Единственный Изумруд

Всё это время Крис безвылазно сидел в домике. Иногда он выходил в небольшой сад и просто сидел на скамье, вдыхая солёный, морской воздух. Он был единственным, что казалось ему знакомым. Долгими вечерами он вспоминал то время, когда был вместе с императором и в глубине души начинал строить неуверенные планы. Пару раз к нему приходили советники короля. Среди них были и старые альфы, доживающие свои года, и в самом рассвете сил. Однако все они клялись в верности истинному наследнику. Крису было плевать, какие интриги могли плести эти волки, он просто хотел вернуть своего омегу. Сегодня никто не должен был явиться, но альфа заметил оживлённое движение вокруг дома. Но не успел он и подумать о чём-то, как дверь отворились, и внутрь влетело пятеро гвардейцев, окружив его. Последним зашел высокий, рыжеволосый альфа. Во всём его облике сквозило превосходство и презрение, а тяжёлый взгляд бледно-изумрудных глаз было невозможно выдержать. — Ты очень похож на брата, дорогой племянник, — улыбнулся король, словно оскалившись. Крис попытался дёрнуться в сторону, но его руки мгновенно скрутили. — Не нужно делать глупостей, тебе не скрыться. Скажи, что говорил тебе виконт? Крис понял, кто стоял перед ним. Выходит, план омеги провалился, или кто-то из советников их предал? Неважно, он не собирался что-то говорить, в душе ещё теплилась надежда, что, возможно, у Тао получится всё исправить. — Хм… Хорошо, в темницу его. И чтобы глаз не спускали! Ёрим широким шагом вышел из дома и глубоко вдохнул воздух. Его коня немедленно повели, и альфа ловко оседлал его. Он не щадя, гнал скакуна, пытаясь остудить свою злобу. Как только он увидел его, сразу всё понял. Конечно, только с таким козырем Тао мог решиться пойти против него вновь. Потерянный принц, Духи, как же сильно он был похож на Альгора! Та злость, о которой он уже и забыл, вновь поднималась в его душе. Жизнь снова пыталась указать ему на его место. Но он не позволит переиграть себя какому-то юнцу и омеге! Оказавшись во дворце, он помчался в покои фаворита. Весь путь он не убирал руки с рукояти меча, и каждый шарахался в сторону от разгневанного короля. — Тао! — сорвался на рычание голос альфы, когда он распахнул двери покоев. Омега сидел перед камином, а в руках его была маленькая чашечка с чаем. Завидев короля, он тот час поставил её на стол, едва не расплескав горячий напиток. — Ёрим, что случилось? — Что случилось? — альфа подлетел к виконту и схватил его за горло, — Ты, змея, ещё смеешь спрашивать, что случилось! — король склонился к уху омеги и, усилив хватку, начал шептать, — Слишком долго тебе всё сходило с рук, теперь ты за всё мне ответишь. Легко, словно пушинку, он поднял Тао за шею и потащил к письменному столу. — Бери перо и чернила. Пиши то, что я скажу, и ни слова больше! — он дождался короткого кивка и продолжил, — Ваше Величество Лухан Луноликий, я спешу сообщить Вам радостную весть. Нам удалось свергнуть короля Ёрима. Рука Тао дрогнула и зависла над листом, так и не решаясь вывести последнюю строчку. Он вопросительно посмотрел в лицо альфы, но ничего, кроме холодного равнодушия, не заметил. — Что застыл? Пиши! Прошу Вас приехать в столицу Изулора, чтобы убедить принца сесть на трон, только Вам это под силу, иначе страну ждёт безвластие, — альфа довольно улыбнулся, — отправь письмо сам. — Что будет с принцем? — осмелился спросить омега, но по сузившимся глазам короля понял, что зря. — На твоём месте я бы беспокоился о собственной шкуре. Я не брошу тебя в темницу, но из покоев ты не выйдешь. Дальше Ёрим не желал слушать глупые оправдания омеги. Он направился в свои покои. Теперь оставалось только ждать, когда император явится ко двору. А там его будет ждать целое представление.

