***
Пальцы Мариссы начали подрагивать, она смотрела на журналистку и никак не могла придумать достойный и обоснованный ответ. Пабло тоже нервничал: кратко касался руками лица, смотрел на Марту, открывал рот и тут же закрывал его. Обоим в голову ничего не приходило, мысли сбивались и путались с такой скоростью и силой, что впору было впадать в панику от этих взрывов мозга. Наконец, Марисса тихо спросила: — Вы это в новостях покажете? — Пока не знаем, — пожала плечами Марта. — Смотря, как вы прокомментируете. — Послушайте, — звезда стала понемногу приходить в себя и закипать, — а какое отношение эта сцена имеет к тому, что у Пабло сейчас происходит в жизни? Она никак не связана с появлением Абигейл! Как вообще к вам эта запись попала? Вы что, выкупили тот аэропорт вместе с авиакомпанией? — Это не важно, — махнула рукой журналистка, — а вот в том, что эта сцена не связана с появлением Абигейл — вы глубоко ошибаетесь. Насколько нам известно, это происходило примерно тринадцать лет назад, как раз в то время, когда должна была родиться девочка… — О, да, — иронично и раздраженно улыбнулась Андраде, — вам, смотрю, многое известно. А вам известно, что это не законно? Вы лезете слишком глубоко, нарушаете частную жизнь. — Сеньорита Андраде, — Марта закинула ногу на ногу и слегка подалась вперед. — Вы ведь известная на весь мир актриса и должны понимать, что ваша личная жизнь будь она прошлой, нынешней или будущей — уже не сможет быть только вашей. Я думала, что вы давно к этому привыкли. К тому же, судя по вашему инстаграму и твиттеру, вы с очень большой охотой выставляете свою личную жизнь напоказ. Пабло с любопытством глянул на Мариссу, а та скрипнула зубами. Долбаный двадцать первый век со своей эпидемией под названием «социальные сети»! Голливудская дива совсем забыла, что ведёт там активную жизнь, постоянно обновляет фотографии и статусы, добавляет личные видео. Компрометирующего там ничего нет, но фотографий с меняющимися постоянно бойфрендами там не менее одной-двух тысяч. Марисса не скрывает от фанатов свои связи с каким-нибудь актёром или обычным парнем и пишет в своём статусе что-то вроде «опять новый ухажер. Надеюсь, на этот раз отношения будут дольше». Также там множество фоток с совместного отдыха с этими ухажерам, кадры со съёмок предстоящих премьер и всякие забавные видео из жизни звезды. В общем, Мариссита и впрямь не скрывает нынешнюю личную жизнь от поклонников, умалчивает она лишь о жизни дочери, о том, где та учится, ну и конечно о прошлом никогда в своих статусах не упоминает. Но звезда давненько не заходила на свои странички. Собираясь в Аргентину, она быстро обновила статус словами «наконец-то отпуск, но я вас и там не забуду, дорогие!» и благополучно забыла о соцсетях, прибыв на Родину. Марисса ответила журналистке что-то резкое, из-за чего между ними завязался лёгкий спор, в котором победу одерживала Марта. Девушка имела все качества терпеливого журналюги, ловко отбивалась от претензий и приводила весомые доводы того, почему их жизнь с Пабло давно не частная и почему эта сцена с записи так интересна и важна для интервью. При этом Марта ни разу не нагрубила и вежливо улыбалась, её тон оставался уважительным и спокойным. Звезду такая непоколебимость бесила только больше и она расходилась всё сильнее, обвиняя всех журналюг в том, что они готовы по головам идти ради сенсационной статьи, что из любой истории способны раздуть трагедию, что значение слова «совесть» им неизвестна и что они готовы засунуть голову в анус известной личности, лишь бы узнать подробности его личной и интимной жизни. Слушая