Одержимая любовь

Ближе к полудню Марисса разлепила веки, она ощутила, что ей жарковато, и, опустив взгляд вниз, поняла, что кто-то накрыл её пледом. Бестия мягко улыбнулась, подумав о своей заботливой мамуле. Ну, конечно! Кого ещё может не взволновать то, что дом обогревается с каждого угла, а сама Мариссита спит на диване, расположенном рядом с работающим на всю катушку камином? Актриса просто увидела скрюченную на софе, как бедный родственник дочурку, и проявила типичную материнскую заботу. Андраде улыбнулась ещё раз, и не только проявленной заботе мамочке, но и тому, что находится в доме, в коем её окружают любящие родные люди. Правда, после десятиминутного осмотра особняка, уверенность в том, что люди эти именно любящие, у Мариссы слегка ослабла. Дом был совершенно пуст, его обитатели попросту отправились кто по делам, кто на работу, о чём и осведомили приехавшую родственницу запиской, прижатой к холодильнику магнитиком в виде широко улыбающегося чему-то сердца. Бестия ухмыльнулась. Интересно, они магнитик специально подобрали, как бы извиняясь за этакое «кидалово», или он случайно им под руку попался? Да, уж! Вот тебе и гостеприимство! Но особо огорчаться Марисса не стала. Возможно, это даже лучше, что никого нет. Можно спокойно позавтракать, поваляться в ванной, и обдумать то, как бы покорректнее рассказать правду о причине своего такого неожиданного появления, чтобы слишком не разнервировать родню. Когда трапеза и водные процедуры, в процессе которых, кстати, бестия просто наслаждалась спокойной жизнью, ни о чём не думая – были закончены, начались поиски новой комнаты. Комната была найдена довольно быстро, так как Марисса в отличие от Мии неприхотлива к дизайну интерьера, в коем ей придётся ночевать, а все комнаты в этом доме достаточно уютны. Сеньора Бустаманте уселась перед зеркалом, взяла в руки белобрысый парик, и, собираясь надеть его на голову, громко вздохнула. Марисса остановила своё действие, и вслух пробормотала: - А нужен он мне? Некомфортно, и голова чешется… - Выкинь его! – вдруг послышалось у двери. – Избавься от этой гадости, я купила тебе новый, - Миа потрясла густой рыжей шевелюрой, находящейся в её руках. – Где ты это вообще нарыла? Он выглядит дешёво и неестественно. Небось, откопала в каком-нибудь затрапезном магазинчике с вывеской: «всё по доллару»? Ну, тогда неудивительно, что у тебя голова от него чешется. И цвет тебе этот не идёт. Отправь его в помойку. Марисса со вздохом отложила свой парик, и спокойно ответила, глядя в зеркало на стоящую в проходе сестру: - Я его в Аргентине покупала. Но, если перевести на американские деньги, то да. Примерно доллар. Особо не заморачивалась, заехали с Виктором в ближайший магазин, и на тот момент мне не до качества искусственных волос было. Я вообще, думаю, что нафиг мне шевелюра не нужна. Мне и так хорошо. – Марисса кинула взгляд на парик в руках сестры, и, повернувшись на стуле, удивлённо изогнула бровь. – А почему именно рыжий? – поинтересовалась она. - Ты всегда красилась в подобный цвет, - двинувшись в комнату, пожала плечами Миа. – Сколько тебя помню, всегда именно рыжий. Только тона менялись. – Миита села на кровать и, протягивая сестре шевелюру, дополнила: - Ты, конечно, можешь и так ходить, но когда соберёмся куда-нибудь вместе, будь добра, прикрой голову. Мне не хотелось бы, чтоб какие-нибудь знакомые запомнили мою сестру в виде маленького лысого человечка. Марисса закатила глаза, но «подарок» приняла, и нацепила его себе на голову. Бестия оглядела себя в зеркало, одобряюще кивнула, и тихо буркнула: - Спасибо. Некоторое время девчонки сидели молча, просто иногда поглядывая друг на друга. Точнее, Мариссита изредка поглядывала на Мию, стараясь не смотреть ей в глаза, а вот последняя пристального и ожидающего взгляда с сестрёнки не сводила. В итоге первой начала Агирре. - Ты можешь пудрить Соне, папе и