***
Впрочем, Уэббер оказался не совсем прав. Всю следующую неделю в его доме было на два жильца больше, чем обычно. Скрепя сердце ему пришлось признать – любые перемещения Нико могли свести на нет все результаты его лечения. Которые, кстати, были весьма неплохими, то ли из-за остаточной магии, сохранившейся после вмешательства Дженса, то ли из-за молодости организма, то ли на мальчишке просто всё заживало очень быстро, – выяснить это сейчас не представлялось возможным. Нико долго стеснялся обоих мужчин, боялся и не доверял, но вскоре понял, что выбора у него, в общем, не было, и даже начал говорить иногда больше двух-трёх слов за раз. Особенно он удивился, когда впервые увидел бумагу, подтверждающую, что он является ни кем иным, как Нико Баттоном, родившимся чуть меньше тринадцати лет назад в небольшом городишке поблизости. Эта идея пришла в голову Дженсона случайно, когда он размышлял над тем, что теперь делать и как объяснять любопытствующим, откуда в его доме появился совершенно незнакомый парнишка. Так появилась мысль, что Нико можно представить как младшего незаконнорожденного брата, который объявился только сейчас, придя в город после смерти матери. Баттона-старшего он, конечно, не нашёл, зато обнаружил наличие у себя старшего брата. Вполне сносная получилась легенда. - Что это? – спросил он тогда у Дженса, распахнув глаза. - Твои документы, - пожал плечами тот. – Без них, знаешь, в современном мире совсем никуда. Нет, если ты помнишь свой адрес, я легко могу отвести тебя туда и всё будет, как раньше… Мальчишка заметно погрустнел при упоминании адреса – он не помнил даже своего имени и не имел никакого представления, в каком городе он находится. Зато, к собственному удивлению, довольно уверенно с первого раза нашёл его на карте, словно помнил, что он там. Уэббер только пожал на это плечами: - Это нормально. Он может не помнить своего имени, но если учил какой-то язык, то вполне вероятно, что легко заговорит на нём сейчас. Кстати, мне кажется, что к тебе он относится лучше, потому что ты был последним, кого он видел, когда был ещё тем, прошлым. - Скорее, потому что я не отношусь к нему, как к дереву, которое просто стоит в углу, - пробормотал под нос Баттон, но только широко улыбнулся на вопросительно приподнятую бровь Марка: - Я спрашиваю, какой у него будет характер. При первой нашей встрече он был не слишком покладистым. - Какие-то манеры поведения всё равно останутся. То, что заучено, делается без подключения памяти. Так что готовься к аристократическим замашкам, надеюсь, ты запасся столовыми приборами, - хмыкнул Уэббер.***
Спустя неделю Баттон запихал в сумку те вещи, которые успел за это время перетащить к Марку, взял в одну руку её, а в другую ладошку Нико и впервые вывел его за дверь уже успевшего стать привычным дома. Снаружи, несмотря на жару, люди, как обычно, шли, бежали, суетились и о чём-то говорили, но из общего гула невозможно было вычленить отдельный голос, можно было только уловить обрывки фраз, когда проходящие мимо люди оказывались слишком близко. Дженсон замер было на пороге, давая Нико привыкнуть к шуму, но тот словно и не обратил на него внимания. Удивлённо поднял голову и уставился на «старшего брата». Тот пожал плечами, слегка улыбнулся и сделал первый шаг в сторону своего дома. Идти было недалеко, и Баттон никогда не думал, что по дороге можно встретить столько всего интересного. Он бы никогда не узнал, если бы не Нико, внимание которого привлекал то странный узор на стене одного из домов, то слишком тесный переулок, то странной формы камень в брусчатке. Мальчишка неизменно ойкал и останавливался или тянул Дженса в ту сторону. Первое время Баттона вообще очень удивляло поведение «брата» - тот достаточно быстро начал доверять ему, часто улыбался в его присутствии и вёл себя так, словно они знакомы уже несколько лет. У Нико оказался острый язычок и неплохое для его возраста чувство юмора, поэтому в чём-то Дженсон мог бы его назвать приятным собеседником. Но скажи он такое Марку, тот бы только недоверчиво хмыкнул и тему бы развивать не стал – Уэббера мальчишка сторонился, затихал, стоило тому зайти в комнату, и смотрел исподлобья. Крайне озадачившись этим феноменом, маг даже провёл несколько часов в библиотеке, листая фолианты, магистерские работы и исследовательский материал. Ни в одной из найденных им книг не было точного и внятного объяснения происходящему, но Дженс не просто так считал себя неплохим магом – из многочисленных упоминаний он сумел сделать вывод, что всему виной, видимо, пресловутое заклинание, которое иногда имело побочные эффекты. Особенно чётко они проявлялись, когда параллельно происходило влияние на личность человека. Этим влиянием в их случае послужила память, точнее, почти полное её отсутствие. Увидев перед собой документ о том, что Дженсон являлся его старшим братом, Нико быстро и легко эту новость принял, а память послушно записала этот факт как непреложную истину. И теперь Нико если и понимал, что Баттон ему даже не родственник, то всерьёз об этом не задумывался. Когда несколько озадаченный Дженс рассказал это Марку, тот посмеялся над ним и предложил отметить прибавление в семействе. Проснувшись