Прошлое или будущее

      Дорога длилась около трех часов, пока машина не остановилась у загородного дома, вдали от городских шумов. Лирей вышел из кадиллака, бросив взгляд на Элисон, которая до сих пор не пришла в сознание. Он начал немного переживать, не сильно ли приложился к ее лицу, однако, вспомнив легкие покалывания на шее, забыл о переживаниях напрочь.       Лирей решил пока оставить девушку в машине, чтобы хотя бы включить освещение в только приобретенном коттедже. Он остался довольным, отметив про себя идиллию с природой. Снаружи дома окружающая зелень плавно переходит в двери и окна. А внутри же, наоборот, благодаря большим окнам и зеркалам создается впечатление, что находишься на природе, а не в доме. Однако парня больше интересовал подвал, который он поспешил изучить. С первого шага вниз в нос ударил запах сырости, что сразу говорило о проблемах с вентиляцией. Но тем и лучше. Перепад температуры даже для Лирея показался чересчур резким, в планах не было переохладить Элисон. Тем не менее, парень решил, что тепло нужно заслужить. Примерно прикинув, куда кинуть матрац, Лирей поспешил вернуться к машине. Подымаясь на верх, он услышал, как бьется стекло. Закатив глаза, Лирей не спешил бежать за Элисон, которая успешно вылезла через разбитое стекло его машины. — Остановись, пока не поздно! — крикнул он ей в спину. Но девушка бежала без оглядки, даже не зная, где находится. Ее сердце отбивало бешеный ритм, который мог распугать всю живность леса. Впервые Элисон приходилось спасаться от кого-то бегством. Она всегда давала отпор с достойно поднятой головой, однако ещё никогда не получала такую порцию боли и издевательского отношения в один день, тесно граничащего с откровенным садизмом.       Забежав за дерево, Элисон пыталась отдышаться и привести свои чувства в порядок. С последним пришлось повозиться. Непривычный холод колол ее ступни, стремительно распространяясь на почти обнаженном теле. Девушка попыталась прислушаться, чтобы понять, где находится ее преследователь. Но Элисон шептала лишь мать-природа. Более осторожно она двинулась вперед, крадясь, как кошка, постоянно озираясь по сторонам. Сухие ветки царапали ее нежную кожу, вынуждая шипеть от неприятных ощущений. Но жалеть себя ещё рано, хотя чертовски хотелось разрыдаться. Хруст ветки заставил Элисон обернуться, отчего та не заметила глубокой ямы. С диким воплем от ужаса она рухнула на самое дно пропасти, а после кричала от боли, что пронзила ее ногу. Слезы брызнули из глаз, мешая грязь и страдания на ее лице. Дрожащими руками Элисон потянулась к ноге, испачкав их собственной кровью. Разум поплыл, отказываясь осознавать происходящее. — Я же предупреждал, — услышала она над головой тот же спокойный голос. — Вытащи меня! — крикнула она в отчаянии, сжимая в руках сырую землю. — А ты попроси меня, — невозмутимо отозвался Лирей, наблюдая ее страдания, — не по моей же глупости сюда угодила. — По твоей, недомерок! — бросила она в ответ, закипая от безысходности. — Да? Тогда я пошел, — разворачиваясь, буднично произнес парень. — Стой! Ты не можешь меня оставить! — завопила Элисон, но ответа не получила. Еще раз потянувшись к ноге, девушка поняла, что просто умрет, истекая кровью в какой-то норе. — Лирей! Пожалуйста, помоги мне! — кусая губы, Элисон прислушивалась и с каждой секундой больше пугалась. Она тихо поддалась слезам, не в состоянии трезво мыслить. Вдруг пришло осознание того, что по сути никому она не нужна, если даже родной отец обрек её на такие мучения. Стало паршиво думать дальше.       