Моралисты

Я раскрыла глаза, жмурясь от страха, похоже, я успела вздремнуть, забравшись в кресло с ногами. Надеюсь, такие причуды Фриман тоже иногда вытворял… А то было бы забавно наблюдать за мной в таком положении. — Оно очнулось! — сказал кто-то прямо над ухом. Вероятность того, что меня могли рассекретить, пугала, поэтому я, не шевелясь, приоткрыла рот и подала голос. — Кхе… кхр… Доброе утро! — Уже день. — скептично чей-то голос прозвучал прямо перед моим лицом. Распахнув глаза, я приросла к креслу. Сделать вид, что меня не впечатлил крючковатый нос с горбинкой, тонкие длинные губы и густые брови, я не смогла, поэтому, выдохнув через силу, завизжала, как последняя девчонка. Кристиан в страхе отшатнулся и, потому как сидел на корточках, повалился на спину. Я вскочила на ноги, глазами ища выход. Увидев заветную дверь в пятнадцати метрах от себя, я кинулась к ней, но путь мне преградил Камбербэтч. Взвизгнув, я чертыхнулась и, обогнув мужчину, впечаталась в ровную поверхность стены, краснея от глупости и тупости своего положения. Раскрыться так быстро — настоящий провал… Я проверила парик — как и предполагалось, он слетел, усы тоже больше не кололи губы и щеки, грим, думаю, размазался, а накладной живот выпал, когда я ворочалась во сне. Так. Стоп. Они сказали «день»? — Сколько я спала? — вслух спросила я сама себя. — Около дня. Как только ты засну… ла в кресле, мы взлетели, прошел день, никто не хотел будить Фримана, который во сне храпел, как Сатана… — пояснил сухим голосом Бенедикт, который был в том малом числе присутствующих, что находились в комнате. Я медленно, почти со скрипом повернулась ко всем, зардевшись румянцем, как светофор. Здесь был Камбербэтч, Фассбендер и… я сглотнула… Бейл. Кристиан Бейл, поднявшись на ноги, медленно подошел ко мне и, положив руку на мой подбородок, повернул сначала налево, потом направо, а потом прямо, отпуская. — На какой журнал ты работаешь? Таймсроман? Старснау? Говори, — безжалостно прорычал он, глядя в мои бесстыжие глазенки, которые я, собрав в кучку, подняла на Бенедикта. Камбербэтч был неумолим и суров, как и Бейл. Последним ориентиром к прощению за незаконное проникновение стал Майкл Фассбендер. Я с надеждой в глазах посмотрела на него, сделав жалобное выражение лица и поджав нижнюю губу, словно просящий печенье щенок. Фассбендер, оправдав мои надежды, заговорил сладким низким голосом. — Думаю, ей сначала нужно отмыться и привести себя в порядок. Не так ли? — он игриво посмотрел на меня. Я быстро закивала. Майкл продолжил уже веселее. — Ну вот. А потом можете делать с ней все, что пожелаете. Хоть на костре жгите за колдовство! — Боже… — тихо пискнула я, вжавшись в дверь. Смягчившись, Кристиан отвел взгляд в сторону. — Проводите ее в ванную, что ли. — изрек он монотонно, отходя к креслам и присаживаясь перед плазмой. Бенедикт тяжко вздохнул, закатив глаза и открыв дверь для меня, когда Майкл оттащил меня в сторону за руку, крепко сжав мою ладонь. Шагнув в коридор, я с облегчением выдохнула. Фассбендер открыл дверь в уборную и премило улыбнулся, вскинув брови и расплывшись в слащавой, ехидной улыбочке, скорее похожей на усмешку. — Помочь? — он облизнул нижнюю губу и прикусил ее, нарочито сексуально глядя в мои глаза. Бенедикт ушел дальше по коридору и скрылся за очередной дверью, так что здесь остались только я и Майкл. — А Вы неплохо стираете? — попробовала пошутить я с долей самокритики, ибо сама стирала на руках не ахти. Но, скорее всего, Фассбендер и близко со стиркой на руках не стоял да и вообще знаком не был. Майкл непонимающе посмотрел на меня. Я пожала плечами. — У меня специфический юмор… — Могу и постирать, если ТЫ этого хочешь, — он приблизился на расстояние вытянутой ладони и с жаром опалил меня своим дыханием, в котором чувствовался стойкий аромат недавно принятого коньяка. — Ты же хочешь? .. — Сейчас я только хочу закрыть дверь и снять с себя грим. — быстро сказала я дрожащим голосом и захлопнула дверь, закрыв ее на ключ, торчащий из замочной скважины. Стянув с себя пиджак, я швырнула его к раковинам и принялась расстегивать ремень. Выдернув его из петель, я положила его на пол, и брюки соскользнули следом. Вышагнув из них, я принялась снимать водолазку. Послышался звук слива унитаза, я встрепенулась, застыв на месте с водолазкой на лице. Открывающаяся дверь, шаги, легкий свист и шумный выдох, словно у меня было, на что смотреть. Я надела водолазку обратно, спутанные волосы убрала за уши и, выпучив глаза и отвесив челюсть, приросла к полу. Его глаза были голубыми, как и множество глаз на планете, но почему-то именно они заставляли трястись в нервных конвульсиях и в страхе опускать взгляд. Нос был странной формы, с горбинкой. Губы… Они были раскрыты на выдохе, словно в попытке замолчать, он застыл, сказав что-то. Капли