перепалку журналистки и бывшей жены, Пабло закрыл руками лицо, с нажимом провёл по нему и тяжело выдохнул. Как же ему всё это осточертело! На кой он вообще подался в эту гребаную политику?! Сидел бы сейчас в своём прежнем офисе, окучивал бы богатых дядек и тётек и греб за партнёрство с ними бабки. А ещё лучше — работал бы каким-нибудь грузчиком или шахтером, тогда точно никому был неинтересен и мог без зазрения совести и потока лжи на весь город общаться с появившейся дочерью и бывшей женой. И какое счастье, что он независим от соцсетей и вообще те ему неинтересны до такой степени, что он даже не знает, как там регистрироваться. — Думаю, наш спор ни к чему не приведёт, — сказала Марта Мариссе. — Вас я уже выслушала, теперь бы мне хотелось послушать вашего бывшего мужа. Сеньор Бустаманте, что вы скажете? — Не будет он отвечать! — твёрдо заявила звезда. — Пойдём, Пабло! — встала она. — Да нет, почему же, — устало сказал Бустаманте, откидываясь на спинку дивана и прикрывая рот руками. — Я отвечу. — Так, — заинтересовалась журналистка. — И что же это вы делали на том аэродроме? — Я просил прощения у своей жены, — пожал плечами будущий мэр. — За что? — тут же последовал любопытный вопрос. — За то, что изнасиловал её накануне, а до этого бил, — заявил Бустаманте, прямо глядя в глаза журналистки. — Что??? — опешила Марта. Она конечно надеялась на что-нибудь горяченькое, но не до такой степени. Девушка ожидала, возможно, признание в измене, в том, что будущий мэр тринадцать лет назад бросил свою беременную жену ради другой, а потом одумался и стал вымаливать прощение. Жёнушка его не простила и в отместку не позволяла видеться ему с дочерью. Всем коллегам Марты эта ситуация с внезапным появлением Абигейл казалась очень подозрительной, они рассматривали разные варианты правдивой версии, но только что озвученная Пабло им даже в голову прийти не могла. Это же скандал, бомба, эксклюзив! У Мариссы внутри всё поледенело, она даже не знала, за что или за кого сейчас испытала такой страх: за Пабло и обрушение его карьеры, за себя или за то, что эта информация дойдёт до Абигейл, ведь журналисты не станут её скрывать. Марта растерянно смотрела в честное и напряженное лицо Бустаманте, а тот ответил на её ошарашенный вопрос. — Я думаю, вы хорошо расслышали. Знаете, мне это всё надоело, вы же всё равно не отстанете и продолжите копать. Кстати, запишите заодно, что я терпеть не могу политику и всё, что с ней связано. Отличное интервью, спасибо. Идём, Марисса, — Бустаманте встал, а актриса истерично расхохоталась и сквозь смех нервно проговорила, посмотрев на Бустаманте и потянув его обратно на диван. — Я буду скучать по твоим шуточкам и розыгрышам. Знаете, он жутко юморной, обожает шутить и разыгрывать, только иногда забывает, в какой шок может вогнать людей своими некоторыми шутеечками. Я умирала с ним со смеху, когда мы были вместе… — Так это не правда? — расстроенно и недоверчиво пролепетала Марта. — Ну отчасти, — бестия как могла старалась держать себя в руках и не выдать трясучки от страха и шока от такой Бустаманской откровенности. — Вы ведь знаете, что я актриса? — Марисса развалилась на диване. — Конечно, — кивнула Марта. — И моя карьера началась задолго до того, как я переехала в Америку. Просто тогда я была не так популярна, а точнее совсем не популярна. Снималась в малобюдженых сериалах, но всегда просила Пабло прорепетировать со мной какую-нибудь сцену. Так вот, собственно, уезжая в Америку, я снова попросила Пабло мне помочь. В США проходил кастинг на какую-то драму, я узнала об этом из интернета. Я отправила