Склонившись над чертежами, разложенными на столе под ярким светом лампы, мистер Джей пребывал в глубочайшей задумчивости. Прицельный взгляд его хитрых глаз метался по листкам, словно заведенный. Тонкие пальцы отбивали по столешнице никому не известный ритм.
Джокер, полностью поглощенный процессом, то хмурился, то начинал дико улыбаться, закусив при этом язык.
И как только азартный оскал замирал на изуродованном шрамами лице, безумный клоун с остервенением принимался выводить свои коварные планы с помощью линейки и карандаша.
А вокруг него уже скопились десятки забракованных вариантов в виде кучи смятых листов...
Сегодня он стал почти обычным. Потому что его верная подруга Оригинальность безжалостно изменила своему компаньону.
И все из-за этой…
Харли!
— Кхе-кхе, - послышалось выразительное покашливание за его спиной.
«Оставь меня в покое!» - злобно прорычал его внутренний голос, который, к слову, не затыкался с того самого момента, как Джокер покинул больницу вместе с Харли Квинн. Он навязчивой мыслью вертелся, жужжал в голове и с каждой секундой раздражал все больше и больше…
Как и одна особа, которая сейчас легла перед ним на стол, сминая, возможно, труд всей его жизни!!!
Красивая девушка в ярко-алом пеньюаре и клоунском колпаке. Ее фигура была великолепна: завораживающий изгиб талии, впадинка меж грудей и заманчивые овалы ягодиц…
…все это нисколько не помешало Джокеру легко и бесстрастно скинуть девицу со стола.
От неожиданности она громко воскликнула, рухнув на пол. Но и секундной заминки не прошло, как девушка поднялась, отряхнула запачкавшееся белье и, как ни в чем не бывало, снова забралась на стол, приняв ещё более соблазнительную позу.
— Ну, давай, сладкий, - маняще протянула мисс, глядя на Джокера томным взглядом. - Разве ты не хочешь покататься на Харли? – она провела своими ручками по телу, обрисовывая аппетитные изгибы.
Но мистер Джей только холодно взглянул на нее, скучающим взглядом проследил за ее движениями… и с понурой миной, застывшей на лице, уткнулся лбом в столешницу.
— Ну, дорогооой, - подавшись вперед, пропела над его ухом Клоунесса, не замечая, как предмет ее обожания с силой сжал в руках карандаш. – У меня есть смешная подушечка!
Она быстренько подняла с пола красную в черный ромб подушку и подсунула ее Джокеру, приподняв тому голову. Видимо, зрелище уткнувшегося носом в подушку мистера Джея настолько порадовало Квинн, что она радостно запищала, начав хлопать в ладоши от умиления.
И в этот самый миг треск сломанного пополам карандаша раздался в комнате.
Харли дернулась от неожиданности, широко раскрыв глаза.
Джокер выпрямился:
—Послушай, Сахарочек, - глубоко вздохнув, произнес он, протягивая к девушке руку и беря ее за подбородок. Милейшая улыбка едва ли не примерзла к его губам. – У папочки много работы, а ты совсем ему не помогаешь… - голос Джея упал до шепота. Он отпустил Харли и медленно провел рукой от ее подбородка до ее груди, едва прикрытой кружевным топом, - … ТАК ЖЕ, КАК ТЫ СЕГОДНЯ НЕ ПОМОГЛА МНЕ И С ЭТОЙ ГЛУПОЙ ТРЕЩЕТКОЙ! – схватившись за одежду девушки, во все горло проорал Джокер, рванув на себя тонкую ткань.
Кусок оторванной материи и остатки карандаша полетели в бетонную стену.
— Ну… - испуганно пролепетала Харли, - ну, если тебе не понравились зубки, я могу придумать что-нибудь получше, - со слезами в голосе протараторила она.