Мануэлю мозги, сколько угодно, но я то тебя хорошо изучила. Думаю, Соня тоже что-то подозревает, просто не хочет в душу тебе лезть, ждёт, пока сама решишься эту душу открыть. Ну? Рассказывай! Что за такой спонтанный приезд без предупреждения, без багажа, без Пабло, да ещё и с каким-то новым другом, о котором мы ни слухом, ни духом? Особенно меня интересуют два последних пункта. И ещё третий есть: Бустаманте то в курсе, что ты завела себе нового дружбана, с которым ездишь к родне, и даже собираешься его с этой роднёй познакомить? Андраде минуту невозмутимо смотрела на сестру, выражением лица давая понять, что не понимает, о чём речь, и что у неё всё хорошо, но потом решила, что рассказать когда-нибудь придётся. И пусть первой об этом узнает Миа, раз уж так случилось. Марисса грустно нахмурилась, перебралась на кровать, и, опустив голову, тихо сказала: - Он стал совсем невыносимым. Не понимаю, что с ним происходит. Повода вроде не даю… Хотя, возможно и даю, сама просто не замечала, но… У меня ведь там никого почти не осталось, Миа. Я просто решила сходить прогуляться с коллегой по работе…. - Давай-ка всё с начала и повнятнее. Мариссита в который раз вздохнула, и начала рассказ. О том, что Пабло ревнив – Мии особо разжёвывать не нужно было, она прекрасно помнит пятый курс, и не раз была замешана в скандал между блондином и рыжей сестрой, но до чего это чувство может довести друга её детства – Миита не предполагала. Марисса начала «повествование» с находки Пабло сценария. Андраде утаивать ничего не стала, и рассказала всё, что происходило потом, чем завершилось, и что сподвигло её на побег от мужа. Агирре сидела с открытым ртом, в её глазах плескался ужас, разум отказывался верить в услышанное, голос пропал, и она даже утешительных слов не смогла подобрать. Спустя пару минут после завершения рассказа, Миита всё же смогла ошарашено выдохнуть: - Вот ублюдок!!! Марисса молча опустила голову, и вновь повисла тишина, которую опять же нарушила блондинка: - Постой, постой, - стала медленно подниматься с койки Миа, - то есть ты, зная, что Пабло страдает нездоровым чувством ревности, взяла и смылась в Америку с его бывшим заместителем? Да ещё и сказала муженьку, что провела с Виктором ночь? - Ээээ… - Марисса!!! – прижала Миа ладони к щекам. – Что ты натворила??? Ты хоть понимаешь, что Бустаманте вас обоих на кладбище отправит, а потом сам вздёрнется?! Ладно, тебя мы от него сможем оградить, домой не впустим, если приедет, папа ему такого пинка даст, что тот без самолёта обратно в Аргентину улетит, но мы ведь тоже не сможем с тобой находиться двадцать четыре часа в сутки! Пабло найдёт способ до тебя добраться, и до дружка нового твоего! Ты, взяв Виктора с собой, только всё усложнила! - Я не брала его с собой! Он сам! Я ему говорила, что мне не нужен сопровождающий, а потом в салоне он неожиданно появился! Ну, что мне нужно было сделать? Из самолёта его вытолкать, или в процессе полёта в иллюминатор вышвырнуть? - Господи, да зачем ты с ним вообще связалась??? – переходила на крик Коллучи-Агирре. - Миа, я уже объясняла! Он единственный, кто помог мне в такой ситуации в психушку не попасть! Если бы не его поддержка, у меня бы нервы точно сдали… - Ой, никогда не сдавали, а тут сдали бы! – съязвила Барби. – Могла бы мне позвонить, Соне, мы бы тебя словами поддержали, и не только! Приехали бы! В Буэнос-Айресе Лаура осталась, ей бы поплакалась… - У Лауры трое детей! – комната заполнялась всё более громкими негодующими, возмущёнными, и оправдывающими восклицаниями со стороны обеих сестёр. – Она бы, конечно, не отказалась мои проблемы выслушать, но мне бы совесть не позволила её этим обременять! А по телефону просто не решилась! Это ведь далеко не телефонный разговор, только нервы бы вам больше попортила, учитывая, что мы вдали друг от друга! - Ну, да, ты права, - слегка смягчилась Миа, и тут же снова