*****
Рыжая тихонько постучала в нужную дверь, и тут же услышала за ней топот и детские радостные визги. Створки распахнулись, на пороге показалась молодая худенькая блондинка в шёлковом, достаточно дорогом халате, подол которого был чуть выше колен. На лице девушки проскользнуло секундное удивление и растерянность, потом она заулыбалась и радостно воскликнула: - Марисса! - Привет, Лаура, - тоже улыбнулась рыжая, только какой-то вымученной улыбкой. Радостная сеньора Лассен не сразу заметила состояние подруги, поэтому, схватив её за руку, потянула в квартиру, со словами: - Входи. Странно, что ты без звонка. Хотя и правильно. Я всё равно постоянно дома, а на домашний звонить – детей только пугать. Марисса вошла в квартиру, и тут же уловила запах детского шампуня, мыла, стирального кондиционера, и новых конструкторов с детскими кубиками, будто только принесённых из магазина. Эти запахи смешивались с недешевым женским парфюмом и чем-то вкусным, плывущим запахом явно из кухни. Давно рыжая тут не бывала, но оглядевшись, поняла, что ничего не изменилось. В этом доме стояла атмосфера уюта, любви и семейного счастья. О последнем не давали забыть два ползающих на большом белоснежном ковре карапуза, которые, то заливисто умилительно смеялись, то били друг друга игрушками по голове, пытаясь поделить поющего плюшевого медвежонка. Бестия грустно и мило улыбнулась, глядя на это, а Лаурита, отбирая у одного из детей лопаточку, дабы тот не убил ею сестрёнку, говорила: - Лола спит, - осведомила блондинка подругу о занятии своей самой младшей дочери, которую назвала в честь сестры. - Гвидо как всегда в отъезде. Да ты проходи, чего ты там стоишь? - Лаура, наконец, отобрала у сына лопатку, и взглянула на подругу, стоящую у входной двери. Лицо Лассен сменилось, она медленно поднялась с пола, и так же медленно подходя к рыжей, тихо спросила: - Марисса, что случилось? - девушка подошла совсем близко и, взяв подругу за подбородок и оглядывая её лицо, дрожащим голосом поинтересовалась: - Кто это сделал? Кареглазое личико Андраде горько сморщилось, она сглотнула ком, и отвела взгляд, отстраняя лицо от руки подруги. Глазки Лауриты шокировано округлились, и она отрывисто, в ужасе произнесла: - Господи… Неужели… Пабло? - выдохнула Лассен в конце. Лицо Мариссы сморщилось ещё горше, а эмоции стали вырываться наружу. Бестию стало встряхивать от звучных всхлипов, а Лаура резко прижала её к себе, и умиротворяющим тоном быстро заговорила успокаивающие слова. От этого сеньору Бустаманте понесло ещё больше, и она громко разрыдалась в плечо подруги, увлажняя халатик последней слезами обиды и отчаяния. Чуть позже выхлебав порцию виски и успокоившись, Марисса сидела на диване и откровенничала с подругой юности. Последняя её внимательно слушала, обрабатывая той ссадину на уголке губ, и замазывая какой-то мазью еле видимое жёлто-синее пятно у внешнего края глаза. Бешенство Пабло снова не осталось незаметным, и эти отметины рыжая получила от тяжёлого удара наотмашь. Марисса завершила рассказ, одновременно с этим Лаура завершила «лечение». - Ужас! - нервно проговорила Лаурита, закрывая баночку с мазью. - Почему ты никогда мне не говорила, что он тебя доводит такими сценами ревности? Может, поговорили бы с Гвидо, он бы ему мозги вправил, и до этого бы не дошло. - Боюсь, - хмыкнула бестия, - вряд ли ему кто-то сможет вправить мозги. А тебя просто тревожить не хотела, ты и так постоянно в заботах, как я не позвоню. - Так я ж не знала, что ты по душам захочешь поговорить! Ты обычно звала в клуб, или ещё на какую тусовку. - Ну, а что, - усмехнулась Марисса, - в клубах и на тусовках разве нельзя говорить по душам? - Ну, они у меня с подростковых лет ассоциируются лишь с весельем, морем алкоголя и мордобитием, а когда я стала встречаться с Гвидо, то эти ассоциации и в юности укрепились. К тому же я сейчас замужняя дама с тремя детьми, поэтому о клубах можно вообще забыть. Вот если бы ты в парк меня позвала погулять, или домой ко мне пришла… - В парке ты вечно занята слежкой за детьми, - вздохнула рыжая, - а дома у тебя забот ещё больше, так что не до разговоров было бы. - Да ты просто нетерпеливая! - возмутилась молодая многодетная мамаша. - Подождала бы часа три-четыре, пока я все дела домашние переделаю, и я бы оказалась в твоём полном распоряжении. Ну, а ты же! Посидишь часик и убегаешь, вечно тебе на месте не сидится. - Вот, и Пабло так говорит, - грустно вздохнула Марисса. Лаурита сочувственно нахмурилась, и тихо спросила: - Что будешь делать? - Разводиться. Уеду к маме, а может, тут останусь, к карьере вернусь, если он оставит меня в покое. - Что значит «если оставит»? Ты