***

Лухан был сильно удивлён, получив письмо от виконта. Оно было коротким и туманным, что-то настораживало внутреннего зверя омеги, но он решил отправиться в Изулор. Император знал, что если кто-то узнает об этом письме, то непременно придётся раскрыть правду о Крисе. Но пока он не желал этого делать. Своим советникам он сообщил, что направляется в поместье к Чанёлю, поэтому никто не кинется искать его по всей империи. Предстать перед Истинным сейчас было страшно. Как он воспримет всё? Поймёт ли, почему Лухан молчал и отправил его в Изулор? Должно быть, Крис просто испугался и не может взвалить на себя ответственность за целое королевство. Но это так лишь сейчас, он был рождён для этого. И в глубине души омега был рад, что увидит своего альфу. Быть может, план Тао по соблазнению принца провалился. Лухан обещал, что оставит Криса, если виконт поможет получить ему трон. Но сам альфа никаких обещаний не давал. В столице Изулора было удивительно тихо. На улицах почти никого не было, даже торговые лавки были закрыты. Сам Лухан поверх походного камзола надел плащ с капюшоном, чтобы скрыть свои волосы. На пути ко дворцу ему никто не преградил дорогу, ни один слуга не встретился в длинных коридорах, а у дверей в тронный зал не было ни стражи, ни мажордома. Поэтому он медленно отворил дверь, и стоило ему переступить порог, как ноги его подкосились, и он едва не свалился на мраморный пол. На троне вальяжно развалившись, сидел Ёрим. По правую сторону от него стоял Тао, опустив голову. По другую же стоял Крис. На его руках и ногах были кандалы, на лице засохшая кровь, а взгляд был опущен. Лухан скинул капюшон и посмотрел в наглые глаза короля, что так и светились самодовольством: — Что здесь происходит?! — Рад наконец-то увидеть Вас у себя, о прекраснейший из омег! — не скрывая триумфальной улыбки проговорил альфа. Тао так и продолжал взглядом сверлить пол. Но вот взгляд полный боли и непонимания прожигал насквозь, и совсем не нужно было Лухану смотреть на Истинного, чтобы понять всё это. — Неужели Вы думали, что я попадусь в ловушку омеги, чьи интриги я узнавал самым первым? — лицо короля стало серьёзным, а в голосе сквозила злость, что не сулило ничего хорошего, — По Вашему, я идиот? Зря Вы отказывали мне столько раз, Ваше Величество. Всё могло быть иначе. Возможно, мы бы могли быть счастливы, если бы не Ваше упрямство. — Что Вы намерены делать? Ёрим не ответил на вопрос императора. Он поднялся с трона и вплотную подошёл к своему фавориту. Рука его снова сжала тонкую шею, а Тао наконец посмотрел в глаза королю. — Тао. Ты был единственным, кого я подпустил к себе так близко. Но ты не оценил моего доверия. Словно ядовитая змея, ты кусал меня вновь и вновь. Но твой яд слишком слаб, чтобы сломить меня. Я убил отца и брата. Как же мне поступить с тобой?  — Разве ты уже не решил это? — омега вцепился в руку короля, пытаясь ослабить чужую хватку, а из глаз его уже чертили линии на щеках солёные слёзы. — Разве мои слова сейчас чего-то значат? Ёрим, ты был так жесток ко мне. Я бы тоже мог полюбить тебя, но тебе это было не нужно. Ты всегда любил другого… — Довольно! Рука альфы сжалась ещё сильней, и Тао почувствовал, как всё меньше воздуха попадало в его лёгкие. Он выпустил свои когти и начал царапать Ёрима, но тому всё было нипочём. Он с лёгкой улыбкой наблюдал, как медленно вытекала жизнь из прекрасного тела, тела, что так долго дарило ему удовольствия, но слишком много боли и предательства одновременно. Когда Тао совсем утих и перестал сопротивляться, а глаза его стали пустыми, король бросил его тело у подножья трона. Лухан сглотнул противный ком и постарался не смотреть на мёртвого виконта: — Что мне сделать, чтобы Вы отпустили Криса? — Вы и так сделаете всё, что я захочу. Потому что иначе не вернётесь назад. Крик застыл в горле Лухана и, казалось, что весь мир рухнул. В мгновение ока Ёрим подлетел к принцу и всадил кинжал прямо ему в сердце. — Передавай привет отцу. Племянник, — прошипел он на ухо заваливающемуся на бок Крису. Как только Истинный оказался на полу, пачкая мраморный пол кровью, Лухан не удержался на ногах. Он не видел, был ли король сейчас здесь, или уже нет, через пелену слёз он мог распознать только своего альфу. Так и не поднявшись с пола, он подполз к Крису. Он звал его, целовал и пытался заговорить рану. Но ничего не выходило. Его Истинный молчал так, как молчат мертвые. Омега пошатнулся, словно от пощёчины и посмотрел наверх, задрав голову. — О, Великие Духи! Ответьте на зов говорящего с Вами, — начал он кричать изо всех сил. — Великий Дух Луны, мой покровитель, дитя твоё взывает к тебе! Лухан замолчал прислушиваясь к ощущениям. Духи всегда рядом, они должны помочь! — Чего ты хочешь, дитя? — раздался нежный голос словно из ниоткуда. — Мой Истинный, не забирай его душу, умоляю! Без него не станет и меня. Он часть меня, моя пара! — Я чувствую, как душа твоя страдает. Я могу вернуть душу молодого волка. Но… — голос затих в нерешительности. — Но что? — Душа в обмен на душу. Сможешь ли ты выбрать? — Я не смогу жить в мире, где нет его. Я слишком долго его ждал, чтобы потерять. — Таков твой выбор. С последними словами все звуки вокруг стихли, а сам омега почувствовал отголоски боли, что накрыли его тело. Боль была невыносимой, но словно она была не его, и, в конце концов, она унесла его в объятья тьмы.