возмутилась. – И всё-таки! Какого хрена тебя вечно тянет дружить именно с мужиками? Что в колледже, что сейчас! Почему ты, как все нормальные девушки, не дружишь с представительницами прекрасного пола? Те же коллеги по работе! У вас что там, в актёрском составе баб не имеется?! Нет же! Отрыла именно этого Мигеля! Бедный, кстати, парень! От тебя одни беды! Все мужики от тебя страдают, будь то любовь, то просто дружба!!! – расходилась Барби, - Ты – ходячее несчастье, Андраде! – Миа взглянула на сестру, тут же подбежала к ней, и извиняющимся тоном заговорила: - Прости, прости! Ляпнула сдуру на эмоциях, и со страху за тебя какой-то фигни, не обращай внимания. Нет от тебя никаких бед, это я одноклеточная… - Да нет, - печально усмехнулась Марисса. – Ты в какой-то мере права. Вспомнить тот же колледж. Хавьер, конечно, оказался лгуном, но я и правда с ним плохо поступила. Видно было, как он страдал. Видимо, я действительно приношу несчастья мужчинам. Может, лесбиянкой стать? Знаешь, ты мне в тот раз показалась очень сексуальной, когда спала на диване. Миа медленно отстранила лицо сестры от своего плеча, и дрожащим голосом произнесла: - Ты ведь шутишь, правда? Серьёзное выражение лица Мариссы, с каждой секундой всё больше повергало Мииту в шок. Блондинка мгновенно вспомнила номера всех лучших врачей стран всего мира, причём не только психологов, но зачем-то даже педиатров. При этом Миита мысленно материла Пабло Бустаманте, поскольку такое безумное решение бестии сменить ориентацию – это, несомненно, его влияние своими действиями. Барби неуверенно открыла рот, но тут вдруг по комнате раздался звонкий смех Марисситы, в нём слышались истеричные нотки. - Да, конечно, шучу! – хохотала Марисса, - расфуфыренные куклы вроде тебя, не в моём вкусе. – Бестия, унимая смех, дополнила: - Рыдать надоело, голова уже от слёз пухнет. Вот и пытаюсь шутить. - Дурочка, - буркнула Миа, одновременно облегченно вздыхая, потом снова приблизилась к сестре, положила её голову себе на плечо, и тихо сказала: - Не волнуйся. Мы не дадим ему тебя в обиду, только сама всё равно будь осторожна. И ещё, Марисса. – Миита замялась, но всё же утвердительно произнесла: - Ты ведь его ещё любишь, да? По глазам вижу, по голосу, по эмоциям… - Мариссита тяжело вздохнула со всхлипом, а блондинка сделала голос ещё тише: - Ты справишься. Будет трудно, но ты забудешь его. Я даже разубеждать тебя ни в чём не стану. Понимаю, такое сложно простить. - Ты бы не простила Ману? Агирре грустно улыбнулась, и не стала скрывать честного ответа: - Простила бы. Я простила ему измену, так что боюсь, и такое бы ему простила. Хотя, кто знает… В любом случае, ты – не я. Ты не простишь, я знаю. Девчонки сидели в обнимку в полной тишине минут сорок, а потом Марисса взяла с сестры слово, что та никому о их разговоре не проболтается. - Я не хочу, чтоб такие не радужные моменты моей жизни, близкие узнавали из вторых уст, – сказала бестия. - Я сама всё расскажу, честно. Вот только приду в себя, подожду, пока эмоции утихнут, дабы не расчувствоваться при рассказе, и маму не расстроить своими слезами. Когда смогу выражать безразличие, тогда всё расскажу им, хорошо? - Хорошо. Я буду молчать, не волнуйся. После ещё часа непринуждённого разговора, сёстры учуяли потрясающий запах, разносившийся по всему дому. Судя по всему, обслуживающий персонал приступил к работе. Девчонки сглотнули слюнки, и отправились обедать, по пути захватив с собой только что вернувшегося Мануэля. После того, как за Гвидо хлопнула дверь, Пабло ещё минут двадцать размышлял над тем, как поступить и что делать. В итоге решение пришло, и пока оно казалось ему самым правильным, блондин вскочил с койки, и стал оглядываться в поисках своих вещей. Лишь бы не передумать! А что будет твориться с ним после выполнения этого решения – неважно. Главное, что оно правильное, и только так он сможет доказать