Одержимая любовь

Марисса Пиа Андраде не была одной из тех многочисленных людей, которые, прежде, чем совершить какой-то поступок, что-то сказать, ответить, принять важное в жизни решение – долго думают, размышляют, взвешивают все за и против. Дочь актрисы была импульсивна, чаще всего её поступки были глупы, необдуманны, совершены на эмоциях. Она не задумывалась о последствиях, о том, что будет с ней, когда она осознает глупость своих решений и деяний, она просто делала и всё. И ведь вроде уже не подросток, а достаточно взрослая девушка, которая просто обязана анализировать свои действия, прежде чем их осуществить, а характер, нрав и кредо: «это моя жизнь, я лучше знаю, как правильно» – всё те же. Вот и сейчас она стояла у высокого зеркала, расположенного в торговом салоне с незатейливым названием «невеста», оглядывала себя, облачённую в пышное свадебное платье, и раздражённо шипела на Мию, стоящую рядом с бокалом шампанского, и недовольно бурчащую о том, что выходить замуж за человека, с коим знакома лишь полгода – до такого не додумается даже совершенно лишённая мозгов леди. - Миа, мы это уже обсуждали! – раздражённо говорила бестия, - и знакомы мы с ним дольше, а полгода в Америке просто находимся вместе. - Вместе находитесь, и общаетесь близко тоже всего полгода. Насколько мне известно, то время, что он работал в Аргентине, сама знаешь, на кого… Её речь прервал громкий ржач Мариссы. Немногочисленные посетительницы, коим так же предстояло скоро стать счастливыми обладательницами обручального колечка, с улыбками посмотрели в сторону сестёр. Да, в этом салоне просто витает атмосфера счастья, все женщины улыбаются, они довольны жизнью, радостно смеются, и готовы это счастье разделять с окружающими. Поэтому никто из покупательниц, и уж тем более продавщиц не осудил Мариссу за нарушение тишины, в которой женщины делают самую важную и значащую покупку в их жизни. Миа терпеливо ждала, пока сестра нахохочется, а последняя, сгибаясь пополам, проговорила: - Ты Гарри Поттера недавно пересматривала? - Как ты узнала? – округлила свои синие глазки Миита. Бестия слегка уняла смех, и ответила: - Да это твоё выражение: «сама знаешь, на кого»… Но не просмотр по десятому разу про юного волшебника меня развеселил. Скажи: этими словами ты определила Бустаманте? Агирре виновато и грустно повела губами, а будущая сеньора Суарес стала серьёзной. - Миа, я уже говорила, что всё давно прошло. Так что называй его так, как есть, а не «о том, о ком нельзя говорить», хорошо? - Хорошо. Так вот, я продолжу. Насколько мне известно, то время, что твой будущий супруг работал в Аргентине на Пабло, близко вы с ним не общались. Ваше общение началось лишь полгода назад, а это мало для супружества. И поэтому мне не понять такого твоего спонтанного решения. - Ничего не спонтанного, - проговорила Андраде, в который раз оглядывая себя в зеркале с головы до ног и крутясь. – До этого, мы ещё три месяца встречались. - О, да! – иронично поджала губы блондинка. – Это многое меняет. Три месяца романтических и сексуальных отношений – это, конечно, повод для женитьбы. – Язвила Барби. - У нас не было секса, - сама не зная зачем, вдалась в подробности Марисса, и тут же замерла, захлопнув рот. Миа изогнула брови и протянула: - Вот как… А, ты у нас что-то вроде тех скромниц зануд, не приемлющих интим до свадьбы? – хихикнула Миита, и ещё веселее добавила: - Надо же, а с Пабло это у тебя не прокатило. Марисса так посмотрела на сестрёнку, что последней захотелось забиться в угол, и заиметь взгляд щенка, просящего пощады у разъяренного хозяина за очередное недержание на светлом ковре. Миита сглотнула, потом залпом опустошила фужер с шампанским, и стала посмелее. - Ну, прости, – ухмыльнулась она. - Я могла бы сказать что-то вроде: «у тебя не прокатило это с