Собери эти учебники: - Алгебра - Английский - Химия - История США - Биология - Астрономия
Не соберёшь - отшлёпаю :*
Адам
Снизу, под столом, ещё одна записка, вся перечёркнутая, страшная, местами порваная, будто писавший её человек находился в таком стрессовом состоянии, будто... Ох, Адам, несмотря на твои отвратительные шутки, мы всё ещё хорошие друзья, зачем тебе прикидываться? Впрочем, он почти мужчина, так что у него есть причина. Но разве это не глупо после вчерашнего? - Кушать подано! Собрала, что я сказал? - жизнерадостный голос вещал прямиком с кухни. - Нет, зато нашла в твоих вещах крепкий ремень, - пока ты переживаешь это в одиночестве, я хотя бы помогу тебе своим плоским юмором. - Неси сюда, исполню свой сожительский долг. - Акстись, извращенец, - мы посмеялись, а я продолжила свои долгие, непривычные, похожие на отправку в колонию строгого режима, сборы. Но сейчас идти в школу казалось вовсе не вынужденным квестом в реальном мире, без которого дальнейшая сюжетная линия невозможна, а подвигом, самопожертвованием во благо.***
На улице оказалось ещё холоднее, чем дома и, несмотря на дрянное утро, ещё (гораздо!) люднее. Никакая, даже самая тёплая куртка, не помогла бы мне справиться с этим морозом, так что я почти дрожала. Не уверена, видел ли это Адам. Не помню, чтобы он отличался излишней внимательностью, но сейчас, идя рядом, мне казалось, что нахожусь я под его чутким надзором. Но стоит мне поднять взгляд, я наблюдаю, что смотрит он вперёд, по сторонам или ещё куда, хотя, ему вовсе незачем это делать. Дорогу к школе из нас двоих знаю только я, мне и вести. Как же я хочу, чтобы сейчас произошло что-нибудь невероятное и заставило нас вернуться домой. Размышления, мольбы о помощи... да, меня снова выбило из этой реальности, я уже у ненавистного каменного крыльца, чёрт знает, из какого камня он. Ненавистная старшая школа, в которую я поступила в этом году, и в которой я толком никогда не училась, кроме первых дней учебного года. Страшно ли мне заходить туда и пытаться сидеть на уроках, как остальные? Да, пожалуй. Я бы никогда этого не сделала, если бы не Адам. И не... сложившиеся обстоятельства. Мы зашли, разделись, я кинула ненужные учебники и сумку в собственный шкафчик в самом конце коридора. Кажется, тот, кто занимается их распределением, заранее знал, что я не буду им пользоваться часто. Я даже заметила пыль. И это при общей чистоплотности школы. В общем, пока я снова пропадала в своих рассуждениях, Адам попросил меня идти в класс в одиночестве. Якобы, у него есть пара дел в школе. - Я могу сходить с тобой. Ты ж заблудишься, да? А я более-менее школу за полгода выучила. Да и потом, надо отдать записку классной руководительнице, ты ведь к ней идёшь? - звучало ужасно фальшиво, думаю. Мне плевать на все формальности с записками, справками и документами, в этой школе даже никто, кроме учителей, не знает о моём существовании, а если и знает, то помнит с трудом. Просто... идти одной мне страшно. - Найду. Иди. И не спорь. - Ну, пожалуйста. Я же девочка, мне всегда нужен какой-то спутник, ты должен понимать, - мне нужен спутник не потому что я девочка, а потому что я ущерб. Не говорить же Адаму именно так, да? - Я же сказал тебе идти одной, ты и этого сделать не можешь?! - крикнул он и ударил кулаком по дверце шкафа, та издала характерный звук, заставив меня вздрогнуть. Лицо его исказила гримаса злобы и даже гнева, задышал, как бык перед разбегом, сжал зубы от напряжения так, что я слышала их скрежет. И я, чёрт возьми, никогда бы не подумала, что он может так злиться. Но через секунду он успокоился так же внезапно, как и разозлился. А я, наверно, стояла с ужасно испуганной миной, да что там, я боялась вздохнуть. - Прости, я пойду. Прости, - Адаму сейчас трудно, я понимаю, но ведь если он срывается так легко, то мне, возможно, будет страшнее находиться рядом с ним, чем одной. Так что я обошла его, едва заставляя двигаться дрожащие ноги, и ускорила шаг. Приду в класс, сяду куда-нибудь на задний ряд, притворюсь невидимкой. Всё будет хорошо. Всё будет нормально. Мне нужно было подняться на второй этаж, но сначала перевести дух. На лестничной клетке я