Killing Camp или Мама, роди меня обратно

День четвертый. 28 июня Следующее утро показалось сущим адом Лухану — рана на ладони зудела, спать хотелось, как будто неделю в контру рубился. Так хотелось остаться в теплой кровати, но вставать пришлось в обязательным порядке… против Чондэ с рупором не попрешь. Зарядку вёл все тот же Чондэ, поэтому она закончилась в три упражнения на радость детям. — Мне нравится этот вожатый, каждую бы зарядку так, — сказала какая-то девчонка из младшего отряда. — Знала бы она его, — мрачно проговорил Лухан, лениво наблюдая за расходящейся толпой. — Это точно, — Тэмин, сидящий на лавке, выглядел куда лучше Лухана, хотя спал намного меньше. Сжечь ведьму! Мимо прошла Ёчжин, что-то напевая под нос приятным голосом. Видно она была единственным человеком вокруг в хорошем расположении духа. Парни с ней поздоровались, Ёчжин улыбнулась, помахала рукой и скрылась в столовой, а за ней и ее младший отряд. — Скоро мы пойдем, а? Чего этот уже удумал? — Лухан закатил глаза, — жрать хочу уже. Вроде погода хорошая, а хочется убивать. Тэ, а ты как? Тэмин пожал плечами и в этот момент к отряду подбежал Чондэ с широченной улыбкой, что всех моментально напрягло и даже напугало. Девушки переглянулись между собой и недоверчиво покосились на вожатого, а парни синхронно тяжело вздохнули. И один только Минсок обрадовался. — Так, сейчас идем с кричалкой. Слова знаете? — Чондэ, уперев руки в бока, выглядел так, будто явно где-то уже накатил для вдохновения. — Вообще-то нет, — Минсок взглянул на Лухана, — я и это проспал? — Нет, я тоже не слышал… только вечером хрень про Крисуса, — «о боже, почему он посмотрел и просил именно меня. Оу. Май. Гаш.» — Отлично, стали в строй и повторяйте за мной. Нехотя все стали по двое, ожидая дальнейшего пиздеца. От этого человека никогда не знаешь чего ожидать… хотя всегда стоит готовиться к взрыву мозга. — Иии, пошли! КРИСУСЛАВНЫЕ ВПЕРЕЕД, ПАТРИАРХ КРИСУС ВЕДЕТ! УУУУ КРИСУС ГОСПОДЬ, УУУ КРИСУС ГОСПОДЬ. ПРИШЕЛ ЧТОБ ГРЕХИ ВСЕ ЗАБОРОТЬ. УУУУУ КРИСУС ГОСПОДЬ. Где-то в ближайших кустах булькнул со смеху Чанёль. Тэмин одолжил у Минсока руку для фейспалма, Лухан был готов расшибиться об асфальт и только Бэкхен орал с Чондэ в голос кричалку. Минзи уткнулась лбом в плечо Черин со словами «говорила мне мама, сиди дома», Эмбер смеялась в голос, завалившись на лавочку, а Сонён не могла понять, что вообще происходит. Понять это хотел бы и Ифань. — Это что такое? Чондэ! Прекрати немедленно, ты чо падла, приахуел!? — Ифань бесновался в сторонке, хватался за голову и топал ногами, как это делают симы при пожаре. — Не слушайте этого странного дядьку, ПРОДОЛЖАЕМ! УУУУ КРИСУС ГОСПОДЬ! — Чондэ начал дичайще угарать, до слез, но продолжать горланить новый хит лагеря. Хорошо, что все в это время были в столовой, иначе Ифаня пришлось бы откачивать. Закрыв ладонью рот Чондэ, он потащил его к себе. Где-то вдали иногда слышались крики и смех, если «крисуславному» удавалось вырваться. В остальном день прошел обычно и уныло — кто-то играл в карты, кто-то спал, кто-то гонял детей. А кто-то дубасил друга в кабинете папкой с документами. Каждому свое, как-никак. Чондэ пришел только под вечер, тогда же и проснулся Лухан. — Да заберите вы у него рупор! — взвыл Лухан, прикрывая руками уши. — РУКИ ПРОЧЬ ОТ ЦЕРКОВНОЙ ВЛАСТИ! — Выруби его сзади! — Сзади!? Может ему еще в дупло орешек положить? — ПОЗАКРЫВАЛИ ПИЗДАКИ, — заорал Лухан, громко хлопнув дверью в свою комнату. Минсок спокойно забрал рупор у Чондэ, схватил его за ухо и отвел в комнату вожатых. Все вздохнули с облегчением и разошлись кто куда, каждый по своим делам. Минсок же стоял перед Чондэ и сверлил в нем взглядом дырку и молча проклинал. — Ведешь себя, как ребенок, — Минсок зевнул и сел на кровать, небрежно кинув рупор на подоконник, — хоть день посиди на попке ровно, я тебя прошу. — А ты ведешь себя, как престарелый маразматик, — Чондэ недовольно закатывает глаза, — научись веселиться, Мин. Мы все же в лагере. В летнем лагере, друг. Здесь всегда должно быть весело, это же место отдыха. Если мы будем заниматься только зарядкой, ходить в столовую и спать, то в лагере не будет смысла. Этим можно заниматься в любом месте. А лагерь это, все же, место особенное. Понимаешь? — Понимаю, — кивает Минсок, — но и дисциплина тоже нужна, не думаешь? Иначе одна смена и тут будут одни руины, особенно с нашим отрядом. — Твоя правда. Нельзя все время быть серьезным, как и нельзя быть всегда веселым. — Кстати, название отряда выбрали? — Рабы Крисусьи! — Что, прости?.. Лухан лениво обновлял ленту твитера, развалившись на подоконнике — на кровати слишком жарко. Сейчас он прибывал в гадком состоянии, когда и спать не хочется, и делать ничего не хочется, хоть ляг и умри. Лу наблюдал за тем, как садится солнце, окрашивая небо в ярко-оранжевый цвет с красным отливом. Все любят закаты, особенно в хорошую погоду, с хорошим настроением и кем-нибудь под боком. Небесное полотно остается голубым, плавно переходит в белый, желтеет, горит оранжевым цветом, а рядом с самим солнцем, будто красные кровавые разводы. — Сегодня идем? — прервал апатичные мысли Лухана Тэмин. — Не знаю, у меня вообщет рука болит, — Лухан показал глубокую царапину на ладони, покрытую спекшейся кровью и тонкой гнойной коркой, — может, я вообще умру. — Чего ты раньше не сказал, — Тэмин достал из своей тумбочки перекись, йод и обработал рану, даже подул, чтоб не щипало. — Как мииило. Откуда у тебя набор юного медика? А еще я в душ собрался идти. Не потрешь спинку? — хохочет Лухан, почесывая ногтями место рядом с раной. — Мама у меня предусмотрительная. Да я еще плесенью не покрылся, чтоб в душ идти. А потом с мокрой головой спать лягу и все, на утро налысо лучше сразу стричь нахуй. Завтра пойдешь, — вполне серьезно говорит Тэмин, — хотя ща, погоди. — высунулся из окна и, еле дотянувшись, постучал в соседнее окно, — Э, ЧЕРТИ, В ДУШ ПОЙДЕТЕ? — Я ТЕ ЧО БАБА ПО ДЕСЯТЬ РАЗ В НЕДЕЛЮ МЫТЬСЯ ТОЛЬКО ЗАВТРА УТРЕЦОМ, А ТО ЕСЛИ Я ЛЯГУ СПАТЬ С МОКРОЙ ГОЛОВОЙ ПИШИ ПРОПАЛО, — ответил из соседней комнаты Бэкхен. — ОТЛИЧНО, — Тэмин залез обратно и сел на подоконник, — вот видишь? — Ладно, в одиннадцать вечера пойдем, а пока пошли в холле телик посмотрим. На этот раз нельзя было быть уверенным в том, что вожатые будут спать — ходят туда-сюда бодрые, сна ни в одном глазу. Тэмин уже хотел отказаться от затеи, но в десятом часу Минсок ушел спать, а Чондэ, объявив отбой, вообще ушел из корпуса. В общем, все складывалось как надо. — В окно не полезем, пойдем по пожарной лестнице, там вроде дверь не закрыта, но на всякий случай оставлю окно в комнате открытым. — Окей. — На этот раз осторожнее, не царапайся. — Окей. — Лухан, ты меня вообще слушаешь? — Окей. Как только в корпусе наступила тишина, нарушаемая