утром в обнимку с бутылкой на ковре недалеко от кровати Нико и обнаружив почти сразу за порогом Марка, в похожем состоянии, Баттон долго пытался понять, какого чёрта они вчера делали и почему ничего не помнят. Нико на смущённый вопрос только гордо задрал нос и несколько надменно заявил: - Я спиртное не пью. Особенно в таких количествах. Уэббер тогда попытался рассмеяться на это, но для раскалывающейся головы это оказалось чрезмерным усилием. Поэтому, схватившись за затылок, он смог простонать только: - Аристократические замашки, говорил тебе, начинается. Дженс, не учтя опыт товарища, попытался рассмеяться в ответ, и вскоре они сидели на полу уже в одинаковых позах, а Нико гордо взирал на них с кровати. Когда оба мужчины, наконец, с трудом встали и мрачно пообещали Нико за злорадство лишить его обеда, он лишь фыркнул и независимо отвернулся к стенке, завернувшись в одеяло. Тот факт, что, спустя пару часов, Баттону пришлось упрашивать картинно воротящего от тарелки нос мальчишку поесть, потому что ему нужно было делать это регулярно, история предпочитает замалчивать.***
Дженсон никогда бы не подумал, что будет так волноваться, приводя кого-то в своё жилище. До этого здесь обычно бывали только Марк да не слишком порядочные девушки, а от них ему скрывать было нечего – первый чего уже только ни видел, а вторые приходили не для того, чтобы оценивать внешний вид комнаты. Особенно Баттона волновало то, что Нико, хорошо прижившийся в большом доме Уэббера, теперь вряд ли удовлетворился бы одной на двоих комнатушкой. Но что делать – Дженс, в отличие от друга, никогда не стремился заработать больше, чем ему могло бы хватить на еду да на плату за аренду, а Марк ценил уют, комфорт и сытную домашнюю еду, крайне редко питаясь в так любимых Баттоном тавернах. Но мальчишка, кажется, и вовсе не заметил перемен, с любопытством оглядываясь вокруг, и охотно согласился подождать, пока Дженсон сходит за ещё одним тюфяком. На вежливую просьбу хозяйка, не меняя выражения лица, ткнула пальцем в кладовку и сообщила, что цена поднимется на один золотой. Баттон сжал покрепче зубы, но ничего не сказал – в конце концов, он почти сразу решил, что нужно переселяться. Во-первых, им нужна комната побольше, во-вторых, подальше от злачных районов, и в-третьих, здесь мага знала уже не то, что каждая собака, но даже каждая крыса, которых тот регулярно изгонял по весне. А сказка про младшего братца была шита такими белыми нитками, что сомневаться в том, что кто-то рано или поздно начнёт задавать вопросы, не приходилось. Вскоре выяснилось, что есть у Дженса было, как обычно, нечего, и пришлось, скрепя сердце и хорошенько подумав, вести мальчишку в более-менее приличную таверну и покормить ужином. К слову, от заведения Нико пришёл в полнейший восторг. Сияющими глазами он рассматривал людей, разносчиц, еду, и, судя по озадаченному взгляду, которым он одарил поставленную перед ним тарелку, казалось, совершенно забыл, зачем его вообще сюда привели. - А давай приходить сюда всегда? – спросил он Дженса, когда они уже вышли, а Нико всё никак не мог перестать оборачиваться на таверну. - Я боюсь, на такое у нас просто не хватит денег, - фыркнул маг, решивший, что говорить мальчишке, что всё хорошо и они могут кидаться деньгами, неразумно, лучше сразу объяснить, что придётся экономить и очень много работать. Правда, чем занять выросшего вдали от тяжёлого труда барчонка, было вопросом сложным и, на взгляд Баттона, абсолютно неразрешимым. - А я могу работать? – мальчишка помолчал минуту и заговорил потом неожиданно серьёзно. - Теоретически можешь, почему нет? – пожал плечами Дженс. – Вот только ни я, ни ты не знаем, что ты умеешь и чему учился. Поэтому всё, что могу предложить – отдать тебя в подмастерья, правда, не раньше, чем через месяц-полтора. Нико кивнул, принимая информацию к сведению, и снова задрал голову: - Кто это, подмастерья? - Ученики, - несколько неуверенно сформулировал Баттон. – Они живут у мастера, учатся его делу, а он за это дает им дом, еду и иногда розги. Или не иногда, как повезёт. Поймав испуганный взгляд мальчишки, Дженсон понял, что сглупил, когда рассказал всю правду о жизни подмастерья. Он был уверен – теперь тот ни за что не пойдёт учиться. - А ты тоже был подмастерьем? – Нико, видимо, хотелось страшных подробностей, иначе почему бы у него вдруг с таким любопытством загорелись глаза. - Нет, - разочаровал его Баттон. – Я учился в Академии. - А я могу пойти туда? – мальчишка даже остановился, с восторгом глядя на «брата». - Ты уже слишком взрослый для этого, - снова разочаровал его тот. – Они берут детей помладше, их легче воспитывать. Нико заметно расстроился, кажется, даже как-то поник и молчал всю оставшуюся дорогу. - Получается, я тебе никак не смогу помочь? – спросил он, когда они уже подходили к дому. Баттон промолчал – ему не хотелось что-то говорить в ответ. – А что делают те, кто не хочет идти в подмастерья? - Воруют, обычно, - пожал плечами Дженс и тут же понял, что ему стоило подумать, прежде чем открывать рот. - А можно я пойду учиться воровать? – снова обрадовавшись, вопросил Нико. Баттон с трудом удержался от желания постучаться головой о ближайшую стену.