тем, кого нельзя упоминать», но ты ведь против таких фраз. Андраде сделала нормальное лицо, вздохнула и, начиная опять крутиться у зеркала, спокойно сказала: - Миа, тема закрыта. Я хочу выйти за него, и мне неважно, сколько времени мы знакомы. Он хороший, добрый, заботливый. Не стремится к власти над всеми окружающими, а главное – он не стремится к власти надо мной. В общем, он то, что мне нужно. И вообще, - сморщилась она, повернувшись к блондинке. – Раньше тебе Виктор нравился, что теперь не так? – недоумённо качала бестия головой. - Он мне и сейчас нравится, просто я считаю, что вы, а точнее ты, слишком торопишься… - Хватит! Ты на кой вообще приехала? Помогать мне готовиться к свадьбе, или морали читать? Кстати, заметь, на помощь к подготовке ты сама вызвалась. Так что либо помогай, либо езжай обратно на солнечную Родину своего муженька! – всё больше выходила из себя Марисса. - Я помогаю! – видимо, Миита тоже была на взводе, вот только чёрт бы знал, почему, но слова эти она прорявкала. - Не видно! Раз помогаешь, то хоть скажи: как тебе платье? - Отвратительно! Как мешок! Будто палатку на себя нацепила! Где корсет? Если уж выбираешь платье с пышной юбкой, закрывающей всю нижнюю часть тела, то должен быть корсет, выделяющий талию! А это ширма какая-то сплошная! Где ты в этом салоне вообще такой дизайн нашла? Ужасно! - Тут есть корсет, - только и смогла пролепетать Марисса от такой гневной критики, разносящей её выбор в пух и прах. Миа опустила взгляд на талию сестры, потом обошла Марисситу кругом, придирчиво оглядела её, и протянула: - И, правда, корсет есть, и он облегает твою талию. Кстати, что с последней? Она у тебя прямая, без изгибов, и широк… Миита оборвалась на полуслове, внимательно посмотрела на лицо сеньориты Андраде, и остановила на нём взгляд. Рта никто не успел открыть, в магазин впорхнула взъерошенная Соня, и заголосила на весь торговый центр: - Прости, детка, я опоздала! Надеюсь, без меня вы ещё ничего не купили? – Рэй-Коллучи подбежала к дочерям, и, осмотрев Мариссу, восторженно воскликнула: - Потрясающее платье! Ты в нём просто, как королева! Уверенна, Виктор будет в восторге! - А Виктор не против, - протянула Миита, разглядывая округлые щёчки сестры, - что его королева толстеет, и ко дню свадьбы может превратиться в бегемотика? Вон, уже второй подбородок намечается. Когда ты последний раз была в тренажёрном зале? – осведомилась Агирре. - Миа, - укоризненно сказала Соня, - ну, разве можно так? И потом, Мариссита тебе разве не говорила, что ей требуется пополнеть для роли в кино? - Нет, - качнула Миита головой, - не говорила. А я до сегодняшнего дня как-то и не замечала, что она полнеет. Ну, что ж, - пожала она плечами, - только ты особо не увлекайся такими ролями, - обратилась она к сестре на прямую. – Набрать вес легко, а вот избавиться от него трудно. Выпалив всё это, Миа схватила пустой фужер, и молча направилась к столику с напитками. Соня проводила её осуждающим взглядом, потом повернулась к дочери, и, словно извиняясь за поведение Мииты, сказала: - Что-то она сегодня не в духе. - Забудь о ней! – отмахнулась Марисса. – Значит, - улыбнулась она, - платье тебе нравится? - Да, оно великолепно! – честно воскликнула модель. Платье и впрямь было красиво, и смотрелось на Мариисе потрясающе, а Миа приняла его за «мешок» потому, что вещица попросту закрывала всё тело располневшей за последние месяцы Мариссы, ну и ещё, из-за паршивого сегодня настроения. Как уже можно догадаться, прошло шесть месяцев с того момента, когда Пабло вышел за двери Нью-Йоркской гостиницы, оставив жене документ, превративший его жизнь в сплошное мучение, а её – в счастье. За это время Марисса успела получить американское гражданство, пройти кастинг на роль в американском молодёжном сериале, коем ей придётся играть одну