думаешь, он не отстанет? Мне всегда казалось, что мужчины, узнавшие об измене жены, пусть и ошибочно, тут же покидают её, и пытаются забыть так называемую «лживую стерву». - Да, я тоже так думала. Но сегодня, когда он позвонил мне, пока я нарезала круги на машине по городу, он таким тоном осведомился дома ли я, что у меня мурашки по телу пробежали. Боюсь, ему ещё что-то от меня нужно. А если так, то он меня найдёт… Господи! - взвизгнула рыжая, подскочив на диване, - Лаура, если ему вздумается меня искать, то в первую очередь он явится сюда. Ты же единственный человек, кто у меня тут из друзей остался! Мне нужно идти! - бестия кинулась к выходу. - Стой! - понеслась за ней Лаурита, - Марисса, ну куда ты пойдёшь? Не дури! - она нагнала подругу на пороге. - Даже если он сюда придёт, спрячем тебя в одной из комнат и всё! Переночуешь у меня, а завтра на свежую голову решим, что тебе делать. Да и сам Пабло к завтрашнему дню, я думаю, отойдёт, и ваш разговор сможет без мордобития состояться. - Нет, Лаура! - нервно восклицала бестия, - ты не понимаешь, он же совсем придурок! Захочет найти, он и комнаты все прошарит! Я за тебя боюсь! Лассен открыла, было, рот, но тут внезапно раздался настойчивый звонок в дверь. - Это он! - вздрогнула Марисса, и облилась потом всех температур сразу. Лаурита с жалостью посмотрела на подругу: - У тебя прям паранойя… Снова звонок, на этот раз длиннее. - Это он! Только он может так нагло звонить в чужую дверь, как к себе домой! - уже без испуга и раздражённо прошипела бестия, которую с четырнадцати лет возмущала наглость голубоглазого гада, считающего себя пупом земли. Теперь Лаура посмотрела на подругу с жалостью. - Бедняжка, - вздохнула Лаурита, - что ж с тобой сделал этот смазливый мудак, что ты в каждом действии обычных людей его видишь? В дверь послышался требовательный, громкий, тарабанящий стук. Марисса раздражённо посмотрела на блондинку, всем взглядом давая понять, что она права. Лаура тревожно закусила губу и, нервно выдохнув через нос, быстро зашептала: - Ладно, прячься, - толкала она рыжую, - давай, в детскую! - Но... - Да не спорь ты, он же дверь вынесет! Надо признать, Лаурита была права, поскольку в дверь заколотили уже с силой, и одновременно жали на звонок. Похоже, тех, кто был по ту сторону дверей, совершенно не смущало и не интересовало то, что в данной квартире находятся маленькие дети, и любой шум их может растревожить и разбудить. Кстати, двое из последних капризно захныкали и запрыгали на ковре, а там, куда спряталась Марисса, в детской кроватке уже тоже зашевелилась лялька, но быстро успокоилась, так как шум стуков и звонка стих, поскольку Лаура открыла дверь. На блондинку тут же напёрло несколько людей, бесцеремонно входящих в квартиру. Лаура отшатнулась и, взглянув на самого первого, скривилась: - Бустаманте, где твои манеры? - стараясь сохранить спокойствие и невозмутимость, поинтересовалась девушка. - Где она? - грозно спросил Пабло, вопросительным жестом кивнув головой. - Кто «она»? - ехидно улыбнулась Лаурита, прикидываясь дурочкой. - Марисса. Позови её! - Тут её нет. - Не ври мне, Лаура, - закипал блондин, - я знаю каждое её передвижение, и в курсе, что она зашла в эту квартиру примерно час назад. - Фиговый из тебя шпион, - хмыкнула Лаурита, - она минут десять назад ушла. Блондинчик сжал зубы и процедил: - Арегги… - Лассен. - Невозмутимо поправила Лаура, с силой сдерживая внутреннюю тревогу и страх. Пабло тяжело вздохнул и, проведя руками по лицу, дружелюбно и с улыбочкой заговорил: - Лаурита, давай не будем ссориться? Мы оба знаем, что моя жена здесь, и если ты прямо сейчас позовёшь её, мы все четверо: ты, Гвидо, я и Марисса сможем избежать ненужных ссор и споров. Будь добра, дорогая, позови её, - натянуто улыбался красивый гад, невинно глядя на жену далёкого лучшего друга. Сеньора Лассен пару минут сверлила бывшего одноклассника недружелюбным взглядом, потом разочарованно нахмурилась, и непонимающе качая головой, практически шёпотом выдохнула: - Ты её избил! Как ты мог, Пабло? Лицо блондина скривилось в лёгком мучении, он беззвучно выдохнул, потом, приняв невозмутимое выражение, виновато и тихо проговорил: - Ну, не преувеличивай. Я не избивал… - Ты её ударил! - практически закричала Лассен, - чуть не придушил! Ты что, совсем рехнулся, Бустаманте? - снова закачала головой девушка, недоумённо сморщившись. Пабло вздохнул, на этот раз шумно и тяжело. Он нервно потрепал волосы, и его лицо резко сменилось на горькое и одновременно злобное. Он посмотрел на Лауру жёстким взглядом, при этом его глаза быстро увлажнились, и он проговорил сквозь зубы, голосом струящимся болью и обидой: - Эта сучка