только храпом Чанёля, вернулся Чондэ и Тэмин подумал, что все, пиздец к нам приходит. Но, слава тебе Крисусе, он быстро захрапел и Лухан даже позавидовал, что он так быстро засыпает. Дверь на лестницу, к глубочайшему сожалению, оказалась закрытой. Высунувшись из окна, Тэмин осторожно спустился вниз, спрыгнул в полуметре от земли и помог вылезти оленю, под конец взяв его на руки, и только потом опустив на землю. — Так можно и ноги отбить, — пожал плечами Тэмин, — на этот раз хоть не засыпай, а то хрен поднимешь. — Окей. А дальше все как по сценарию — быстро залезают на второй этаж, Тэмин устраивается на кровати Кая, Лухан — Сехуна. На этот раз изменилась одна деталь — мальчик на соседней кровати не спал, а только удивленно смотрел на пришедших. — Тао, верно? Привет, я Лухан, — пожимает руку новоиспеченному знакомому, — надеюсь, мы тебе не помешаем. — Помешаете, — пожимает плечами парень, — я же выспался. — Ты часом не из Китая? — Лухан немного удивляется акценту парня. — Если бы мы не сидели в темноте, ты бы сразу понял, что он китаец, — встревает Чонин, — и я не шучу. — Да, из Китая, — Тао кивает, отползая в самый угол кровати, прижав колени к груди. — Второй маленький китайский мальчик на моей памяти, — смеется Тэмин, резко останавливается и прислушивается, — ребят, кажется, я что-то слышал. Дверь в комнату резко открывается… День пятый. 29 июня Жизнь в младшем отряде сильно отличается от старшего — людей больше, воспитатели строже, ничего интересного не происходит. Хотя для того же Сехуна, да и Тао, все складывается идеально, потому что его никто не трогает, кормят, выгуливают утром, а все остальное время можно сидеть в корпусе с телефоном. А вот для Чонину жить с двумя задротами в одной комнате убийственно скучно. Поэтому он спит днем, а ночью разговаривает с братом и его новоиспеченным другом-полудурком. Конечно, можно переписываться в лайне, какао-талке, твиттере, фейсбуке, но ничто ведь не заменит живое общение. Тут и обнять человека можно, или морду сразу набить… — Чихун, вчера, конечно, напугал будь здоров как, — смеется Чонин и… его игнорируют, — я уж думал Кёнсу пришел, — и снова провал. — Ага. И почему в полночь ему приспичило спрашивать пароль от вай-фая, — отзывается Тао, — я думал, что Тэмин прямо сейчас в окно выскочит. — Да уж. — Ага. Клац. Клац. Клац. Клац. Клац. Клац. У Чонина начал кипеть мозг, вот-вот через уши полезет, поэтому он встает и уходит в холл, смотреть Спанч Боба вместе с Чунмёном, единственным адекватным человеком в этом отряде. Незаметно проходит обед, на который отряд идёт молча, возвращается молча, на ужин идет молча, возвращается молча. Все молча. Даже Чихун в этот день молчал, да что уж там. Да и Кёнсу не раздавал ценные указания. После ужина дети, заебавшись днями спать, отпросились на площадку, кроме Сехуна. Чонин тоже остался в корпусе, чтобы выспаться. — А ну нахуй отсюда, — Бэкхен говорил тихо с детьми из пятого отряда, — в лесу гуляйте. Это наша территория, так что вон дверь, вон нахуй. — Пускай играют, — Минсок отводит Бэкхена в сторону, — не обращайте на него внимания. Только не ломайте качели. — Иначе я сломаю вам хребет и отдам на корм белкам! — Бэкхен, вон корпус, вон дверь. — Но… —Бегом. Чондэ стоял около пожарной лестницы и смотрел на детей с непередаваемым похуизмом на лице. Но тут его взгляд привлек высокий, неуклюжий парень явно хаческого