из старших сестёр главной героини, ну, и, собственно уже отсняться в нескольких сериях. Виктор теперь так же гражданин США, он решил заняться любимым делом, но режиссёром ему и здесь не удалось стать, но зато удалось немного приблизиться к этой индустрии. Парень «оживляет» на экране мультяшных персонажей, выполняет эскизы, прорабатывает мимику и жесты, и, в общем, делает всё то, что входит в обязанности профессии с красивым названием «аниматор». Суарес сидит в довольно тесном кабинете с ещё несколькими такими же профессионалами, но зарабатывает вполне достаточно для того, чтоб иметь возможность обзавестись семьёй. Своего жилья у него, конечно же, пока нет, но он арендует вполне уютную квартиру в районе Бруклин. Марисса уже и не помнит, как начались их романтические отношения. Она помнит лишь то, что после исчезновения Пабло из её жизни, всё происходило, как в тумане, во сне. Делала она всё, будто заведённый на определённую программу робот: получила в загсе печать о разводе, потом новый чистый паспорт без штампа, и указанием того, что она гражданка Америки, общалась с родственниками, друзьями, искала работу, бегая по разнообразным кастингам. Спустя пару месяцев туман стал рассеиваться, она ощутила, что вполне довольна жизнью, и дружба с заместителем бывшего мужа как-то сама перешла в романтику. Первое свидание, робкие прикосновения, первый поцелуй. Она помнит, что с ним ей было хорошо, спокойно, беззаботно и весело. Она не помнит чётко того, как он делал предложения, но помнит, что это было красиво, а она на тот момент была счастлива и романтично настроена. Отсюда и спонтанный, искренний ответ «согласна». О Пабло Марисса всё это время не слышала, да и слышать не хотела, но Миа, находясь тогда ещё в Мексике, как-то обмолвилась по телефону, что Мануэль с ним до сих пор общается, не смотря ни на что. Андраде лишь легонько, и даже мягко улыбнулась. Раз Ману общается с Пабло, значит, тот жив, здоров, и с горя не вскрыл себе вены. В общем, всё у Марисситы было хорошо, но никто не знал, что в её кошельке до сих пор находится фото, на коем изображён светловолосый голубоглазый парнишка пятнадцати лет. Каждый раз, открывая портмоне, чтоб расплатиться за что-то, взгляд Мариссы натыкался на блондинистого красавчика, от этого сердце со скрежетом сжималось, но девушка быстро закрывала кошелёк, прятала чувства, и продолжала радоваться жизни. Она и сама не знала, почему никак не решается купить новый аксессуар для валюты, ну, или хотя бы убрать фотографию из старого. Тянущиеся вечность подготовки к свадьбе и шумное празднование последней – это не для Мариссы Андраде. К тому же, она по своему опыту знает, что долгое, нудное продумывание мелочей, и роскошь торжества - не признак счастливого брака, а пафосность и расшвыривание деньгами никак не повлияют в дальнейшем на супружескую жизнь. Поэтому девушка отвергла предложение сестры, матери, и будущего мужа, кои наметились на мечту всех американок от семи до сорока пяти лет: провести бракосочетание в отеле «Плаза», и, не терпящим тоном возражений, сказала, что место уже выбрано. Также Марисса отказалась от того, чтобы ещё подумать, подходящий ли узор на вазах, в коих будут стоять цветы. Бестия не хотела тянуть с бракосочетанием, что очень радовало Виктора, и свадьба проходила уже через неделю, после того, как было куплено платье. Марисса шла по дорожке, ведущей к алтарю, под руку с Франко Коллуччи и Мартином Андраде. Девушка выглядела восхитительно, не смотря на то, что её голова не была «украшена» торжественной красивой причёской, а торчал короткий «ёжик», не прикрытый даже фатой. Будущая сеньора Суарес искренне, но легонько улыбалась, и никто из гостей не сомневался в том, что она счастлива и рада. Гости располагались на украшенных для подобных торжеств стульях, стоящих в