Вьюга

С нажимом проведя желтоватым пальцем по пластику падда, комендант Таррал недовольно скривил сухие губы: - Это весь ваш доклад, глинн Дукат? Дукат слегка отвёл плечи назад: - Так точно, господин комендант. Здесь все данные по инспекциям в образовательных учреждениях. Кроме того, я систематизировал информацию о возможной незаконной деятельности баджорских религиозных объединений. - А почему сами не слетали и не проверили? Губ Дуката едва-едва коснулась усмешка: - Причина в том, что единственный флаер, находящийся в распоряжении администрации, техники осматривают уже третий день и вылеты на нём запрещены. - Так почему же они до сих пор… Голос Таррала дрогнул, и закашлявшись, он прижал ко рту платок. Плечи под бронёй с усилием вздрагивали, чёрные пряди упали коменданту на лоб. На белой ткани платка проступили кровавые кляксы. - Может, воды? Таррал мотнул головой, просипел: - Не надо. Идите, Дукат. Отдав честь, Дукат вышел и направился к себе в закуток, который лишь по недоразумению можно было назвать кабинетом. Как же комендант умудрился настолько запустить болезнь? Неужели это всё от здешнего холода? Зябко передёрнув плечами, Дукат поправил воротник: загнуться от воспаления лёгких на краю Вселенной не входило в его планы. Тем более, он уже знал, как выбраться отсюда. Нужно было что-то яркое, ослепительное, как взрыв сверхновой. Раскрытое убийство. Предотвращённый теракт. Разоблачённая ячейка Сопротивления. Тогда Центральному Командованию ничего не останется, кроме как вернуть свою благосклонность глинну Дукату и предложить ему достойный пост. Вся беда в том, что в такой глуши, как район Агалва, о Сопротивлении если и слышали, то лишь по обрывкам новостей из столицы. Но, в конце концов, если пожара, который ты мог бы потушить, нет и не предвидится – стоит раздуть его самому. Торопиться в таких делах не стоит, точный расчёт очень важен. А пока можно заняться не менее интересными делами. Разгладив в пальцах мягкую, плотную ткань серебристого шарфа, Дукат улыбнулся в предвкушении. После службы его ждал визит в школу, а потом, вероятнее всего, ужин в приятной компании. - Вы звали меня, Тора? – бойкая синеглазая Ами опустилась на стул, разгладила складки юбки. - Да, Ами, - Напрем потянулась к стопке работ, взяла сверху нужный лист. – Скажи, почему в последнее время ты вовсе не уделяешь внимание учёбе? Я понимаю, что не могу тебя заставить заниматься, но раньше ты относилась к школе совсем по-другому. Что случилось? Может, у тебя дома какие-то неприятности? Девушка махнула рукой: - Всё нормально. Да мне и недолго осталось дома куковать: весной я улетаю на Терок Нор. - На станцию? Зачем? - Счастья искать, - хмыкнула она. – Горбатиться всю жизнь на огороде и получать суп по талонам я не хочу, увольте. Красота в наше время – ходкий товар. Надеюсь, на Терок Нор мне удастся продать её подороже. - Вон оно что, - Напрем медленно провела ребром ладони по щеке. – Что ж, если ты уже для себя всё решила, вряд ли есть смысл тебя отговаривать. - Вот-вот, не надо, - Ами тряхнула белокурыми локонами. – Меня и так мать пиленьем замучила: ты с ума сошла, подумай… Пусть бы хоть раз купила мне туфли новые, а потом уже мораль читала. - А ты уверена, что эти новые туфли стоят свободы? – осторожно поинтересовалась Напрем. – Скорее всего, тебе придётся подстраиваться под чужие прихоти, жить по навязанным правилам. И не факт, что общество, в котором ты окажешься, будет тебе приятно. Ами беспечно улыбнулась: - Уж я постараюсь