Одержимая любовь

— Тебе весело от того, что Бустаманте Суареса в асфальт закатает? — недоуменно спросил мексиканец у улыбающейся Мариссы. — Не будет ничего, не бойся, — спокойно махнула Андраде рукой. — У этого мэришки сейчас другие заботы, проблемы и дела. Вряд ли он станет прошлое ворошить. Мануэль внимательно посмотрел на неё, пытаясь понять, верит ли она сама в то, что сказала. — Ты слишком спокойно о нём говоришь, — протянул мексиканец. — Вы что, сошлись? — улыбнулся он. — Пф, вот ещё! — тут же вспыхнула актриса. — Я общаюсь с ним только из-за Аби. — Ты рассказала ему про Абигейл? — Агирре заулыбался ещё шире. — Нет. Она сама его нашла. Мануэль открыл было рот, но тут с улицы послышался капризный возглас: — Агирре, где тебя носит? — Вот чёрт! — хлопнул себя по лбу Ману. — Надо же вещи донести, Миа их столько приволокла, что нам даже вдвоем с Виктором трудно справиться. — Она не изменилась, — мягко ухмыльнулась Марисса. — Вообще-то на этот раз десять чемоданов не только её вещами забиты. Андраде удивлённо вскинула брови. — У нас для тебя приятные новости, — загадочно улыбнулся Агирре. — Я думала, приятные новости — это вы. Ваш приезд. — Не только, — качнул головой мексиканец. — Мануэль! — опять крикнули с улицы, но на этот раз уже кричал Виктор. — Ладно, сейчас я вернусь! — кинулся Агирре к выходу. — Точнее, мы все вернёмся. — Ману, — помявшись, окликнула его Марисса. — А ты не мог бы пока никому не говорить о том, что недавно услышал? Ну, Мии и Виктору, — попросила она. Мексиканец вскинул брови и поинтересовался: — Почему? — Ну, просто не хочется поднимать эту тему прямо сейчас. И потом, — хитро улыбнулась она, — разве это важнее ваших новостей? — Андраде примерно подозревала, о каких важных новостях в жизни семьи Агирре идёт речь, но точно уверена не была, поэтому сейчас просто взяла мексиканца на понт. — Конечно нет! — фыркнул Мануэль, но всё равно с лёгким осуждением добавил: — Ладно. Не стану пока никому говорить. — Агирре, морда твоя ацтекская, ты там коньки отбросил что ли? — Мию явно стала раздражать такая задержанность мужа. Ману пулей выскочил за дверь, а Марисса с нежной улыбкой от своих подозрений стала подходить к дверям. Она уже хотела выглянуть на улицу, но тут дверь тихо открылась и в дом вошла Миа с маленьким кульком на руках. Марисса сжала пальцы и с умилением тихо пропищала: — Я так и знала! Вы наконец-то решились! — Ага, — ухмыльнулся Мануэль, затаскивая чемоданы. — Через десять лет после того, как поговорили об этом. Всё времени у нашей бизнес-леди не было. Миа закатила глаза и снова счастливо заулыбалась, глядя на ляльку и поднося свёрток ближе к сестре, которая норовила посмотреть на личико младенца. — Ангелочек. Так спит прям ути-пути, — прошептала голливудская звезда и осуждающе посмотрела на сестру. — А ты там орала стояла на улице. Не боялась разбудить? — Нет, — шепнула в ответ Миита. — Пока Мануэль тут с тобой трепался, а Виктор выгружал чемоданы, Соня с малышом прогуливалась на приличном от нас расстоянии. — Малыш, — ухватила Марисса слово. — Значит, это он, — улыбнулась она. — Как назвали? Миа, не отрывая взгляда от спящего ребёнка, открыла рот, но тут актриса услышала над своим ухом издевательски насмешливый шёпот: — Мы назвали его Пабло. Марисса резко повернула голову к любителю её подкалывать, а тот саркастично улыбнулся, поджав губы. Миита опять закатила глаза и со вздохом сказала в сторону мужа: — Ой, дурак, — покачала она головой и ответила на вопрос сестры. -Франко. Мы назвали его в честь папы. — Здорово! — одобрила звезда. — Ну ладно, — засуетилась она, — чего мы у порога торчим? Миа, проходи. — Я немного устала, — сказала сеньора Агирре, двигаясь вглубь дома. — Я поднимусь и прилягу с малышом, хорошо? — Конечно. Выберешь там любую комнату, они все достаточно уютны. Миита кивнула и стала подниматься вверх по лестнице, бережно прижимая к себе