Мариссе, что действительно любит её. Арон со своими товарищами и по совместительству коллегами по работе, спокойно сидел возле палаты начальника. Парни опустошили автомат со сладостями (законным, естественно, путём), и сейчас уплетали разнообразные шоколадки, разглядывая какую-то медицинскую брошюру, найденную на до блеска натёртом столике. О чём писалось в данной брошюрке, подчинённые блондинчика понятия не имели, но делали вид, что им очень интересно. Их симулирование заинтересованности и увлечённое поглощение сладостями нарушил пронёсшийся ветерок от резко распахнувшейся двери палаты. Ребята даже понять ничего не успели, как мимо них пронёсся начальник, находящийся в больничной одежде. Парни подскочили и быстро нагнали шефа. - Стоп, стоп! – заговорил один из так называемых охранников, - куда это мы так спешим, сеньор Бустаманте? - Я еду в Америку! – отчеканил блондин, - где мои шмотки? Арон прыснул со смеху, и произнёс с ухмылкой: - Нет, вы гляньте на него, - обратился он к коллегам, - в его голову не сегодня-завтра пуля прилетит, а ему на статую свободу приспичило полюбоваться. - Да нет же! – возбуждённо говорил Пабло, - мне нужно к жене! - Мёртвый ты до неё точно не доберёшься, - хмыкнул Лоренсо, и, слегка сморщившись, успокаивающим тоном сказал: - Слушай, Пабло, я понимаю, ты хочешь наладить семейную жизнь, но может, для начала мы с ребятами уладим проблемы, возникшие из-за твоего бизнеса? Ведь согласись, человеку, находящемуся на кладбище под земелькой, семья ни к чему. Бустаманте безмятежным взглядом оглядел подчинённых, потом вздохнул и ответил: - К сожалению, семейную жизнь уже не наладить. Но ты прав. Мёртвый я до неё не доберусь, а мне это необходимо. К тому же, мне нужно ещё некоторые документы сделать, поэтому торчать тут и ждать, пока вы решаете проблемы с Гомесом, я всё равно не могу. Мне нужно выбраться отсюда. Ребята переглянулись, тяжко вздохнули, понимая, что спорить бесполезно, потом Арон сказал: - Ладно. Только пусть врач тебя ещё раз осмотрит, и свалим отсюда. От меня ни на шаг не отходи, пока будем идти к машине, понял? Блондинчик закатил глаза, и, усмехаясь, осведомился: - А в туалет тоже меня за ручку водить будете? - Ты жить хочешь или нет? – резко спросил Лоренсо, потом съязвил: - Ах, точно! Я и забыл, что нет. Ну, поживи хоть до того момента, пока в Америку к жене не попадёшь, - ухмылялся парень. Блондин одарил недружелюбным взглядом своего спасителя, потом вполне спокойно произнёс: - Да, ради того, чтоб попасть к ней, я, пожалуй, ещё поживу. Последующие дня четыре Пабло делал нужные документы, вёл беседы с нужными людьми, чтобы никаких проблем с этими документами не было, когда они попадут в руки к девушке, находящейся в другой стране, и чтоб не доставляло ей никаких хлопот. Охранники Пабло вели «войну» с конкурирующей компанией, и только Арон в этом не участвовал, поскольку не отходил от начальника. Тот же Арон сопровождал блондина в США, так как на момент его отъезда конфликт с Гомесом был ещё не улажен, поэтому не хотелось бы, чтоб блондинчика повалила на пол пуля прямо в аэропорту, или в самолёте. Мариссе уже который день удавалось избегать вопросов от родителей, и так как она была вполне счастлива и весела, ей даже удалось поселить в родственниках уверенность, что у неё всё отлично. И вот сейчас, она, сияя улыбочкой, упорхала из дома, крикнув, что побежала навестить друга. Миита сидела в гостиной, и трепалась со своей новой американской подружкой. Барби разглагольствовала о том, что, не смотря на такую продвинутую, модную страну, как Америка, салоны красоты у них в Нью-Йорке всё же не ахти. Даже самый дорогой салон её разочаровал, поскольку сделанный там маникюр не соответствовал всем её требованиям. Агирре предлагала подруге посетить Мексику, и заглянуть в салон красоты под названием: «Миа». Вот там обслуживание на высшем качественном уровне, а