Последний шанс Тома Реддла

      — Кто? — тихо спросил Том, коснувшись ее щеки. Но от его тона у Аолы мурашки по спине побежали.       — Ветка, — солгала она поспешно. Драконить и без того мстительного парня? Да он и за меньшее людей убивал, помнится… Ей же хотелось как можно скорее покрепче взять его за руку и убраться подальше и от Британии, и от всей этой порядком опостылевшей ей мелодрамы.       — Верните Гарри сына, надо спешить… — всполохи энергетических разрядов не дали миледи договорить. Че-е-ерт, они обнаружены! Том криво усмехнулся и повернулся к заклятому врагу, заслонив девушку собой. В этом не было особой нужды — мало кто мог тягаться с ней в искусстве защиты. Движение было инстинктивным, безотчетным — животное желание уберечь свою самочку от опасности.       — Где Джеймс?! — повторил Поттер.       — Уговор, Гарри. Ты его нарушил, — возразил Реддл. — Похоже, кое-чему я тебя все-таки научил?       — Ты все равно не уйдешь отсюда, Том. И она не уйдет. Мракоборцы уже окружили нас, — палочка в вытянутой руке повзрослевшего Мальчика-Который-Выжил едва заметно вздрагивала от напряжения. — У тебя нет крестражей, ты уязвим, Том Реддл. Я убью тебя, если ты не отдашь мне сына! Ты ведь боишься смерти? Ты всегда ее боялся.       Что ж… Поттер прав — жить хочется. Может, как никогда раньше.       — Скажите, где Джеймс, умоляю! — Аола вцепилась в руку возлюбленного. На секунду ей показалось, что она снова в сорок третьем, на бескрайнем русском поле, и где-то высоко в свинцовом небе тюленья туша бомбы уже ввинчивается в густой, наполненный дымом воздух, чтобы рухнуть ей на голову. Им на головы.       — Убедил, — усмехнулся Реддл и кивнул на озеро: — Там твой первенец, на дне. Ищи. Ты ведь уже справлялся с такой задачкой, верно? Только теперь у тебя… — он глянул на часы, — пятнадцать минут.       Взгляд главы мракоборцев метнулся с младшего сына на миледи. Она поняла его без всяких слов.       — Ныряйте же! Я клянусь, что Том не тронет его! — воскликнула Аола.       — Беги в школу! — Гарри подтолкнул Альбуса.       — Нет, папа, я могу помочь! Я буду драться! — зеленоглазый как отец, мальчишка наставил свою палочку на незнакомцев. Он не знал, кто это, но быстро сообразил, что к чему.       — Ты поможешь, если побежишь в школу и приведешь подмогу, понял?       Ал кивнул, бросил в сторону Тома вызывающий взгляд и припустил во все лопатки. Гарри дождался, пока тот окажется вне зоны действия волшебной палочки, и, скинув обувь, ринулся в озеро, на ходу превратившись в полурыбу, как Виктор Крам когда-то. Всплеск, круги по воде… И снова на берегу воцарилась тишина. Миледи услышала, как бешено стучит ее собственное сердце.       — Вот теперь стоит пошевелиться, — подытожил Том, подняв глаза к небу. Трансгрессировать с берега они не могли — сеть, накинутая на район, была слишком плотной. А мракоборцы уже неслись сюда на самых скоростных метлах, вот только вступать в драку с полусотней разъяренных бойцов в намерения Тома не входило.       — Надеюсь, крылья вам эти поборники света не пообрывали? — иронично поинтересовался он у леди Меровинг. Дочь пери хотела обнять Реддла, чтобы поднять в воздух, но парень покачал головой:       — Теперь я сам так умею, даже без крыльев.       Они набирали высоту, уходя над лесом в сторону восточных гор, когда мракоборцы засекли их. Часть отряда спикировала на берег, остальные рванули в погоню. Беглецы преодолели защиту и трансгрессировали перед самым носом у братьев Уизли, успев ускользнуть от выпущенных в них мощных боевых зарядов.       — Где мы? — спросила Аола, предоставившая коренному британцу право выбирать дорогу. После нескольких переходов их выкинуло к какой-то трассе. Смеркалось. Машины с включенными фарами торопливо проносились мимо. В них спешили с работы к своим семьям обыкновенные люди, не верящие ни в какое волшебство. Им не было дела до пары молодых оболтусов на обочине.       — Пригород Нориджа… кажется. За двадцать лет некоторые места так изменились, что сразу и не скажешь, — ответил Том, оглядевшись. — Как вы?       — Наверняка лучше бедняги Гарри, — парировала она, хотя чувствовала себя довольно скверно — ее всю трясло, и уже не только от напряжения. — А если мальчик утонет?!       — Ну, убьете меня, как обещали, — огрызнулся Реддл. — Это, я так понимаю, ваше «спасибо, Томми, как мило с вашей стороны вытащить меня из Азкабана, куда я попала по собственной глупости»?       — По глупости?! — миледи аж задохнулась от возмущения.       — А как еще это назвать? Вы могли раскидать тех, кто вас арестовывал, как щенков! И не усложнять жизнь ни себе, ни мне.       — Я старалась защитить вас! — губы у девушки предательски дрогнули, глаза стремительно наполнились влагой. Аола с ужасом поняла, что расплачется сейчас, как отличница, вдруг позорно провалившая главный экзамен в году. А, может, и в жизни. Расплачется от усталости, от обиды, от чувства вины, от вымотавшего душу страха за этого мерзавца. От того, что босые ноги заледенели от холода, а плечи передергивает озноб. От беспомощности, в конце концов — каким бы мощным магом ни был человек, а до бога, силой мысли меняющего судьбы, ему как до луны пешком.       