***

— Мой король! — крик Люциуса настиг Ёрима у самых дверей в покои. — Ваше Величество, советники, все до единого, внушили вашим воинам, что они должны освободить принца, сейчас они идут на дворец, — поклонился преданный слуга короля. Да, Ёрим чувствовал, что так всё и закончится, поэтому давно был готов к предательству. — Ты выполнишь мой последний приказ. Идём. Закрой двери. Они вошли в покои и альфа немедля направился к письменному столу. Он достал листок и чернила, но никак не решался начать писать. Он знал лишь одного волка на всём свете, кому хотел бы подарить свой предсмертный вздох. Но это было невозможно. Личный слуга короля терпеливо ждал, когда его господин закончит. Он был всегда рядом с Ёримом и, наверно, как никто другой понимал поступки монарха. Его так часто предавали, что он не щадил своих врагов. Но он не пустил всё на самотёк, с делами королевства он справлялся достойно. Король заботился о подданных, и за это Люциус любил его. Распахнув глаза, бета смотрел, как его господин длинным мечом срезал толстую косу рыжих волос. — Мой король? Альфа взял небольшой мешок из бархатной ткани и сложил туда несколько свёртков бумаги и косу. — Немедленно отправляйся в Леар-Кост. И передай это лично в руки молодому маркизу Чжан. Это мой последний приказ. Когда за слугой закрылась дверь, Ёрим взял со стола возле окна золотой кубок и наполнил его вином. С пальца он снял перстень с изумрудом и раскрыл его, словно шкатулку. Белый порошок мгновенно растворился в пьянящем напитке. Альфа осушил кубок до последней капли и лёг на широкое ложе. Едва заметная улыбка коснулась его уставшего лица. — Приди ко мне в этом вечном сне, мой единственный, — прошептал Ёрим, а глаза его закрылись навсегда.