младенца, а Марисса посмотрела на Мануэля и теперь не шепотом поинтересовалась: — А где мама и Виктор? — Я здесь, — послышался голос Суареса, затащившего ещё несколько чемоданов. — Меня тормознул ваш песик, а Соню чей-то звонок. Она там по телефону с кем-то очень нежно общается. — Песик? — заинтересовалась Марисса. — И как он тебя тормознул? Суарес пожал плечами. — Стал на меня прыгать, виляя хвостом. Я понял, что он хочет играться, ну и повозился с ним. Похоже, я ему очень понравился. Он меня даже в нос лизнул. — Неужели? — протянула Марисса, широко улыбаясь и поглаживая большим пальцем нижнюю губу. Ей вдруг стало весело от мысли, как бы отреагировал Бустаманте на то, что его живой подарок для дочери так приветливо отнесся к неприязному ему человеку. Ведь собаки способны чувствовать плохих и хороших людей. — О, сразу видно, что Аби в этом доме похозяйничала от души, — усмехнулся Вик, глядя на попугая. — Помимо собаки ещё и птичка… — Опять дебил пришел, — молчавший до сих пор клювик выразил своё «фи» в сторону Суареса. Виктор молча и недоуменно уставился на пернатое, а Мануэль дружески хлопнул руку на плечо Вика и сочувственно произнёс: — Не переживай. Он не только тебя таковым считает, — с явной обидой на попугайчика сказал Агирре. Звезда расхохоталась, а в дом вошла Соня с щенком на руках и радостным высказыванием: «я смотрю, вы уже во всю веселитесь». Сверху спустилась Миа и теперь понеслись более громкие приветствия и поздравления под веселое попугайское чириканье Клювокрыла, сёстры влетели друг другу в крепкие объятия. Когда суматоха кончилась, Соня предложила всем пройти на кухню. Миа сказала, что ребенок спит и завтракать они с Мануэлем будут в той комнате, поскольку она боится, что младенец перевернется и упадет с широкой кровати. Сеньора Рэй схватилась за голову с высказыванием о том, что забыла купить кроватку да и вообще подготовить комнату для семьи Агирре. Она ведь заранее знала о их приезде и о том, что они приедут с малышом — именно на этот сюрприз она намекала дочери и внучке. Но с этими бесконечными выступлениями и репетициями совсем забыла о родне помимо того, что их надо встретить в аэропорту. Ману с Мией успокоили модель, сказав, что после завтрака, а точнее, уже обеда сами съездят за кроваткой, но тогда кому-то из оставшихся придётся посидеть с Франко. Сеньора Коллучи тут же радостно вызвалась на роль няньки, и после того, как всё было решено, все кроме Мии прошли на кухню. Соня как хозяйка дома хлопотала у плиты, что-то готовя на скорую руку и рассказывая о работе; Мануэль играл мячиком с Лаки, параллельно пытаясь прогнать со своей головы попугая, а Марисса поглядывала на Виктора и слегка жалась от не ловкости. Его взгляд ей совершенно не нравился — так он смотрел на неё, когда помогал сбежать от Пабло и снять квартиру, а потом, когда делал предложение. И если в первом случае на тот момент Марисса ещё не понимала, что это влюбленный взгляд, то во втором — уже точно знала это. — А где Аби? — поинтересовался Виктор. — В колледже, — дала ответ звезда. — Так рано? Сегодня воскресенье, я думал, она только вечером туда уезжает. — По подружкам соскучилась, — махнула рукой Марисса. — Укатила в колледж ещё вчера. — Она всю неделю находилась в колледже среди подруг, а в субботу уехала обратно, потому что соскучилась по ним? — изогнул брови Суарес. Мануэль многозначительно посмотрел на звездную подругу, быстро сообразив, что Аби всю ту неделю отсутствовала в колледже и это связано не только с приездом Мариссы в Буэнос-Айрес. Соня быстро возвестила, что обед готов, а Марисса спокойно пожала плечами и ответила: — Она проводила всё время со мной, я отпросила её с уроков. Агирре усмехнулся. Надо же, всегда выкрутится! — Когда поедем за кроваткой, — сказал Мануэль, двигаясь с подносом к выходу из кухни и уже не обращая внимания на сидящего на своей голове попугая. — Заодно и