Одержимая любовь

Эскурра, Бустаманте, и обе Андраде молча и растерянно переглядывались, у всех в головах крутились свои мысли, вопросы, а также тревожные размышления того, как на эти вопросы отвечать. Больше всего из-за последнего переживал Томас, он даже напрочь забыл, за что опять хотел наказать неугомонную ученицу, которую иногда, забываясь, называл «Марисса», или при каком-нибудь недопустимом происшествии в колледже, обращался к ней: «Спиритто, что ты опять натворила?!». Изначально Томас вообще при виде этой девчонки пугливо сжимался, и чувствовал себя пятнадцатилетним пацаном, которому может хорошенько достаться просто из-за того, что он дружит с Пабло Бустаманте. Но потом приходил в себя, вспоминал, что юность давно прошла, а дружба с сыном мэра осталась в далёком прошлом, причём по инициативе самого Пабло, который попросту перестал звонить и не отвечал на звонки. Вспоминая всё это, Эскурра терял пугливость, и снова делался важным, общался с Абигейл на директорском языке, и подавлял желание спросить у неё, знает ли она хоть что-нибудь о своём отце. В общем, сейчас Томасик повёл себя точь-в-точь, как его тесть Марсель. Просто решил хоть на несколько часов сбежать от проблем и расспросов. Да и этим троим необходимо поговорить. - Что ж, - звонко сказал Томми, выходя из-за стола. - Думаю, вам всем есть, что сказать друг другу, поэтому я удаляюсь. - Постой! - в один голос растерянно пролепетали Пабло и Абигейл, только последняя обратилась к директору на «вы». - А как же наказание? - опять в один голос вопросили Бустаманте и младшая Андраде. Отец с дочкой явно опасались оставаться с голливудской звездой наедине. Прям пятой точкой чуяли, что им обоим нехило влетит, и были готовы на всё, чтобы в помещении находился хоть один свидетель их убийства. Аби даже готова была признать вину в том, в чём «смазливый тиран» её опять «несправедливо» обвинил, а упомянутый симпатичный «диктатор» лишь отмахнулся, открыв дверь. - Забудьте. Я прощаю тебя, Абигейл, но в последний раз! Дверь хлопнула, в кабинете остались трое. - Я тоже пойду, - пискнула Аби, направляясь к двери. - Стоять! - остановил её грозный голос матери. Абигейл застыла, потом медленно повернулась и, уже знакомо оскаливаясь улыбкой двух невинных тигрят, произнесла: - В чём дело? - Это я хотела у тебя спросить, - процедила мамуля, - немедленно рассказывай! - приказала она, не замечая и не обращая внимания на отца дочери, который с невозмутимым лицом сел на диван, и наблюдал за двумя своими любимыми девочками. Абигейл сделала нормальное лицо, вскинула руками, и безмятежно заговорила: - Да что тут рассказывать? Иду я как-то, значит, по городу, никого не трогаю, и вдруг смотрю, мужик прётся, которого я на фото видела. Ну, ты же меня знаешь, мама, я очень любопытная. Подхожу к нему, говорю: ты кто? А он мне в ответ: я, мол, мэр, Пабло Бустаманте, ля-ля-ля, тополя... Ну так мы и поняли, что он мой отец. - С честным выражением лица завершила девчонка «увлекательный» рассказ. Будущий мэр сидел, сдерживая хохот, Марисса злобно на него покосилась, и опять обратилась к дочери: - Хватит! - рявкнула звезда. - Хватит строить из себя идиотку, а из меня дуру. Немедленно рассказывай всё, как есть! Девчушка вздохнула, села на стул, и начала говорить. Абигейл рассказала всё от начала до конца, начиная с того момента, во сколько лет воспылала желанием познакомиться с родным отцом, и заканчивая тем, как весело они с Пабло проводили время, и как ей с папой хорошо. Первое Мариссу не очень удивило, в конце концов, она подозревала, из-за чего, точнее из-за кого дочь рвётся учиться в Аргентину, а вот такое лёгкое принятие Пабло внезапно появившейся