резюме, мне прислали ответ со сценарием и сценами, которые они хотели бы видеть в моём исполнении. Я выбрала сцену с аэропортом и мы с Пабло разыграли такой спектакль на аэродроме. По сценарию там мужчина просит у женщины прощения за то, что он озвучил, — кратким движением руки указала она бывшего мужа и продолжила. — Эта репетиция снималась так же нашими друзьями, которые меня в тот день провожали. Они снимали это через широкие окна, находясь в терминале. Я часто снимала наши репетиции, мне хотелось потом со стороны видеть, как я играю. В общем, друзья мне потом прислали эти записи по емейлу. Так вот, — Марисса говорила уверенно, четко и убедительно. Пабло лишь диву давался. — Когда наши знакомые видят эту запись и интересуются, что происходит, Паблито часто отвечает эту «шокирующую правду», — показала она воздушные кавычки. — Знаете, очень забавно получается, люди так смешно реагируют. Если хотите, могу предоставить эти записи, там качество ещё хуже чем с камер наблюдения, ведь снимали через окно, но вполне всё видно и узнаваемо. — А почему вы сразу не сказали о репетиции? — подозрительно протянула Марта. — Почему предпочли спорить со мной и обвинять специфику журналистики во всех смертных грехах? — Это Пабло придумал, — спокойно махнула она рукой на бывшего мужа. — Когда мы сюда ехали, он предложил постебаться над вами, если вдруг будут вопросы, которых не было на предыдущих интервью. Я же говорю, он тот ещё разыгрыватель. Ну, а я ведь актриса, вот и импровизировала. Кстати, как я вам? Хорошо сыграла бездушную стерву? — кивнула она на телевизор. — Что вы, вы там вовсе не выглядите бездушной, — мягко улыбнулась Марта. — Видно, что вам больно, что вы в растерянности и смятении. Пабло виновато и сочувственно посмотрел на любимую женщину, та поймала его взгляд и быстро сменила выражение лица с грустного на непринужденное. — Наверно поэтому я не прошла кастинг на тот фильм, — продолжала бестия изображать спокойствие и безмятежность. — Там требовалась бездушная стерва. Видимо, я не так поняла эмоции героини. — Вы отлично играете, очень правдоподобно, — сказала Марта. — Спасибо. — Вы тоже хороши, — посмотрела журналистка на будущего мэра. — Вам надо было в актёры податься. — Боюсь, вряд ли бы я показал такие эмоции, будь со мной другая женщина, хоть сама Моника Беллучи. Поэтому актёр из меня всё-таки не очень. — Похоже, вы очень сильно любили жену, — проговорила Марта. — А как у вас обоих с этим сейчас? Остались какие-нибудь чувства? — Нет! — Да. Эти разные ответы прозвучали одновременно, Марта слегка усмехнулась и сосредоточила свой взгляд на Бустаманте. — То есть вы не отрицаете, что до сих пор любите Мариссу Андраде — свою бывшую и, кстати, единственную в вашей жизни супругу? — Нет, — мотнул головой Пабло. — Не отрицаю и не собираюсь этого скрывать. — Он такой шутник, — нервно посмеиваясь, сказала бестия после чего злобно глянула на Бустаманте. Тот лишь развёл руками, невозмутимо улыбаясь. — Почему же вы всё-таки разошлись? — Мы тысячу раз отвечали на этот вопрос, — сказала Марисса. — Да, банальным «не сошлись характерами». Но из ваших некоторых рассказов становится понятно, что вам было весело и хорошо вместе. Так почему же вы развелись? — С ним очень тяжело, — пожала плечами звезда. — Он думает только о работе, меня это бесило, ненавижу трудоголиков. — Да, — усмехнулся Бустаманте, глядя на Марту. — Наверно поэтому она мне постоянно срывала деловые ужины и совещания. Знаете, что она однажды учудила перед моими партнёрами из Японии? — Пабло! — возмущённо воскликнула Марисса. — Я ведь тогда не