Абигейл навестим, обрадуем. — Я тоже навещу, — сказал Вик, — только душ приму сначала, а то в отличие от вас я не в самом свежем виде сел в самолёт, — усмехнулся он. — Что, опять завал на работе? — заботливо поинтересовалась Марисса. Суарес кивнул, а Ману обратился к нему: — Ну тогда мы не будем тебя ждать, хорошо? — Конечно, езжайте. А я позже на такси приеду. Агирре кивнул и вышел из кухни, по которой тут же раздался звонок мобильного телефона. Соня глянула на дисплей и произнесла: — Опять Лукас. Я поболтаю и вернусь, — быстро сказала она и вскочила со стула. — Лукас? — прищурилась Марисса, глядя на спину матери. — Что за Лукас? — Дядя твоей сестры, — каким-то писклявым и виноватым голосом ответила Сонечка. — Мама! — осуждающе и возмущённо воскликнула Марисса, подпрыгнув на стуле. — Ой, доченька, да брось! — тут же поняла модель, какие мысли посетили голову её дочурки. — Конечно я не буду крутить роман с братом своего покойного мужа. Мы просто недавно столкнулись, разговорились, стали общаться… — тараторила Сонечка. — Дальше мы не зайдем, не волнуйся. Соня скрылась за пределами кухни, Марисса подозрительно посмотрела ей вслед и вновь села на свой стул. Виктор открыл было рот, но звезда начала первой. Она завела тему о том, какой серьезный и ответственный шаг сделали Миа с Мануэлем, и какие они молодцы. Суарес с удовольствием поддержал тему. После обеда все разбрелись кто куда. Соня пошла к младенцу, Миа с Мануэлем поехали за кроваткой, взяв у сеньоры Коллучи ключи от ее машины; Виктор отправился в душ, а Марисса, до сих пор не потрудившаяся сменить ночной пеньюар на повседневную одежду, бесцельно и со скучающим видом бродила по гостиной, думая, чем бы заняться. Не прошло и пяти минут после отъезда Мии и Мануэля, как в дверь позвонили. Андраде направилась к двери, решив, что забывчивый Мануэль вернулся за портмоне, но на пороге стоял бывший муж. — Марисса! — возбуждённо начал он. — Тихо ты, — шикнула на него бестия. — Тут ребёнок маленький спит. Пабло удивлённо вскинул брови, но подробнее решил узнать об этом позже. Бустаманте вошёл в дом и, понизив голос, быстро заговорил: — Мне всё утро названивает одна журналистка, настойчиво просит дать интервью их газете. Газетенка политическая, влиятельная, считается самой правдивой. Также они сотрудничают с одним не менее известным каналом и часто делятся с ним нарытой информацией. Короче, они просят ответить на их вопросы и обещают, что это будет последнее интервью относительно появления Аби и ее матери в моей жизни. Но они настаивают, чтоб я пришёл не один. Пожалуйста, пожалуйста, — засюсюкал будущий мэр, — Марисочка, поехали со мной, это будет последнее твоё мучение, обещаю. Да и моё тоже, и Аби спокойно вздохнет! В общем, эта история о нас и Абигейл затихнет навсегда. Пожалуйста, пожалуйста, — молитвенно сложил руки Пабло. Голливудская дива смотрела на него с ностальгической мягкой улыбкой. Сейчас он был похож на того мальчишку, который когда-то ворвался к ней в комнату в колледже с просьбой отмазать его от отца ради выступления их группы. Она на своё удивление быстро согласилась, а Лухан сказала, что этот суперменчик слишком наглый и всегда добивается своего. Мариссе тогда очень не понравилось её высказывание — она решила, что это камень в её огород и что подруга намекает на то, что сыночек мэра вертит ею как хочет, прикрывая это существованием «Erreway». Поэтому дабы не выглядеть слабовольной, бестия заявила подружке, что его наглость ему ещё аукнется. И она аукнулась. И ему, и ей. Аукнулась Паулой. Андраде встряхнула головой, прогоняя прочь воспоминания юных лет и спросила: — Тебе прям сейчас надо? — Да! Они хотят именно сегодня, а завтра уже выпустят газету. Ну, а мне лишь бы поскорее это прекратить. Я тебе звонил с самого утра, но… — наверху послышались шаги, потом мужское покашливание. Пабло замолк и медленно разогнулся, посмотрев