«Мы стремимся вырасти ввысь и раскинуться в вышине всеми своими сучьями и ветками, но, что из этого выйдет, решают почва и погода». Фридрих Гёльдерлин, Гиперион
Когда перед парой распахнулись двери Выручай-Комнаты, в комнате уже царил полумрак, а веселые студенты развлекались. В секунду, когда за ними захлопнулись тяжелые двери, парочка потеряла счет времени. Большая комната была условно поделена на сектора: игровой, спальный, съестной и вдалеке виднелся «укромный уголок». Все четыре факультета шестого и седьмого курсов, это около сорока пяти человек, расположились по всей комнате, каждый занятый своим делом. На больших и многочисленных подушках развалилась дюжина девиц, весело о чем-то щебечущих, около полдюжины человек толпились у столов с едой, остальные же разбрелись по играющим компаниям. В центре в большом кругу играли в бутылочку на поцелуи. И в момент прибытия будущей четы Малфоев раскрученная Блейзом бутылочка указала на Рональда Уизли. Под знакомое улюлюканье и всеобщий гогот, мулат подошел к покрасневшему рыжему юноше, опустился перед ним на колени и приник к его губам. Летающий колдограф судорожно крутился вокруг студентов, делая снимки. Тем временем руки Рональда легли мулату на плечи, и сам поцелуй все больше наполнялся неподдельной страстью, которой многие не ожидали увидеть. Гермиона решила присоединиться к ним, а Драко, ради приличия, тоже присел, но соблюдая дистанцию с Гермионой — напротив, рядом с Ноттом. После страстного поцелуя раскрасневшийся Уизли крутил бутылочку. Горлышко указало на Блейза, словно подшутив над пареньком. После еще одного страстного лобызания, во время которого Забини двусмысленно сжал ягодицы Уизли, горлышко бутылочки указало на Гермиону. Немного покраснев, Гермиона ответила на поцелуй Забини. Он целовал нежно, без языка, время от времени массируя шею у основания. Оторвавшись от девичьих губ, Блейз подмигнул подруге, мол, все нормально? И вернулся на свое место, вручив бутылочку волшебнице. Кивнув на немой вопрос друга, девушка раскрутила бутылочку, и горлышко показало на Джинни. Ничуть не смущаясь, Гермиона на коленях подползла к сидящей через одного человека Джинни и поцеловала подругу в приоткрытые уста, пятерней зарываясь в распущенные пушистые волосы. Увидев девчачий поцелуй, со всех сторон послышались поддерживающие крики и свисты. После, Джинни целовала Гарри, Гарри — Рона, Рон — Пэнси, Пэнси — Нотта, Нотт — Малфоя, Малфой — Лонгботтома, Лонгботтом — Аббот, Аббот — Поттера, Поттер — Малфоя, Малфой — Уизли, Уизли — Грейнджер, Грейнджер — Малфоя, Малфой — Уизлетту, Уизлетта — Голдстейна, Голдстейн — Падму, Падма — Парвати, Парвати — Кухербекера, Кухербекер — Поттера… Через пару часов многие студенты были уже в стельку пьяны. Кто-то продолжал играть в бутылочку, кто-то в карты, кто-то в волшебные шахматы. Несколько человек сиротливо стояли около стола с едой и пили сливочное пиво, эль, вино или огневиски. Выпив разрешенные полбокала безалкогольного глинтвейна, Гермиона развалилась на подушках. Ее сознание заволокло туманом, тело разнежилось от согревающего напитка. Сквозь пелену усталости она отметила, что некоторые из студентов тихо удаляются из Выручай-Комнаты. Гермиона прикрыла глаза и слегка прогнулась в спине. Мышцы напряглись, а вновь коснувшись мягких подушек, расслабились. Спустя какое-то время, Гермиона почувствовала, что рядом с ней кто-то прилег. Раскрыв глаза и повернув голову, она увидела рядом с собой Гарри. Ответив ему на солнечную улыбку не менее радостной, Гермиона легла головой на плечо друга и вдохнула чарующий аромат его тела. Он пах теплой выпечкой и лишь слегка алкоголем. Гарри перебирал пальцами кучерявые волосы подруги, думая, что у них получилось устроить неплохой вечер. В итоге Гермиона улыбалась и не плакала, многие другие студенты тоже весьма приободрились перед предстоящими экзаменами. Рон