Элисон стянула свой рваный топ, и, сжимая крепче челюсть, перевязала рану. Хотя этой ткани едва хватило, чтобы прикрыть внушительное повреждение. — Давай руку, — девушка подпрыгнула на месте, услышав знакомый тихий голос. — Я не смогу дотянуться, — шмыгая носом, как маленькая девочка, произнесла она, прикрывая свой лиф. — Придётся постараться, иначе действительно здесь останешься, — Элисон поняла, что парень не шутит, поэтому собрала всю силу в кулак и встала на здоровую ногу, — видишь, встать смогла, а теперь давай руку, — Лирей потянулся к девушке навстречу, но не хватало буквально нескольких сантиметров, чтобы ухватиться. — Можешь подпрыгнуть? — теряя терпение, спросил парень. — Издеваешься? — округлив глаза, отозвалась Элисон, от чего Лирей стал убирать руку помощи. — Стой, стой, сейчас. — Сделав немало усилий, девушка подпрыгнула на одной ноге, цепляясь за руку парня, который незамедлительно притянул ее к себе. — И угораздило же тебя, — осматривая ногу, произнес Лирей, отодвигая окровавленную тряпку. — Больно! Можно аккуратнее? — зашипела Элисон, цепляя ногтями траву. — Я тебя сейчас обратно кину, — угроза в синих глазах читалась явно, и девушка невольно сглотнула от страха вновь оказаться в яме. — Извини, — потупив глаза, буркнула она. — Пошли в дом, надо обработать рану, пока не занесла инфекцию, — подымаясь с колен, сказал Лирей, не обращая внимание на недоумение, застывшее на лице Элисон. — Но я не могу идти, — пробормотала она себе под нос, наблюдая, как парень стремительно скрывается в листве. — Подпрыгнуть же смогла, — услышала она удаляющийся голос. Вспыхнув от злости, Элисон поднялась на ноги, держась за ствол дерева. Она обратила внимание на ладони и ужаснулась их отвратительному состоянию. «Мне ни за что не отмыться,» - подумала девушка, делая короткий шаг вперед. — Лирей, подожди! — поспешила девушка нагнать парня, которого уже и след простыл. Она стала спешить и тихо хныкать, ощущая пульсирующую боль в ноге.       На этот раз Элисон была внимательна к дороге и старалась идти по мятой траве. Но как бы она не спешила, ей не удавалось нагнать Лирея. Легкая паника накрыла девушку, навязывая мысль, что она идет по ложному следу. Элисон напрягла зрение, которое заметно упало от мучительной боли, и посмотрела, выискивая просвет впереди пути. Однако неожиданно всего в метре от нее что-то пробежало, лишая девушку равновесия. Земля стремительно тянула ее тело к себе. Элисон зажмурилась, ожидая болезненного падения, но удивилась, когда вместо сырой земли ощутила теплоту и крепкие руки. — С такими темпами мы и к закату не доберемся до дома, — сказал Лирей аккуратно поставив девушку обратно. — Я понимаю, я просто не могу идти быстрее, — признавая свою никчемность, прошептала Элисон, не веря своим устам. — А ты знала, что многие дети месяцами бродят по лесу одни? Без еды, питья и помощи? — спросил он, пронизывая холодом и без того промерзшее тело девушки. — Как человек, не имеющий чувства сострадания, может говорить о таких вещах? — искренне не понимая, спросила в ответ Элисон. — А откуда тебе знать значение этого слова, если ты ни разу не испытывала сострадания к другим? И почему я должен испытывать его к тебе? — девушка умолкла, связывая воедино смысл сказанных слов Лиреем. Неосознанно Элисон продолжила рассуждать про себя над этой фразой, хотя и противилась этому. Действительно, было ли место в ее жизни состраданию? Отнюдь. Сопереживание к кому-то напрочь отсутствовало у этой девушки. Люди, требующее милостыни, вызывали у нее презрение и глубокое неуважение. Мать, потерявшая ребенка, по мнению Элисон, сама виновата в своем горе — не уследила. Общество, страдающее от голода, само навлекло на себя эти муки, ведь никто не держит их на пагубных землях...       