выбрать. И вообще, велика ли цена такой свободе? Вот идёшь ты по улице по своим делам, и приглянулась ты какому-нибудь ложкоголовому… Что делать будешь? В дверь гулко постучали, и Напрем повернула голову: - Войдите. На пороге стоял глинн Дукат. Ребристый носик молодой женщины недовольно наморщился – кажется, она была отнюдь не рада гостям. Девица, сидевшая рядом с ней, улыбнулась вполне благожелательно. - Надеюсь, Тора, я не помешал вам? - Я разговаривала с ученицей. Но если у вас что-то срочное, глинн… - Мне просто захотелось увидеть вас, - Дукат присел на край подоконника. – Узнать, как вы поживаете. - Всё в порядке, спасибо, - сдержанно произнесла она. - Надеюсь, ваши подопечные вас радуют? - Мы очень стараемся, - светловолосая девушка кокетливо опустила ресницы. – Вы не зайдёте к нам на урок ещё раз, глинн? Про гребни вы очень доходчиво объяснили. - Почему бы и нет? Если, конечно, ваша наставница не возражает. Тора сухо произнесла: - Я не могу возражать офицеру комендатуры. - Не скажите, - шутливо ответил Дукат. – Я же собираюсь приходить к вам не как офицер, а как ваш знакомый. Кстати, - он развернул бумажный сверток, - госпожа Тора, это вам. Светлые брови слегка приподнялись: - Что это? - Это шарф, - выдохнула юная ученица. Глаза её восторженно блеснули. – Ой, какая прелесть! Можно потрогать? - Я не могу принять ваш подарок, глинн Дукат, - Тора поднялась со стула. – Прошу меня извинить, но у меня ещё очень много дел. - Постойте, - Дукат тоже поднялся. – Не поймите меня превратно: я просто хочу доставить вам удовольствие. - Глинн Дукат, - высокая грудь под выцветшей тканью кофты тяжело приподнялась. – Вы доставите мне огромное удовольствие, если отныне будете беседовать со мной только по служебным вопросам. Всего хорошего. Дверь за ней мягко прикрылась. Слегка пожав плечами, ученица с сожалением взглянула на свёрнутый шарф. Пульс толчками отдавался в шейных гребнях, и Дукат ощущал, что почти согрелся. Давно уже у него не было такого приподнятого настроения, и злиться на баджорку-недотрогу за её высокомерный отказ совсем не хотелось. Напротив, это только слаще – сосредоточиться на цели, приложить усилия и в конце концов добиться своего. Подбросив в ладонях шарф, Дукат ловко поймал его, обернул вокруг запястья. Никуда ты не денешься, Тора Напрем. А ведь, пожалуй, если перебрать мысленно всё население Агалвы, с которым он уже успел более-менее познакомиться, именно Тора годилась бы на роль агента Сопротивления. Террористка – это вряд ли, а вот агитаторша, вербовщица… И работа у неё самая подходящая. Много ли надо, чтобы мозги запудрить молодёжи? Слегка поморщившись, Дукат провёл пальцем по затянутому инеем стеклу. Мысль казалась заманчивой, но на Тору у него были несколько другие планы. В любом случае, сначала надо узнать её поближе. Брызнув в лицо холодной водой, Напрем привалилась спиной к обшарпанной стене. Пальцы подрагивали, лоб словно стальным обручем стянуло. Недооценила она глинна Дуката, ой как недооценила. Ей и сейчас очень хотелось верить, что через пару дней он забудет её и подарит этот дурацкий шарф кому-нибудь другому – хотя бы той же Ами. Она куда красивее, и её вряд ли расстроит перспектива стать подругой заместителя коменданта. Но мягкий, сочувственный голос, в котором без труда угадывались интонации ведека Эйми, твердил Напрем, что так легко не обойдётся. Ну что же, она справится. Она что-нибудь придумает. Пророки милостивы, и, возможно, они избавят её от глинна Дуката. Пригладив узел волос