и Пэнси уже поспешили уединиться, мотивируя это тем, что, возможно, в скором времени из-за экзаменов у них не будет сил и времени. Блейз, по мнению Поттера, кажется, обзавелся подружкой на этот вечер. Единственное, что смущало Гарри, так это то, кто половину вечера к Малфою липла Катерина Вуд. Но, при всем при этом, рядом вечно находились Полумна или Джинни, не давая когтевранке и шанса уединиться с аристократом. Рядом с лежащими друзьями пристроилась Джинни. Она легла с другого бока Поттера, обнимая молодого человека рукой. Девушки переглянулись, расположившись каждая на плече у Избранного, и улыбнулись широкими улыбками. Разнеженные кто атмосферой, а кто алкоголем, девушки тихо перешептывались. Под это перешептывание, Гарри задремал, прижимая обеих девушек к себе. Заметив, что друг уснул, Гермиона покрепче сжала ладонь Уизли и, глотая подступающие слезы, тихо зашептала ей: — Джинни, мне так жаль… Я хотела сказать тебе раньше. Вы для меня так много значите… Ты, Рон и Гарри… Блейз и Полумна. Вы так много делаете для меня… Рыжеволосая ободряюще погладила подругу по ее пышной шевелюре и улыбнулась, сильнее прижимаясь грудью к боку Гарри. — Мы тоже тебя любим, Гермиона. Не смотря ни на что, ты будешь лучшей подругой для меня, для Гарри и для Рона. Ты будешь нашей сестрой, мамой и дочкой. Девушки, пустив по слезинке, заулыбались снова и продолжили свои тихие разговоры. Джинни хвалилась Гарри, с которым у нее недавно был первый секс. Гермиона, слушая трепетные рассказы подруги, про спящего под ними парня, расплакалась. Заметив такое настроение подруги, рыжеволосая бестия остановила свой рассказ и коснулась рукой плеча Гермионы. — Эй, ты чего? — Джинни, прости… Я не хотела, чтобы так получилось… Я… мы…с Гарри переспали за пару недель до этого. Мы выпили… и… — захлебнувшись в подступающих слезах, Гермиона попыталась отвернуться от Уизли. Но та лишь понимающе улыбнулась, подняв брови вверх, и погладила гриффиндорку по щеке. Со всей своей искренностью и любовью к девушке она поцеловала ее в лоб и зашептала на ушко: — Дорогая, тебе я прощаю все. И разрешаю тебе все. Ты — часть меня, часть Гарри. Я не злюсь, что вы провели с Гарри ночь. Ничуть. Это же ты — Гермиона. А не какая-нибудь Чжоу или Белл. Можешь считать, что я разрешаю изменять Гарри с тобой. Для приобретения опыта. Услышав такое заявление, Гермиона изрядно покраснела, но искренне обняла подругу. Утерев слезы, девушки снова прижались к спящему Гарри. Вскоре к ним присоединился Блейз, улегшись за спиной старшей гриффиндорки. Начав заплетать ее длинные волосы в небрежные косички, он смеялся над какими-то шутками, чем разбудил недовольного полупьяного Поттера. Но Избранный быстро угомонил свой пыл, увидев на своей груди две девичьи головы. Пока время медленно приближалось к рассвету, на подушках появлялись больше и больше студентов. Они укладывались друг возле друга, разговаривали и засыпали. Кто-то уходил в свои спальни, но таких храбрецов было не много. Филчу и миссис Норрис никто попадаться не хотел.***
Катерина ревностно наблюдала за тем, как доброжелательно Малфой разговаривал с Уизли или Полумной, как мягко и даже по-братски обнимал Пэнси и что-то тихо шептал ей на ушко. Она кусала губы и ждала момента, когда сможет подойти к аристократу и развести его на очередную ночь. Она не стерва, нет. Просто Малфой действительно горяч. И лучше многих в Хогвартсе. Но когда он остался один, Катерина заметила кое-что довольно… странное для поведения Платинового Принца. Стоя возле столика с различным алкоголем, он наблюдал за зоной «подушек» с каким-то нежным и довольным выражением лица. Посмотрев туда, девушка увидела лишь пьяную кучу подростков. Кто-то из них целовался, кто-то болтал, кто-то спал, а кто-то пытался поиздеваться над спящими. На что именно так смотрел аристократ, Вуд не поняла. Ее очередную попытку подойти к слизеринцу обломал Голдстейн. Парни разговорились, и когтевранке пришлось отступить.***