два ряда, и расположенных по бокам от дорожки, по которой шла невеста. Из присутствующих гостей были коллеги по работе Виктора, люди, работающие с Мариссой на съёмочной площадке, естественно все родственники бестии, а так же: Луна и Николас Провенцо, Виктория Пас, Рокко Эчагуэ, Лаура и Гвидо Лассен, Фейлиситас Митре с мужем Лало, Франциско Бланко со своей возлюбленной Долорес (сестрёнка Лауриты, наконец, добилась своего), и Пилар Дунофф, ныне Эскурра, но последний приехать не смог, сославшись на занятость, и, между прочим, был честен. Так же присутствовали Марсель Дунофф и Хильда Акоста. Такая знакомая до боли музыка, нудное, медленное движение к алтарю, радостные за невесту гости, смахивающие слезинки, и при этом улыбающиеся мама и Миа, сияющий счастьем жених. Виктор просто лучился, он поверить никак не мог, что всё это происходит в реальности, а не в его сне. Парень боялся, что вот сейчас он проснётся в своей квартире в Буэнос-Айресе, вспомнит, что совершенно одинок, а та, которая так часто посещает его сны – жена его босса, и, кстати, пора собираться на работу. Но этот сон не кончался на самом интересном, и девушка из его грёз всё так же приближалась к нему и к священнику, который через несколько минут объявит их мужем и женой. Марисса покорно двигалась навстречу новой жизни, а сердце вдруг стало бешено стучать. Что это? Господи, что за глупый вопрос, это обычное волнение перед таким событием! Вот только почему данное чувство одолело её именно сейчас, а до этого она была спокойна, как удав? Так, а тошнота и головокружение – тоже признаки нервозности и волнения? Девушка замедлила шаг ещё больше, а в её голове пронеслось: «нет, тошнит явно не от волнения!». Перед глазами вдруг замелькали разноцветные искры, тошнота подкатила к горлу, Марисса совсем остановилась. Боже, что же она делает?! Она опять эгоистично хочет использовать человека ради окончательного успокоения своих душевных терзаний, заживления ран, забывания о прошлом! И дело не только в том, что она его не любит, есть более важная причина, и об этой причине её будущий муж не знает. Никто не знает! Ноги невесты подкосились, она практически опустилась на колени, но отец и отчим быстро её подхватили. Присутствующие тихонько зашептались, Виктор занервничал, а бестия одними губами прошептала «спасибо» Франко и Мартину, и стала медленно, но решительно освобождать локти от их поддержки. - Пустите, - тихо произнесла Марисса, а цвет её лица постепенно становился белым. Андраде и Коллучи взволнованно переглянулись, и, наверное, от недоумения, лишь укрепили хватку под локти дочери. - Пустите! – уже громче повторила невеста. Мужчины стали ослаблять поддержку, и когда она окончательно ослабилась, Марисса стала медленно отходить назад, оглядывая затаивших дыхание гостей, и молча, отрицательно качая головой. - Марисса, солнышко… - тихо произнёс Франко. - Доченька… - пролепетал Мартин. Коллучи и Андраде понимали, что сейчас произойдёт, но сделать ничего не могли. Ну, не кидаться же к ней, хватать за руки, и силой тащить к алтарю! А глаза Мариссы тем временем резко наполнились слезами, лицо становилось всё более бледным, она отходила назад, и смогла лишь сдавленно проговорить, обращаясь ко всем присутствующим: - Простите меня… Кинув виноватый секундный взгляд на Виктора, невеста резко развернулась и побежала к выходу. Думаю, не стоит описывать паническое состояние гостей, их восклицания, вздохи, сочувствующие взгляды на жениха, и растерянность и печаль последнего. И лишь Миа была спокойна. Она достала из клатча зеркальце, и, поправляя причёску, безмятежно проговорила: - Странно, почему меня не удивляет происходящее? Хотя, нет, - Миита захлопнула зеркальце, и, поджав губы в ироничной улыбке, повернулась к шокированной Соне. – Не странно. – Улыбаясь, заявила