дочери – её удивило. И даже немного насторожило. А когда Абигейл завершила рассказ словами: «Мама, не ругайся, ты должна меня понять. И порадоваться за меня. Мне так хорошо с папой» - актриса и вовсе покрылась липким страхом. Наверное, любая другая бы мать умилилась, услышав такие слова от ребёнка, порадовалась бы, что дочь осуществила мечту, что мечта эта не обернулась печальным исходом, и человек, являющийся её отцом - повёл себя достойно. Не выставил девчонку за дверь, поверил ей, и даже старается быть родителем. Но Мариссой Пиа Андраде сейчас двигал страх, а не радость за дочь или умиление. Поэтому она стала говорить на повышенном тоне. - Абигейл, как ты могла? Я тебе поверила, отпустила сюда, а ты! Ты же обещала, что никогда не станешь его искать, говорила, что он тебе не нужен! Поверить не могу, что всё это время ты меня обманывала! Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! – стал срываться голос голливудской звезды. – Хоть представляешь, как может исковеркаться наша жизнь… - Да чё будет?! – недоумённо воскликнула Аби, подняв взгляд. – Не понимаю, о каком исковеркании ты говоришь… - Вот именно, не понимаешь! – закричала Марисса, - ты совсем не знаешь этого че… - Не ори на ребёнка. – Вдруг услышала актриса строгий голос, идущий откуда-то из тех мест, где располагался директорский диван. Бестия захлопнула рот, медленно повернулась на звук, и с никогда ранее неиспытанной шокированностью выдохнула, глядя на Пабло: - Что ты сказал? – ошарашено смеясь, осведомилась она. - Я сказал: хватит орать на дитё. - Спокойно, но серьёзно повторил будущий мэр. Марисса встряхнула головой, потом потрепала уши, проговорив: - Что-то со слухом моим стало, или это и правда твой голос? Ты сейчас что, и впрямь посмел ко мне обратиться? - Так точно, Ваша звёздность, - ухмыльнулся блондин. - То есть, - стала уточнять Андраде, - ты сейчас осмелился сделать мне замечание по поводу того, как я должна говорить с собственным ребёнком? Мне? - округляла девушка кофейные глаза. - Её матери? - Да будь ты хоть английская королева, если на мою дочь хоть кто-то повысит голос, я заткну любого. - Прямо смотрел ей в глаза строгим взглядом Бустаманте, а лёгкая ухмылка не сходила с его лица. Марисса скрипнула зубами. Идиот! Как был идиотом мудильным, так и остался! И внешность такая же идиотская! Хоть бы постригся, а то всё ходит с этой волнистой шевелюрой, будто она из золота состоит, и срезать её - означает лишиться великого богатства. Ой, а костюмчик-то какой нацепил - закачаешься! Интересно, куда это он намылился посреди дня в таком прикиде? Точно не в колледж собирался! И, кстати, интересно, кто ему гладит эти костюмчики? Точно не та расфуфыреная корова, ради которой он его надел. Здесь видно руку профессиональной домработницы. Да... Тьфу! Да какая ей разница, кто ему шмотьё гладит?! Суть в том, что это белобрысое недоразумение ни капли не изменилось даже внешне. Если не считать более мужественных черт лица и более накачанного тела. А так всё по-старому! Те же небесные глаза, та же очаровательная ухмылка, те же ямочки, тот же пленительный взгляд... Придурок! Под сраку лет уже, а взгляд и улыбка всё такие же «а-ля Казанова», сводящие с ума каждую тупоголовую кобылу. На пенсию уже скоро, лет через дцать, а он всё никак со своей хари выражение мачо не уберёт. Хорошо, что она не относится к тем самым тупым кобылам, и её этой голубоглазой мордой лица больше не очаровать! Хммм... Тогда почему она на него пялится уже примерно минут семь, не может оторвать взгляд от красивого мужественного лица, начинает тонуть в его глазах, и чувствует, как приятно кружится голова от до боли знакомого запаха мужского