В далекой от Хогвартса деревушке, недалеко от Уилтшира, в старом домишке, перекошенном временем, сидевший за столом мужчина внимательно смотрел на колдографию мага. Он мозолистыми пальцами водил по волшебной бумаге и всматривался в глаза изображенного. Рядом на столе стояло несколько грязных кружек и тарелок и огромные груды бумаг. «Я отмщу за тебя, отец». Догорающие свечи гасли, захлебываясь в собственном воске.***
Время шло стремительно. Апрель сменился маем, и все ближе подбиралось время финальных экзаменов. Тошнота у Гермионы прошла, но во время ФПиК она чувствовала себя уже не так уверенно. После очередной неудачной пробежки, Грейнджер попала в лазарет с вывихом лодыжки. Сетуя на девичью неуклюжесть, мадам Помфри быстро привела пострадавшую в порядок, но при осмотре общего физического состояния студентки, заметила ее интересное положение. Объяснив женщине, что она знает о своей беременности, и что она будет рожать этого ребенка в законном браке, который будет заключен после экзаменов, Гермиона попросила о своем положении кроме мадам Трюк и профессора МакГонагалл никому не говорить. Женщина понимающе согласилась. Но эти двое никак не могли знать и даже подозревать, что их тихие перешептывания услышит одна девушка, случайно зашедшая за настойкой от головной боли. К концу мая и началу экзаменов Гермиона расцвела. Полная сил, девушка окончательно восстановилась после смерти отца и мучительного первого триместра беременности. Маленький Отто подрос и окреп и теперь всюду ходил со своей хозяйкой. Некоторые профессора даже более чем положительно относились к тому, что йиннэн присутствовал на занятиях. Единожды профессор Юрэй даже поинтересовался у юной волшебницы, где она достала такого магически сильного питомца. На что зардевшаяся студентка ответила, что это был подарок от одного человека. Катерина, наблюдавшая за этим, отметила, что это подарок, скорее всего, от папаши ребенка, растущего в чреве у магглорожденной волшебницы. В вечера, когда Драко проводил время в Башне Старост с Блейзом или с самой Гермионой, Отто часто сидел на его коленях. Аристократ гладил серую мягкую шерсть крылатого кота и иногда замечал, что слишком уж внимательно порой он на него смотрел. Одним утром, ожидая Блейза в гостиной, Малфой гладил Отто. Гермионы уже давно не было в башне: с самого утра девушка сидела в библиотеке, готовясь к первому экзамену. «Ты должен быть осторожнее», — вдруг услышал он чей-то голос. Он был молодым, звонким и, наверное, мужским. Посмотрев на кота, у которого на шее показалось «Око Раскольникова», Малфой выгнул бровь дугой и мысленно спросил Отто, с чем же ему быть осторожнее. «Иногда тайны раскрываются раньше положенного срока», — лишь заметил кот, и артефакт на его шее снова пропал для человеческого взора.***
Пэнси, откровенно поговорив с другом, успокоилась. Малфой доходчиво объяснил подруге, что был занят одной молодой особой, которая в будущем станет его супругой, но, по негласному договору с матушкой и невестой, он не может сказать, кем именно она является. Паркинсон понимающе приняла эту информацию и наивно поспешила попросить Малфоя раскрыть имя будущей леди Малфой ей одной из первых. Будучи в нежных отношениях с Роном, Пэнси так же успела сдружиться с Уизлеттой, отмечая, что у рыжеволосой бестии неплохой вкус, с Поттером, признав его довольно хорошим другом, и даже наладила относительно приветливые отношения с Грейнджер, спасибо Нумерологии и предстоящему первым экзамену. Полумна, в своей манере поведения, поддерживала Гермиону и помогала Блейзу. Считая, что этот год закончится более чем удачно, когтевранка с улыбкой помогала мулату с маггловедением и души не чаяла в посиделках за чашкой чая, которые они иногда всей честной компанией устраивали в Выручай-Комнате.***