блондинка. Тем временем в зале стоял гул и кипиш, а Марисса выбежала за двери, и, обливаясь слезами, понеслась, куда глаза глядят. Находясь в таком состоянии, девушка не заметила сидящего за углом здания, где должно было произойти бракосочетание, человека, который все эти полгода наблюдал за ней, а сейчас сидел прямо на земле, облокотившись о кирпичную стену, и не чувствуя ничего, кроме обжигающих лицо, противоречивых слёз. Противоречивых потому, что с одной стороны понимал окончательную потерю самого важного человека в своей жизни, а с другой – он пришёл сюда, чтоб убедиться, что она действительно счастлива. Услышав, как хлопнули тяжёлые ворота здания, Пабло повёл зрачками, медленно повернув голову. Сквозь пелену слёз он разглядел мелькающий подол свадебного платья. Кажется, девушка бежала. Осознание пришло мгновенно, блондин вскочил и уже хотел кинуться за сбежавшей невестой, крича её имя, но его опередили. - Марисса!!! – раздался такой знакомый до боли для Пабло голос. Бустаманте одновременно люто ненавидел обладателя этого голоса и в то же время был благодарен ему, ведь именно этот человек последние шесть месяцев заставлял Мариссу снова улыбаться, смог возобновить такой обворожительный блеск жизнерадостности в её глазах, и сиять её личико счастьем. Пабло замер, а из здания высыпали все гости, большинство лиц которых опять же вызывали воспоминания, причиняющие одновременно приятность и боль. - Стойте все здесь! – крикнул Виктор, - я найду её! Никуда не расходитесь! Жених кинулся по следу любимой, а Пабло лишь вздохнул. Возможно, то, что его опередили, это и к лучшему. Вряд ли сейчас Мариссе нужен именно он. Точнее, сейчас он ей вовсе не нужен, так, как и не был нужен все эти полгода. - Ну, как тебе свадебка? – услышал Бустаманте за спиной ухмыляющийся голос. Блондин повернулся, и без эмоций ответил: - Не самая весёлая. - Слушай, давай-ка, отойдём. – Хлопнул его по плечу Мануэль, - не нужно, чтоб тебя видели. Парни двинулись в самый конец здания к чёрному выходу, но даже если бы они хотели, чтоб их заметили, этого бы не произошло, поскольку гости бурно обсуждали произошедшее, не замечая ничего и никого вокруг. Зайдя за очередной угол, блондин снова опустился пятой точкой прямо на землю, и, прислонившись спиной к стене, закинул голову. Мануэль несколько секунд смотрел на того, как на неадеквата, потом пожал плечами, и принял точь-в-точь такую же позу, усевшись рядом. И неважно, что Миа потом вынесет муженьку мозг за грязный костюм, сейчас его это совершенно не волнует. - Пабло, - начал месиканец, - тебя корёжит от боли, зачем ты сюда пришёл? - Ману, я уже говорил. Я хотел увидеть, как она выходит из этого здания счастливой. Пусть и под руку с ним. Я должен быть уверен, что не испортил ей жизнь окончательно, и она ещё может познать, что такое радость, забота, любовь, в конце концов! И неважно, что от такого зрелища мне хочется разбить себе голову об эту кирпичную стену, и, возможно, я её разобью, но перед этим хочу видеть её радостную улыбку и блеск в глазах, которые пропали за те последние месяцы проживания со мной. - Ты полгода за ней наблюдал, видел, что она вполне довольна жизнью. Неужели тебе мало мучений от того, когда ты смотрел на её воркование с Суаресом? И это правда. Пабло действительно наблюдал за Мариссой. Не следил! Именно наблюдал. Он видел, как она меняет свою жизнь, снова становится ею довольной, он видел, с какой охотой и энтузиазмом она спешит на работу, как после съёмочного дня лучится удовлетворением, а её настроение становится только лучше. Какими же матами в такие моменты Бустаманте покрывал себя. Почему он раньше не желал понимать того, насколько его любимой важна её профессия? Почему он считал, что, осыпая её деньгами, исполняя капризы, закрывая в золотой клетке, осыпанной бриллиантами – она будет вполне довольна и забудет о своих мечтах и желаниях? Желания! Почему он никогда не исполнял её желания, а лишь капризы? Ведь каприз пройдёт, а желания и мечты – вечны. Он видел, как у неё завязываются отношения с его другом детства, выл от безысходности, но когда видел её счастливую улыбку, болезненные ощущения притуплялись. - Мало, - ответил Пабло, - сегодня она делает самый важный шаг в своей жизни, и я хотел быть убеждён, что этот шаг действительно для неё значим. - Ну, вот, ты увидел, чем дело кончилось, и что теперь? – усмехнулся Мануэль, и тут же стал серьёзным. – Пабло, ты ведь понимаешь, что со свадьбы просто так не сбегают. Есть много на это причин, но я уверен, что причина Мариссы – это то, что она тебя ещё любит! Поговорил бы ты с ней, а? Может, вопреки твоим рассуждениям всё пройдёт хорошо. Ты изменился… - Изменился??? – истерически засмеялся Бустаманте. – Мануэль, да ты посмотри на меня! Я готов себе глотку перерезать от того, когда вижу её с Суаресом, у меня уже появилась преждевременная седина, я уверен, что моё сердце вот-вот остановится, и, тем не менее, я каждый день иду за ней по пятам, только, чтоб видеть её! Понимаешь? Не могу ничего с собой поделать, да я не сдох ещё только потому, что просто вижу её каждый день, хоть она об этом и не знает! Я засыпаю в обнимку с её фотографией… Боже! – простонал блондин, вновь вознося лицо кверху. – Это никогда не пройдёт! – с горькой безнадёгой сказал он. – Я больной, одержимый ублюдок! - Никакой ты не ублюдок! Ты просто безумно любишь, вот и всё. Я, правда, Мию тоже без ума люблю, но твоя любовь… эээ… своеобразная. Ну, подумай сам: ещё месяцев шесть назад, ты бы ворвался в это здание, от ревности прихлопнул бы Виктора и свернул шею Мариссе, а сейчас ты терпишь невыносимую боль, потому, что у тебя просто другая цель. Ты хочешь видеть Мариссу счастливой, но сам ведь сейчас понимаешь, что это не так! Счастливые невесты не сбегают со свадьбы, Пабло! - Но и со мной она счастлива тоже не будет, пойми ты это! - Почему??? - Потому. - Ты просто сам не веришь, что можешь измениться, - закипал мексиканец, - или попросту меняться не хочешь! - Да я то верю! – тоже повысил голос блондин, - она не верит! Но дело не только в этом! Доверие можно вернуть, но заставить хотеть быть снова со мной – нельзя! А она этого НЕ ХОЧЕТ! Понимаешь??? - Ну, вот, - пробурчал Агирре, - глянь-ка, преображаешься прямо на глазах. Раньше ты бы не стал так рассуждать, и жил по принципу: не может – научим, не хочет – заставим. А теперь вот, видишь как? Движешься в правильном направлении… - Хватит, Мануэль, - тяжко вздохнул блондин. – Я поклялся ей, что больше никогда не омрачу её жизнь своим появлением, и не покажусь ей на глаза. И на этот раз, я сдержу свою клятву. – Твёрдо и уверенно закончил Пабло тусклым голосом, и вновь уставился в небо, которое на его взгляд было просто огромным сгустком какой-то тёмной пыли. Такая образовывается в воздухе после апокалипсиса, разрушившего весь мир. Ману тоже лишь тяжело вздохнул, больше он не знал, что сказать. Ситуация действительно очень сложная, и только самому Пабло решать, как с ней справляться и выкарабкиваться из этого ада. Мануэль так же устремил взгляд в небо, но в отличие от блондинистого друга, увидел всю красоту этого загадочного фантастического пространства. На счастье Виктора, ему удалось отыскать свою беглянку. Далеко девушка не убежала, он нашёл её в районе, находящемся через два квартала, плачущую в скверике на детской площадке. Брюнет неслышно подошёл к ней сзади, обнял за плечи и зашептал: - Тише, тише, не плачь. Всё хорошо, всё в порядке… Бестия вдруг повернулась, крепко обняла его, и сквозь плач провыла: - Я не могу! Не могу этого сделать! Прости меня, прости! - Марисса, я всё понимаю, не режь себя на куски… - Нет! – вдруг