Минимум Иронии

***

Нью-Йорк Дуэйн стрит Ресторан "Bouley" 08:00 p.m. Ресторан, известный на весь Нью-Йорк своими шедеврами французской кухни, пестрил ярким светом лампочек, что освещали огромное, роскошное помещение, выдержанное в светлых тонах. Прекрасный ресторан готов был принять в свои теплые, уютные объятия каждого посетителя, который прятался от осенних холодов или желал вкусно поужинать в приятной обстановке, где к гостю относятся, как к королевской особе. Вечер выдался, к слову, крайне холодным, что было удивительным явлением для середины сентября в Нью-Йорке. Обычно в это время года было еще тепло и люди могли до девяти, а порой и до десяти вечера наслаждаться легкой прохладой, но никак не тем резким ветром, что внезапно поднялся и яро срывал листья с деревьев, украшенных электрическими лампочками. Пасмурное небо вовсе дополняло промозглую картину дня, чем вызывало неприятные ощущения и дрожь у прохожих, которые пытались спрятаться кто куда: ибо по телевизорам магазинчика бытовой техники, что находился напротив ресторана, ведущая программы "Прогноз погоды Нью-Йорка" оповещала об ухудшении погоды и дождях. Небо было полностью скрыто в тёмных объятиях туч, скрывая под серым пальто своим яркое солнце, которое еще утром радовало глаз, чем подтверждало слова женщины; ветер еще больше усилился, чем вызвал чиханье и ругань из кустов в форме аккуратных лесных зверьков, стоявших под окнами ресторана. Послышалась легкая возня и недовольный, твердый мужской голос прошипел: - Черт бы побрал эту погоду! И тебя вместе с ней, Романофф! - В ответ мужчине лишь шикнули, в знак того, чтобы тот замолчал, но, видимо, он либо не желал мириться со сложившейся ситуацией и подчиняться, либо из дикого упрямства добавил, - кто из нас шпион - ты или я? Где это видано, чтобы Старк..., - голос едва не сорвался до крика. Однако, вспомнив, какую фамилию он носит, мужчина раздраженно, но тихо продолжил, чтобы, не Дай Бог, не собрать папарацци, -...прятался в кустах? И с каких пор вам так хорошо платит этот треклятый "Щ.И.Т.", что вы можете позволить себе посидеть в таком дорогом ресторане? Ответа не последовало, что вызвало новую бурю эмоций вместе с усилившимся ветром: - Между прочим, я у тебя спрашиваю, агент Романофф! Молчание вновь послужило ответом и стало причиной для вспыхнувшего до сорока градусов раздражения. - Ну всё! Я вылезаю отсюда и иду прямо в ресторан - греться, а ты как хочешь! Сяду за столик и закажу самое дорогое вино, да, наплевав на то, что это гребанный французский ресторан, закажу итальянскую лазанью. Пусть выкручиваются как хотят, но приносят мне эту лазанью! Из-за кустов показалась темноволосая голова мужчины с бородкой. Его карие глаза, ставшие от злости и раздражения черными, отражали грозу и молнии, что собрались внутри, а губы были упрямо поджаты, выражая несгибаемую решимость хозяина, который желал согреться и выпить. Известный всем и вся Старк - гений, миллиардер, плейбой и филантроп едва смог подняться, как его головы коснулась женская ладонь, и тонкие пальцы, слегка сжав смоляные волосы в раздражении, опустили как голову, так её хозяина обратно к кустам. Перед карими, удивленными зрачками гения оказались яркие, зеленые глаза шпионки, которая сухо, метая молнии взглядом, прошипела: - Сиди на месте, Старк, иначе голову откручу! Ты чего это думал - шпионом быть легко? Считал, небось, что мы в игры играем? - Я, вообще-то, предлагал маскировку! - Перехватив ладонь женщины и убрав ее со своей головы, Старк продолжил, сжимая пальцы: - Ты на себя-то смотрела, женщина? Сидишь тут вся синючая, зубами треща! Говорил же: надень обворожительное платье, парик какой-нибудь блондинки и пошли в ресторан замаскированными, - с этими словами брюнет, сняв с себя куртку, бросил ее прямо в лицо рыжеволосой шпионки и сильнее сжал ладонь, заставив ту вздрогнуть, командным тоном произнеся: - Надевай! Романофф упрямо