специально! — У нас намечался деловой ужин, — продолжал Бустаманте, глядя на заинтересованную Марту. — Мой партнёр пришёл со своей девушкой, Марисса ей представилась, назвала своё имя, а та назвала своё. — И? — нетерпеливо поторопила журналистка замолчавшего на секунду Пабло. — Бустаманте, не смей, — процедила Андраде. — Японку звали Ятасука Накомоде. И когда она назвала свое имя, Марисса удивлённо подняла брови, потом спокойно сказала, что ей абсолютно плевать, каких сук выбирают себе в спутницы партнёры её мужа, и на каких комодах их находят, после чего дружелюбно спросила: «Так как вас зовут?» — Марта расхохоталась, Марисса пылала гневом, а Пабло дополнил: — Она слишком прямая, всегда говорит то, что думает. Из-за этого мы часто попадали в дурацкие ситуации. Ну, а тот ужин так и не состоялся, японцы ушли, я потерял хорошую прибыль и мы с любимой жили на хлебе и воде целый месяц. — Как весело! — подпрыгнула на диванчике Марта. — А ещё подобные истории есть? — Я бы охотно рассказал, но мне пора к дочери, — встал Пабло. — У вас ведь больше нет вопросов? — Нет, — мотнула головой журналистка. — Спасибо, что пришли, — тоже встала она, протягивая руку Бустаманте, а потом Андраде. — Что пошокировали и повеселили. До свидания. Пабло с Мариссой вышли из редакции и уставились друг на друга. — Боже, Марисса, ты меня спасла! — выдохнул Пабло дрожащим голосом. — Не за что, — звезду тоже не много потряхивало. — Я даже не знаю, как мне это в голову пришло и почему не пришло сразу. Сначала просто что-то испугалась, разнервничалась… Фуух! — бестия стала обмахивать себя ладонями. — Меня до сих пор трясет. — Ты просто прелесть! — восторженно говорил блондин. — Что бы я без тебя делал, Марисса?! Ты гений! — он не удержался и притянул бестию к себе, сжав в благодарных объятиях. Марисса растерялась и тоже заговорила: — Не за что. Я же говорю, если не мой внезапно заработавший мозг, то эта журналистка нас бы утопила! — Марисса, сама не замечая, медленно обвила руками пояс бывшего мужа. — Пабло, ты что, — стал дребезжащим и напуганым её голос, — действительно готов был сказать правду? — Они мне так надоели! — Бустаманте ослабил объятия и немного отстранился от неё. — У меня башка вздулась после этой записи и последующего вопроса, и я решил нахрен со всем этим покончить! Задолбали! — Больше так не делай. — Почему? — Потому что ну нахрен эту правду! — испуганно говорила Марисса, расцепляя свои руки на его поясе. — Они ведь тогда вообще ни от кого из нас не отстанут, а больше всех достанется Абигейл! Ну всё это нахер! Давай врать дальше, причём так, что сами будем в ахуе от этого вранья! Пабло нежно улыбался, глядя на бывшую жену, потом тихо сказал: — Спасибо. Даже не знаю, как тебя благодарить, — он кратко коснулся пальцами её лица, Марисса вздрогнула, отошла и быстро проговорила: — Поехали к Абигейл? — Да, поехали. Будущий мэр и голливудская звезда сели в машину. Пабло молча завёл автомобиль и услышал бурчание: — Дурацкая запись. Я там такой бесчувственной гадиной выгляжу. — Это не так, Марисса. Журналистка правильно сказала: там видно твоё смятение. Знаешь, — печально дернулись уголки его губ. — Я, похоже, только сейчас понял, насколько плохо тебе тогда сделал своими мольбами. Только больше растерзал и тебя и себя на куски. Извини. — Тебе наверно тоже было очень неудобно? — пробурчала Марисса, поглядывая на него исподлобья. — Не, не очень, — спокойно ответил блондин, отрицательно мотнув головой. — Ну ты же будущий мэр. Должен быть сильным, с твердым характером… А тут вдруг перед девчонкой на коленях ползаешь, — себе под нос говорила