остановилась и подпёрла собой стену, обняв себя за локти. Как же жутко он выглядел. Может, я просто отвыкла от других людей? Может, это самый обычный гнев, на который способен любой человек, переживающий катастрофу? Я могу понять, как это. Будто мир рушится, и даже то, что за его гранью. Поэтому я буду думать, что это нормально. Адам нуждается в таком друге, как я. Думаю, если бы я простояла ещё пару минут на первом этаже, то прозвенел бы звонок, я опоздала на урок и все, все взгляды были направлены на меня, осуждающие, презирающие. Короче говоря, ненавижу излишнее внимание. Так что, во избежание этого, я быстро поднялась и, о удача, на моём пути были только пустые лестницы и коридоры, в отличие от переполненного класса. И правильно, должны же где-то быть ученики. Урок химии, как и на любом другом американском уроке, тут у нас сборная солянка из всех учеников, выбравших этот предмет. Знаю, может, человек двух, не больше. Предмет среди учащихся непопулярный, а уж тем более среди задир, любящих посмеяться на занятиях, так что задние ряды были освобождены. Везение или совпадение? Второе, никогда мне не везёт. Заняла я место поближе к окну, буду гонять балду, напишу что-нибудь, так урок за уроком и день целый пройдёт. Прозвенел звонок, Адам так и не появился. Это нормально, когда столько бумажной волокиты из-за перевода возникает. Не думаю, что вообще увижу его на химии. Меня никто не замечает, можно выдохнуть, как раз на химии я, наверно, и буду чувствовать себя более-менее нормально, даже без Адама. Учитель прошёл в кабинет, пожилой достаточно мужчина, с сединой на волосах, но не старше пятидесяти, думаю. Начал перекличку. Вот тут-то я и попала в просак! - Ну, вроде, всё, - поднял взгляд от списка учеников. - Девушка, я вас на своём предмете не часто вижу, вы точно кабинетом не ошиблись? Если перевелись, то я попрошу кого-нибудь из учеников вас проводить, - не знаю, шутил старикашка или нет, но пару хихиканий я слышала точно. Боже, ну почему? - Я С-Сэм Дей Голдман. Я... болела... в течении долгого времени, не успела ещё сходить к классному руководителю, чтобы передать справку. Так что, что меня нет в списке. Извините, - как же жалко это прозвучало, я едва выговаривала слова. - Да, припоминаю что-то такое. Вроде, на проверочных и контрольных были. Ну, занесёте мне лабораторки после урока, если сделали. Сделали же? - Простите, не сделала. Как-то неожиданно выписали, понимаете. То есть нет, я делала, изучала материал, но не до конца. Мне трудно даётся органическая химия, я по-позже занесу. Извините, пожалуйста, - да на тебя весь класс смотрит, идиотка! Так и слышится со всех сторон что-то вроде "чудила", или "дурёха", или ещё что. Смотреть вперёд не могу, кажется, что сейчас расплачусь, только и могу оправдываться, наклонив голову, уставившись на колени, обтянутые тёмными джинсами. Какая ничтожная... - Что вы всё извиняетесь и извиняетесь, оценки-то не мои. Да и потом, успеваемость у вас лучше, чем могла бы быть при такой посещаемости. Потом занесёте, ничего страшного. Что ж... - судя по звукам, встал из-за стола и начал что-то писать мелом на доске. - Тема сегодняшнего урока... Я обмякла мгновенно, откинулась на спинку стула и закрыла ладонями лицо. Если расплачусь, то лучше сейчас, когда все, вроде как, заняты записями и почти не замечают меня. Почему он спросил про эти проклятые лабораторки?! Неужели так трудно было сказать: "Помню вас, продолжаем занятие." Почему? Не человек я, что ли? Слёзы испуга я сейчас сдерживать не стала, ещё и мысли эти добивают... Ужасное начало дня. Закончился урок довольно быстро, я успокоилась и даже написала что-то. Один фиг: прочту - не пойму; но хотя бы отвлеклась. Адам не появился. Где ж его носит? Следующим уроком должна быть алгебра, и вот там народу уже будет гораздо больше. Не хочу оставаться в одиночестве, когда вокруг столько людей. - Эй, новенькая! Сэм, да? - какой-то парень окликнул меня в коридоре, который, кстати, заполнился учениками. Я остановилась, и пусть голос звучал дружелюбно, тут должен быть какой-то подвох, так что поворачиваться не спешила. Это первая причина, а вторая причина - страх. - Ты выглядела