происхождения, уж больно чёрный. Схватив проходящего мимо Минсока за руку, он кивнул в сторону. — Это кто? — Ну… китаец из девятого отряда. А что такое? — Ты впускаешь китайца в свой дом, а он танцует на столе лезгинку. Да не, ничего. — Националист хренов, — отмахивается Минсок. Чонин проснулся после заката, на секунду ему показалось, что он ослеп, но он просто уснул лицом в подушку. Сколько бы времени не проходило, всегда в этой комнате одна и та же картина и бесячее «клац, клац, клац». Подремав еще немного, Чонин встает и лениво садится на кровати, мечтая сейчас лишь о том, чтобы выпить чашку американо и завалиться в спячку на месяц-другой. Спать днями и никогда не высыпаться? Могём, умеем, практикуем! — Ребят? Который час? — Половина одиннадцатого, — медленно тянет Сехун, — есть еще полчаса. — Полчаса? — Чонин потягивается и падает обратно на кровать. — Ну, ты же только и ждешь, когда братец твой придет, — ехидно отвечает Сехун. — Да нифига, — бурчит Чонин, переворачиваясь набок, — вы ж меня игнорируете. — Вот как зарегистрируешься в твиттере, так и поговорим, — Сехун, обожевпервыезавсевремя, переводит взгляд с телефона на Чонина. — да с тобой и говорить не о чем. — Уверен? Поговорим о последних музыкальных релизах, танцах, искусстве? — Искусство это последние релизы в игровой индустрии. Мортал Комбат Х, ГТА5 вон на ПК уже оптимизирована так, что на микроволновке играть можно. У Юбисофт процветает Джаст Дэнс и Фар Край. — Да с тобой говорить не о чем! — Вот и хорошо. Следующие полчаса проходят в тишине, как обычно Сехун не вылезает из всемирной сети, Чонин почти спит и Тао, кстати, тоже. Все что слышно это как шумят сверчки где-то в траве. И. Сраное. Клац. Клац. — Да выключи ты звук, сколько можно, — подрывается на кровати Чонин. — Так не прикольно. — Ну т… — не успевает договорить Чонин, как тут же улавливает звук шагов, а потом на подоконник взбирается брат, за ним привычно сонный Лухан. — Привет, Тэ, — тянет руки к брату за обнимашками, — как день прошел? Лухан лениво садится на кровать Сеухна, прислоняется рукой к изголовью и пристально смотрит на брата. Минута. Две. Тот даже не глазом не моргнул. Лухан тяжело вздохнул, поглядывая на Тэмина и Чонина. Вот это настоящие братские отношения — доверительные, теплые, в меру ласковые… а у них полный игнор, разруха и холод. — Лу, ты чего такой грустный? — Тэмин легонько щелкает друга по носу. — Да вот думаю о том, что в столовой произошло… Бэкхен некрасиво себя повел не только потому, что извинение чуть ли не клещами пришлось доставать, а еще потому, что поднял кипишь и поссорился с Минсоком. Эту тему они больше не поднимают, но видно, что задеты оба. Минсок, наверное, больше всего. И это меня коробит, если честно… — То есть ты хочешь набить Бэкхену жбан за Минсока? — Ты меня вообще слушаешь, а? — Лухан закатил глаза и откинулся назад, падая на мягкую кровать. — С каких это пор тебя волнует вожатый? — Кстати о столовой. Блин, да там конкретно пахнет курицей! — встрял Чонин с таким видом, будто решается судьба человечества. — Мой маленький братик хочет курочки? — мурлычет Тэмин. — В жопу еще его поцелуй, — неожиданно оживает Сехун. — Тебя забыли спросить. Лу, а может мы сбегаем до столовой, а? — подмигивает, хоть этого и не видно в темноте, Тэмин. — Я за! — улыбается Чонин и чуть ли не начинает хлопать в ладоши. — Ты в своем уме? — ужасается Лухан, — нет, нет