поджала губы, от чего стала до ужаса похожа на маленького ребенка, которого бабушка заставляет надеть две пары перчаток - на улице ведь градусов минус сто пятьсот! Русская шпионка всегда недолюбливала (впрочем, почему это "недолюбливала"? Она и сейчас недолюбливает!) этого напыщенного, высокомерного брюнета, холеного плейбоя и мерзкого типа в одном флаконе. И уж точно не собирается ему подчиняться или уступать в чем-то. Сразу видно, что он никогда не был в России, а точнее - в Сибири, иначе непременно бы откинул свои начищенные копыта в блестящих итальянских туфлях марки "Guardiani". Посему, окинув мужчину тяжелым взглядом зеленых глаз и ухмыльнувшись своим мыслям об его схожести с оленем (никак иначе!), Наташа, сжав свободной ладонью куртку, протянула ее хозяину со словами: - Не надену. Не минус тридцать. Мне моей хватает. Я, в конце концов, из России, где такая вот... - качнув головой, чем намекнула на окружающую их двоих погоду, шпионка с издевкой в голосе продолжила, -... погода - ничто. Это Вам, янки, жару подавай осенью и одеяло с обогревателем! С минуту разъяренный в душе Тони смотрел на упрямо протянутую русской куртку. Как же она его злит! Видимо, только черт знает, как сильно раздражает его эта рыжая бестия. Дай Бог, чтобы они успешно закончили их маленькую миссию, дабы никогда больше не видеть этого взрослого ребенка перед собой. Да, он сам - Энтони Эдвард Старк, обвяжет свою недо-напарницу красным бантиком и бросит в объятия чертового Бартона, по вине коего они здесь торчат. В итоге, хитро улыбнувшись, что вызвало у Романофф взгляд, полный настороженности с искорками агрессии, Старк коснулся шершавой ткани куртки и тут же потянул вместе с ней агента, коснувшись запястья. Прижав женщину к себе, гений мирно прошипел: - Если сейчас мы поссоримся, то провалим операцию. К тому же, - устремив взгляд на вывеску ресторана, Тони добавил, - у меня плохое предчувствие. В столь дорогие места женщин просто так не водят, а тем более, агенты, чей заработок явно равен лёгкому ланчу. Пытающаяся вырваться из цепких рук Наташа на мгновение замерла, устремив невидящий взор перед собой - на реактор, что сиял в груди мужчины. Губы агента моментально пересохли от услышанного, раздался тихий вздох, полный разочарования и безысходности, который, впрочем, не ускользнул от брюнета, и он добавил: - Если позволите, агент Романофф, я озвучу мою гениальную догадку. В ответ - молчание и безразличное пожатие плечами рыжеволосой, которая, казалось бы, не подавала никаких признаков заинтересованности или волнения. Впрочем, именно это и настораживало: сейчас, как минимум, упрямая русская должна была огрызнуться и сказать, что сама вполне догадлива и не нуждается в чьей-либо помощи. Однако - ответом Тони была лишь тишина и плохо надетая маска безразличия. Сейчас Старк, как бы это иронично не звучало, понимал ее и знал, что творится в этой загадочной душе. Он и сам испытывал далеко не радостные чувства от своих собственных мыслей, которые складывались в логическую цепочку. Поэтому, не говоря ни слова, обладатель карих глаз легко коснулся талии шпионки и, приподняв, перекинул ее через плечо, бросив сверху свою собственную куртку. Она молчала, не сопротивляясь, прикрыв лицо огненными волосами, чем вызвала в нём раздражение и даже маленькую долю гнева. - Раз ты не против, Романофф, мы пройдём внутрь. Разведаем, так сказать, все на месте. Вдруг гениальный Шерлок в моём лице, - скромно произнёс брюнет и несильно шлепнул ладонью по упругой ягодице шпионки, - ошибается, и, соответственно, зря наш горе-Ватсон переживает. Слова эти и столь наглое поведение окатили агента "Щ.И.Т."