Лирей ухмыльнулся, глядя в спину хромающей, и решил, что на сегодня с нее достаточно: — Стой. — Чего тебе? — продолжая двигаться, раздраженно отозвалась Элисон, все ещё злясь на саму себя. Лирей не стал снова вступать в перепалку, он поднял девушку на руки и двинулся к дому, желая поскорее выбраться из леса. — Чем заслужила такую милость? — копируя манеру спокойного тона, спросила девушка, внимательно изучая лицо своего мучителя. — Да даже вот этим вопросом. Наконец ты поняла, что страдание - это тоже какого-то рода заслуга, — не отрываясь от дороги, произнес Лирей. — Когда ты меня отпустишь? — следом задала вопрос Элисон, отметив необычайно синий цвет глаз парня. — Как придет время, так сразу, — отрезал Лирей, лениво моргая темными ресницами и, заметив наконец-таки дом, прибавил шагу.       Неспешно они добрались к теплому и ярко освещенному дому. Элисон ещё никогда не была так рада оказаться под уютной крышей. Лирей оставил ее на кресле, а сам направился на поиски аптечки. — Как отец это одобрил? — громко произнесла она, поглядывая на ноющею рану. — Что именно? — услышала Элисон где-то позади себя. — Моё похищение, рукоприкладство и все в таком духе, — мыча от боли, девушка размотала свой топ, освободив рану. Кулаком правой руки она заколотила по ободку кресла, унимая раздражение и очередной приступ боли. — Никак, — в поле зрения появился Лирей, держа в руках аптечку, — не дергай ногой. — Парень присел к Элисон, якобы не обращая внимания на ее шокированный вид. — Он попросил меня помочь тебе любыми способами, я решил, что такое отношение ты заслужила и как раз именно оно поможет мне исцелить твою душу. — Исцелить мою душу?! — Элисон подпрыгнула на кресле, позабыв о раненой ноге. Ее лицо в ту же секунду скривилось, а в глазах зарябило. Она обмякла в кресле, глубоко дыша, сопротивляясь желанию вновь расплакаться. — Должен признаться, ты крепкая, — аккуратно беря ногу девушки, произнес Лирей, — рана действительно неприятная. Его пальцы ловко справлялись, вытирая грязь и запекшуюся кровь вокруг раны, не причиняя дополнительных неудобств. — Придётся зашивать, — расстроившись, вынес он вердикт под встревоженный взгляд Элисон. — Шрам останется? — выпучив глаза, спросила она, внимательно следя за каждым движением длинных пальцев. — Ты переживаешь о такой малости? Я бы о другом на твоем месте побеспокоился, — Лирей коротко взглянул в серо-зеленые глаза, ожидая увидеть там хотя бы чуточку понимания. Но Элисон оставалась недосягаема. Парень покачал головой, слегка улыбаясь глупости его заключенной и потянулся за нитками. — Стой, разве ты не сделаешь мне укол? — наконец Элисон осознала, что сейчас ее мука только увеличится. Она подтянула свое тело выше, как бы отстраняясь от его дальнейших действий. — Многие обходятся без этого. Ты не особенная, Элисон, — как только девушка увидела хирургическую иглу в руках Лирея, ее голова закружилась и отяжелела от страха грядущего, — если я этого не сделаю, будет только хуже. — Ты хоть умеешь это делать? — не зная, куда деть глаза, спросила она, сильнее вжимаясь в кресло. — Думаю, сегодня настал мой день практики, и я бы не хотел ее провалить, так что не шевелись, — предупредил Лирей, приступая к делу. — О боже, — простонала Элисон, отводя глаза в сторону и сильно жмурясь, — больно! — громко произнесла она, когда игла проколола кожу. — Это ещё не больно, поверь мне, — сказал Лирен, завершив первый шов, — расскажи мне о жизни в Чикаго. — Откуда ты знаешь, что я там живу? — пропищала девушка, понимая глупость вопроса. — Она была прекрасна, пока я не оказалась здесь. — И что же в ней было прекрасного? — не отрываясь от дела, продолжил Лирей отвлекать Элисон. — Там я не калечилась и не имела чести знакомства с такими, как ты! — всем телом напрягаясь от каждого прикосновения металла к своей коже, простонала девушка. Ее пальцы рук начинали болеть от той силы, с которой она впивалась ими в обивку кресла. — А какой я? — Неосознанно Элисон начинала злиться, не понимая смысла игры парня, который мучает ее тело. Она бросила на него гневный взгляд, не ожидая, что парень ответит ей, подняв голову. — Больной, психически неуравновешенный, неотесанный грубиян, не умеющий