персонал никогда не путает заказы и выполняет требования клиента до мельчайших деталей. Барби тараторила и тараторила, но американка её совершенно не слышала. Кэтрин заинтересованно смотрела в сторону выхода, где Соня Рэй разговаривала со светловолосым парнем. О чём они говорят, слышно не было, так как от мягкого уголка, расположенной в центре гостиной, до выхода было довольно приличное расстояние. Саму прихожую от большого зала отделяла стена, в которую была встроена широкая арка. - Кэт, ты меня слушаешь? – возмутилась Миита. - Боже, Миа! – с восторгом проговорила шатенка, не отрывая взгляд от беседующих актрисы и парня. – Кто это? – светилась дурацкой блаженной улыбкой Кэтрин. Миа проследила за её взглядом. В синих глазах Барби мелькнул огонёк негодования, и она сжала зубы, а американка опять заговорила: - Какой красавчик! От него так и веет сексуальностью! А какие глаза! Миита с ироничным выражением лица покосилась на Пабло. Она, конечно, всегда считала блондинистого доморощенного мачо привлекательным, но чтоб сексуальным… Нет! С другой стороны, девушки никогда не обделяли сына мэра вниманием, и возможно, Миа просто не видела в нём мужчину для отношений, по крайней мере, для себя. Она считала его за этакого брата, поэтому и не замечала веющей от него сексуальности. Злость блондинки сделалась ещё сильнее. На подругу, которая положила глаз на мужа её сестры, и на Пабло, который, не смотря на помятый несчастный вид, умудряется вызывать в девушках восхищение своей внешностью. - Он женат! – быстро сказала Миита. Кэт наконец-то удосужилась оторвать взгляд от Бустаманте, и взглянула на подругу. - Откуда ты знаешь? – удивлённо вскинула брови шатенка. – Кто он? - Муж моей сестры. Мариссы. Я тебе про неё говорила. - Дааа, я помню, - протянула Кэтрин, вновь устремляя взгляд на Пабло. – Твоей сестричке повезло. А ещё я помню, как ты с сожалением говорила, что семейная жизнь твоей сестрицы, возможно, разрушится окончательно. – В глазах девушки мелькнул огонёк надежды. Миа мысленно себя заматерила. Господи, ну когда же она перестанет выдавать секреты семьи малознакомым людям, и прекратит сплетничать? Главное, от родни Марисситин секрет она крепко держит за зубами, а подруге умудрилась ляпнуть. - Ну, - закатила блондинка глаза, - мало ли, что я там говорила. Помимо этого я ещё и упоминала, что они жить друг без друга не могут! Упоминала? - Нет. Миита чуть не захныкала и не затопала ногами от злости на себя. - А вот теперь упомяну! Они обожают друг друга, а Пабло так вообще пылинки с Мариссы сдувает. Кроме неё никого не замечает. Ты не единственная, кто на него глаз положил. Я много таких знаю, и поверь мне, лучше даже попыток флиртовать с ним, делать не стоит. Видишь, он приехал за женой? Ну, в какой семье не бывает конфликтов? Сейчас они помирятся, и снова будут жить долго и счастливо! Увидев, как надежда в глазах подруги тает, Барби победно улыбнулась. И не важно, что сама она не верит в сказанные свои последние слова, главное, нельзя допустить, чтобы Кэтрин начала охмурять доморощенного ловеласа, у коего после этого самомнение о себе только возрастёт. Миита встала, и вежливо сказав: «я на минутку», с недовольным лицом направилась в сторону Сони и Пабло. Бустаманте не был готов к такому тёплому приёму со стороны тёщи, ведь думал, что Марисса осведомила родственников о его мерзких поступках. На свой страх и риск он тихо постучал в двери знакомого особняка, и был жутко удивлён, когда открывшая дверь Соня засияла искренней улыбкой, и даже обняла его. Именно после объятий блондин допёр, что жена ни словом не обмолвилась родственникам о том, что происходит в её семейной жизни. Пабло дал быстрый отказ на радужное приглашение сеньоры Рэй пройти, и пока Миа общалась с подругой, в коридоре шёл непринуждённый разговор между матерью Мариссы и мужем последней. Когда диалог закончился, актриса