Стиснув кулачки так, что ногти впились в ладони, она развернулась и пошла вдоль дороги куда глаза глядят. Лишь бы делать что-то… Двигаться куда-нибудь. Лишь бы не разрыдаться.       — Туфли с вас тоже дерево стащило? — поинтересовался Том, догоняя ее.       — Какое еще дерево? — сдавленным голосом переспросила она.       — Вероятно, то же, что расцарапало вам лицо.       — Нет… В комнате охраны забыла… сняла, чтобы не шуметь… Мне ведь удалось бежать! Мы с Абу уже были почти свободны, когда появился Гарри. Я пошла с ним только, чтобы вы не натворили ничего… непоправимого, — она говорила отрывисто, не останавливаясь, шмыгая носом, как какая-нибудь босячка. Голос дрожал.       — Аола… Аола, — он поймал миледи за руку, заступил ей дорогу. Коснулся подбородка, заставляя поднять лицо и посмотреть на него. Теплая капля упала на пальцы — и Том аж вздрогнул.       — Вы плачете?! — он готов был спорить, ругаться, метать молнии, обмениваться колкостями хоть до конца света. К слезам миледи мистер Реддл готов не был.       — Аола… Я не сделал ничего непоправимого. Не утонет чертов мальчишка! Там куча мракоборцев, выловили уже, наверное… пьет себе чай в теплом пледике, а родня вокруг хороводы водит. Ну же… — все желание бурно выяснять отношения испарилось с этой каплей, упавшей на руку. Том привлек ее к себе, прижал кудрявую головку к груди. Там, внутри, теснилось, щемило, требовало выхода неописуемое какое-то чувство, которое обычно называют избитым коротеньким словом «любовь». Губы коснулась ее лба — тот был горячим, влажным, в бисеринках пота.       — Да вы же полыхаете…       — Ерунда…       Но Том уже подхватил девушку на руки, подумал немного, и вскоре обочина загородной трассы вновь опустела.       — Пустите… я сама могу… — вяло возражала миледи, пока Том нес ее по длинному коридору к их номеру. Служащий отеля с остекленевшим взглядом распахнул дверь, пропустив их внутрь, пробубнил привычную вежливую фразу и замер на пороге, дожидаясь не то чаевых, не то дальнейших распоряжений. Том отослал его, велев принести горячего чаю, грога, крепкого бульона — чем там обычно кормят и поят больных? Ему сроду не приходилось заботиться о ком-то, кроме самого себя, а уж здоровье у него было железное… до приключений в монгольской степи, разумеется. Но тамошняя жизнь и лича подкосит.       Да, и пусть сбегает в аптеку. По-хорошему сварить бы Бодроперцового зелья… Но ни котла, ни ингредиентов под рукой нет, а идти сейчас в магический квартал слишком рискованно. Да и бросать ее одну в таком состоянии… Придется положиться на магловские лекарства, к которым Реддл не питал ни малейшего доверия. Но раз это племя живет и процветает, значит, их изобретения работают?       Опустив свою драгоценную ношу, приятно оттянувшую руки, на кровать, Том помог ей снять верхнюю одежду и укутал по самые глаза, уже лихорадочно блестящие. Задернул шторы на окнах. Сел рядом, сунул руку под одеяло, потрогал маленькие ступни — ледяные. Принялся растирать их. Дрожь прокатывалась по ее телу волнами — температура продолжала подниматься…       — Отель для маглов? — спросила миледи и звонко чихнула.       — Искать меня здесь мракоборцам в голову не придет, — усмехнулся он, массируя холодные пальчики. — Останемся, пока вы не поправитесь. Потом… обещаю, я исчезну и вы больше никогда обо мне не услышите. Кажется, я достаточно испортил вам жизнь.       — Я не хочу…       — Вы не можете лететь в таком состоянии — простынете еще сильнее. А через пролив не трансгрессировать, сами знаете, — терпеливо, как капризному ребенку, объяснил Том.       — Не хочу, чтобы вы исчезали…       Теплая волна прокатилась по телу, сжала сердце, перехватила горло. Услышать такое от нее сейчас, после всего…       В дверь деликатно постучали — принесли антипростудные средства. Аола покорно проглотила чашку бульона, запила его крепким горячим грогом, вытерла мокрый носик салфетками и вскоре уснула. Том потушил свет, опытным путем определив, что тот гаснет от хлопка в ладоши (ты смотри, почти что магия!), и лег с другой стороны кровати, поверх одеяла, не раздеваясь. Он не хотел быть застигнутым врасплох, если аврорам все-таки удастся взять их след.       Аола спала беспокойно — стонала, металась, раскрывалась, но вскоре снова принималась дрожать от озноба. Том аккуратно возвращал одеяло на место, стараясь не разбудить. Но она все равно несколько раз просыпалась, просила пить. Заложенный нос мешал нормально дышать. Жар от тела шел такой, что Том, поколебавшись, развел один из аптечных пакетиков в стакане воды, понюхал для верности — пахло апельсином, и дал ей. Лекарство подействовало довольно быстро — девушка успокоилась, притихла и задышала глубоко и ровно, свернувшись клубочком. Том пощупал лоб — тот был мокрым от испарины, но, наконец-то, прохладным.       Перед рассветом, устав от первой в жизни ночи в роли сиделки, он и сам уснул.