звезда, не поднимая взгляд. — Марисса я и на тот момент прекрасно понимал и осознавал, как выгляжу. И, помнится, мне на это было глубоко плевать. Сегодня немного растерялся, запаниковал, каша в голове стала бурлить, но как и в тот раз мне было абсолютно по барабану на то, как я смотрюсь. — Ясно, — буркнула звезда и уставилась в окно. Потом она повернулась, впилась в бывшего мужа взглядом и процедила: — Ты ведь в курсе, Бустаманте, что я никогда тебе не прощу рассказ про Ятасаку Накомоде? Пабло прыснул со смеху. — Я не удержался. Эта история всегда меня веселила. — И твоё дурацкое признание перед этой журналюгой я тебе тоже не прощу! — цедила звезда. Вот тут Бустаманте резко перестал веселиться, улыбка испарилась, он поник, грустно вздохнул и тихо проговорил: — Если бы только это. Пабло оперся локтем о боковое окно автомобиля и, прикрыв кулаком рот, уставился на дорогу, выкручивая руль одной рукой. Дальше путь проходил в молчании. Только когда они уже стали приближаться к колледжу, Марисса нарушила тишину, рассказав о Мии с Мануэлем.***
Миа шла по коридору родного колледжа и разглядывала стены, на которых висели фотографии выдающихся выпускников «Элит Вэй». Ее взгляд наткнулся на знакомое фото, и она стала его рассматривать с мягкой улыбкой. Девушка не заметила, как к ней подошёл мальчишка и пристально посмотрел сначала на неё, потом на фотографию, которую она разглядывала, а потом снова на неё. — Здравствуйте. Миа оторвалась взгляд от фотки и посмотрела на поздоровавшегося с ней мальчишку. «Какой красавчик, — пролетело в голове сеньоры Агирре. — За ним явно бегает вся женская половина колледжа». Миита вежливо поздоровалась в ответ, а мальчишка ткнул пальцем в русую девчонку на фото и утвердительно сказал: — Это ведь вы, да. — Как ты узнал? — Вы ничуть не изменились, — пожал плечами парнишка. — Правда? — расплылась Миита улыбкой. — Ну, может, маленько. Стали ещё красивее и привлекательнее. Из принцессы в королеву превратились! Митте этот мальчик нравился всё больше, она заулыбалась ещё шире и очаровательней. — Спасибо. — У вас тут кто-то учится? — Да, моя племянница Абигейл. — Абигейл Андраде? — уточнил мальчик. — Да, — кивнула Агирре и, заметив выражение лица парнишки, поинтересрвалась: — У вас с ней какие-то проблемы, разногласия? — Нет, никаких проблем, — закачал головой Рико. — Помимо того, что мы ненавидим друг друга. Ну точнее она меня. А я просто отвечаю взаимностью. Миита лукаво улыбнулась, сразу вспомнив родителей Аби и их отношения в юном возрасте. — Знаешь, Абигейл очень гордая принципиальная девочка и никогда не признается в своих истинных чувствах. Уверена, не так уж она тебя ненавидит, как может показаться на самом деле. — Хорошо бы, — буркнул мальчишка, опустив голову, потом звонко попрощался с красивой родственницей Андраде и направился в сторону неподалёку стоящих друзей. Миа проводила его взглядом и услышала за своей спиной мягкий баритон. — Ничего в этом колледже не изменилось. Как двадцать лет назад к тебе мальчишки клеились, так и сейчас. — Пабло! — Миа обвила руками шею будущего мэра, потом отстранилась и спросила: — Ты в курсе, что тот мальчик сохнет по твоей дочери? — Подозреваю, — кивнул блондин. — Но у них типа ненависть. — Кстати, — с сарказмом заговорила Миита, — в отличие от тебя этот парнишка понимает, что влюблен в объект своей неприязни, и почти не скрывает этого. — Я тоже это понимал, Миа. Понимал с самого начала, даже когда хотел скинуть Мариссу с обрыва — отлично это понимал. Но не мог и не хотел в этом признаваться сам себе… Ну… Ты же знаешь. Сеньора Агирре кивнула, после