воды, видимо, от мытья рук и умывания лица, стекали по подбородку и падали на острые ключицы. Он был в простой белой майке и каких-то штанах, но даже в этом выглядел весьма и весьма привлекательно. Хотя… даже, скорее, богоподобно. Щетина на острых скулах, рыжеватые и с концов вьющиеся волосы обрамляли овал лица, уши торчали из-под них, похожие на эльфийские. Мужчина постоял-постоял и дернулся вперед, глазами мечась то от моего лица к бедрам, то от бедер к моему лицу. — Вы… Откуда? Из Айовы? Или Парагвая? Или, может, из Англии? — он с надеждой нажал на последнее слово и ангельски улыбнулся. Я, громко сглотнув, глуповато улыбнулась в ответ. — Из России. — На Аматее есть кто-то из России? — опешил Джеймс. Я нервно пощелкала зубами, утянув водолазку ниже пояса. МакЭвой посмотрел на меня с сожалением. Я обиженно фыркнула. — Помните Мартина Фримана? Это я! — мой голос прозвучал вольно, свободно, громко, даже нагло. МакЭвой кашлянул, приложив ко рту кулак, а затем взмахнул рукой, будто бы отогнал эти слова и эту мысль от себя. — Я не понял, — после долгого молчания и зрительного контакта, в течении которого меня коробило, и хотелось провалиться сквозь землю, Джеймс честно признался, улыбнувшись легко и непринужденно. — Забудьте. — помолчав, сказала я. — Вы не могли бы… Э-э-э… Освободить помещение? Мне нужен душ… Мой голос звучал пискляво и жалобно, что сразу же прочувствовал МакЭвой. Он закивал и быстро прошел к двери, прикрыв лицо рукой. — Я запру Вас с той стороны… — сказал он, открывая дверь и скрываясь за ней. Я обеспокоенно посмотрела на его профиль. Он быстро меня успокоил. — И дождусь, пока вы закончите принимать душ. Думаю, охрана Вам не помешает. Я благодарно кивнула и, удостоверившись, что Джеймс запрет дверь на ключ, пошла к душевым кабинкам. Зайдя в первую, я скинула остатки одежды и нижнее белье, а затем включила воду. Огонь брызнул из душа, а не вода. Я вскрикнула, быстро сменив температуру. Стабилизировав температуру и напор, я стала смывать с себя краску, быстро и осторожно, ибо дело было деликатным. Грим смылся, волосы стали мокрыми, влага унесла лишние переживания и немного взбодрила. Найдя на полке первый попавшийся шампунь, я каплю выдавила на руку и намылила голову. Несколько минут помассажировав корни волос, я взяла в руки мочалку и, намылив ее, принялась шоркать тело. — Да мне только в туалет! Джеймс, пусти! Ты там чо, золото прячешь?! Что еще за девушка? Я не верю! — настойчивый стук и ерзанье ключа в скважине, я быстро смыла с себя все и, завернувшись в полотенце, висевшее на крючке, выбежала из кабинки в тот момент, когда дверь распахнулась. Я обхватила себя руками, нахмурившись, на меня, смутившись, смотрел МакЭвой и, держа мужчину за рубаху и руку, разгоряченный и розовощекий Тэрон Эджертон. — О! — присвистнул он. — Реально золото!.. — Простите, я пытался ему помешать… — попытался оправдаться Джеймс. Я слащаво улыбнулась, молниеносно подобрала всю одежду и замолчала, выпученными глазами таращась в пол, а потом встала у двери, смотря на молчавших Тэрона и Джеймса. — Можно мне… — я протиснулась между ними. Они, каждый кашлянув, отошли в стороны, давая мне дорогу, чтобы прошмыгнуть в коридор. — Джеймс, не составите мне компанию до ближайшей раздевалки? — мужчина кивнул, захлопнув Тэрона в уборной. — Тут вообще есть раздевалки? .. — неуверенно пробормотала я. Джеймс улыбнулся, рукой указывая на нужную дверь вдоль по коридору. Мы шли медленно, не спеша, разговаривая на отдаленные от корабля темы. Мы говорили обо мне. — Как же Вас зовут? — наконец спросил МакЭвой, остановившись перед дверью и взявшись за ручку худой, бледной и жилистой рукой. — Эм… Лэйн. — неуверенно ответила я. Мужчина пригласил меня войти в раздевалку. Это была большая комната, сплошь и рядом уставленная шкафами с одеждой и обувью. Одна стена была полностью зеркальной, что сразу же бросилось мне в глаза — мое отражение было пугающим, отвратительным, мерзким и страшным. — Очень приятно, Лэйн. Думаю, Вам… Э-э-э… Тебе стоит заглянуть в шкаф с одеждой Уишоу. Там есть много всякой… женской одежды. — Джеймс указал на самый дальний шкаф, к которому я немедленно проследовала и открыла его с замиранием сердца. Внутри и впрямь оказалось много женской одежды и обуви, поэтому выбор был не ограниченным. Оделась я простенько — футболка и шорты. На ноги надела носки, так как гулять по кораблю в кедах сорок четвертого размера не хотелось. МакЭвой, как примерный джентльмен, отвернулся к двери, на то время, пока я меняла наряд. Оставив свой потерявший вид костюм в шкафу Уишоу, я смело подошла к Джеймсу, он повернулся ко мне, улыбнувшись. — Я все. — Может, ты голодна? Просто скоро ланч, и я бы не хотел видеть единственную девушку на корабле расстроенной… Мы направились в столовую, по-прежнему разговаривая обо мне.