Muhtesem Yuzyil – игра на скрипке

Мой Исин,

Я никогда не умел говорить красиво, должно быть, это моё первое письмо к омеге, и этот омега ты… Я проиграл, Исин. Проиграл, как презренный нищий, что ставит на кон самое ценное, что у него есть. Заперевшись в своих покоях, я пишу эти строки, а где-то внизу мои советники уже решают, как меня убить. Был ли я хорошим королём? Я правил справедливо, не нарушал воли Духов, и единственная моя вина, что я взял трон силой. Сейчас, чувствуя, как ускользают последние минуты моей жизни, я оборачиваюсь назад и спрашиваю себя, а нужен ли мне был трон Изулора по-настоящему? Жил бы я жизнью обычного воина, если бы брат не возжелал моей смерти? Если бы душой моей не завладела ненависть? И была ли это ненависть? Я всегда стремился к отцу и брату, кажется, я слишком сильно желал их признания и уважения. Я хотел быть равным им, и куда привели меня эти желания? Триста лет для волка, для воина и бастарда короля, довольно длинный срок. Но сколько лет, месяцев или недель я был действительно счастлив? Ты знаешь ответ на этот вопрос. Мы оба знаем и всегда знали, но я не хотел замечать, я был ослеплён ненавистью к отцу. Чем могли стать мы, мой прелестный? Хватило бы у меня смелости забрать тебя? Крэг… Этот ублюдок был твоим Истинным, и я с болью в сердце наблюдал, как ты увядал рядом с ним, словно дикая роза в объятиях ядовитого плюща. Ты клялся, что любил его, как верный муж и Пара. Ты говорил, что счастлив с ним. Но почему я, молча, сносил твою ложь, почему не забрал тебя против воли? Наверно, я боялся, что так ты возненавидишь меня. Но разве не этого я и добился в погоне за тенью отца? Я так боялся стать таким, как он. Я боялся, что и мои дети возненавидят меня. Сын бастарда короля, мог ли я обречь их на такую судьбу? И всё же Духи подарили мне дитя. Я собственными руками убил его ами, он стал зачинщиком заговора против меня. А скоро не станет и меня. Поэтому я умоляю тебя, мой Исин, если хотя бы на миг твоё сердце принадлежало мне, если билось для меня хоть на секунду, не оставь моего сына. В Изулоре ему не будет жизни. Вместе с письмом я отправляю дарственные на земли и титул. Однажды Мираэль обретёт свою семью, полюбит, но пусть он знает, что он сын короля Изулора Ёрима, именованного первым, сына Морского Духа. Единственный и любимый ребёнок. Я не знаю, что сделают с моим телом, должно быть, сожгут и развеют над морем, чтобы душа моя не знала покоя. Но я хочу, чтобы ты сам принял решение о моей душе. Честь воина в его косе, её я отправляю тебе. Моя душа отныне в твоих руках. Если однажды душа моя обретёт новую жизнь, пусть Духи будут благосклонны ко мне. Пусть сведут нас вместе снова, смогу ли я тогда быть рядом с тобой? Сейчас твоё сердце, как и когда-то, принадлежит другому, но могу ли я верить, что есть место, где мы счастливы? Где я по праву могу говорить «Мой Исин»… Есть легенда, что Дух морской Сарадос был влюблён в смертного омегу. Любовь их была крепкой и чистой, но даже Великий Дух не смог спасти возлюбленного от смерти. Когда последний вздох сорвался с губ смертного, Дух проронил слезу. Единственная слеза упала в море и закаменела, а цвет её стал подобно волне. Дети их получили в дар этот кристалл и дали имя ему — Единственный Изумруд, а сами стали волками Клана Изумруд. Сейчас этот камень украшает венец короля. И только теперь я понял, что ты был моим Единственным Изумрудом. Моей Единственной любовью и болью, моим счастьем и моей ошибкой. Ненавидишь ли ты меня сейчас, читая эти строки? Я никогда не узнаю этого. Возможно, однажды ты сможешь простить меня за то, что я сделал и чего не смог. Будь счастлив, отпусти призраков прошлого и смотри только вперёд, мой прелестный. Жизнь коротка, чтобы тратить её на мертвецов.

Навечно твой Ёрим…