парфюма? Это не есть хорошо! - Спасибо, папочка, - вдруг произнесла Абигейл голосом невинного ангелочка. - Я так рада, что ты у меня есть. – Таким тоном говорила блондинистая лиса, будто мама повышает на неё голос каждый день. - Не за что, солнышко. Всегда обращайся. Рот Марисситы стал медленно открываться. Да они над ней издеваются! Какой ещё «папочка», какое ещё «я так рада, что ты есть»?! А это: «солнышко, всегда обращайся» - вообще ни в какие ворота не лезет! Нет! Это нельзя больше терпеть! И она не станет терпеть! - Слушай, - процедила бестия, глядя на бывшего мужа. - А тебе не кажется, что ты немного, очень сильно переигрываешь с ролью отца? Тебя здесь вообще быть не должно, так что запрячь свои генетические таланты строить из себя заботливого родителя, и дай мне поговорить с МОЕЙ дочерью наедине. - Выделила важное для неё слово девушка. - О чём? - поинтересовался Бустаманте, проигнорировав её зацепки и не сдвинувшись с места. - Опять станешь обвинять ребёнка в том, что она нарушила обещание, что обманула тебя? Вот только сама ты забыла, что тоже несколько лет ей лгала, выдавая ей за отца левого мужика. - Это не твоё дело! - всё злобнее становился голос звезды. - Это наш с Абигейл уговор, и я честно рассказала ей о тебе, когда она была ещё совсем малюткой. Так что не смей обвинять меня в обмане! Ты вообще никакого права не имеешь ни в чём меня обвинять, да ты даже права не имеешь просто говорить со мной, не говоря уж о том, чтоб указывать, как мне воспитывать дочь. - Да конечно, куда уж мне, - саркастично протянул Пабло, закидывая ногу на ногу, и вальяжно раскидываясь на диване. - Скромному аргентинцу до голливудской звезды! Я и мизинца твоего не стою, надо же, посмел ещё и заговорить с твоим звёздным величеством. Казнить меня, немедленно! - С удовольствием бы, - сквозь зубы прошипела Марисса, - это надо было ещё тринадцать лет назад сделать... - Знаете, - вздохнула Абигейл, вставая со стула. - Я, пожалуй, пойду. - Безмятежно говорила она, двигаясь к двери. - Раз уж разборок с директором не предвидится, то делать мне здесь нечего. Оставлю вас наедине, вы пообщаетесь... - хитро пела блондиночка. - Что? - вдруг испугалась бестия. - Нет! Нам с ним не о чем общаться! Доченька, не оставляй меня, - неожиданно стал умоляющим голос звёздной мамули. Аби прыснула со смеху, но тут же сделала серьёзное и честное лицо, и отрезала: - У меня уроки. - Не ври,- нервничала Марисса, - они давно кончились. - Тем более! Домашнее задание ждать не будет! Найдите меня потом! - последние слова девчонка уже кричала где-то у выхода секретарской. Дверь приёмной секретаря хлопнула, Марисса повернулась к Пабло, последний грустно и виновато на неё смотрел. С его лица давно сошли ухмылка и ехидность. - Ладно, Бустаманте, - Андраде сняла с плеча сумочку, и поставила её на директорский стол. - Давай на чистоту. - Скрестила она руки на груди. - Ты хочешь отнять у меня дочь? - таким ледяным взглядом посмотрела она на бывшего мужа, что у того мурашки по коже пробежали. - Что? - округлил глаза блондин, вставая с дивана. - Не прикидывайся белым и пушистым. Что ты задумал? Имей в виду, Бустаманте: у меня тоже связей хватает, и на суде я с тобой потягаюсь, пойду до конца, в лепёшку разобьюсь, но дочь тебе не отдам. Миновали те времена, когда ты всё решал деньгами, и твои мэрские связи не помогут, я вас всех раздавлю. - Марисса, что ты несёшь, какой суд? - шокировано усмехался будущий мэр. - У меня и в мыслях этого не было, я не собираюсь отнимать у тебя Аби. - Неужели? Свежо предание, но верится с трудом. Ты думаешь, я не вижу, как ты стараешься её к себе привязать? Изображаешь любящего и заботливого