клялась мне в любви перед алтарём, а потом прыгнула в койку к другому мужику. - Ты идиот!!! - сорвалась Лаура на ор, да так, что играющие детишки высоко подскочили на ковре, и шокировано уставились на маму округлёнными чёрными глазками. Оно и понятно, ведь мамуля никогда не повышала тон ни на децибел, а сейчас орёт, как потерпевшая. Последняя продолжила. - Она тебя не предавала! Это ты, придурок, себе надумал опять чего-то, и сам в это поверил! Когда ты повзрослеешь, Бустаманте?! - Всё равно! - отчаянно закричал Пабло, - она шлялась с ним за ручку, в обнимку, таскалась к нему домой и в наш дом водила! Да, может она с ним не спала, но она прекрасно знает, что мне не нравится, когда она водит близкую дружбу с мужиками! Знает ведь!!! Зачем она так со мной??? - срывался голос блондина, глаза уже до предела наполнились слезами, и он, не стесняясь и не скрывая своего состояния даже от присутствующих подчинённых, громко сглотнул комок в горле. Лаура с лёгким сочувствием посмотрела на него, потом вновь непонимающе нахмурилась и сказала: - Это не повод бить свою жену. Тебе лечиться нужно, Пабло. Твоя ревность переходит в патологию. Это болезнь. Блондинчик резко прижал пальцы к глазам, тем самым остановив собирающиеся закапать слёзы, потом убрал руки от лица, и резко сменил выражение на жёсткое, а тон на холодный: - Лаура. Просто позови её. А там мы с ней сами разберёмся с моими недугами, хорошо? Где она? - Я боюсь, - совсем потеряла страх Лаурита, и, сложив руки на груди, ухмыльнулась, - что вместе с ней тебе уже явно ничего не придётся обсуждать. Я уже сказала, что её у меня нет. Или что, - девушка ехидно и издевательски заулыбалась, - может, хочешь проверить, Паблито? Давай, - показала она рукой приглашающий жест. - Переверни мою квартиру, мебель, шуму наделай, но отыщи свою любовь. Может, ещё мебель ножом порежешь для верности, как во всех фильмах про мафию? А то, я ведь смотрю, ты в последнюю практически превратился. Ну, как? Сам будешь рыскать по моему дому, или своих быков попросишь? - кивнула Лаурита на двух стоящих за его спиной парней, по телосложению похожих на шкафы. Всё это время они послушно и молча стояли с лицами преданных псов, ожидающих команды «фас». Блондинчик, раздражённо сжимая губы, смотрел на довольно и издевательски ухмыляющуюся сеньору Лассен. Лаурита блефовала на свой страх и риск, но в расчетах своих не ошиблась. Квартиру, где находятся маленькие дети, переворачивать вверх дном не станет даже такой тиран, как сыночек бывшего мэра. Ну, а уж врываться в комнату, где спит младенец, и вовсе бесчеловечно. И, конечно же, Лаурита надеялась хоть на какую-то тактичность со стороны Пабло Бустаманте к жене своего лучшего друга юности. Уважение к однокласснице и её мужу, а также банальная корректность и человечность – взяли верх над блондином, и он не стал пугать детишек бурными поисками жены, топотом, и шумом в квартире. Пабло окинул Лауру раздражённым взглядом, и рявкнул: - Скажи ей, пусть хернёй ещё больше не страдает, и приходит ночевать домой. Блондин резко развернулся, и вместе со спутниками скрылся за дверью, негромко, но гневно хлопнув последней. Лаура, облегчённо вздыхая, заперла дверь на замок, и кинулась в детскую. Лассен на пороге столкнулась нос к носу с Мариссой, последняя возбуждённо зашептала: - Я не могу у тебя остаться! Не могу подвергать опасности! - Да брось, - хмыкнула Лаурита, - он сюда больше не придёт, а если придёт, наглеть не станет, ты же слышала. Ну? - гордо улыбнулась Лаура, - как я его, а? Марисса мягко и благодарно улыбнулась, и кивнула: - Здорово. Ты молодец, Лаурита, дай пять! Девчонки проделали приветствие, которое было изобретено Мариссой Пиа тогда ещё Спиритто, на третьем курсе колледжа «Элит Вэй Скул». Подружек охватила лёгкая ностальгия по юности, и Марисса тут же поникла. Лаура примерно час уговаривала подругу остаться, приводя весомые аргументы, что ей попросту некуда идти, но самое главное, что ей некуда идти ещё и без денег, документов и телефона. Рыжая была непреклонна и говорила, что обязательно что-нибудь придумает, но тут точно не останется. Бустаманте вернётся в любом случае, и если его вывести из себя, то он проигнорирует свои вежливые манеры, доведёт Лауриту, встревожит детей, окончательно рассорится с Гвидо, с коим и так очень редко общается. А ничего из последнего Марисса никак не желала, поэтому она лучше покинет гостеприимную подружку, и придёт к последней, когда жизнь самой рыженькой устаканится. Не хочется портить и без того редкие встречи своими жизненными проблемами. Также гордая дочурка модели яро отмахивалась от предложенных денег. Лаурита устало вздохнула, доводы закончились, и она с тяжёлым сердцем отпустила Мариссу, сказав, что она может прийти к ней в любой момент, и даже сегодня Лаура будет надеяться, что подруга ещё вернётся.*****