какой-то расстроенной, когда выходила из класса, - сам подошёл. - Ты это из-за мистера Фейбера? Не переживай, он всегда так напорист, но тебя пожалел. Достижение, как я считаю, он ведь ещё и строгий. - Я не новенькая. Говорила же, что болела. У меня всё нормально, зря волнуешься, - я бы хотела, чтобы этот парень от меня отстал, но смелости не хватает так ему сказать. К слову, он не похож на того, кто может причинить мне боль. Ростом не сильно выше, в очках, короткие каштановые волосы, худощавый, не урод, но и не симпотяга. Самый обычный. Но в конце концов, я именно тот человек, над которым захочет поиздеваться даже такой милаха. Надо только узнать по-лучше. - Слушай, я внимательный. Тебе это не понравится, но я точно вижу, что ты плакала. Не могу смотреть на женские слёзы, поэтому и хочу помочь. Если не делом, то хоть словом. Меня, кстати, Гарри зовут, - он улыбнулся, а я, кажется, снова хочу плакать. Ох, Сэм, не сейчас, тряпка, не сейчас! - Не надо, ладно? Я не в настроении, чтобы разговаривать. В другой раз, хорошо? Просто дай мне уйти, пожалуйста. Прости, - я попыталась обойти его, но он схватил меня за запястье и не дал уйти. Всё, началось. Процесс запустился. - Ты слишком много извиняешься. Тебя же никто ни в чём не винит. Если что-то случилось, я могу помочь, только не уходи, от этого лучше не станет. - Отпусти! Я же просто хочу оставаться в одиночестве, почему каждый из вас думает, что моя жизнь должна коснуться его?! Почему вы все издеваетесь?! Просто отстаньте! - кажется, я не выдержала и крикнула, не выдержали и слёзы, устремившиеся по щекам вниз. Хватка парня ослабла, и я дёрнула рукой, высвободившись. - Да что с тобой, истеричка?! Господи, уходи ты, куда хочешь, нормальные люди себя так не ведут, - что, сжалился?! Надо мной, над безотцовщиной, над уродиной, над тупицей, над ущербом, над ничтожеством?! Да кто бы мог подумать, ещё остались эти идиоты, которые упускают возможность посмеяться над этой ошибкой природы, называемой Сэм Дей Голдман. Я застыла на месте, смотря в эти глаза, полные растерянности, замешательства и злости, неудовлетворённости. Я должна уходить, но я смотрела в них, плача, пытаясь понять его, такого странного. Только что ведь помочь хотел, что сейчас случилось? Пошло что-то не по плану?! - Мудак, тебе жить надоело? - взгляд парня устремился вверх, за мою спину. А голос-то такой знакомый, родной почти... Да, за спиной стоял Адам. Наконец-то он пришёл, наконец-то! - Сэм, что он тебе сделал? - Ничего я ей не делал, она сама ни с того, ни с сего заистерила. Я виноват, что у неё не все дома?! - парень начал махать руками, жестикулируя и доказывая свою невиновность. Нет, ты сделал. Ты ещё много хотел сделать. - Сэм. Что. Он. Сделал? - отрывисто, чеканя каждую букву и, видимо, почти выходя из себя, спросил Адам. Я почувствовала его большую ладонь на своём плече, тяжёлую и сильную, но вовсе не испытала такого страха, какой почувствовала, когда меня схватил своей слабой и не крупной ладошкой тот парень. - Он... он взял меня за руку. Я хотела уйти, а он... - Я вообще помочь хотел! Ну, ты же знаешь, тёлки эти вечно всё не так понимают! - Тёлки - может быть. С тёлками я близко знаком, а вот Сэм толком не знаю, так что пока ты не прав. А если ты не прав, то я должен тебе объяснить, чувствуешь логику? - Адам сказал это, и, как мне показалось, мгновенно оказался рядом с парнем. Одного его удара хватило, чтобы Гарри оказался в нокауте. Я крикнула, на этот раз от испуга, прикрыла рот руками. Неужели он может быть таким жестоким? Из-за меня? - Пойдём, нечего тут делать, - нахмурившийся Адам тряхнул кистью и, подтолкнув меня, пошёл вперёд. Нахмурившийся, злой, но теперь уже сдерживающийся. - Грёбаные психи! - какая-то визгливая девушка, с которой я сидела в классе на уроке химии, подбежала к Гарри и приподняла его голову, ругалась всеми нецензурными изречениями, упоминая меня и Адама, но даже не думала взглянуть на нас. К слову, Адам снова подтолкнул меня, а потом чуть ли не потащил за шкирку, поняв, что самостоятельно я не сдвинусь с места. Мы зашли в ближайший женский туалет, благо, он был лишён человеческого присутствия. Я подошла к