Делая вид

      Смотреть на Виктора становилось сложнее от года к году. Когда они только познакомились, Дима считал, что отыскал золотую жилу. Успешный, надежный финансист со скелетом в шкафу — мечта сутенера.       Заказы от Виктора сыпались по расписанию, без неожиданностей, и Дима даже позволил себе подарить клиенту сувенир на свадьбу. Вазу из хрусталя для невесты. Вручая, думал, что Виктор сочтет это личным оскорблением — надеялся поддеть, но тот только улыбнулся и протянул руку. Мол, иронию понял.       Странный характер давал о себе знать все сильней. Встречи, которые назначал Виктор, увеличивались. Он мог позвонить в семь и попросить встречу на восемь. Дима мысленно поместил Виктора в ранг «сложных клиентов».       Хуже всего, конечно, было то, что Виктор нередко оставлял мальчиков с носом. Буквально сбегал из комнаты, оставив деньги. Дима такое поведение не поощрял, но на любые аргументы несговорчивый чудак отвечал сухо и холодно. Мальчики выстраивались в очередь, чтоб урвать себе Виктора, но тот об этом, конечно же, ничего не знал.       Халява, да еще с такой фигурой.       На тридцатилетие Виктор планировал уехать с женой в Турцию. Сутки под чужими звездами. Дешево и сердито. Дима позвонил за день и предложил альтернативу.        — Не пожалеешь, гарантирую, — сказал он в трубку.       Виктор, конечно, тут же попался на удочку. Жене наплел что-то про сдачу отчетности за квартал, шефу сказал, что планирует с друзьями украдкой свалить на рыбалку, а сам явился в положенный час в ресторан.       Дима нацепил свой выходной костюм, сшитый на заказ у хрен пойми кого за бешеные бабки, заказал бутылку дорогущего вина для Виктора, а себе — обычный коньяк. И, дождавшись именинника, увидел на его лице долгожданное удивление, проступившее за обычной маской холодности.        — Это что? — спросил Виктор. Попытался натянуть на лицо что-нибудь менее простецкое, но Дима подсек:        — С Днем Рождения!       И на лице у Виктора расплылась искренняя улыбка. Сама собой.        — И что мы будем делать? — спросил он, когда официант ушел с заказом, и их оставили наедине с легкой закуской.        — Пить, — Дима пожал плечами. — И разговаривать.       Лицо у Виктора, где эмоции проступали так же редко, как золотые крупицы в давно выработанной шахте, озарилось недоверием.        — Много коллег знает про твое хобби? — спросил Дима.       Виктор налил себе вина, сделал осторожный глоток, насладившись предварительно ароматом, а потом отрицательно покачал головой.        — Хочешь, еще кого-нибудь позовем?       Задавая этот вопрос, Дима чувствовал себя не сутенером, а психотерапевтом. Он редко лез в личную жизнь постоянных клиентов. Редко заговаривал с ними о чем угодно, кроме заказов. Даже малейший конфликт мог в итоге перерасти в недовольство «услугами». Нравятся разные фильмы? Херня! Херня, но если только не стоит вопрос о репутации, взвинченных до предела нервах и намеренно завышенных ценах на всем понятные услуги. Дима старался носить ментальный парадный костюм, сшитый по заказу, при любой обстановке.       Но с Виктором что-то было не так, и сейчас, отбросив подальше все костюмы, он собирался выяснить, что именно.       Разговор неторопливо тек в русле политики, где Виктор явно умел плавать без страховки. Дима выворачивал на личное, но стоило коснуться опасной темы, как опытный пловец превращался в новичка — барахтался и задыхался.        — Зачем ты женился? — напрямик спросил Дима.       Виктор отвернулся к окну и стал разглядывать фигурки людей, проходивших мимо.        — Ты в нее влюбился? — отступать было поздно.        — Нет, — Виктор отрицательно помотал головой. Лицо его снова стало непроницаемо. Но, по крайней мере, он говорил. Вслух.        — Из-за денег? — недоверчиво продолжил Дима.       На это Виктор отвечать не стал, только презрительно фыркнул. Получилось забавно.        — Испугался?       Виктор помедлил, но потом снова помотал головой.       Близко, но не то.        — Родители?       Виктор резко вскочил со своего места и пошел прочь.       Дима смотрел ему вслед, и хоть это было обидно, неприятно — такое прощание в обмен на подарок ко Дню Рождения — он был уверен, что больше Виктор не сможет жить «по-прежнему».       Странно, но перспектива потерять хорошего клиента не пугала. Вместо этого в груди поселилась радость. Может быть, теперь он признается хотя бы самому себе?       Может быть, теперь он увидит собственный стыд?