Бестия вышла из квартиры семейства Лассен, задумчиво размышляя, куда же ей податься. Может вернуться домой? А что, он же сказал, чтобы она возвращалась, да и вообще, судя по их разговору с Лаурой, этот идиот, похоже, стал подозревать, что ошибочно обвинил жену в измене. Наверное, стоит вернуться, и… И что? Опять выслушивать извинения, клятвы, обещания, между которыми будут проскальзывать упрёки, обвинения, требования, и условия? Ну уж нет! Катись ты к чёрту, Бустаманте! Если она вернётся домой, то даст ему лишний повод думать, что она совсем одна в этом городе, и кроме него у неё никого нет. Блондинистый Отелло этим немедленно воспользуется, применит свои штучки, и обнаглеет ещё больше. Этого никак нельзя допустить, поэтому нужно хоть сутки провести вне дома, дабы показать муженьку, что она способна справляться без него, без денег, без документов… Вот без последних двух сложнее всего. Двери лифта открылись на первом этаже, рыжая, погружаясь в раздумья всё глубже, вышла из подъезда и побрела через дворы, куда глаза глядят. А может заглянуть к Мигелю? Судя по тому, что Пабло быстро появился у Лауры, значит, поиски Мигеля он отложил и решил сначала отыскать жёнушку. Поэтому есть надежда, что актёр спокойно вернулся домой, и названивает сейчас рыжей подруге, дабы узнать, что же это за истерика была у неё сегодня днём. Ещё днём, а время уже подходит к глубокому вечеру, и на улице так быстро и незаметно для рыжей стало темно. С твёрдым решением пойти к Мигелю, бестия остановилась, подняла голову, чтобы осмотреться, куда она забрела по дворам, и прикинуть, в какую сторону нужно правильно двинуться, чтобы дойти до жилья актёра. Внезапно рядом тормознула машина, Марисса автоматически повернулась, пытаясь разглядеть в тонированном окне наглеца, который ездит в неположенном месте, а внутрь закрался страх. Это машина не её мужа, но мало подобных наглецов, которые так бесцеремонно позволят себе нарушать правила, и ездить во дворах, где свободно играют дети. Все эти мысли пролетели в рыжей голове буквально за пару секунд, и она ничего понять не успела, как за эти пару секунд из машины выскочил мужчина и, собрав её в охапку, отдалённо знакомым голосом сказал: - Без паники, крошка, я свой. Мы едем домой. Марисса быстро пришла в себя, и тут же громко завозмущалась, яро сопротивляясь попыткам мужчины усадить её в автомобиль. Пока рыжая упиралась и орала, к парочке подъехал ещё один автомобиль. Бестия, вертясь, этого не заметила, а также не услышала хлопка двери машины. Рыжая материла парня, который крепко держал её за пояс, и одновременно пыталась вспомнить, где она слышала этот голос, который сейчас сквозь смех кричит, чтобы она успокоилась. В итоге Марисса просто цапнула парнишку за руку, последний ослабил хватку и, сморщившись, беззлобно проговорил: - Какая же ты всё-таки вредная зараза, Бустаманте. - Я Андраде! - выпалила рыжая, и больно стукнула парня ногой, по коленной чашечке. - Да нет, дорогая, - послышался рядом ухмыляющийся, до боли знакомый голос. - Ты — Бустаманте. - Твёрдо сказал Пабло таким тоном, будто она носила эту фамилию с самого рождения. Бестия, тем временем освободившись, резко повернулась, и тут же попала в руки к мужу. - Спасибо, Виктор, - проговорил блондин, крепко держа за талию вертящуюся и возмущающуюся жену. - Ты сработал даже оперативнее всех моих амбалов-ищеек, сложенных вместе. Марисса перестала вертеться, и удивлённо выдохнула Пабло в шею: - Кто?! Блондинчик ослабил хватку, но из объятий Марисссу не выпустил, чем позволил жене просто повернуться в его руках, и оглядеть того, кого она укусила и ударила. А последний, потирая колено и морщась, произнёс: - Да не за что. - Ты! - возмутилась Марисса и, снова начав вертеться, закричала, глядя на Виктора: - Я думала, ты его заместитель, а не шестёрка! - Прости, Мариссита, - улыбаясь, развёл руками симпатичный брюнет, - мне нужна подработка. - Ты мне сразу не понравился! - слукавила рыжая, так как из всего рабочего персонала ей нравился именно этот человек. Виктор был весёлым и каким-то простым, свойским, в отличие от остальных работников Пабло, у которых на лице ярко выражалась жажда всемогущества, а в голове находился лишь калькулятор, считающий очередную прибыль, и прикидывающий, сколько власти эта прибыль может принести. Вик не успел ответить на высказывание жены начальника, так как последний довольно проговорил: - И правильно. Тебе должен нравиться только я, милая. - Пошёл ты! - задёргалась бестия с