем в этой словесной схватке. С Берганом да Коста они были вместе на «Васко да Гама» в Гвинее-Бисау, и им явно было что вспомнить — не то что со стариком Крофтоном, так и не дослужившимся до отвечающего его преклонным летам чина. Вот хоть бы и о раненом несколько лет назад бедре — до сих нога иногда ноет к перемене погоды, и временами это ужасно мешает работать.  — Господин адмирал! — шутливо позвал товарища Микк, спиной чуя буквально прожигающий взгляд.  — О, господин командор! — не менее шутливо отозвался Берган. Это устаревшее шутливое звание Тики получил после того, как построил в отсутствие да Косты весь экипаж корабля — бедняги прежде ни в какую не желали воспринимать такое молодое начальство, но Тики утихомирил их всего одной фразой, сообщать содержание которой до сих пор отказывался. Впрочем, ребята с экипажа полностью его поддерживали. Мы с тобой еще повоюем, Малыш, пообещал себе Тики, можешь не сомневаться.