папочку. Ты можешь обмануть ребёнка, но я то вижу фальшь. И вижу, что ты настраиваешь её против меня. С чего такая любовь к внезапно объявившейся дочери, Паблито? - С чего? - нахмурился блондин, - ты ещё спрашиваешь? Марисса, она же моя дочь! Дочь, о которой я тринадцать лет даже не подозревал! И, по-твоему, я должен был её оттолкнуть? По-твоему, у меня не может возникнуть чувства любви к родной дочери? - Не знаю, - спокойно пожала бестия плечами, и твёрдо добавила: - Сомневаюсь. Слишком уж легко ты ей поверил и принял её, учитывая твоё положение в городе, твой статус. Таких дочерей к тебе море ходит, а ты почему-то поверил именно Абигейл... - Потому что она похожа на тебя, - тихим голосом оборвал Пабло бывшую жену. - Я не усомнился ни в едином её слове и сразу поверил, потому что, лишь взглянув на неё, я увидел тебя. И до сих пор, глядя на неё, я вижу огненную девчонку, которую встретил на третьем курсе этого колледжа. Марисса даже не заметила, что Пабло подошёл к ней совсем близко. Она просто смотрела в его глаза, пока он говорил, её слух ласкал его нежный голос, который она никогда не забудет, и которого так давно и долго не слышала. Это время казалось ей не промежутком в тринадцать лет, а целой вечностью. Взгляд девушки стал теплеть, в глазах отразилась печаль, и только сейчас оба поняли, что находятся в заведении, где так много связано с их отношениями. Где между ними столько всего произошло хорошего и плохого, счастливого и бедственного, и в конце концов, именно благодаря этому учебному заведению они встретились. Встретились, познакомились, прошли путь от ненависти до любви. До сильной, безумной, головокружительной любви! Преодолели трудности и препятствия, победили несправедливость, женились... Женились! Вот после последнего воспоминания взгляд Мариссы потерял теплоту, и снова стал холодным. Девушка пришла в себя, она отошла от Пабло, и всё так же язвительно и без капли доверия его словам, заговорила: - Ну и что, что она на меня похожа? Не на тебя же, - фыркнула Андраде, слукавив. - Так что это не оправдание. Я не верю в твою бескорыстность, не верю в твою отцовскую к Абигейл любовь, зато я верю, что ты задумал что-то нехорошее. - Например? - усмехнулся блондин, тоже отойдя от ностальгии. Актриса подошла к столу, повернулась, и отчеканила: - Я думаю, ты хочешь мне отомстить. - Что? - сдвинув брови, сипло вопросил Бустаманте. - За что мне тебе мстить? - недоумённо закачал он головой. - Да за всё! - взмахнула руками Марисса. - За то, что отказалась тебе подчиняться, находиться в твоей власти, у тебя под каблуком, за то, что уехала, бросила тебя, за то, что связалась с твоим другом детства, и, в конце концов, за то, что скрывала от тебя дочь. - Ты серьёзно? - офигевал будущий мэр. - Марисса, ты серьёзно считаешь, что после того, что я натворил, сколько тебе причинил зла, как омерзительно с тобой поступал, я ещё и буду тебе мстить? - От тебя всего можно ожидать, - хмыкнула звезда. - Ты меня ненавидишь, Пабло, и я это знаю. Уж слишком сильно я подорвала твоё самолюбие и уверенность в том, что всё может и должно принадлежать тебе, в том числе и я. А тут появляется родная дочь, и естественно, как насолить бывшей ненавистной дряни-жене? Лишить её самого дорогого - ребёнка. Бустаманте, испытывая все виды шока, пристально смотрел на Мариссу своими хрустальными глазами, отказываясь верить собственным ушам. Он, конечно, знал, что она о нём совсем не лучшего мнения, и это мнение уже никогда не изменится. Да что там, после того, что он делал с ней тринадцать лет назад, он и сам о себе имеет премерзейшее мнение, но чтоб до такой степени! А Марисса стояла с выражением лица и взглядом, которые