Но Джей её уже не слушал. Резко выпрямившись, он отряхнул от грифеля затянутые в фиолетовые перчатки руки, завел их за спину и отошел от Арлекина, словно напрочь о ней позабыл. И быстро заходил туда-сюда вдоль стола, вновь перейдя на тихий шепот:
— О, нет-нет… - Джокер повернулся к Клоунессе лишь на миг. – Я позволил тебе помочь всего-то раз, но ты все в конец испортила. Жаль признавать, но… но сегодняшнее представление было старомодным и неоригинальным.
— А мне показалось, это было весело, - слегка посмелев, тихо произнесла девушка, поправляя порванную одежду.
Он не слушал ее.
— Пришло время завершить наши догонялки чем-то крайне впечатляющим… - Джокер вернулся к столу и оперся о столешницу руками. Его взгляд снова забегал по чертежам. – Абсолютное уничтожение Бэтмена. Уничтожение, полное импровизации, сумасшедшей радости и смертельного веселья!
Резким движением Джей схватил со столешницы блокнот и принялся лихорадочно его пролистывать, время от времени то внимательно вчитываясь, то шустро пробегая взглядом по строчкам.
—Здесь должно быть что-нибудь, что можно использовать… что-нибудь
<i>грандиозно весёлое… </i>
С минуту Харли, тихо наблюдавшая за любимым, стояла за его спиной, пытаясь понять забористый почерк, но затем, наконец, осмелев окончательно, вставила:
— Может, я просто его застрелю? – спросила она, изображая пистолет из своих пальцев.
Фраза, словно скрежет острых когтей по железу, заставила Джокера скривиться. От неожиданности он даже выронил свои заметки.
С полминуты в комнате воцарилась мертвецкая тишина…
— «Просто его застрелю?» - вкрадчиво переспросил Джей, медленно оборачиваясь к Харли. - ПРОСТО ЗАСТРЕЛЮ?! - ужас, неверие и невероятная злоба смешались в голосе Джокера. - Знай же, дорогуша, - делая шаг к Арлекину, продолжил он, - смерть Бэтмена должна стать моим САМЫМ ВЕЛИКИМ ШЕДЕВРОМ!
Джокер навис над Квинн, будто отвесная скала над неудачливым путешественником. Склонился к её лицу, впившись разъяренным взглядом в ее лицо. Харли подалась назад, и обхватила себя руками, трясясь от страха. На Джея она не смела даже бегло взглянуть.
— Триумфом моей гениальности, – тем временем жарко прошептал маэстро смерти и, сжав цветок, засунутый в верхний кармашек на его пиджаке, прицельно выстрелил в девушку кислотой.
С диким визгом метнувшись в сторону, Харли едва успела отклониться. Ядовитая струя угодила в манекен, наряженный в костюм Бэтмена. Тихое шипение разъедаемой материи смешалось с шелестом бумаги, на которую Джей, улыбнувшись, наступил ногой.
И тут же осекся, скривившись от постороннего звука.
— А ну-ка, что тут… - не обращая внимания на шокированную Клоунессу, Джокер наклонился и отодрал листок от подошвы своего лакового ботинка. Прочитал первые строки…
И вновь начал искать на своем столе какие-то заметки.
— Я совсем забыл об этом… - улыбка, убийственно-влюбленная улыбка исказила его лицо, когда, наконец, он выудил среди горы бумажного хлама какой-то чертеж. – «Смерть тысячи улыбок»! - торжественно изрек Джокер. - Я заманю Бэтмена в какое-нибудь заброшенное здание, а затем, когда он отвлечется… - яростно жестикулируя, мистер Джей совершенно забыл о том, что только-только намеревался убить свою незадачливую сообщницу. – БАМ! Нажму на рычаг ловушки, и летучая мышка свалится в аквариум с пираньями! И тысячи пираний будут улыбаться, отхватывая от него кусочки. И последнее, что он увидит – тысячи голодных улыбок… - на мгновение Джокер замялся. - Улыбок… - еще неувереннее повторил он, задумчиво разглядывая чертеж и притихшую у стены Харли. он внезапно щелкнул пальцами.