на затылке и поправив воротничок кофты, Напрем вдохнула глубже и вышла в коридор. Почти все уже разошлись по домам, и в классах было тихо – только Лупаза, устроившись на ступеньках, водила сломанным сучком по полу, словно что-то вычерчивая. Услышав шаги, она отбросила сучок и поспешно поднялась на ноги. - Тора, а я вас жду. Я боялась, что вы уже ушли. - Лупаза, если это по поводу контрольной, то я её ещё не проверила. Девушка мотнула головой. - Я не могу понять, чего мы ждём. Пытаемся найти крохи на завтрак, еле ноги таскаем, кормим всю эту ораву ложкоголовых – и молчим! Как будто так и надо. Как будто мы родились на свет, чтобы обслуживать чужаков. - Что ты предлагаешь? – негромко спросила Напрем. - Я говорила с Фьюрелом, - зашептала девушка, наклонившись к её лицу. – Вы же знаете, он шарит в химии. Если ему немного помочь, мы могли бы создать устройство, достаточно мощное для того, чтобы разнести на клочки комендатуру. Напрем подняла брови: - Смысл? С Кардассии пришлют нового коменданта, он расстреляет десять попавшихся ему под руку баджорцев, ещё тридцать отправит в лагерь, и тогда уж за нами всеми будут следить днём и ночью. - Но нельзя же сидеть сложа руки! – возмущённо выдохнула Лупаза. – Если все будут считать, что пара-тройка убитых ложкоголовых – это слишком мало, мы и вовсе никогда их не одолеем. Оглянувшись по сторонам, Напрем положила руку на плечо ученице. - Я не говорю, что бороться не надо. Но поскольку одна решительная вылазка не избавит нас от оккупации, не думаю, что есть смысл исполнять какие-то кровавые затеи. Самое лучшее – досадные, раздражающие кардассианцев мелочи. Причём такие, какие они не могли бы однозначно повесить на нас. Случайно порвался флаг Кардассианского Союза, случайно сломался флаер, вместо канара в бутылках по неизвестной причине оказалась вода… Лупаза понимающе хмыкнула: - Интересно. Пожалуй, некоторые идеи мы с Фьюрелом могли бы взять на вооружение. - Только не заиграйтесь. Будьте осторожны. - Конечно-конечно, дорогая Тора, - Лупаза оживлённо тряхнула её руку. – До скорого. С неба сыпалась снежная крупа, и капризный, непостоянный ветер крутил её, то кидая в лицо, то норовя насыпать за шиворот. Напрем, пожалуй, была даже рада заморозкам: наконец-то сапоги перестанут промокать. Правда, поверх кофты с утра пришлось надеть шерстяной платок – хорошо, что мама заставила Напрем взять его с собой на новое место. Ухватившись за перила, она осторожно поднялась по ступенькам, покрытым наледью. Охранник с дисрапторной винтовкой заступил ей дорогу: - Вы к кому? - За талоном, - она слегка пожала плечами. Странно, что народу совсем нет. - На этой неделе талонов не выдают. По приказу префекта продовольственные пайки сокращены вполовину. - Как – сокращены? – ахнула Напрем. – Нам и так нечего есть! - Неурожай, - пожал плечами солдат. Она крепче стиснула перила пальцами. - Скажите, а нормы продовольствия для кардассианского персонала остались прежними? - Разумеется. На долю секунды в голове у неё мелькнула мысль, что затея Лупазы с терактом была не такой уж и абсурдной. Дверь комендатуры со скрипом приоткрылась, и на крыльцо вышел глинн Дукат в просторной шерстяной накидке поверх формы. Смотрелась она, мягко говоря, странно. - Что же вы посетителей держите на холоде? – бросил он охраннику. – Прошу вас, госпожа Тора, проходите. У вас какое-то заявление или, может быть, просьба? Качнув головой, Напрем шагнула на ступеньку вниз. - Благодарю вас, глинн Дукат. Я уже во всём разобралась.