говорили о том, что она ни на грамм не сомневается в сказанных только что словах, и искренне верит в каждую букву в этой своей реплике. Пабло слегка пришёл в себя, вздохнул, сделал нормальное лицо, и спокойно сказал: - Тебя можно понять. Ты скрывала дочь от родного отца долгое количество времени, старательно пыталась не допустить этой встречи, науськала всю родню, чтобы они крепко держали язык за зубами. Даже ребёнку внушила, что хоть я и существую, но ничего не значащий в её жизни человек, который вдобавок и неадекватно себя поведёт, узнав о её наличии. Тебе удавалось всё держать под контролем целых тринадцать лет, а тут возвращаешься, и опа-на! Дочь нашла отца, и вдобавок они оба счастливы, обретя друг друга. Прямо удар ниже пояса, правда? - не удержался он от усмешки и ехидных ноток в голосе. – Наверное, поэтому твой разум и сознание порождают такие неадекватные, больные мысли и подозрения о мести. Хотя, ты всегда была с прибабахом, чему я удивляюсь? А плюс ещё перелёт, бессонные часы, нервы... Всё это плохо влияет даже на такую сильную непоколебимую личность, как ты. Тебе нужно отдохнуть, выспаться. Глядишь, и разум прояснится, бред всякий перестанет в голову лезть. - С сочувствием и даже некой заботой смотрел на неё Пабло. Марисса его внимательно слушала, а когда он закончил, она провела рукой по лицу, и спокойно сказала: - Я предупредила, Бустаманте. - Ей не хотелось что-то доказывать, оправдывать или опровергать его слова, настаивать на своём мнении, да и вообще вести дальше разговор. Она и впрямь сильно устала. Девушка повесила сумку на плечо, и добавила: - Рыпнешься, я тебя растопчу. А вообще, - повернулась она у двери, - я бы тебе рекомендовала уже сейчас от неё подальше держаться. Или хотя бы реже с ней видеться. - Андраде открыла дверь, только хотела сделать шаг, как услышала насмешливое: - Ну, допустим, мне ты ещё как-то можешь запретить, приказать перестать контактировать с дочерью. А как быть с ней? Ей тоже запретишь со мной общаться? Актриса повернулась. - Если понадобится, то да. - Холодно и серьёзно отчеканила она. - Ты потрясающая мать! - не скрывая сарказма, воскликнул будущий мэр. - Только дочь осуществила мечту, обрела отца, как ты эту мечту разрываешь в клочья. Ты просто пример всем родителям. - Настолько красивая и издевательская морда стала... Так и просит кирпича! Сволочь голубоглазая! Вмазать бы по этой харе кувалдой, чтоб стереть эту с ума сводящую ухмылку, победный взгляд, и родинку над губой! И зубы повыбивать, чтоб улыбка больше так не очаровывала! Марисса подавила желание опустить на блондинистую голову стул, потом стол, следом диван, и процедила: - Я ещё ничего не разрываю. Но даже если так случится, это будет лишь для её блага. - Так ты ради её блага закрывала глаза на то, что она год с лишним называла чужого мужика папой, и считала его таковым? Бестия с силой захлопнула приоткрытую дверь, подскочила к бывшему мужу, и прошипела ему в лицо: - Не зли меня, Бустаманте. То, что происходило в то время, тебя абсолютно не касается. Ты ничего не знаешь, ты не знаешь, как я переживала и переносила беременность, как в этом участвовал Виктор, и как он помогал мне растить Абигейл. Даже не смей больше заикаться об этом, и говорить о том, что я плохая мать. Не ты не спал ночами, бегая от пеленального столика кроватке, от холодильника к плите, чтобы разогреть молоко, и обратно к кроватке. Не ты пил успокоительные таблетки горстями, когда она в младенченстве подхватила корь, не ты выкраивал время между тем, как посетить детскую больницу и не опоздать на работу, и не ты напрочь забыл о сне, когда у неё резались зубки. Даже ссадины на коленках от