обращаться с женщинами, жалкий мальчишка! — выпалила Элисон на одном дыхании, не опасаясь холодного, пронзительного взгляда Лирея. Парень несколько секунд изучал злобное выражение лица Элисон, а следом впервые рассмеялся, что вызвало ступор у девушки. Она смотрела на него и слушала издевательский смех, откровенно поражаясь, что он способен на что-то большее, чем причитать и унижать. — Я уверен, мы поладим! — насмешливо произнес он, подымаясь с колен, — поздравляю, у тебя семь швов. Я позволю принять тебе душ, но для начала надо что-то сделать с твоим грязным языком, — Лирей прошагал к центру комнаты, стягивая с себя белую майку. У Элисон перехватило дыхание. Сначала из-за угрозы парня, а потом из-за его страшных шрамов на спине. Она так и застыла с испугом на лице, который лишь с каждой секундой возрастал. — Ты чего? — оборачиваясь, невинно спросил Лирей, не понимая ее испуга. — Ты подумала, что я воспользуюсь тобой? — указывая на майку в руках, предположил парень. — Ты же этого не сделаешь? — нервно сглатывая, спросила Элисон, надеясь, что этот кошмар скоро закончится. — Я испачкался в твоей крови, — раскрыл он причину своей наготы, но это не успокоило девушку. Лирей прищурил глаза, в которых что-то блеснуло, что-то дикое и пугающие. — Ты этого боишься? — медленно приближаясь, как хищник, охотящийся на жертву, Лирей не сводил глаз от побледневшей Элисон, которая пуще прежнего вжималась в кресло. — Почему не дерзишь? Не выкрикиваешь пламенных речей и проклятий? — Не подходи ко мне, — неуверенно прошептала Элисон, судорожно соображая, куда деться от ядовитого стеклянного взгляда синих глаз, — пожалуйста, — добавила она, надеясь тем самым остановить крадущегося психопата.       Как гром среди ясного неба, до нее, наконец, стало доходить, что она действительно находится в ловушке. Безумный взгляд, полный блеска отражения маньяка, заставлял согнуться, спрятаться и раствориться на атомы. Это не игра, не недоразумение и не случайность, это правила, диктуемые больным человеком.       Элисон облизала пересохшие губы, кидая взгляд на аптечку и замечая там ножницы. Она бросилась к ним, но тотчас уронила, когда Лирей выкрутил ее запястье. — Не трогай, отпусти! — отбиваясь, жалобно просила Элисон, позабыв о боли в ноге. Лирей не позволил девушке встать, в первую очередь для ее же безопасности. Он раскинул ее ноги по обе стороны, плотнее держа ее руки. Элисон забилась в кресле, надеясь хотя бы раз попасть по парню, но тот был слишком силен и даже не прилагал особых усилий, чтобы сдерживать обезумевшую. Она притянула свою руку вместе с его и укусила парня, крепко сжимая его плоть. Лирей зарычал, отпуская запястье Элисон, тут же наградив ее увесистой пощечиной. Он встряхнул ее за плечи, заставляя посмотреть на себя. Лирей взял девушку за скулы, больно сжимая кости. — У меня и в мыслях не было трогать тебя, идиотка! Но, кажется, ключ к твоему смирению лежит именно в этом! — он врезался в ее сжатые губы требовательным поцелуем. Элисон будто обожглась от прикосновения, желая отстраниться и не впускать наглый язык парня. Однако Лирей надавил на раненную ногу, вызывая стон боли, позволяющий проникнуть в холодный рот девушки. Его язык требовательно и умело ласкал стенки рта Элисон, буквально насилуя его своим напором. Девушка до боли впилась в плечи Лирея, не теряя надежды отстраниться. Парень почувствовал солоноватый вкус, понимая, что прикусил ее губу до крови. Он нехотя отстранился, тяжело дыша и наблюдая, как слезы ручьём стекают по ее розовым щекам. — В следующий раз подумай хорошенько перед тем, как включать избалованную суку, — прохрипел Лирей, пятясь назад от раздавленной Элисон. — А теперь вали в душ. Лед его спокойствия треснул, будоража сознание содеянным. Кровь вперемешку со слезами неожиданно свели его с ума, отчего даже сам Лирей ужаснулся.