в сторону звука. — Ты не одна? — тон был ровным, чистым и очень удивлённым. Бустаманте явно не ожидал такого поворота. — А что? — Марисса скрестила руки на груди, её улыбка отразила язвительность и ехидство, а взгляд — откровенную насмешливость. — Марисса, а где у вас полотенца… Этот голос заточенным от души копьем врезался в слух Пабло Бустаманте, да так, что из глаз посыпались искры. — В ванной ни одного не наш… — Виктор оборвался на полуслове, увидев друга детства. Он остановился наверху лестницы, глядя на Пабло как на привидение, а сам будущий мэр сквозь искры из глаз пытался рассмотреть бывшего заместителя, стоящего в одних джинсах и с растрепанными волосами. — У меня в спальне в шкафу возьми, — Марисса проговорила это уверенно, но сипло, так как не успела сглотнуть ком тревоги, вставший поперёк горла. При этом она даже не повернулась к Виктору, а так и стояла со скрещенными на груди руками, глядя в глаза бывшего мужа. — Неожиданный сюрприз, — хрипло сказал Суарес, так же не отрывая взгляд от Бустаманте. — Ты о нём не говорила. — Я тебе ещё о многом не сказала, — не поворачиваясь, спокойным голосом проговорила бестия, глядя в красивые голубые глаза и понимая, что не видит или не может разглядеть там ни одной эмоции. И наверно именно потому, что она неотрывно смотрела ему в глаза, не заметила, как Бустаманте пошевелил пальцами, будто расслабляя их, а потом стал сжимать кулаки. — Я только оденусь и поедем. Пабло повёл зрачками в её сторону, поняв, что последнее высказывание обращено к нему. Кулаки разжались, будуший мэр даже был не совсем уверен, что сам их сжал. Им и его телом словно управляла неведомая сила, которая тем не менее не дала ему сдвинуться с места и сказать хоть слово. Андраде резко развернулась и молча стала подниматься по лестнице, не обращая внимания ни на одного из мужчин и думая о том, что как в те юные годы опять слишком быстро согласилась выполнить просьбу Бустаманте. Хотя, это ведь и в её интересах тоже. А Пабло перестал сверлить Суареса взглядом и сказал: — Я тебя в машине подожду. Прозвучало рявканьем, но Бустаманте этого не понял, пока не сел в автомобиль. Он напряженно смотрел в лобовое стекло, чувствуя, как дыхание становится тяжёлым, тело начинает трясти, а глаза заслоняет белой пеленой. Марисса рылась у себя в шкафу, когда услышала шаги. Она повернулась к двери и увидела Суареса, стоящего на пороге. — Вон полотенца, — указала девушка рукой на кровать. — Я тебе достала. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Нет, — спокойно ответила звезда, доставая элегантное платье-карандаш серого цвета. — Могла бы хоть предупредить, — проскользнула обида в голосе мужчины. — Не успела, извини. Виктор, я всё тебе расскажу, когда вернусь, а пока дай мне одеться, — она стала легонько толкать его за дверь, и когда он оказался за порогом, сказала: — И ещё, — виновато потерла она пальцами глаза. — Я думаю, тебе пока не стоит наведываться в колледж к Абигейл. Там часто бывает Пабло и мне бы не хотелось, чтоб дочь увидела вашу стычку. — Не обращая внимания на вытянувшееся лицо бывшего ухажера, актриса закончила: — Прими душ, расслабься, друзей старых навести… Спасибо, что понял, — протараторила она последние слова и захлопнула дверь перед его носом. Девушка стала быстро одеваться, параллельно хватая с прикроватной тумбы свой телефон и глядя на высвечивающиеся пропущенные от будущего мэра звонки, а Суарес остался шокированно смотреть прямо перед собой. Марисса подошла к машине и увидела там Пабло, уткнувшегося лбом в руль. Бестия постучала в окно, Бустаманте медленно поднял голову и повернулся на звук. Быстро придя в себя, Пабло открыл дверь изнутри. — Уснул что ли? — усмехнулась Марисса, садясь в автомобиль. — Нет, — кратко ответил будущий мэр, и добавил: — Так, задумался просто. Первые минуты езды проходили в тишине, голливудская звезда косилась на бывшего