и нет. Я итак ночью из корпуса выходить согласился ради Сехуна, — тихий хохот со стороны брата, — не ржи, блять. Лазать к братьям это еще ладно, можно сказать ничего криминального, но столовая… ты как себя чувствуешь? Нормально? Мозг не вытекал? Ну, знаешь, такая серая жидкость. — А какая разница, куда лезть? Там вообще первый этаж и форточка всегда открыта. Ты худой, гибкий, пролезешь, — пропускает мимо ушей гневные речи Тэмин. — Да иди ты нахуй, — Лухан резко встает, — я в этом не участвую. Спокойной ночи, я домой, — становится на подоконник и тут его за футболку хватает Тэмин. — Ты проблем хочешь, а? Вдруг кто узнает, что ты из корпуса ночью уходишь? — шипит Тэ, — всякое может случиться, Лухан. — Я окно закрою в комнату, так что отсоси, — Лухан убирает руку Тэмина от себя и все же вылезает из окна, но у самой земли нога соскальзывает с кирпича и он падает на спину с диким визгом. Побоявшись, что разбудил всех в округе, Лухан быстро ретируется, без проблем возвращается в свой корпус по пожарной лестнице. За дверью слышатся шаги, Тэмин, пересравшись, выскакивает в окно, но немного опаздывает — его замечает Кёнсу… День шестой. 30 июня Утро, привычно начинавшееся с чашки кофе, пошло у Минсока по пизде с самого пробуждения. Во-первых, потому что ночью кто-то шумел на лестнице, может, заяц забежал; во-вторых, потому что к нему в семь утра заявился Чунмён. В-третьих, новости из девятого отряда несказанно огорчили. — Зачем ты ходишь ночью в младший отряд? — Минсок заводит Лухана в свою комнату для разговора и начинает прямо с порога, — днём нельзя было? Что ты там забыл? Там же одни мальчики, в конце-то концов. — У меня там брат, — не с того начинает оправдываться Лухан. — Но там только один китаец, — хмурится Минсок, — и вы как-то не похожи. Ладно. Плевать. Ходи к нему днём, утром, когда угодно, но ночью чтобы был в корпусе, я буду лично ходить и проверять. Ко мне уже приходил Чунмён, порадовал в начале дня. Можно было б тихо сидеть, раз уж на то пошло… в общем, тебе два дня дежурства в столовой, дружок. — Хорошо, — Лухан кивает, решив не перекидывать все на Тэмина, а решить эту проблему по-другому. — Пацан к успеху шел, не получилось, не фортануло, — гогочет только вошедший Чондэ, — вали, к завтраку надо в столовой все расставить, — успевает еще и выписать ускорительно подсранделя уходящему Лухану. — Ну, хоть к брату ходил, благая цель, — хмыкает Минсок, поглядывая на часы. — Тот китаец потерянный, что ль? — замирает удивленный Чен, — вот это поворот, ебаться в рот. — Да ну, не похожи и фамилии, вроде, разные. Да и вообще, иди буди остальных. Через десять минут выходим. — На днях я на кого-то наорал, но не помню на кого. Теперь аж интересно стало, — Бэкхен с Чанёлем стояли в самом конце толкучки и вообще ничего не делали, только чесали языком и подкалывали всех рядом стоящих. — В нашем отряде наорали бы в ответ, не думаешь? — Ну, это само собой. Кто это может быть? Уборщиц я тут не видел, охранник бы не пришел. Даже представить не могу, кто бы это мог быть. Может наш чудо-доктор приходил, додумался, что не все через него прошли. — Ахахах, только я не помню, чтобы кто-то разговаривал в холле. — И то верно. В это время Лухан во всю помогал поварам расставлять еду по столам, бегал туда-сюда, заебавшись в первые десять минут. С первого момента китаец понял, что здесь будет очень и очень нудно. Нет