чего повисла неловкая пауза. — Пабло, — тихо начала Миа, — ты прости нас… — Папочка! — Абигейл повисла на шее у отца и быстро затараторила, показывая на Мануэля с Мией: — Вот почему нужно разрешение. Папуля, у них появился маленький, я не прощу себе, если не побуду с ними денёк. А если мама будет возражать… — Всё в порядке, милая. Мама тоже не против. Я тебя отпрошу. — Класс! — Абигейл отцепилась от парочки и, схватив Мию за руку, потащила её за собой со словами: — Идём, я познакомлю тебя с подругами! Пабло с Мануэлем остались вдвоём и вновь повисла неловкая тишина, только на этот раз напряженная. Парни переминались с ноги на ногу, не осмеливаясь глянуть друг на друга. Первым сделал шаг Пабло. Он перестал переминаться, твёрдо встал на одном месте, посмотрел на Агирре и тихо выдал банальное: — Привет. — Привет, — Мануэль поднял виноватый взгляд. — Как дела? — продолжил Бустаманте стандартный разговор. — Хорошо. Мы недавно вот родителями стали. — Знаю. Мне Марисса только что всё рассказала. Поздравляю, Мануэль, вы большие молодцы! — Спасибо. Ты с Мариссой приехал? — Да, она там на улице автографы раздает. — Пабло… — помялся Агирре, — ты нас прости. Меня особенно… — Да ладно, Ману, не стоит, — тут же отмахнулся Пабло, невозмутимо сморщившись. — Я понимаю как тебя, так и Мию. К тому же, вы далеко не одни скрывали от меня эту новость. В общем, всё в порядке, я давно простил и забыл, не парься. Мануэль пару минут смотрел на дружелюбно улыбающегося Бустаманте, понимая, что тот действительно не злится и у него сейчас дела поважнее, чем таить обиды и выливать претензии. — Спасибо, — облегчённо выдохнул Ману и стал веселее. — Чувак, я за тебя жутко рад! Выглядишь шикарно! — хлопнул он руки на плечи друга. — Похорошел, помолодел… — Помолодел? — лукаво изогнул бровь блондин. — С тех пор как я тебя видел последний раз — очень! Тогда видок у тебя был неважный, а сейчас сияешь счастьем, глаза горят. Ты просто красавчик, Бустаманте! — восторженно говорил Агирре, хлопая того по плечу. — Мариске дико повезло! Знаешь, — задумчиво проговорил мексиканец, — будь я на её месте, я бы не удержался и давно затащил тебя в койку… — Я безумно рад тебя видеть, Мануэль, — быстро обоврал его Пабло, иронично улыбаясь. Агирре замолк, внимательно посмотрел на будущего мэра и теперь серьёзно, искренне и без доли шуточек произнёс: — И я тебя. Ребята, наконец, сжали друг друга в крепких дружеских объятиях и, стоя в обнимку, похлапывали друг друга по спине. — Как мило, — послышался очень знакомый для обоих голос. — Дружбаны прям не разлей вода, прям неразлучные такие, что Чендлер и Джо отдыхают, — ревниво говорил Лассен. — Жаль только, никто из вас не помнит, как вы терпеть друг друга на третьем курсе не могли и при любом случае желали набить друг другу морды. Особено мексиканец папенькиному сынку… — Гвидо, не ревнуй, — усмехнулся Агирре и легонько подтолкнул к нему Пабло. — Забирай своего мэрского дружка, я больше не встану между вами. — Пф, ничего я не ревную… — Здравствуй, Гвидо, — Бустаманте протянул руку другу юности и приветливо улыбнулся. Лассен протянул руку в ответ, но потом отмахнулся, резко притянул к себе закадычного дружка и крепко его обнял. Теперь они стояли в обнимку, хлопая друг друга по спине, а чуть позже их обоих обнял Мануэль. После обнимашек Гвидо сказал, что Томас его попросил забрать кое-что в кабинете, так как сам директор не имеет возможности заехать сегодня в колледж. Лассен приехал с женой и во дворе они наткнулись на Мию, Мариссу и Аби. Миа осведомила Гвидо, что в здании колледжа находятся Мануэль с