мужа, у которого, похоже, эмоции от недавно увиденного стали рваться наружу. — Ладно, Бустаманте, — вздохнула Марисса. — Спрашивай. Вижу же, трясешься аж весь от желания задать вопросы. Пабло кинул на неё пару кратких взглядов, но третий задержал. — Вы опять вместе? — актриса устало посмотрела на него, а будущий мэр быстро дополнил: — Я не ревную, Марисса, и вообще не испытываю ничего похожего, что испытывал когда-то в таких случаях. Просто… — он недоуменно нахмурился и закачал головой. — Просто я не понимаю, как ты могла его простить. Это же совсем на тебя не похоже! Чтобы Марисса Андраде простила измену… — Откуда ты знаешь?! — подскочила девушка на сиденье. — Не важно, — отмахнулся Бустаманте и снова открыл рот, но бестия его опередила. — Абигейл, — злобно прищурилась звезда. — Она тебе рассказала? Пабло проигнорировал ее слова и голосом, полным дичайшего непонимания продолжил: — У меня это просто в голове не укладывается, — морщился он, — я тебя не узнаю, ты же всегда больше всего ценила верность в отношениях, как же ты смогла простить ему… Он говорил и говорил, своим лицом и тоном выражая все признаки шока, непонимания, удивления, отказа верить, пока Марисса его не оборвала твердым рявканьем. — Мы не вместе. — Бустаманте резко заткнулся, быстро глянув на неё и снова уставившись на дорогу, а Марисса уже мягче, но ехидно поинтересовалась: — Это всё? Ты доволен ответом? — Вполне, — кивнул Пабло, не отрывая взгляд от дороги. На его лице проскользнула удовлетворенная улыбка. Бестия покачала головой, закатив глаза, и отвернулась к окну. Внезапно раздалась трель мобильного телефона, будущий мэр глянул на дисплей и тут же принял вызов. — Папочка, ты же меня сильно любишь? Марисса не слышала голоса в трубке и не знала, кто ему звонит, она слышала лишь его нежные ответы. — Конечно, милая. — Тогда ты не мог бы позвонить директору и отмазать меня на завтра, на понедельник. — Зачем? — Ну мне очень надо! Знаешь, давай ты лучше заедешь ко мне в колледж, и я тут тебе объясню и покажу, зачем мне надо. — Хорошо, дорогая. Только чуть позже, а то у меня дела. — Окей! Люблю тебя, папуля! — И я тебя люблю, моя радость. Марисса поглядывала на бывшего мужа, пока тот вёл разговор, и чувствовала, что слегка закипает. У нее, конечно, мелькнула мысль, что он может разговаривать с дочерью, но она была уверена, что будь это Аби, он бы точно упомянул её имя при беседе, да и от самой бы Мариссы этого не скрыл. Ну, а так как он завершил разговор и, не сказав ни слова, вновь уставился на дорогу, бестия без эмоций поинтересовалась: — Личная жизнь, смотрю, налаживается у тебя? — Ты о чём? — вскинул брови будущий мэр. — О твоей пассии, — кивнула она на телефон. — А ты молодец, умудряешься делать несколько дел сразу. И с дочкой общаться и параллельно девок охмурять. — У меня нет девок, — не глянув на неё, спокойно сказал он. — Да? А кто же тогда звонил? — протянула бестия, снова кинув взгляд на телефон. — О, это любовь всей моей жизни! Единственная и неповторимая, самая умная, красивая, очаровательная, обожаемая, милая, великолепная, прекрасная. Вот без кого, без кого, а без неё я точно умру… — его реплику и лёгкий скрежет зубов Мариссы нарушила очередная трель мобильника. — О, а вот опять она, — радостно сказал Бустаманте и вдруг протянул трубку бывшей жене, спросив: — Хочешь пообщаться? — Сдалась мне эта общипаная курица! — Как знаешь, — пожал плечами блондин и, приложив трубку к уху, сладко пропел: — Прости, солнышко, мама пока не хочет с тобой говорить. Глаза голливудской дивы резко стали круглыми, потом она злобно прищурилась, выдохнула и накинулась на бывшего мужа с кулаками. — Идиот! Кретин, недоумок, дебил! Сколько раз я тебе говорила, что у тебя отвратное чувство юмора и чтоб ты не пытался шутить?! Имбицил! Ненавижу тебя! — Марисса, ну разобьемся ведь! — смеялся Пабло, одновременно пытаясь вести машину и отбиваться