не тяжело, гонять не слишком будут, столов мало, а именно нудно. Повариха, видно, новая, говорила медленно, давала тарелку еще медленнее, а вторую брала так вообще будто кто-то запустил Баттфилд на компе девяностого года. Зато был плюс — поел первым, потом еще добавки могут дать за работу. — Ну что, сколько дали? — спросил жующий Тэмин, смотря на Лухана. Тот тактично промолчал, глядя уже на вторую тарелку почти доеденной манной каши. Не было никакого желания разговаривать с этим жуком навозным. Подставил, теперь еще разговорами донимает, интересно, а совесть у него имеется? Хотя бы крупица? — На сколько посадили, фраерок? — ржет Чанёль с набитым ртом, задыхается, кашляет, снова ржет до припадка. — Два дня, — лениво отвечает Лухан, — но тут не так уж и херово. — Но… я же, — пытается возмутиться Тэмин, — Чанёль, блять, хватит ржать, ты попал мне на футболку! Так тебе и надо. — думает Лухан с ехидной улыбочкой. — Раз утром с душем не получилось, пошлите до обеда. Лу, ты как? — Бэкхен все время думал о том случае в холле, и только сейчас приходит в себя. — Через полчаса я уже буду свободен, — кивает Лухан, — ну максимум через час. — Тогда и пойдем, а то. Мне кажется, еще чуть-чуть и мухи вокруг залетают. — Бэкхен, иди шути подальше отседа, — Лухан встает, берет тарелку в руки, — так, давайте, в темпе вальса. Прошло совсем немного времени, прежде чем столовая опустела. Лухан собрал все тарелки намного быстрее, чем планировал и был освобожден через каких-то десять минут. Радости не было предела — выскочил на улицу на всех парах, споткнулся о ступеньку, проехался носом по асфальту, встал и как ни в чем не бывало побежал к корпусу. — Ну, готовы? — почесав ранку на носу, спрашивает Лухан у Бэкхена, встретившегося по пути. — А ты чего так быстро? Кому надо отсосать, чтобы так легко дежурить в столовке? — присвистывает Бэкхен. — Мамке твоей, — закатывает глава Лухан и уходит за полотенцем в комнату, где, к счастью, Тэмина не было. В душевую добралась стайка подтухающих зомби быстро, первым забежал Бэкхен, кинул полотенце на подоконник и занял последнюю кабинку. Лухан загляделся на чистое, яркое небо, поэтому влетел лицом в косяк двери. Рядом загоготал Чанель и беззлобно хмыкнул Тэмин. — Ой, смотрите, Бэкхённи спрятался. Боится, наверное, дива, — не переставал ржать Чанёль, — опа. Луханита, отличное дупло! — Да иди ты в ж.. на хер. Но спасибо, — Лухан закрыл входную дверь изнутри на защелку, долго стоял перед выбором из семи свободных кабинок, решился, зашел и только там окончательно разделся. Дальше слышались только визги Чанёля, которого ебнуло на всех парах холодной водой. А потом кто-то поскользнулся и упал на холодную плитку. С совсем девчачьим визгом и отборным матом. — ОТВЕЧАЮ ЛУХАН, — заржал Чанель, выбежал из кабинки, заглянул в соседнюю к Лухану(успел еще порадоваться, что дверей на них нет). — Иди нахуй и не труси своей мотней у меня над лицом, — простонал Лухан, пытаясь подняться со скользкого пола, но только падал и падал. Снова и снова. — Вот Лошаниита, — посмеялся Чанёль, подал руку, чтобы помочь подняться…и упал рядом, приложившись лбом о стенку. — НАДЕЮСЬ ВЫ ТАМ УБИЛИСЬ, — заржал Бэкхен, выключая воду и обтираясь полотенцем. Одевшись, он решил посмотреть на камасутру по соседству. И перекрестился. — О мои глаза. Конечно тем, кого вы пердолить будете, явно повезет, но мои глаза к жизни