What the...?!

— Просто скажи, как это все случилось, Эрин, — прошептал я, обнимая дрожащую девушку. Честно говоря, мое состояние было в разы хуже, но меня что-то все еще держало на ногах. Может, призрачная надежда? Так и есть. — В-всю неделю Келлин ходил сам не свой, — она вздохнула, вытерев слезы, набежавшие с опухших, красных глаз. — Постоянно убегал куда-то по ночам, под утро возвращался домой, спал и снова уходил. Даже не в-виделся с друзьями. Пару дней назад его задержали, и когда я пришла за ним, от него живого места не осталось, Вик! — не выдержав, она громко зарыдала. — Эрин, он… — Это уже был не мой брат, Вик! Это был живой труп, дрожащий и кричащий проклятия от сильной ломки! Он ни в какую не шел на контакт со мной, Тони и даже со своими друзьями. Он… он словно одичал. — Когда он стал пропадать? — с опаской спросил я, глядя на дверь реанимации. От запаха спирта, пропитавшего весь воздух, закружилась голова, а глаза защипало, то ли от недосыпа, то ли от того, что руины в моей душе заново отстроились и вновь разрушились. Я задыхался. Я смотрел на дверь реанимации. На свои дрожащие руки. На дверь. На руки. Что-то капало на колени и насквозь пропитывало джинсовую ткань. — Вик? — Вик, очнись! Металлический привкус во рту, а затем везде отключился свет. Только крики людей, затем тьма. И ничего больше. — И что, прямо-таки никогда не влюблялся? — дразнил меня Келлин, иногда кидаясь кусочками цукатов. — Вообще никогда. — Врешь? — прищурился он, запихивая в рот пять конфеток Меллера. — Нет. Времени, да и вообще ничего не было. Он сразу же вскочил, начал что-то пищать, словно котенок, а затем налетел на меня, крепко обнимая. — Келлс? Чего это ты? — я аккуратно высвободился из объятий парня. — Хей, ну чего ты, малыш? — Вик, я умираю, — тихо прошептал он. Сегодня ведь не первое апреля? Я сплю? — Не неси чушь, Келлси, — я нервно улыбнулся, но улыбка сразу же померкла, когда тело Келлина начало разлагаться со скоростью света, а затем и вовсе рассыпалось, утекая сквозь мои пальцы. Что. За. Хрень. Краем глаза я заметил огромный пушистый комок и, повернув голову, увидел хомяка. — Прости, Виктор Винсент, я бы не смог сберечь его в любом случае. Я сглотнул. — Н-но почему? — Уже несколько дней этот человек перестал быть тем Келлином, которого ты знал, — хомяк тут же захныкал, что-то пища и нервно дрожа. — Он уничтожен! — Верни его, прошу! — громко закричал я, падая на колени перед ним. Хомячок покачал головой. — Это невозможно. Все, все, все потеряно! Мой Келлин… Если бы я тогда закрыл глаза на все то, что он делал неосознанно. Если бы я только был внимателен к нему. Если бы… если бы… …мне было дано немного больше времени. — Прости, Виктор. Я не сберег его. — Я не виню тебя, хомяк. Единственный, кто виноват — это я, и никто больше. Я широко распахнул глаза. Рядом со мной стояли Тони с Хайми. — Вик, как ты? — обеспокоенно спросил Пресиадо. — Келлин, — прошептал я, нервно оглядываясь по сторонам. — Где он? — В реанимации. Состояние тяжелое. — Мне нужно к нему! — закричал я, пытаясь встать с койки. Тони с ужасом наблюдал за тем, как я пытаюсь сделать хотя бы одно движение ногами. И я действительно не понимал всего его ужаса, пока он истошно не завопил Хайми о том, чтобы он звал врача. И только когда пришел врач, осмотрел меня, я понял всю глубину ужаса в глазах Тони. Ноги. Я их больше не чувствую. Портативная рация доктора затрещала множеством голосов, и он поспешил удалиться в реанимационное отделение. Тони и Хайми помогли мне сесть в кресло. — Келлин… — глядя в пустоту, я видел, как его тело рассыпалось в моих руках. — Вик? Что с Келлином? — Он умер, — выдохнул я. — Умер. Келлин умер. Друзья ошарашенно переглянулись. В коридоре послышался крик Эрин. Тони ринулся к ней. — Хайми? — Д-да, Вик? — Келлин умер! — я истерически захохотал. — Келлин! Мой Келлин! А дальше последовала пустота и густая пелена из непонятных звуков, голосов и размытых силуэтов.

***

Похороны Келлина Куинна состоялись спустя два дня. Все родственники парня слетелись со всех концов страны, чтобы почтить память родного им человека, ушедшего в столь раннем возрасте. Его сестра, Эрин пережила нервный срыв, и только благодаря своему парню и поддержке друзей смогла перенести смерть брата. Через год она вышла замуж за Тони, и спустя два года родила здорового мальчика, которого назвала в честь умершего брата. Хайми Пресиадо вскоре женился на одногруппнице, и они оформили опеку над младшим братом Вика — Майклом Фуэнтесом. Четыре раза в неделю Майк видится со своим старшим братом. Виктор Фуэнтес был помещен в психиатрическую лечебницу с прогрессирующей шизофренией и нервным срывом. Его ноги навсегда стали прикованы к инвалидному креслу. Помутнения в сознании вызвали у него злокачественную гематому в мозгу, которую врачи окрестили «кровяной бомбой». Смерть любимого человека сильно подкосила его разум, отчего он видел во всех Келлина, и от этого сходил с ума еще больше. Его голова словно разрывается на части от постоянных болей. Недавно, будучи в ясности ума, что поразило всех, он сказал, что слышит тиканье часов, и с каждым днем оно становится все громче. — Вы слышите тиканье, так? — Да, — кивнул Вик. — Оно становится громче, но это не страшно. Скоро все прекратится. — Вы уверены? — насторожился психиатр. — Не волнуйтесь. Просто… Передайте моим друзьям… — он нахмурился, пытаясь вспомнить имена. — Моим друзьям, Хайми и Тони, а также моему маленькому братишке Майки, что я люблю их. Пусть не волнуются, ведь меня скоро заберет Келлин. — Виктор? — Все в порядке, мистер Тинтер, — он улыбнулся и прижал палец к губам. — О свиданиях никому не говорят. Все должно быть в тайне. Спустя семь часов после сеанса, «кровяная бомба» Вика лопнула, в следствие чего произошло кровоизлияние в мозг. Скончался Виктор Фуэнтес ровно в полночь.