— Дьявол! - вдруг щелкнув пальцами, Джей раздосадовано посмотрел на Харли. – Теперь я вспомнил, почему выбросил этот план… Пираньи же не умеют улыбаться! Их остренькие зубки выпячиваются вперед!
Чертеж с тихим шелестом опал на пол.
— И даже мой токсин не заставит их ухмыльнуться, - он понуро опустил плечи. Отчаяние было исказило и без того пугающее лицо.
— Ну что за глупая шутка судьбы! - причитал Джокер. - Моя величайшая ловушка пала из-за ошибки природы! – он драматично приложил руку ко лбу, не забыв при этом пустить скупую слезу. – Потому что эти глупые кильки не умеют улыбаться!
Это было очередным прекрасно сыгранным спектаклем?
Или настоящее разочарование?
Сев на верхнюю ступеньку лестницы, Джокер мрачно уставился на гиен, которые мирно спали возле противоположенной стены. Стальные цепи вели незатейливую и короткую дорожку от их ошейников до врезанных в каменную кладку колец.
— Пирожок, а я знаю, как заставить кое-кого улыбнуться… - Харли вдруг прильнула к его спине, не забыв напомнить ему о том, что была практически обнажена. Её шаловливая ручка проникли под ткань его пиджака, ища пуговицы рубашки… пока другая зарывалась в его волосы.
Но Джокер быстро вырвался из капкана её рук и, встав со ступенек, схватил девушку за ухо, потянув за собой. Она не удержала равновесия и кубарем покатилась по ступенькам, под громогласное:
— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ПИРОЖКОМ!
И хотя Харли успела подставить руки, чтобы остановиться, дабы не сломать себе шею, это мало ее радовало. Она даже не поднялась с холодного пола. Только закрыла лицо содранными в кровь руками. Из глаз девушки текли тихие слезы…
Холодный нос уткнулся ей в плечо, а после горячий язык лизнул её поцарапанное запястье.
Она щелкнула рукой по темному носу и, опираясь о стену, встала:
— Ещё одна ночь, которую я проведу в полном одиночестве в компании помоев, - гиены за её спиной тихо зарычали, но Харли Квинн не заметила этого, вместо этого продолжая свой монолог. - Ты дипломированный специалист по психологии, преследуемый законом в двух десятках штатов… и в добавок влюбилась в абсолютно сумасшедшего клоуна.
Одна из гиен намеревалась напасть, но Харли, будто почуяв это, резко отскочила вперед, грозно прикрикнув на ошалевшую домашнюю зверушку. Та, поджав хвост, вернулась на своё место – игры сегодня не было в планах их новой хозяйки…
Или была, но относилась она к хозяину…
— Ну почему моя жизнь катится коту под хвост? Как это случилось? Кого винить? – девушка тихо шла, опираясь о стену, к черному выходу из их тайного убежища, как вдруг, остановившись, уперлась взглядом в дверь, словно ее осенило. – БЭТМЕНА, КОГО ЖЕ ЕЩЁ?! - вскрикнула Харли отчаянно.
И эхо услужливо повторило её слова.
— БЭТМЕН! – бесновалась Клоунесса, сумасшедшим взглядом обводя пустое захудалое помещение подвала, будто бы ожидая, что из тени на её зов выйдет сам виновник её тирады. – ВСЕГДА ВИНОВАТ БЭТМЕН! Он всегда рушит мою жизнь не давая веселиться! С самого начала вставая между мной и Пирожком!
Гиены притихли, прижавшись друг к другу в темном углу. Их раздетая хозяйка стояла в экскрементах животных вперемешку с обглоданными костями и кричала. Она молотила руками воздух и гневно сопела, смотря в угол комнаты.
Её эмоции сменялись на лице в бешеном ритме: грусть, тоска, гнев, ярость и снова – грусть.
Харли застыла, прижавшись к стене, вспоминая…
Говоря вслух то, что изменило её жизнь.
Она вспоминала тот день, который стал днем начала конца её привычной, незатейливой жизни.
— Ещё в первый день в Аркхэме…
