Я выживу и отомщу... (III)

Иккинг Где-то полтора дня я провалялся в беспамятстве от ран, полученных в… битвой это сложно назвать, скажем, потасовке с теми викингами. Несколько глубоких порезов на руках и одна глубокая рана в боку. К счастью, у меня были травы и уже готовые лекарства, так что я сам смог оказать себе первую помощь, как только добрался до дома, а после чего отправился спать. Увы, я пропустил реакцию викингов на смерть Сморкалы, но все же я уверен, что им понравилось. Проснувшись же я чувствовал себя куда лучше, хотя раны все еще напоминали о себе довольно ощутимой болью. Это все ерунда, могло быть и хуже. Они могли перебудить всю деревню и тогда бы моей мести пришел конец. Пока что я пожалуй возьму перерыв — нужно привести себя в порядок. Неожиданно снизу раздался стук входной двери, а в следующую минуту знакомый голос: — Эм… Привет? Извините, у вас не найдется соли? Ну привет, Рыбьеног, удачно же ты зашел. В голове тут же появилась идея мести бывшему приятелю. Что ж, покой нам только снится, да? — Ау, кто-нибудь дома?.. — Да, — неожиданно хриплым голосом отозвался я. — Сейчас. Я спустился вниз. Рыбьеног переминался с ноги на ногу в проеме двери. — Ох, простите, что вот так без предупреждения… — начал было извиняться викинг, но я его прервал. — Входи, Рыбьеног, ничего страшного. — Ох… — тот слегка сбледнул с лица. — Откуда вы знаете, как меня зовут? — Вот так раз, не узнал меня что ли? — я состроил удивление, при этом плотно закрыв дверь. — Это же я, Иккинг. — Иккинг?! — удивлению Рыбьенога не было предела. — Ты жив!!! — он раскинул руки в стороны и двинулся ко мне. — Эй, без рук! — сказал я, отступив на шаг. Раздавит, с него станется. — Ой, да, конечно, хе-хе, прости, — замялся викинг, резко спрятав руки за спину. — А у нас все думают, что ты погиб… — Я в курсе, — я пожал плечами, изобразив как можно более равнодушное выражение. — Знаешь, так плохо стало после того, как тебя изгнали. Сморкала как с цепи сорвался, никому прохода не давал, и все хвалился, что самолично убил Ночную Фурию, но ведь это не правда!.. Ну, хотя бы теперь он уже не будет никого донимать… Рыбьеног продолжал жаловаться на Сморкалу, который использовал его как грушу для битья, на близнецов, которые вечно жестоко над ним подшучивали, на Астрид, которая вообще ни во что его не ставила. Я же тем временем достал две кружки и наполнил их кое-чем крепким. Затем в кружку Рыбьенога добавил несколько капель прозрачной жидкости из крошечной колбочки. После чего натянул самую доброжелательную улыбку и подал викингу кружку с отравленным напитком. — Хэй, Рыбьеног, может, выпьем за встречу чуть-чуть? — О, давай, — легко согласился тот, взял у меня кружку и залпом осушил ее. Я ухмыльнулся. Рыбьеног за еду родную мать продаст. — Кстати, — вдруг сказал Рыбьеног, вытирая рот рукой, — а зачем ты вернулся? — Ну… Помнишь же Ночную Фурию?.. — Д-да… — дрогнувшим голосом произнес викинг. — Он был моим лучшим другом… Рыбьеног начал слегка покашливать. Яд начинает действовать. — Я вернулся, чтобы отомстить за него. Глаза Рыбьенога расширились, в них показался ужас. — Т-тоесть… — Да, Сморкалу и Забияку я убил. — И дракона… Кха-кха… Ты натравил? — Нет, этот умник действует сам по себе, — ухмыльнулся я. Кашель Рыбьенога все усиливался, на губах уже стала появляться кровь. — Что… Кхах… Ты мне… Кха-кхах… Подмешал?! — с трудом выдавил он. — О, ничего особенного. Ты ведь знаешь цветок голубой олеандр? Конечно, ты должен знать. Этот цветок смертельно ядовит почти для всех драконов. А в сочетании с некоторыми ингредиентами его сок опасен и для людей. Он вызывает ужаснейший кашель, который раздирает глотку человека, рвет легкие на куски… И в завершение заставляет жертву распрощаться со своим… Наполнением… — я ухмыльнулся. Рыбьеног свалился на пол, изо рта у него обильно текла кровь с ошметками кожи. — За… Что?.. — с трудом выдавил он. — За предательство, — коротко ответил я. — Когда-то я думал что мы друзья. Но ты предал меня. Ты даже не попытался помочь нам хоть чем-то… Наоборот, ты со всеми издевался над бедным Беззубиком, смеялся над его болью. Помог столкнуть его вниз… — не знаю, слышал ли меня Рыбьеног, катаясь по полу и разбрызгивая свою кровь в разные стороны. — Дракон… — прохрипел он. — Иккинг, он… — Чувствуешь? — спросил я, не обращая внимания на слова умирающего викинга. — Чувствуешь, как яд разъедает тебя изнутри? Я чувствовал то же самое, когда вы убили Беззубика. Так же мучился, умирал от боли… Вот только я все же выжил, а у тебя уже нет шансов. Изо рта Рыбьенога летели куски внутренних органов. Я шагнул в сторону, чтобы не попасть под своеобразный обстрел. Викинг продолжал кашлять, извиваясь на полу, царапая грудь руками. Глаза были бешено выпучены и вращались в разные стороны. Прошло еще несколько минут, прежде чем он замер. Из горла выглядывали разъеденные артерии, вокруг валялись куски внутренних органов. Они плавали в лужах крови, медленно сползали по стенам и даже немного налипло на потолок. Я поморщился, это было уже чересчур, даже для меня. Нужно будет убраться здесь. Но вдруг снаружи раздался взрыв, а затем до боли знакомый крик: — Драконы нападают!!! Я бегом поднялся наверх и выглянул в окно. Уже стемнело, но небо подсвечивалось огненным заревом. Буквально над домом пролетело Ужасное Чудовище, едва не задев крышу крыльями. Я накинул плащ и выбежал на улицу, не заботясь о том, что кто-то может увидеть на одежде кровь. Драконов было не так уж и много — одно Ужасное Чудовище, два Змеевика и пять Громмелей. Буквально на моих глазах сетью накрыли одного из Змеевиков, но тот, ловко дернув хвостом, разорвал ее и выпустил по ближайшим викингам огненный залп, после чего выстрелил шипами и взлетел. Мне не хотелось оставаться в деревне. Сражаться против драконов я не стану, а если начну помогать им, то меня скорее прикончат. Поэтому я рванул в сторону леса.