падения на велосипеде замазывал не ты. - Да, не я! - рявкнул ей в лицо блондин. Хоть он и не винил её в том, что она скрывала от него наличие дочери, но терпению и сдержанности от всей этой ситуации стал приходить конец. - Потому что ты меня этого лишила, - гневно процедил он. - Вы лишили. Ты, и этот ублюдок, которого я, даже когда вы смылись, продолжал считать за человека. - Тебя это удивит, но он тебя до сих пор таковым считает. Чего нельзя сказать обо мне. И если бы я тебя не лишила всего того, что перечислила, то ты лишил бы меня жизни. Не в прямом смысле слова, конечно... Хотя, и в прямом смысле - не исключено. Разве нет, Паблито? - Прищурилась она. - Разве бы ты меня рано или поздно не убил, Отелло доморощенный? Выражение лица блондина сменилось. Он уже знакомым виноватым взглядом смотрел в карие глаза, выражающие лишь холод, потом тихо сказал: - Нет. Если бы ты потерпела и не поспешила с отлётом, всё могло бы сложиться иначе. Ты бы увидела меня прежним. - Вряд ли. - Повернулась к нему спиной Марисса, и направилась к двери. - И я тебе не терпила. Натерпелась тогда, хватит! Андраде резко распахнула дверь, и в кабинет тут же впорхнула их с Бустаманте дочь. - Ну как? Поговорили? - звонко осведомилась Аби. - Ооо, а вот сейчас мы услышим ответ из первых уст, - никак не могла угомониться звезда, которую преследовали навязчивые подозрения. Она повернулась к Пабло, и просветила того: - На суде желание ребёнка учитывается больше всего. Скажи, доченька, - обратилась она к Абигейл, - если тебе вдруг придётся выбирать... - Марисса, не надо, - устало оборвал бывшую жену блондин. Бестия отмахнулась и продолжила: - Ну, вот вдруг... эээ... ну случится так, что тебе придётся выбирать между мной и ним, - ткнула она пальцем в будущего мэра. - Ничего такого серьёзного или трудного, просто... эээ... Короче, ты бы с кем выбрала жить, Абигейл? Со мной или с так называемым отцом? Поскольку девчушка не успела сообразить и понять, о чём толкует мать и что у той на уме, то просто пожала плечами и, не раздумывая, ответила: - С папой. Кабинет озарился Бустаманской сияющей улыбкой, его глаза приняли ещё более яркий голубой оттенок, при этом они были размером с круглые подносы. - Серьёзно? - Что? Как можно догадаться, первый вопрос был из уст Пабло, второй - из уст Мариссы. Абигейл быстро прижалась к матери, и извиняющимся тоном засюсюкала: - Ну, прости, мамочка. Я очень-очень тебя люблю, но просто мне кажется, что с папой мне будет легче, свободнее. Он более мягок, у него меньше запретов, наставлений, и нотаций он не читает... - Я никогда не читала тебе нотаций, - пролепетала Мариссита. - Да, но... Короче, с папой мне проще будет, он не станет запрещать мне элементарных вещей, например, завести собаку... - Но я не запрещала, - лепетала актриса, - я лишь сказала, что за ней нужен уход, а у нас на это времени нет. Аби закатила глаза, и стала судорожно соображать, какой бы ещё пример привести. - О! - подскочила девчонка, отстранившись от матери. - Папа бы не стал мне запрещать ехать учиться туда, куда я хочу, правда, пап? - Конечно, - пожал плечами сияющий счастьем Пабло. - Нельзя навязывать ребёнку что либо, даже образование. Он сам должен выбирать, где хочет получать знания. - Вот! А тебя, мама, мне пришлось уламывать несколько лет! В общем, папа более податливый, уступчивый, мягкий, умеющий идти навстречу ребёнку. А ты такая... ну, не каменная, но какая-то железная, что ли... Железо, конечно, можно погнуть, но это ведь долго и тяжело. А ещё ты упрямая, несговорчивая... Абигейл захлопнула рот, не зная больше какие доводы привести, Пабло с широкой улыбкой развалился в директорском кресле, а Марисса