от ударов бывшей жены. — Не волнуйся, я тебя похороню достойно, но лишь ради Абигейл! — Марисса, хватит, больно! — Мало тебе! И никуда я теперь с тобой не пойду, выкручивайся сам, скотина! Удары прекратились, голливудская звезда села на своё место и, обиженно прищурившись, уставилась на бывшего мужа. Пабло быстро объяснил, что второй звонок был не от Абигейл, что он его незаметно сбросил и просто сделал вид, что отвечает. А о первом звонке он хотел ей сказать, но она вдруг стала задавать вопросы о несуществующей у него девушке. Бестия ещё немного поиспепеляла взглядом его весёлое красивое лицо, и её губы тоже стали растягиваться в улыбке. — Придурок, — уже без злобы сказала она, улыбаясь его дурацкому розыгрышу. — А чего тебе Аби звонила? — Хотела, чтоб я её на завтра отпросил. — И ты так быстро согласился? — возмутилась Марисса, вспоминая его разговор. — Пабло, так нельзя! — Она сказала, что у нее важная причина на то, чтоб завтра не появляться на уроках, — оправдывался Бустаманте. — Знаю я эту причину! Небось Мануэль с Мией к ней приперлись и она решила это использовать в своих целях. Под предлогом якобы соскучилась по ним и хочет провести с ними время. — Ну, может, она действительно соскучилась… Постой, — дошло до Пабло. — Приехали Миа с Мануэлем? — голос выдавал радость и теплоту, но всё равно был взволнованный. — Да, — отмахнулась звезда и вернулась к волнующей её теме. — Пабло, не смей больше идти у Абигейл на поводу, ты её совсем разбалуешь! — Не больше, чем ты, — усмехнулся будущий мэр. — Я не до такой степени ей всё позволяю! — восклицала Марисса. — А ты даже не попытался ей отказать. Она небось напела тебе там, мол, папуля любимый, и ты сразу согласился на все её просьбы. — Ну она так просила, — сюсюкающим и виноватым голосом заговорил Пабло. — Я подумал, что ей правда это очень важно. Если честно, — помялся он, — я ей вообще никогда не могу отказать. — Учись! — Не могу! Не могу и не хочу! Она такая лапочка, у неё такое ангельское личико, я буду полным дерьмом, если скажу ей «нет». — Ты и так недалёк от тех фекалий! — фыркнула звезда. — Я знаю! — не стал спорить Бустаманте. — Но я не хочу быть кучей говна ещё и по отношению к своей дочери! К тому же, она очень похожа на тебя, и когда я на неё смотрю, вспоминаю тебя в её возрасте. Только ты с такой физиономией у меня ничего не просила. Марисса раздраженно потерла лицо. — Бустаманте, — терпеливо заговорила она тоном врача-психиатра. — Если ты не научишься подавлять чувство умиления и говорить ребенку «нет», то как вообще собираешься быть отцом? Пабло, — стал менее строгим, но обучающим её тон. — У неё ведь сейчас такой возраст, когда самое время кидаться в крайности, сходить с ума, нарушать правила и запреты. Ну вспомни себя в её возрасте! Меня вспомни! Поэтому если ты будешь позволять ей всё, это может привести к плачевным последствиям, тем более учитывая её характер. Хочешь сделать из неё папенькину дочку вроде той, что была Миа в её годы? Да и то, Мии часто влетало от Франко и она прекрасно знала, что можно, а что нельзя. Аби конечно тоже это понимает, но если ты постоянно будешь идти ей на уступки, то внушишь ей чувство вседозволенности. Поэтому, Бустаманте, давай-ка учись подавлять свои эмоции мимимишности к дочери и быть с ней немного жёстче. Будущий мэр с виновато надутыми губами, словно его отчитывают за разбитую люстру из хрусталя, на которой ему вздумалось покачаться, смотрел на дорогу. — В конце концов, — всплеснула руками Марисса, — когда я уеду, воспитание Абигейл ляжет на тебя! Машина затормозила, Пабло посмотрел на бывшую жену и с надеждой в голосе задал дурацкий вопрос: — Серьёзно? — Ну конечно серьёзно! Или ты думал, что с ребёнком надо лишь на прогулки ходить и позволять ему вытворять всякие шалости? Детей нужно воспитывать, Пабло! — строго воскликнула звезда. — Я знаю, знаю, просто… Я не ожидал такого