раковине, включила воду. В зеркале напротив меня отражалась грустная и потерянная физиономия, раскрасневшиеся глаза и нос. Я. Такая, какая есть. Без маски скромной и извиняющейся, ненавидящая весь этот чёртов мир, но слабая и жалкая, так что могу только плакать и надеяться на то, что кто-нибудь придёт и заберёт меня из этого кошмара, наполненного незнакомыми людьми, готовыми в любой момент унизить, получить моральное удовлетворение. Мир победителей и проигравших, поистине жестокий мир. - Не надо было его бить, да? - отозвался Адам, вырвав меня из мыслей и рассуждений о своём ничтожестве. - Переборщил, но в целом... Спасибо, - я умылась, чуть ли не заплакав снова. В последние несколько дней в моей жизни слёз больше, чем за этот год. - Не надо было бить, - повторил Адам уже в утвердительном тоне. Я вытерла лицо рукавами кофты и подошла к нему. - Может и не надо. Вот я так не могу, а ты можешь. Так что я рада, что ты его ударил, - попыталась изобразить подобие улыбки. Нет, вряд ли это у меня получилось. - Рука у меня тяжёлая, сорвусь с цепи и убью кого-нибудь случайно, - Адам улыбнулся и потрепал меня за макушку. - Ходи со мной, чтобы такого больше не повторилось. - Как скажешь, - понимаю, он хотел пошутить, вот только мне от услышанного стало как-то не по себе. Убить кого-нибудь. Снова это чувство желания и его отрицания. Следующие занятия и перемены между ними прошли сравнительно спокойно. На Адама вешались глупые девушки, недавно узнавшие о его подвиге. Конечно, избить слабого паренька это достижение. Адам, наверно, всю жизнь к этому стремился! Эти же девушки пробовали поговорить со мной, но верный мой спутник, завидев, что мне трудно разговаривать, сразу перенимал эстафету. Трудно мне было вовсе не из-за того, что я их боялась равно так же, как и других незнакомых людей. Я их ненавидела. И если бы была смелее, разогнала бы всех разом. Но они продолжали оценивать его тёмные волосы, карие глаза, высокий рост и подтянутое тело, очаровательную харизму и какое-никакое чувство юмора, умение поддержать беседу. И я начала видеть это. Будто, эти качества выползли наружу, хоть и были всегда на поверхности. Стали более явными для меня. Вечером мама расспрашивала про первый наш день в школе, и мы оба солгали, будто бы всё прошло без происшествий. Я с нетерпением ждала того момента, когда мама пойдёт спать и поручит мне важную миссию: вымыть кружки. Пока я буду заниматься этим, она уже уснёт. Мы с Адамом останемся одни, и я постараюсь найти момент, чтобы получить ответ на один простой вопрос. Свет на кухне я выключила давно, привыкла к темноте и могла рассмотреть на часах то, что маленькая стрелка подходила к отметке "1", а большая находилась на половине пути к цифре "11". Это означало, что сейчас ночь, и мне стоило бы пойти в постель, ведь завтра такой же трудный день. Но я пыталась найти в себе смелость пойти в свою комнату, в которой сейчас находился Адам, начать разговор, спросить то, что мучает меня с самого утра. И чем дольше я сидела, тем сильнее меня клонило в сон, тем больше я хотела отложить всё до завтра, но зная, что если не сделаю этого сегодня, то не сделаю никогда, я не давала себе спать, иногда нанося удары ладонью по щёкам. Расстояние между кухней и моей комнатой оказалось гораздо меньше, чем я думала. Я положила руку на дверную ручку, но подумала о том, что могу застукать Адама за чем угодно. Мне было бы даже приятнее застукать его, но вот ему бы это не понравилось. Так что я постучалась и когда не услышала никакого ответа, то решила зайти. Он спал. - Спишь? - спросила я очевидное. В ответ не было сказано ровным счётом ничего. - Я всего лишь хотела узнать, почему ты так разозлился сегодня утром. И когда мы только пришли, и после первого урока. Я не понимаю, что с тобой происходит, но тебе ведь нужна моя помощь, да? - снова молчание. - Ответь, пожалуйста, - к горлу снова подступил комок, означающий скорое приближение слёз. Тело мгновенно ослабело, я почти что рухнула на пол рядом со стеной, но шума не издала. - Не молчи, - я заплакала и прижала к себе колени, уткнулась в них носом, закрывая лицо ладонями. Что же со мной происходит? Что происходит с нами?