Пабло, поэтому Гвидос пошёл искать ребят, а Лаура осталась с девчонками. Когда парни договорились о встрече и посиделках в чисто мужской дружной компании, Гвидо направился в кабинет Томаса, а Бустаманте с Агирре на улицу. Чуть позже все собрались возле машины Сони Коллучи-Рэй и заговорили о том, что пора ехать за кроваткой. Пабло со всеми попрощался, поцеловал дочь и направился к своей машине, но тут же был остановлен. — Пап, а ты разве не с нами? — Нет, дорогая, у меня много работы. — Ну ночевать ты хотя бы у нас сегодня будешь? — Нет, — Пабло отвёл взгляд и закусил губу. — Почему? Я так надеялась! Прям всей семьёй соберемся… — Абигейл, он же сказал, что не будет у нас ночевать… Аби проигнорила мамулю и, снова взглянув на отца, игриво сказала: — Мы договаривались на неё не обращать внимание, помнишь. — Помню, — кивнул будущий мэр и дополнил: — Прости, милая, просто на этот раз у вас действительно нет свободных комнат. Быстро чмокнув дочь ещё раз, Бустаманте развернулся и больше ни на кого не глядя пошёл к своей машине. Он знал, что на последних словах тон его сменился на резкий и был он не в сторону дочери. От осознания того, что не всегда получается контролировать свои рвущиеся эмоции, Пабло сел в машину, громко хлопнул дверью и гневно ударил по приборной панели, после чего завёл автомобиль, мысленно матерясь. Абигейл растерянно смотрела папе вслед, а потом родственники запихнули её в машину Сони.***
В уютном баре тихо играла лёгкая музыка, витал запах дорогого мужского и женского парфюма; шарики от светодиодов игриво прыгали по полу и стенам. Бармен со скучающим лицом натирал до блеска очередной стакан и поглядывал на часы. В воскресенье тут всегда мало народа, поскольку завтра рабочий день и большая часть любителей покуролесить остаются дома, ведь на гулянку в барах надо зарабатывать. Томас, Пабло, Гвидо и Мануэль уже успели обо всём поговорить, рассказать все новости из своей жизни, извиниться друг перед другом за что-либо и снова вдоволь пообниматься. Поэтому сейчас подвыпившие Эскурра и Лассен отплясывали под медленную музыку, вспоминая юность, а за столиком остались Бустаманте и Агирре. — Ну, рассказывай! — тут же потребовал Ману. — Как с Мариссой? — Мануэль, ты знаешь, как у меня с Мариссой. — Ты её ещё любишь? Дурацкий вопрос! Вижу, что любишь. — Люблю, — тяжко вздохнул Пабло. — Ну? Какие планы, идеи? Как будешь пытаться её вернуть? Пабло посмотрел на друга, сделал глоток виски и чётко сказал. — Я не собираюсь её возвращать. — Что??? — опешил мексиканец. — Бустаманте, ты издеваешься или это у тебя шуточки такие? Добровольно отдашь любимую женщину другому? Она ведь актриса, Пабло, одна никогда не будет. Сейчас такая отличная возможность вернуть всё назад, неужели ты сдался? Или боишься чего-то? — насторожился Ману. Пабло постучал пальцами по столу, сделал ещё глоток из стакана и слегка хрипло сказал: — Ты знаешь, когда сегодня утром я пришёл в дом Сони, застал там полуголого Суареса. И Мариссу в ночнушке. — Ну и? — нервно и требовательно спросил мексиканец. — Что испытал? Ревность, злость были? Что почувствовал, увидев их вместе? Не молчи, Пабло! Бустаманте покусал губы, сжимая их, потом траурными голосом ответил: — Это был пиздец, Мануэль. — Он опустил голову, закрывая её руками и натяжно выдыхая. Потом поднял взгляд на мексиканца и мучительно проговорил: — Я всё тот же. Это никогда не пройдёт. Агирре посмотрел в испуганные глаза друга и занервничал. Похоже, Пабло дико боится того, что испытал сегодня утром, приехав к бывшей жене. Он этого люто боится, а значит испытанные им чувства явно недобрые.