медленно повернула голову, и с отвисшей челюстью вопросительно посмотрела на бывшего мужа. - Все люди разные, - развёл руками Бустаманте, довольно оскаливаясь и глядя на голливудскую красотку. Актриса пришла в себя, захлопнула рот, и язвительно сказала: - Вот тут ты прав. Некоторые даже настолько отличаются, что способны на рукоприкладство и изнасилование. - Лицо блондина резко сменилось, а Андраде обратилась к дочери. - Ты плохо знаешь этого человека, дорогая. Он отвратительное чудовище, и ты пока видела лишь его маску. - Мама, - нервно хихикнула Аби, мельком взглянув на Пабло извиняющимся за мать взглядом. - Что ты несёшь? Он же мой отец. Раньше я от тебя такого не слышала. - Если всё так дальше пойдёт, ты ещё не такое о нём услышишь, - несло обиженную звезду. - Марисса, прекращай, - упрашивающим тоном произнёс блондин, покидая директорское место. - Она ведь ещё ребёнок, зачем ей это знать. - Да нет, Паблито, она уже достаточно взрослый ребёнок, чтобы это знать, понимать и осознавать всё происходящее в прошлом. Боишься правды? - Стоп, стоп! - подняла руки Аби. - Мне плевать, что там между вами произошло энное количество лет назад, но ты, мама, всё равно перегибаешь! Да, я мало знаю папу, но я в людях ещё не ошибалась. И, по-моему, папуля просто прелесть! - Неужели, - ехидно оскалилась Марисса, злобно глядя на Бустаманте. - Тогда, может, эта прелесть тебе расскажет, как ты была зачата? - выпалила бестия, Пабло обдало жаром, он чувствовал, что вот-вот провалится сквозь землю, и будет долго и мучительно лететь вниз. - А если смелости хватит, то, возможно, он ещё поведает, что происходило между нами и до зачатия, - не успокаивалась звезда. - И тогда, доченька, может, ты поймёшь, что в том, что ты не знала и не видела родного отца тринадцать лет - не только моя вина! - последние слова Марисса выкрикнула уже сквозь слёзы, и, наконец, покинула кабинет директора. Абигейл растерянно посмотрела на горько нахмурившегося отца, потом чертыхнулась: - Блин, это всё из-за меня! Вот я дура! Я её догоню! - кинулась девочка к выходу. - Пап, никуда пока не уходи! - кричала она уже в коридоре. Пабло бессильно опустился на стул и, закинув голову, закрыл лицо руками. Да уж, не самый приятный разговор вышел. Как с бывшей женой наедине, так и в присутствии дочери. Но в первом случае-то он хоть не сомневался, что беседа состоится не тёплая, а вот от недавнего разговора, от слов Мариссы, сказанных при Аби - слегка даже потряхивает. Господи, что же будет дальше? Как они втроём всё это будут решать? Смогут ли сосуществовать мирно? Сумеет ли он убедить бывшую жену, что не собирается лишать её дочери, и при этом упросить, чтобы она не лишала его возможности видеться с девочкой? Тихо скрипнула дверь, блондин устремил взгляд на звук. На пороге стоя Томас, он, слегка помявшись, сказал: - Видел в холле Мариссу с Абигейл. Подумал, что ты тоже ушёл. Вы поговорили? Я даже секретаршу из приёмной убрал, чтоб не подслушивала. Бустаманте принял на стуле нормальное положение, и пару минут смотрел на директора неопределённым взглядом. - Ты знал, - сипло произнёс Пабло. - Не мог не знать, что в этом колледже учится моя дочь. Знал, что Абигейл не только внучка Сони Коллучи-Рэй и дочь Андраде, но и моя. Наша с Мариссой совместная дочь. - Знал, - кивнул брюнет, направляясь к своему рабочему месту. - Почему? - нахмурившись и недоумённо качая головой спросил блондин, взглядом следя за передвежением некогда лучшего друга. - Почему молчал? Томас сел в кресло, и безразлично посмотрел в глаза бывшему однокурснику. Похоже, Эскурра вовсе не испытывал каких-либо угрызений совести и вины, но, тем не менее, рот для ответа открыл.