заорала Андраде, отпрянув от него. – Ничего ты не понимаешь! Не понимаешь и не знаешь!!! У девушки явно начиналась истерика, Виктор включил все свои таланты психолога, и через полчаса бестия успокоенная, и с опухшим лицом сидела рядом с несостоявшимся мужем. - Я беременна, - начала Марисса, Виктор округлил глаза. – Шесть месяцев, - продолжала Андраде. – Подозреваю, зачатие произошло, когда Пабло нанёс мне визит в съёмную квартиру в Буэнос-Айресе. Визит тот был не самым приятным, но я всё равно решила оставить ребёнка, понимаешь? – Виктор быстро закивал головой. – Сначала вообще умереть хотелось, было такое ощущение, будто я залетевшая четырнадцатилетняя девочка, которую недавно бросил парень. Потом подумала, и решила, что я вполне способна справиться с ребёнком, дать ему всё, в чём он нуждается. Хотя, - грустно усмехнулась бестия, - будь я даже четырнадцатилетней брошенкой, всё равно бы от ребёнка не избавилась. Марисса отвела взгляд, но Виктор успел заметить, какой он у неё был. Суарес тяжело вздохнул, печально сдвинув брови. Она ещё любит его! Девушка, которая в данную секунду уже должна была носить его фамилию – до сих пор любит своего бывшего мужа. - Я не стала никому об этом говорить, - продолжала Андраде, - просто потому, что если я хоть словом обмолвлюсь любому из родственников, до Пабло эта новость дойдёт. Дойдёт, несомненно. Мануэль с ним общается, и как бы я не была уверенна в своей родне, что они крепко умеют держать язык за зубами, до него это рано или поздно дойдёт. Бог с ним, если поздно. А если рано? – с лёгким испугом заглянула она в зелёные глаза. – Вот тогда он точно меня в покое не оставит, и ему будет плевать, что мы уже разведены. Мне всё это время удавалось скрывать беременность. К счастью, для шести месяцев живот у меня как-то маловат, носила свободные мешковатые вещи, а полноту объяснила тем, что этого требует новая роль. На самом же деле, режиссёр заявил, что если не верну прежнюю форму, мне и старой роли не видать. А что я могу поделать? Отмазываюсь, как умею, и пока ещё имею работу, но она сейчас мало меня заботит. Родным говорить я решительно ничего не стану, а ты… Ты прости меня, - снова заблестели слёзы в карих глазах девушки. – Я к тебе действительно привязалась, ты мне нравишься, мне с тобой очень хорошо, но, не смотря на то, что решение воспитывать ребёнка сама, я приняла, у меня всё равно образовался какой-то комплекс и страх остаться матерью-одиночкой. Наверное, поэтому я так быстро дала согласие на замужество, и торопила свадьбу. Прости! – в который раз повторила Марисса умоляющим тоном. – Я ужасный, эгоистичный, отвратительный человек! – бестия всхлипнула, и, скрючившись на лавочке, закрыла лицо руками. Суарес вздохнул так тяжело и медленно, будто это последний его вздох, потом приобнял несостоявшуюся жену, и заговорил: - Никакая ты не ужасная эгоистка. Ты очень светлый, добрый человек, и тебя можно понять. Последнее время тебе несладко пришлось, ты испытала много разочарований, неприятных эмоций, боли. А когда всё вроде стало налаживаться, жизнь тебе преподнесла ещё один «сюрприз», - коснулся он её живота, и легонько улыбнулся. – Ну, этот сюрприз хоть более приятен, чем то, что тебе пришлось пережить, находясь с Пабло. – Суарес перестал улыбаться, стал серьёзным, и сел перед девушкой на корточки. Мари, - сказал он, заставив её посмотреть себе в глаза. - Я всё понимаю, не держу на тебя зла, всё равно хочу быть с тобой, и не заставляю выходить за меня, если ты этого не хочешь. Я приму тебя и твоего ребёнка, буду воспитывать его, как своего, и никому никогда не выдам твой секрет, клянусь. Только не плачь, пожалуйста? Всё будет хорошо, ты будешь счастливой мамой, и жизнью будешь довольна. Всё плохое позади, Марисса. Забудь прошлое, тебя ждёт совершенно другая