высказывания именно от тебя… — его лёгкая улыбка отразила счастье. Марисса повела губами. Она и сама не ожидала от себя таких слов, но как бы прискорбно ни было это признавать — самая ответственная часть за воспитание Абигейл после ее уезда ляжет на плечи бывшего мужа. Соня конечно неплохо справляется, но она все время по репетициям да выступлениям, а теперь у неё ещё и ухажер на горизонте замаячил. — А почему она с этой просьбой ко мне не обратилась? — с лёгким недоумением спросила Марисса. — Наверно думала, что ты ей откажешь, — пожал плечами Пабло. — Вот, — тоном занудной учительницы произнесла звезда, подняв вверх палец. — Видишь, она понимает, что я не одобрю её пропуск уроков ради посиделок с приехавшими родственниками. Поэтому сразу обратилась к тебе, зная, что ты согласишься. Бустаманте смотрел на бывшую жену с лёгким восторгом, а Марисса почувствовала, что начинает плыть, таять и тонуть, и отвела взгляд. — Марисса, — виновато и мягко сказал Пабло. — Ты прости меня за тот разговор в кабинете Томаса. Я намекнул, что ты плохая мать. На самом деле я так не думал, просто от эмоций и чувств ляпнул, но всё равно прошу прощения. Ты отличная мать, Марисса, — бархатистым голосом произнёс он. — Одна из самых лучших. Голливудская звезда опустила голову и пробурчала что-то неразборчивое. То ли «спасибо», то ли «прощаю», то ли «я и так это знаю». В любом случае Пабло понял, что она не злится на него за тот разговор, да и, похоже, совсем уже забыла о нём. — Я буду строже, обещаю, — сказал будущий мэр, нежно улыбаясь и не сводя взгляд с её опущенной головы. Марисса посмотрела на него. До какой же боли честный, убедительный тон. Видно, он сам искренне верит в свои слова, вот только он всегда в них верил, когда говорил что-то подобное таким голосом… Звезда отбросила воспоминания и язвительно сказала: — Да уж постарайся. Не хочу, чтобы через год ко мне вместо дочери приехала четырнадцатилетняя Миа и потребовала купить ей боинг, а после отказа шокировалась и заявила, — бестия приложила тыльную сторону ладони ко лбу и, сделав тонкий страдающий голос, театрально воскликнула: — Как трудно быть Аби! Пабло рассмеялся и заверил, что подобие Мииты он из дочери не сделает. Глядя на смеющегося бывшего мужа, Марисса тоже стала растягивать губы улыбке. Он сейчас такой же, каким она помнила его во времена учёбы в колледже. Весёлый, жизнерадостный, с лучистым взглядом, в котором и намека не было на то, что он способен поднять руку на любимую женщину или превратиться в одержимого ревнивца. Он всегда именно так смеялся над её шутками, после чего говорил, что ему никогда не будет с ней скучно и что лишь она своими шуточками может вывести его как из лёгкой грусти, так и из глубокой депрессии. Он говорил, что любит в ней абсолютно всё, что не смотря на её тяжёлый характер, ему с ней легко, как ни с кем никогда не было и уже не будет… Пабло перестал смеяться и решительно сказал: — Но только это своё разрешение я отменять не стану. Я уже дал ей понять, что отпрошу её с уроков, и сейчас не стану давать заднюю. К тому же уверен, что она и вправду соскучилась по Мии с Ману, пусть проведёт с ними время. — Да на это бы я ей и сама согласие дала, — вздохнула Марисса. — Я просто к тому, что даже на самые незначительные и мелкие её просьбы не стоит сразу отвечать «да». Приличия ради надо построптивиться и подробнее узнать об этой её «важной причине», — заключила она последние слова в воздушные кавычки. — Хорошо, я понял. Взгляд глаза в глаза задержался, Марисса занервничала и, заерзав в кресле, посмотрела в окно. — Почему мы стоим? — быстро спросила она. — Приехали, — вспомнил Пабло. Бустаманте и Андраде вышли из машины и направились к зданию, по пути обсуждая, что же это могут быть за важные вопросы, о которых журналистка говорила Пабло по телефону. Будущего мэра и голливудскую звезду встретила симпатичная девушка лет