-а будто ледяной водой и, резко подняв взгляд зелёных глаз, полных праведного гнева, Наташа с локтя ударила мужчину по спине, вызвав стон и кашель. Следующим был удар коленом в живот, от которого Старк отпустил свою напарницу, согнувшись пополам и пытаясь восстановить дыхание. Та, с презрением оказавшись перед ним, сложила руки у талии и грубо произнесла: - Напоминаю пункт третий в нашем договоре, Старк! - С этими словами женщина склонилась над нисколько не удивленным таким поведением миллиардером и зло бросила: - Не наглеть! - И, подняв двумя пальчиками его подбородок, так, чтобы их взгляды встретились, любезно добавила, улыбнувшись: - В следующий раз я сломаю руку! Решив не дожидаться колкого ответа приколиста их общей компании с громким названием "Мстители", Наташа, резко развернувшись на каблуках, направилась в сторону ресторана. Он точно её бесит. Улыбнувшись самому себе, Старк поднялся и, догнав гордо идущую женщину, с издевкой добавил: - Тебя никто в таком виде туда не пустит. Наташа, даже не окинув взглядом своё "обмундирование", которое состояло из джинсов и лёгкой куртки неизменного чёрного цвета, с ухмылкой ответила: - И зачем, по-твоему, знаменитый мистер Старк был взят на эту миссию? Догадаетесь, Шерлок? Притворно ухватившись за сердце, вместо которого меж пальцев сиял реактор, мужчина, изображая крайне оскорбленную особу, отозвался: - Меня наглым образом использовали. Это так подло, между прочим, эксплуатировать человека за его фамилию, его невероятное обаяние и обворожительность. Закатив глаза, женщина, не удостоив актёрскую игру миллиардера даже взглядом, хмуро произнесла, памятуя об их давнем разговоре в компании: - Тройной дряни можно все. И в особенности - это. Не желая больше ничего слушать, Романофф приблизилась к двери, перед которой стоял швейцар. Брюнет, нахмурившись, стоял на месте, не найдясь, что сказать в ответ. Впрочем, тогда он повёл себя крайне не по-джентльменски. Но разве это его когда-нибудь волновало? В особенности, когда дело касалось Романнофф? Тогда он просто высказал своё мнение, которое, как ему казалось, осталось неизменным: все агенты лицемерны, двуличны и лживы. Взять хотя бы того же Бартона, который, как выяснилось, за его спиной все это время поглядывал на его верную помощницу Пеппер. Да, они не дружили с ним, как, например, с доктором Беннером, или как дружат Бартон и Романофф, но они ведь сокомандники. Напарники по защите людей. Чёртово "НПЗЛ", если говорить коротко. И у них, как у всех мужских и не совсем мужских сообществ, есть неписаный кодекс, которого придерживается каждый. А Бартон перешёл этот кодекс, когда охомутал мисс Поттс. Ну и кто он после этого? Двуличная эльфийская стерлядь. Однако, несмотря на это все, слова, сказанные сейчас Наталией, задели что-то в нём, оставив неприятный осадок, от которого, впрочем, Старк отмахнулся лёгким движением руки. Но отмахнулся ли насовсем? Было неизвестно. - Я же повторяю Вам, мисс, - устало произнёс пожилой швейцар, раздражённо сжимая меж пальцев рацию и глядя на соблазнительно улыбающуюся рыжеволосую женщину, - чтобы войти в ресторан, необходимо придерживаться определённого дресс-кода. Увы, я не могу Вас пропустить в Вашем одеянии. - И я Вам повторяю, - стояла на своём русская, - меня здесь ждут. Столик забронирован на мистера Старка. Непоколебимость и упрямый взгляд ее никак не впечатлили швейцара. Поднеся рацию к пересохшим, сморщившимся губам, мужчина прохрипел: - Джеймс, подойди сюда. Здесь какая-то мисс не желает уходить по-мирному, твердит о самом мистере Старке. В ответ из рации раздался хриплый скрежет и ответ, искаженный плохой связью: - Если бы сам мистер Старк числился бы в гостях, то мы не только знали бы об этом, но и открахмалили бы ради его величественной задницы рубашки. Смекаешь, Стен? Ответ заставил Наташу хмыкнуть и сквозь стиснутые зубы прошипеть: "Лизоблюды", что, впрочем, они бы все равно не поняли: говорилось это на русском и с тем самым русским сарказмом, который, по мнению Романовой, мало кто понял бы. Бартон едва научился её понимать и все было бы отлично, если бы не внезапный нежданчик в лице Пеппер Поттс. И кто бы мог подумать? Впрочем, никто