новой силой, и стала восклицать уже отчаянно. - Пусти меня, я никуда с тобой не поеду, ясно? Блондин пропустил её слова мимо ушей, и, делая хватку всё крепче, попрощался с Виктором, и потащил жену в машину, прибытие которой Марисса не заметила. Пабло дотащил её до автомобиля, задняя дверь тут же распахнулась, за ней мельком показалась чья-то мощная рука, и тут же исчезла. А Марисса опёрлась ногами о низ машины, руками о верх, тем самым не давая мужу запихнуть себя в тачку. В итоге Пабло просто легонько ущипнул её, бестия айкнула, ослабилась, и почувствовала в спину не больной, но достаточно сильный толчок для того, чтобы практически влететь в салон и прислониться к соседней закрытой двери. Пабло забрался следом за ней, и хлопнул дверцей, машина тут же завелась и двинулась с места, а Марисса, уже хныкая, кидалась на мужа, крича: - Ненавижу тебя! Что тебе от меня нужно, придурок? Оставишь ты меня в покое, или нет?! - Да успокойся ты, успокойся! - восклицал блондин, перехватывая её удары, - Марисса, хватит, угомонись! - Я не вернусь в твой дом! - всхлипнула бестия. - Наш дом. - Никаких больше наших! - всё слышнее звучали нотки намечающегося плача. - Не смей больше вообще меня трогать, ублюдок! - покатились слёзы обиды из глаз девушки, и она всё же уловчилась, и смогла обрушить на щёку мужа звонкую пощёчину. Водитель Пабло, один, кстати, из тех «шкафов», что были в квартире Лауры, спокойно вёл машину, внимательно наблюдая за дорогой с таким выражением лица, будто он находится в автомобиле один. Парень не кидал даже секундные заинтересованные взгляды в зеркало заднего вида, чтобы глянуть на семейный скандал, он просто выполнял свою работу, делая вид, что ничего не происходит. А Пабло, увидев слёзы жены, повалил её на кресло, навалившись всем телом, прижал к её рту руку, дабы заглушить плачущие вопли, и успокаивающим нежным голосом проговорил на ушко: - Чччч, тише, тише, ну не плачь, Марисса, прошу тебя. Я тебя не обижу, только не плачь, пожалуйста. Бестия завертела головой, освобождая свой рот от его руки, и когда он убрал ладонь от её губ, тихо проговорила: - Уже обидел. Пабло, останови машину, и выпусти меня! - требовательно отчеканила рыжая, а слёзы стали высыхать. - Нет, - спокойно сказал блондин, поднимаясь и принимая нормальное сидячее положение. - Ты достаточно погуляла, пока я был в отъезде, - стал холодным его тон, - мы едем домой, и хватит истерить. Прекрасно знаешь, что я привык к твоим истерикам, и сдаваться не стану. Я хочу, чтоб ты была дома, и ты будешь дома. Рыжая, нахмурившись, ненавидящим взглядом сверлила мужа, потом сделала нормальное лицо, и кивнув, звонко сказала: - Знаешь, а ты прав. Да, мне действительно нужно домой. Просто необходимо. Блондин подозрительно покосился на жену, потом молча отвернулся и, откинувшись на кресле, закинул голову, сверля жёстким и раздражённым взглядом потолок машины. Марисса отодвинулась от него подальше, прижалась к двери, отвернулась и уставилась в окно. Оставшийся путь проходил молча, а когда автомобиль остановился у владений Бустаманте, бестия тут же задёргала дверь, но блондинчик как всегда был предусмотрителен, поэтому створки шофёр разблокировал лишь по приказу Бустаманте. А последний крепко взял Мариссу за руку, и вытащил за собой из машины. Парочка направилась к дому, рыжая молча и покорно шла, но когда они оказались внутри, бестия тут же одёрнула свою руку, рявкнув «пусти», и кинулась наверх. Пабло посмотрел ей вслед, раздражённо потрепал волосы, и не спеша двинулся за ней. Когда блондин вошёл в супружескую спальню, то застал жену, быстро кидающую вещи в дорожную сумку. Бустаманте облокотился о косяк, и, скрестив руки на груди, холодно осведомился: - Что ты делаешь? - Я уезжаю к матери. - Твёрдо отчеканила бестия, закидывая в сумку очередное платье. - Без любимого мужа? - ухмыльнулся Бустаманте. Рыжая перестала метаться от шкафа к кровати, и, встав где-то на середине между последними, недоумённо сдвинув брови, посмотрела на муженька, совершенно не понимая, почему он ведёт себя так, будто ничего не произошло. А блондинчик невозмутимо поджал губы, и проговорил: - Я думаю, ты рано начала сборы, дорогая. Я запланировал нашу совместную поездку к твоим родителям, лишь на следующую неделю. - Катись ты к чертям со своими планами, - рявкнула бестия, и снова стала собирать вещи. - Я с тобой общего иметь больше ничего не хочу, ясно? А если тебе, дебилу, приспичит увязаться за мной в США, то я там прямо при тебе буду трахать всё, что шевелится! - выпалила Марисса, и засунула свой паспорт в маленький ридикюль. С величайшим трудом, но блондинчик подавил в себе охватившие его негативные