двадцати пяти, представившаяся Мартой, и сказала, что это именно она звонила Пабло и именно она будет проводить интервью. Марта привела их в просторную комнату с широкими окнами, современной мебелью и большим телевизором с плоским экраном. В просторном помещении вдоль одной из стен стояли столы с компьютерами, за которыми работали мужчины и женщины, но они совсем не обращали внимания на вошедших. После вежливого предложения чая или кофе и отказа от напитков с обеих сторон, Марта усадила бывших мужа с женой на диван и, сев напротив, принялась задавать вопросы. Сначала было пару простеньких вопросов, потом несколько тех, на которые Марисса с Пабло в течение всей недели отвечали, бегая по разным интервью и конференциям, и заученные ответы на которые уже всем жителям Буэнос-Айреса набили оскомину. — Простите, — сказал Пабло, удерживая на лице дежурную улыбку. — По телефону вы говорили, что у вас лишь пара вопросов, но очень важных. — Да, — кивнула журналистка, глядя на Бустаманте и думая о том, как же красив этот мужчина. — Это первые вопросы, незначительные и всем приевшиеся, для того, чтоб в газете интервью соответствовало минимальным страницам. Скоро мы доберемся до последних и самых значимых. Точнее, до последнего. — Как скоро? — поинтересовалась Марисса. — Очень скоро, — ответила Марта, не в силах оторвать взгляд от будущего мэра. Марисса пощёлкала пальцами перед носом журналистки, та пришла в себя и вспомнила о работе. Ещё после пары-тройки ничего не значащих вопросов и ответов Марта сказала: — Что ж, вот мы и подошли к самой главной и заключительной части нашего интервью. Но прежде чем я задам следующий вопрос, хочу, чтоб вы посмотрели одну запись. Журналистка махнула рукой кому-то из тех, кто сидел за компьютерами, и на стене заморгал телевизор. Бустаманте и Андраде устремили взгляды на экран, а белый шум прошёл и появилось изображение. Сначала на экране появилось пустынное место, земля которого выложена ровным, будто отполированным бетоном, потом показалась взлётная полоса, после чего камера захватила самолёт и двух молодых людей, стоящих чуть поодаль от воздушного судна. Пабло с Мариссой стали округлять глаза, а экран продолжал показывать молодую пару. Их голосов не было слышно, а вот действия и эмоции видны были хорошо. И не смотря на то, что само изображение было далеко от качества HD, лица парочки были вполне узнаваемы. Мариссу бросило в жар от накрывших волной воспоминаний, на лбу выступила испарина, сердце тревожно забилось. Пабло лишь напрягся и сглотнул. А запись продолжала показывать будущего мэра, ползающего на коленях перед нынешней голливудской звездой. Как уже выше сказано, низкое качество изображения не мешало разглядеть все эмоции пары. Сейчас обоим казалось, что это изображение способно передавать всю их боль и отчаяние, они на секунду даже по новой испытали всё то, что чувствовали в тот момент. Марисса тяжело и тихо дыша смотрела в экран, но надолго её не хватило и она отвернулась, сдвинув брови и судорожно соображая, как объяснить происходящее на экране. Пабло тоже отвел взгляд, испытывая чувство неловкости и думая о том, как же пронырливы эти журналюги. Ну конечно. Камеры видеонаблюдения! Ими же напичканы все аэропорты, включая места на аэродроме. Даже странно, что эта запись не всплыла раньше, но сейчас не время думать о том, как журналисты её отрыли и как она попала им в руки. Пабло исподлобья снова глянул на экран, где Марисса теперь уже с безразличным лицом отталкивает его от себя, словно надоевшую собачонку, а он обреченно сгибается на асфальте в жалкой сидячей позе. Последний кадр показал будущего мэра, униженно сидящего на земле и безысходно закрывающего голову руками. Телевизор погас, Марисса с Пабло кратко переглянулись, потом напряженно посмотрели на Марту, а та, переводя взгляд с Бустаманте на Андраде, спросила: — Как вы прокомментируете эту сцену?