и не думал до определённого времени - запоздалого, из-за чего она, в принципе, и тут. Вместе со Старком. Ошивается. - Так, мисс, покиньте территорию ресторана. Нечего здесь стоять, - бесцеремонно махнув рукой перед её лицом, грубо произнёс швейцар, чем вывел её из раздумий и привёл к абсолютно рефлекторным действиям: в считанные секунды пожилой мужчина был прижат лицом к асфальту. - Дорогая, ну, чего ты столь грубо обходишься с персоналом? - Все это время молча наблюдавший за происходящим Старк вольной походкой прошёл к Романофф и, остановившись перед швейцаром, который, пыхтя, возмущенно вбирал воздух в легкие и пытался высвободить руку из цепкого захвата, казалось бы, хрупкой женщины, произнёс: - Простите, у неё эти дни. Такое бывает. Широко распахнув в удивлении глаза и не отрывая взора от лакированных чёрных туфель, мужчина прохрипел: - Мистер Старк? - Собственной персоной, - спокойно, будто ничего необычного в этой ситуации нет, и это не он - Тони Старк, стоит рядом с рыжей, сумасшедшей женщиной, которая покушалась на жизнь бедного старика, произнёс брюнет и, выдавливая из себя вежливую улыбку, с тонной сарказма обратился к виновнице представления, - отпустишь? Или мне через Фьюри приказы тебе отдавать? Разжав пальцы, но при этом не выпуская мужчину из захвата, зеленоглазая в отместку временному напарнику ответила вопросом на вопрос: - Ты и в спальне будешь делать все через Ника? - Несчастный старик моментально побагровел, слившись цветом лица со своим алым костюмом, чем вызвал у Наташи с трудом скрытую усмешку, а у Тони - скрежет зубов и глухой, еле слышимый рык раздражения. Она явно решила испортить ему репутацию. Впрочем, он не будет Старком, если не ответит и не уйдёт достойно, иначе в завтрашнем номере "New-York Times" будет маленькая статья с огромным заголовком: "От моделей и актрис до Сладких мальчиков, как от любви до ненависти: Один шаг!", и его прекрасная фотография. Коснувшись локтя агента, гений притворно сладко, но уверенно произнёс так, чтобы каждое слово, каждая буква была максимально чётко слышна: - Я тебя выпорю. Марш в ресторан. Наташа не стала отвечать на "угрозу". Романова, довольно хмыкнув и демонстративно отпустив руку швейцара, прошагала мимо него, гордо выпрямив спину. Походкой "от бедра" женщина дошла до двери и, коснувшись огромной железной ручки, выполненной в виде цветка, обернулась: - Буду ждать тебя внутри, - взгляд её серьёзен и сосредоточен, а слегка обветренные губы прикушены, - Нам не стоит опаздывать. Каждая минута - решающая. С этими словами она скрылась за дверью. Двумя пальцами задумчиво проведя вдоль бородки, Тони присел на корточки напротив швейцара и, протянув ему банкноту сто долларовой купюры, помог встать. Слегка поморщившись, брюнет посмотрел на свою ладонь и, встретившись с недоуменным, вопросительным взглядом мужчины, пояснил: - У гениев свои тараканы в голове. Не берите в голову, как и поступок моей спутницы. - Мистер Старк, спаси... - едва произнёс старик, как миллиардера и след простыл. Недоуменно посмотрев по сторонам и не найдя знаменитого на весь мир мужчину, швейцар смял в ладони купюру и небрежно положил её во внутренний потайной карман алого пиджака. Да, он никогда не забудет встречу с гением и сумасшедшей. Она была прекрасна. Действительно прекрасна, словно героиня из какого-нибудь книжного романа, которыми так втайне, к слову, восхищалась и зачитывалась. Он не разбирался в этом во всем и не желал даже вникать в романтичную ерунду, поэтому сейчас, при взгляде на то, как светлые пряди челки обрамляют небесные глаза, что светились ярким огнём восхищения и любви, единственным, что приходило на ум, было одно лишь слово - "сказочная". В этом темно-синем коктейльном платье она была сказочной феей с большими небесными глазами и, как оказалось, обворожительной улыбкой. Притягательной. Он будто видел её лицо впервые... Нет, не так. Он видел