чувства, правда выражение лица кучи эмоций не смогло скрыть, а рыжая, застегнув на маленькой сумочке молнию, повернулась и издевательски оскалилась: - Ой, какие мы грозные, обиженные, и злые. Тебя расстроили мои слова, Паблито? Странно, я думала, ты меня считаешь именно такой, уверен, что я прыгаю в каждую койку. - Отразилась обида на кареглазом лице. Пабло, виновато закусив губу, выдохнул и, отстранившись от косяка, стал медленно подходить к ней со словами: - Марисса, ну успокойся, прошу. Я верю тебе. Верю, что ты с ним не спала. - О, Боже! - вскинула руки рыжая, автоматически пятясь от него назад. - Надо же, какое счастье! - бестия вжалась в стол, и взглянула на приблизившегося к ней мужа. - И чего ты ожидаешь, дорогой? - язвительно заговорила она, - что я с радостным воплем кинусь к тебе на шею? - Нет, - тихо и кратко произнёс блондин, глядя на неё раскаивающимся взором. - Тогда что тебе от меня нужно? - рявкнула Марисса, всё крепче вжимаясь в стол, поскольку Пабло подходил всё ближе. - Ты знаешь, что мне от тебя нужно, Марисса, - опёр он руки по разные стороны от неё, - мой поступок омерзителен, но ты тоже в этом виновата. Знаешь ведь, что для меня невыносимо видеть тебя с другим, зачем шлялась с ним? Бестия недружелюбно исподлобья смотрела на него, потом сквозь зубы процедила: - Я не шлялась. Я ходила. И что, мне уже нельзя заводить друзей? - Друзья не ведут себя, как влюблённая пара, - стал переходить на шипение его голос. - Ты, любовь моя, просто не в курсе, как вы смотрелись со стороны. Друзья не ходят за ручку, не обнимаются так, словно хотят отыметь друг друга прямо в парке, на друзьях не виснут так, будто хотят, чтобы он всю жизнь таскал тебя на руках, как делала это ты, маленькая дрянь! - цедил сквозь зубы блондин, крепко сжимая руками край стола. Марисса минуту смотрела на него безразличным взглядом, потом рявкнула: - Это снова лишь твои больные догадки! Ничего подобного не было! - рыжая оттолкнула его от себя, и, кинувшись к кровати, застегнула молнию на дорожной сумке. - Хватит с меня, Пабло! - нервно и быстро говорила она, поставив застёгнутую сумку в стоячее положение, и вытягивая из неё ручку. - Хватит с меня твоей патологии, больной ревности, недоверия, неадекватных поступков, диктаторства, тиранства и условий. Я ухожу! - отчеканила Марисса, и спустила с койки чемодан на колёсиках, резко повернулась, и чемодан тут же вылетел из её рук. Пабло ногой отшвырнул от неё сумку и, взяв жену за плечи, легонько встряхнул: - Не идиотничай, Марисса, - вполне спокойным, но твёрдым тоном произнёс он, заглядывая в испуганные карие глаза. - Мы оба виноваты, но это не повод всё рушить. Не бросайся в крайности, мы ещё можем наладить нашу семейную жизнь. - Да пошёл ты! - внезапно хлынули слёзы из глаз девушки, голос сорвался, и она оттолкнула от себя мужа. - Ничего мы уже не наладим, ясно?! - сквозь слёзы кричала бестия ему в лицо. - Я не хочу! Не хочу ничего налаживать, лишь потому, что это ничего не изменит! Твоя необоснованная ревность и слежка не исчезнут, а, следовательно, не прекратится и твоё распускание рук! У меня тоже есть гордость, Пабло, и я не собираюсь это терпеть! Самое обидное то, что ты не только в себе неуверен, но и мне не веришь! Я твоя жена, как ты можешь вообще думать, что я способна прыгнуть в койку к другому мужчине? За кого ты меня принимаешь? - всё более отчаянным и срывающимся становился её голос. Блондин горько смотрел на неё, чувствуя, что вот-вот тоже разрыдается, потом подскочил к ней и, сжав в объятиях, быстро заговорил: - Ну тише, тише. Ну, извини меня, я сам не понимаю, что со мной происходит. Я так люблю тебя, так боюсь потерять, что наверно от страха подобные мысли и появляются. Пожалуйста, не уходи… - Нет! - крикнула она, оборвав его и снова оттолкнув от себя. - Я тебе больше не верю! Ни в любовь твою не верю, ни в обещания! Я уже и в свою любовь к тебе не верю! - выпалила она, тем самым заставив мужа передёрнуться неприятным линиями тока, почувствовать, как в сердце вонзается нож, и сменить нежность на раздражение. Марисса кинулась к двери, он быстро её нагнал, в развороте отшвырнул на кровать, и рявкнул: - Хватит! Ты никуда не уйдёшь и не уедешь без меня, понятно? Прекрати страдать херью, Марисса, перестань бежать от семейных проблем. Мне тоже с тобой тяжело. Да, я совершаю множество необдуманных, гадких поступков, но потом пытаюсь хоть как-то всё исправить. Тебе надоела моя ревность, а мне надоело, что, не смотря на то, что ты знаешь, как я к этому отношусь, всё равно вертишь хвостом. Ты будто специально это делаешь, Марисса! Будто ищешь повод специально меня вывести из себя! Что тебе, кстати, очень