уже не вернуть… как можно так вывернуться, Чанёль? Я тебя спрашиваю, бревно! — Хелп… — прохрипел Лухан, кое-как отползая в сторону, чтобы зацепиться за тонкую перегородку между кабинками и встать. — Живы? — сухо интересуется Тэмин, даже не выглянув. — К сожалению, — вздыхает Бэк, — я пошел, а вы тут главное не сломайте ничего. Как ни странно ничего не сломалось, а может и сломалось, Чанёль например. Лухан не знает, он ушел сразу за Бэком, а что там с Тэмином вообще не волнует, пусть там хоть живет, больше места в комнате будет. Лухан совсем не знал, чем заниматься, поэтому, отлежав на кровати часа два, вышел в холл, где девчонки играли в карты. Понаблюдав за игрой, он включил телик, где как раз показывали мультики. Мда уж, каким вырастит это поколение, насмотревшись этих дебильных вещей. Персонажи выглядят отвратительно, некоторые даже блевотно, несут всякую чушь и совершенно ничему не учат. Нет, это, конечно, не значит, что надо с детства показывать отпрыскам документальные фильмы, чтобы умными и добрыми росли. От старых мультиков всегда веяло добром, а тут шизофренией создателя. — Лухан, сыграешь с нами? — окликнула его Эмбер. — Нет, девчат, я не люблю азартные игры, — покачал головой Лухан, переключая каналы в поиске чего-нибудь интересного, — у кого-нибудь есть резинка для волос? — Держи, — Минзи достала из кармана ярко-зеленую резинку и отдала Лухану. — Спасибо, — Лухан собрал волосы в небольшой хвостик на макушке и закрепил резинкой, чтобы не мешали, не лезли в глаза. Только вот вода, капающая с кончиков, все равно намочила серую майку и лицо. — Лухан, — окликнул его Минсок, — ты же знаешь, что тебе на дежурство пораньше надо? Лухан только кивнул, даже не повернувшись к вожатому. А с виду дрыщ такой. — подумал Минсок, немного подзалипнув на открытых руках Лухана и мокрых плечах. В обед дежурство прошло так же спокойно, как и за завтраком, разве что прибавилось тарелок. Идти в корпус совсем не хотелось, причин было достаточно, поэтому Лухан пошел на площадку и сел на качели. Как же хорошо сидеть здесь одному. Вокруг деревья с густой, зеленой листвой, вдали тихо щебечут птицы, вокруг — никого; в голове — пусто, ни одной мысли, слишком лень думать… Лухан, наслаждаясь спокойствием, почти задремал, прижавшись щекой к металлической раме качелей, но тут заметил, что кто-то копошится в кустах у забора. Любопытство перевесило лень, и китаец встал, передвигаясь как можно медленней и тише, чтобы ненароком не спугнуть. Аккуратно сев на корточки у забора, Лухан вытянул руку, коснувшись пальцами чего-то пушистого и теплого в кустах. Из листвы вынырнул испуганный зайчик и встал на здание лапки, забавно дергая усиками. — Прелесть, — улыбнулся Лухан, пытаясь подозвать зайчика к себе, но тот быстро удрал в лес, так что только пятки засверкали. Лухан потер пальцами уставшие глаза, достал телефон и посмотрел на время. Дежурство еще только через три часа… И эти три часа он провел на площадке в компании тленно скрипящих качелей. После ужина Лухан, ни с кем не разговаривая, только кивая в ответ на все вопросы, завалился в комнату, лениво снял резинку с волос (надо бы не забыть ее вернуть завтра с утра) и завалился на кровать. Немного растрепав волосы он вдруг понял, что завтра прическа будет торчать во все стороны. Волосы будут погнуты к концам из-за резинки. Ай, да все равно красавчик, — подумал он перед сном.