жизнь. Бестия смотрела на него по-детски удивлённым ошарашенным взглядом, потом одними губами прошептала: - Ты серьёзно? Станешь воспитывать не своего ребёнка, лишь бы быть со мной? - Не лишь бы! Я с удовольствием его воспитаю, Мари, просто потому, что он твой! Я его уже люблю, поверь, - нежно улыбнулся брюнет. Бестия опять разрыдалась у него на плече от многообразия эмоций, и провыла: - Ты просто прелесть! Я люблю тебя! Виктор легонько улыбнулся, прижимая её крепче к себе, и тихо сказал: - Я знаю. Жаль только, не так, как я тебя. Марисса отстранила лицо от его плеча, и пристально посмотрела в зелёные глаза. - Это придёт, - сказала она, - со временем. Я смогу в тебя влюбиться, нужно только подождать. - Я готов ждать, сколько угодно. – Снова притянул он её к себе. - Даже не готов. Я буду ждать, сколько потребуется. - Спасибо, - промычала бестия ему в плечо. Несколько минут так и не ставшие мужем и женой девушка и парень сидели молча, потом Виктор спросил: - Вернёмся обратно? - Издеваешься? – пробурчала сбежавшая невеста. - Нет, - улыбнулся Вик, - не для бракосочетания. В конце концов, гости ждут шумного веселья, и именно это мы им дадим. Я хорошо владею навыками шоумена, я наплету им разной смешной ереси и твой поступок превратим в весёлую байку, которую будут со смехом вспоминать, а несостоявшуюся свадьбу превратим в обычную гулянку. Если хочешь, можем съездить, и переодеться. - Да нет, - улыбаясь, ответила бестия. – Останусь в платье. Зря, что ли я его купила? Пусть это будет что-то вроде маскарадного костюма. - А это идея! Именно в костюмированную вечеринку мы это торжественное событие и переведём. Поехали! Парочка вскочила с лавочки, и побежала в сторону дорог ловить такси. Шёл уже второй час с тех пор, как смылась Марисса, а за ней и Виктор. Всё это время Мануэль с Пабло сидели в не меняющихся позах и молчали, а гости послушно не расходились, и сейчас занимались чёрт знает чем, находясь уже в помещении. Первым знакомый смех услышал мексиканец, он выглянул из-за угла, но ничего не увидел, поэтому Ману рывком поднял Пабло с земли, и потянул за собой. Агирре, словно шпион двигался вдоль стены, блондин автоматически, покорно шёл за ним. Когда ребята преодолели нужное расстояние и их взору открылся двор перед воротами, они увидели идущих за ручку Суареса и Андраде, держащих в руках шуршащие пакеты. - Костюм женщины-кошки я отдам Вико, - весело говорила Марисса, - а костюм ангела втюхаю Луне! Она ничуть не изменилась, - довольно смеялась рыжая. - У тебя потрясающие друзья, - сказал Виктор. - Всё-таки тот колледж дал тебе и что-то хорошее. - Не просто что-то. Он много хорошего мне дал, многому научил. О! Усики Гитлера я нацеплю на Дуноффа! Ребята звонко расхохотались, и через несколько секунд скрылись за воротами. Мануэль повернулся к Пабло, и осведомился: - Ну, что? Увидел всё, что хотел? - Да, - тихо ответил Пабло, уголки его губ вздёрнулись в лёгкой довольной улыбке. Ребята одновременно опустились на землю в уже излюбленную позу, Пабло повернулся к Ману, и поинтересовался: - Ты разве не вернёшься на торжество? - Нет. Я уважаю Виктора и обожаю Мариссу, но ехать на эту свадьбу не хотел. Меня практически в кандалах сюда притащили. Я не знаю, что они задумали, но явно не продолжение свадьбы. А присутствовать на цирке, я не подписывался. Я, пожалуй, лучше побуду с тобой. Не против? - Нет. Спасибо. Парни снова замолчали, потом мексиканец тихо спросил: - Пабло, что дальше? - Ничего, - безмятежным голосом ответил блондин, глядя на сгусток пыли, где должно распростираться небо. Но сейчас этот сгусток уже не казался ему таким мрачным. Она счастлива, и знание этого будет давать ему стимул жить. Жить для того, чтобы изредка наблюдать за ней, видеть блеск в очаровательных глазах цвета шоколада, и просто радоваться за неё.