ловко удаётся. - Ледяным спокойным тоном говорил блондин, глядя на жену, которая, сидя на кровати, исподлобья смотрела на него, тяжело дыша. Пабло сменил тон на более мягкий. - Тебе нужно отдохнуть, дорогая, ты устала, перенервничала. Ляг, поспи, а завтра спокойно всё обсудим, - невозмутимо сказал блондин и, открыв дверь, добавил: - И не вздумай вылезти в окно, ты знаешь, что это бесполезно. Тебе не удастся добежать даже до входных ворот. Дверь негромко хлопнула, бестия смотрела на створки всё так же исподлобья, потом схватила с прикроватного столика торшер, и запустила его в стену, с отчаянным возгласом: - Ненавижу!!! Марисса свернулась в клубочек на кровати, и тихонько всхлипнула, а Пабло тем временем спустился вниз, подошёл к бару, трясущимися руками наполнил бокал коричневой терпкой жидкостью, секунду постоял с ним в руке, потом громко хлопнул стакан о гладкую поверхность барной стойки, и резко отодвинул от себя. Бокальчик проехал по поверхности, упал с края стойки, и по светлому дорогущему ковру разлилась жидкость, оставляя на ковровом изделии яркое коричневое пятно. Блондин бессильно опустился на высокий барный стул, и, опираясь локтями о стойку, схватился за голову, исказившись мучительной виной. Он ещё утром, когда пылая яростью, выбежал из дома, оставив оскорблённую жену, стал подозревать, что поспешил с выводами. Но поделать с собой ничего не мог, колющая невыносимая боль внутри после просмотра фотографий – никак не желала проходить, и эти кадры так и стояли перед глазами. Надо признать, парочка на снимках и впрямь не была похожа на друзей. Марисса светилась каким-то подозрительным счастьем, её взгляд не скрывал кокетства, а его взгляд не скрывал яркой симпатии к рыжей красотке. Наверное, оба понимали, что нравятся друг другу, и если бы не обручальное кольцо на пальце рыжей кокетки, то у них могло бы зародиться что-то большее, чем дружба. Но именно золотое изделие на изящном пальчике Мариссы, и тормозило их от разговора по поводу симпатии друг к другу, а также не давало выйти за рамки недолгой дружбы. Именно это и понимал Пабло, также, он, конечно, знал, что его жена привлекательна и красива, и естественно мужчины будут на неё заглядываться. Возможно, поэтому он так сильно страшился её дружбы с противоположным полом. Ведь не каждый мужчина имеет чувство корректности, и если какому-нибудь самоуверенному мачо взбредёт в голову увести красотку из семьи, то он пойдёт в атаку. Блондинчик тяжело вздохнул и, поднявшись со стула, медленно поплёлся наверх. Пабло тихо открыл дверь в спальню, и так же тихо подойдя к кровати с той стороны, где было лицо его жены, опустился на пол, поджав ноги в коленях. Рыжая слышала, как он входит, подходит, и садится, но не произнесла ни слова, лишь отодвинулась от него, и повернулась на кровати к нему спиной. Блондин не стал двигаться, он просто согнул руки в локтях, сложив их на кровати, и опустил голову. - Ну прости меня, Марисса, - с ярко выраженной виной говорил Пабло. - Я мерзавец, но ничего не могу поделать с этим неуправляемым чувством ревности. Я так боюсь тебя потерять, Марисса, что становлюсь совершенно неконтролируемым и опасным, - его глаза резало всё больше, и слёзы всё-таки скатились, намочив закатанные рукава бежевого пуловера. - Прости, что не поверил тебе, не выслушал, просто прямо не знаю, что на меня нашло. Ты и представить себе не можешь, что я испытал, когда увидел вас двоих, таких счастливых. Помнишь, я говорил, что люблю тебя так, от чего самому страшно? Сегодня я осознал, что даже если бы обвинил тебя в измене не ошибочно, то всё равно простил бы. И от этого мне стало ещё страшнее, - послышался горький мужской всхлип. - Я готов простить тебе абсолютно всё, лишь бы видеть твою улыбку, глаза, лицо, слышать голос и смех, лишь бы ты была рядом со мной. Девочка моя, умоляю, не бросай меня, я готов на всё, слышишь? - блондин поднял зарёванное лицо, и посмотрел на изящную спину жены. Девушка молчала и не шевелилась, до крови закусывая губу, и горько морщась. Пабло закарабкался на кровать, и лёг на живот практически на краю койки. Он так же опустил голову, уткнув мокрое лицо в подушку, но это не мешало ему говорить: - Знаю же, что слышишь. И знаю, что тебе трудно будет мне снова поверить, но я действительно до безумия люблю тебя. Я докажу, Марисса, я всё исправлю, только не бросай меня, пожалуйста. Без тебя мне конец, - он, не меняя положения, повернул голову, и посмотрел на рыжую макушку жены. - Я сделаю всё, что скажешь, только прости меня, прошу тебя, - слёзно умолял блондин, глядя на рыжие волосы. - Я клянусь, я исправлюсь, прекращу слежку, не стану ограничивать твою свободу, я