Сидя за очередным учебником по Нумерологии, Гермиона терла кожу среднего пальца левой руки, где до этого долгие десять месяцев было надето ее помолвочное кольцо. Воспаленная кожа зудела и приносила дискомфорт. Поэтому, без задней мысли, волшебница надела кольцо на второй палец, на который оно могло налезть, — на безымянный правой руки. Взглянув последний раз на кольцо, девушка продолжила чтение учебника. Экзамен был назначен уже на следующую неделю.***
В один из спокойных ужинов в Большом Зале разразился небывалый скандал. Инициатором стала Катерина Вуд, а пострадавшей стороной Гермиона Грейнджер. Когтевранская красавица намеревалась опозорить гриффиндорскую умницу на глазах у всей школы. — И это пример для нашего подражания! Умница Грейнджер! — голосила на весь Зал девушка, злобно сверкая глазами. — Так кто же папаша твоего ребенка? Нагуляла, а потом еще указываешь нам не заниматься сексом в стенах школы? Распаляясь больше и больше, Вуд говорила жуткие и грязные вещи. Но Грейнджер стойко выдерживала нападки разгоряченной студентки. Она ощущала на себе сотни заинтересованных взглядов, озабоченных и заинтересованных, ошарашенных и напуганных. Краем глаза девушка видела, как студенты вставали из-за своих столов, чтобы подойти поближе и послушать. Но ответить или остановить разъяренную когтевранку Гермиона не могла. В порыве своей агрессии Катерина и так порвала девушке мантию, стараясь сдернуть ее и показать на еще даже не растущий живот. — Так кто же папаша? Или ты даже этого не знаешь? — злорадствовала когтевранка. Ничего не понимающая Пэнси внезапно для себя самой и окружающий вырвалась вперед и залепила пощечину Вуд. Пускай слизеринка знала Грейнджер не так хорошо, как другие. Пускай никто и никогда бы не подумал, что Пэнси Паркинсон встанет на защиту Гермионы. Пускай слова, брошенные в адрес Главной Старосты, могут быть лживы. Но Пэнси никогда не могла позволить, чтобы кто-то так оскорблял девушку. Паркинсон искренне не понимала, почему этого не сделал вперед нее Поттер, кто-то из Уизли или Блейз, и только после поняла, что рядом с ними находились подговоренные Катериной студенты и держали их заклинаниями. Вуд явно не ждала, что Пэнси может броситься на амбразуру защищать перед общественностью Грейнджер. Встревоженные преподаватели пытались пробраться сквозь огромную толпу столпившихся студентов, но у них получалось это из рук вон плохо. Те, словно деревянные, еле двигались, когда преподаватели уже расталкивали их локтями, чтобы пройти к очагу ссоры. — Как ты посмела? Это она нарушила все правила приличия! Она, а не я! — свирепела Вуд, тыча пальцем во все еще молчащую Гермиону. — Залетела, а еще велит нам держать обет целомудрия! Какой же это позор — внебрачный ребенок. Еще и от магглорожденной! Обернувшись, Пэнси аккуратно спросила у Гермионы: — Это правда? Что ты беременна? В Большом Зале повисла оглушительная тишина. Главная Староста молча опустила взгляд на носки своих туфель, потом положила ладонь на свой живот. — Да. Срок 10 недель, — сказала она. Услышав это, зал зашумел. Кто-то удивлялся, кто-то презирающее, как и Катерина, говорили плохие вещи; но следующий вопрос рассудительной Пэнси заставил весь Большой Зал погрузится в молчание. — Гермиона, ты собираешься рожать этого ребенка? Катерина злобно фыркнула себе под нос: «Конечно будет. Еще бы, полукровного ребенка она вряд ли когда еще сможет себе заделать, после такого позора». Тем временем профессора пробирались сквозь толпу безмолвствующих студентов все ближе к ссорившимся девушкам. — Да, она собирается его рожать, — сказал кто-то в толпе. — И даже больше скажу, младенец родится уже в полноценной семье. Толпа студентов начала оглядываться в поисках говорившего, но в следующую секунду он и сам вышел к трем девушкам, стоящим в центре зала. На его безымянном пальце поблескивало помолвочное кольцо. Зал ахнул.