её, казалось бы, всю жизнь. Он знал каждый миллиметр этого восхитительного лица; знал каждую мимическую морщинку, в особенности, когда она хмурилась, или, например, когда улыбнулась по его возвращению; знал, какими светлыми, а порой и тёмными, бывают её глаза. Знал. Но никогда не видел её такой. Сияющей. Счастливой. Отчего-то проснулась ревность. Запоздало. И лишь только после того, как она, глядя влюбленно на своего уже законного жениха, восторженно воскликнула, прижимая ладони к груди: "Я согласна, Клинт! О Боже, любимый, я согласна!". Он никогда не выглядел столь... Элегантным. Это было первым, что она отметила, войдя в это проклятое светлое помещение. В этом черном смокинге. В этой белоснежной рубашке. С этой аккуратной бабочкой на шее. Его серые глаза сияли. Ярко. Живо. С особенными искрами. Он был сегодня по-особенному статным и подтянутым, будто за спиной у него появились крылья и он был способен летать. Летать высоко и свободно... Он сейчас, казалось бы, готовился к полёту. Она всегда смотрела ему в спину: часто приходилось прикрывать, и она впервые, взглянув на лёгкость в его движениях, почувствовала себя настоящей ношей, которую носили эти плечи. Ношей, которую наконец-то сбросили со словами: "Ты выйдешь за меня, Пеппер Поттс?" - Дорогая Натали, - ему отчего-то было тяжело говорить из-за того кома, что встал в горле. И пусть даже виновников этого самого кома уже час как не было в зале, сам ком и это гадкое чувство опустошенности присутствовали. Они витали в воздухе, давя и вызывая бессильную ненависть, которую, как ему казалось, можно было только запить полусладким красным вином трехсотлетней выдержки. Пальцами касаясь горлышка, брюнет хрипло, наигранно весело продолжил, стараясь не смотреть в лицо собеседнице, которая сейчас была его истинным отражением. Отражением далеко не приятным, - ... мы не совсем честно боролись, но достойно проиграли... - на этом моменте он запнулся, будто смакуя это непривычное слово, и продолжил, не скрывая в голосе перчинки горечи, -... через месяц у них свадьба! - Разливая вино по бокалам, он мысленно отметил, что не зря все эти годы он избегал не только самого действия, но и даже этого слова - "свадьба". Едва сдерживая дикое желание разбить эту чертову бутылку об пол, а уж лучше было бы об голову лучника, он аккуратно положил её на стол и, протянув один бокал спутнице, провозгласил: - Так выпьем же... Все это время сидевшая с каменным лицом, будто находилась в прострации или того хуже - в Астральном мире, женщина внезапно ожила. Коснулись тонкие пальцы ножки бокала, потухший взгляд сменился яркими огоньками изумруда, а её тихий, немного хриплый голос произнёс: - Так давай их опередим? Скептическим взглядом окинув все ещё бледное лицо напарницы, он позволил себе большой глоток и, цокнув языком, произнёс: - А, ты уже успела выпить... Не обращая никакого внимания на скепсис и хмурое выражение лица гения, она воодушевлённо произнесла, со стуком опустив бокал на стол, отчего вино разлетелось сотней брызг по белоснежной скатерти: - Я серьезно! Давай поженимся! - Зелёные глаза пылали жаром, сверкая ярко и загадочно на фоне бледного лица; губы дрожали в триумфальной улыбке, а пальцы нервно теребили испачканную скатерть. Все признаки сумасшествия налицо. В голосе слышались немного капризные, детские нотки, будто он не разрешил ей купить мороженое. - Почему бы нет? Изогнув в удивлении бровь и позволив-таки вину заиграть в крови, а после - вовсе взять верх над рассудком, он с усмешкой ответил вопросом на вопрос: - Жениться на "Черной Вдове" - это, как минимум, иронично, не находишь? Упрямо поджав губы, агент предложила следующее: - Брачный договор? Фиктивный брак без каких-либо обязательств? Мы с тобой будем свободными людьми, играя только на публике. С минуту "поразмыслив", он с широкой улыбкой произнёс, удовлетворённо кивнув головой: - Другое дело, женушка. Другое дело.