даже не стану спорить, если ты решишь вернуться к карьере, я постараюсь сдерживать свои чувства и не пылать ревностью, даже если ты будешь играть в постельных сценах. Я на всё пойду, малышка моя, только не оставляй меня, слышишь? Тишина. Пабло осторожно придвинулся и аккуратно провёл ладонью по её голове, девушка вздрогнула, а блондин отчаянно сморщился и, уткнувшись в её макушку, мучительно и сипло прошептал: - Не бойся меня. Марисса почувствовала, как его искренние горькие слёзы, проникают через её рыжие волосы, и обжигают кожу её головы. Девушка, не удержавшись, громко всхлипнула и стала трястись в плаче, да так, что затряслась и кровать. Эмоции блондина тоже вырывались наружу. Картина, как он бьёт по беззащитному детскому личику девушку, дороже которой у него ничего больше в жизни нет, жестоко возникла перед глазами. Его слегка затрясло, и теперь он уже громко шмыгая носом, отчаянно молящим голосом шептал ей в макушку: - Прости меня. Прости, прости, прости! За всё прости, малыш. За обиды, за грубость, за боль, за недоверие, за скандалы, за слежку… Я всё исправлю, только скажи как? Сделаю всё, что попросишь. Если попросишь спрыгнуть с крыши – не задумываясь, спрыгну. - На полном серьёзе сквозь слёзы сипло шептал блондин. Рыжая шмыгнула носом, подорвалась на кровати, и, повернувшись к нему, горьким взглядом посмотрела в зарёванное, искажающееся мучением лицо мужа. - Всё сделаешь? - севшим от беззвучного рёва голосом спросила она. - Всё! - резко поднялся блондин и, приблизившись к ней, смотрел ей в лицо честным, виноватым взглядом преданного щенка, ожидающего прощения и косточку. - Всё, что скажешь! Рыжая отстранилась от него, и отчеканила: - Я хочу развод. Голубые глаза наполнились ужасом и невыносимой болью, Пабло покрылся липким страхом, и, подползая к ней, отчаянно зашептал: - Нет, нет, нет! Всё, что угодно, только не это, умоляю тебя, малышка моя… Бестия соскочила с койки, повернулась к нему спиной, и сглотнула комок в горле. - Ты сказал, что готов на всё. То, что я хочу, я получу, лишь разведясь с тобой. Отсутствие скандалов, ревности, слежки, спокойно смогу работать, зная, что мне никто не закатит сцену ревности и не поднимет на меня руку. Я получу свободу и спокойствие. Вот этого я хочу, Пабло! - девушка повернулась к нему. - Ты сказал, что готов на всё, так докажи, что действительно любишь. Отпусти меня! Пабло откинулся на спину на кровати и, закрыв руками лицо, мучительно, сквозь слёзы простонал: - Я умру без тебя! - Недавно ты был готов спрыгнуть с крыши по моему приказу, - стал язвительным голос Мариссы, - так что думаю, смерть тебя не особо заботит. Дай мне развод, Пабло, - стал серьёзным её тон. Блондинчик убрал руки от лица, обиженно прищурившись несколько секунд смотрел на неё, потом вытерев одной рукой слёзы, вскочил с кровати, и спокойно отрезал: - Нет. - Он направился к выходу, и услышал решительный тон: - Тогда будем разводиться через суд. Блондин, уже открывший дверь, повернулся и, тяжело вздохнув, устало сказал: - Марисса, я честно готов меняться. Я готов сдерживать свои чувства, готов мириться с тем, что ты будешь на экране кувыркаться с мужиками, я даже смирюсь с тем, если ты после этого будешь водить с ними дружбу. Я постараюсь, буду, и смогу держать свои эмоции и ревность при себе. Но потерять тебя окончательно – я себе не позволю, поэтому о разводе забудь. А любой суд я осилю, и выиграю, пусть их будут хоть миллионы, и ты это знаешь. Спокойной ночи, Марисса, - спокойно закончил блондин, и вышел из комнаты, оставив дверь нараспашку. Рыжая, тяжело вздохнув, приземлилась на пятую точку на кровать. Проверка не прошла. Она правильно сделала, что не простила его, и снова не поверила. Он не прошёл такую простую проверку. Да, возможно он и впрямь готов на всё, будет и хочет меняться и сдерживаться, но он не готов только к одному — дать ей полную свободу. Отпустить её. А это значит, что его перемены продлятся недолго, и в один прекрасный денёк он снова проконтролирует её, а потом закатит сцену ревности и опять ударит. Рыжая ещё раз вздохнула и покосилась на валяющуюся в углу сумку с вещами. Дальше так будет жить невозможно, надо принимать меры. Сегодня никто из них так и не уснул. Марисса, стараясь не шуметь, проверяла в дамской сумочке все ли необходимые документы она туда положила, потом перебрала все карточки, вытащила те, на которые ей кладёт деньги муж, и коих было пять штук, и, оставив лишь свою карту, подошла к окну. Марисса уселась на подоконнике, поджав ноги, и пока не наступил рассвет, всю ночь грустно пялилась на луну, а Пабло, лёжа в гостиной на диване, всю ночь смотрел в потолок безжизненным взглядом.