Делая вид

      Ему нравилось, что супругу родители назвали Любовью, в этом было что-то романтичное, на грани абсурда. В детстве Виктору приходили мысли о том, что когда-нибудь однажды ему придется сделать некий выбор, а потом с ним по соседству будет жить некая женщина, и, якобы, все у них будет хорошо, тепло, уютно и по-рекламе.       Потом Виктор узнал, что «по-рекламе» не бывает ни у кого вообще. Совсем ни у кого, даже если закончил школу на отлично. Поэтому он ходил потерянный по улицам ровно до тех пор пока не наткнулся на Любовь. Буквально, в прямом смысле. Её звали Люба, у неё были длинные волосы до пояса, которые она убирала в косу, и этого оказалось достаточно, чтобы принести клятву про «в горе и в радости».       С утра Любовь готовила гренки и кофе. В турке, такой, какой нравился Виктору Степановичу. Она обязательно обнимала его перед тем как отправить на подвиги, целовала в щеку и говорила, что любит.       Сначала это «любит» казалось чем-то за гранью фантастики, но уже спустя год Виктор ловил себя на мысли, что ожидает фразы, как маяка, что все в порядке. Если Любовь на что-то обижалась или ждала чего-то, условного сигнала не поступало. Виктор понимал, что где-то на личном фронте бури, заходил в ювелирный и приобретал презент.       К счастью, сегодня «про любовь» прозвучало с нужным чувством, в нужной интонации и без задержек — хороший знак.       Он уселся в авто и вырулил с парковки на шоссе. У них с Любовью был хороший дом. Такой, за который другие могут убить. Из дома можно было выехать на шоссе и направиться сразу на работу, без развилок, разъездов, тысячи перекрестков и десятка станций метро. Виктору повезло, он мог буквально за полчаса оказаться на работе или дома, по своему желанию. Первый год он радовался, что не приходится тратить много времени до Любви. А потом понял, что до Любви ему, вероятно, придется потратить всю жизнь, и перестал обращать на это внимание.       В конце пути ждал офис: картонная коробка серого цвета, где установили лифт и разместили кабинет Виктора Степановича. Во всяком случае, так можно было решить со стороны. На самом же деле, работал Виктор Степанович в самой настоящей фирме, где ему платили зарплату и выдавали ежеквартальные премии. И в первый год он радовался, что может подарить своей Любви что-то красивое, а потом стал бояться, если ежеквартальных премий не хватало на нужный бренд.       Вечером, возвращаясь с работы, Виктор Степанович обязательно останавливался возле киоска с пончиками. В этом было что-то запретное и удивительное. В киоске продавали то, что Виктору Степановичу «нельзя было есть». И это завораживало. Словно он из категории героев внезапно стал злодеем. Будто бы был плохим парнем. Как будто каждый вечер покорял Эверест.       Если с утра, просыпаясь, он понимал, что сегодня — воскресенье, у него опускалось сердце, потому что это означало, что вечером не нужно будет ехать и покупать Их. Посыпанных пудрой, поджаренных на дешевом, прогорклом масле. Настоящих. Сладких.       Пончиков.       Виктор Степанович однажды спросил коллегу: «Ты смог бы променять Любовь на сладости?». Получил отрицательный ответ и окончательно убедился, что с ним что-то явно не так.