оглядела зятя, и с подозрением протянула: - Ты тоже без багажа? Странные вы… - прищурилась Соня. Пабло проигнорировал это замечание, и только сейчас решился осведомиться: - Соня, а Марисса дома? – голос предательски дрогнул, в нём проскользнули нотки печали и горечи. - Нет. Она поехала в отель к своему другу Виктору, - лицо Бустаманте совсем смялось, но актриса этого не заметила, и словно издеваясь, продолжила: - Такой хороший парень. Вежливый, галантный, с чувством юмора. Мариссита недавно приводила его к нам домой, знакомить. Я полагаю, ты его знаешь, ведь это ненормально, если замужняя дама водит дружбу с мужчиной, втайне от мужа. – Захихикала Соня, искренне считая, что блондин вполне спокойно относится к новому знакомому её дочери. - Знакомила, значит! – ухмыльнулся Пабло, - надо же, обычно с родственниками знакомят своего парня. - Паблито, на тебя накатило юношеское чувство ревности? – улыбнулась модель. Пабло убрал с лица недоброе выражение, и снова стал грустным и печальным. - Отель, - тихо произнёс он, - а название не знаешь? Сонечка без зазрения совести выдала мужу дочери название гостиницы, в коей остановился Виктор. - Спасибо, - буркнул Бустаманте, и уже собирался уйти, но тут послышался далеко недружелюбный голос: - Привет, Паблито. – Миа смотрела на друга детства с лёгкой неприязнью. - Какое сухое приветствие, - с осуждением сказала Соня, глядя на падчерицу. Миита снова незаметно скривилась, взглянула на актрису, потом на Бустаманте, следом вскинула руки, и с театральной радостью завопила: - Пабло!!! Какой приятный сюрприз!!! Ты приехал! Ну, прям явление Христа народу! Я так счастлива!!! – Соня косилась на блондинку, ситуация казалась ей всё более странной, а Миа продолжила: - Я смотрю, ты уже уходишь? Пойдём-ка, я тебя провожу! – не обращая внимания на ничего не понимающую актрису, и оставив в одиночестве подругу, Миита ловко вытолкнула Пабло за дверь. Сонечка недоумённо пожала плечами и направилась к Кэтрин, а Агирре протащила блондинчика пару метров, и прошипела: - Что ты здесь делаешь? - Ну, ты, я вижу, в курсе всех дел, - усмехнулся Пабло, потом вновь стал серьёзным. – Мне нужно увидеть Мариссу. - А мне нужно увидеть президента Российской Федерации, у меня к нему много вопросов накопилось, - с ехидным и язвительным издевательством улыбалась Коллучи. - Почему именно к нему? – растерялся Паблито. - Не твоё дело, - рявкнула блондинка, - что тебе надо, Бустаманте? Имей в виду: если ты её ещё хоть пальцем тронешь, я тебя… - Я больше её не обижу, Миа! – страдальческим голосом оборвал её блондин. – Я исчезну, клянусь! Но сначала мне нужно с ней поговорить, это для её же блага, поверь мне! - Когда ты рядом, благ ей точно не видать! Ну, я так понимаю, ты собрался в отель? - Да. - Я с тобой. - Зачем? - Затем, что если ты снова проявишь своё скотство, я тебя своими руками придушу! – рявкала сеньора Агирре. – Я прослежу, чтоб ты не причинил больше моей сестре зла! Поехали! Коллучи направилась к воротам, за коими стояла взятая Пабло напрокат машина, блондин виновато повёл губами, и двинулся за девушкой. Миита залезла на заднее сиденье авто, и недружелюбным взглядом одарила шофёра Арона. - Каким ты стал несамостоятельным, Бустаманте, - скривилась блондинка, - даже в Америку своих бычар притащил. Пабло тяжело вздохнул, усаживаясь рядом с подругой детства, но отвечать не стал. Промолчал также и Арон, лишь легонько ухмыльнувшись. Поездка проходила в тишине, Миа косилась в зеркало заднего вида, где Лоренсо практически не отрываясь, смотрел на красивую блондиночку. Когда Миита поймала очередной недвусмысленный взгляд шофёра Пабло, то не выдержала. - Я замужем! – раздражённо проговорила Агирре. – Пожалуйста, смотрите на дорогу. Я слишком молода, чтобы погибать. Арон огорчённо вздохнул, и стал внимательно следить за дорогой, а Барби покосилась на размазанного Пабло, вздохнула, и тихо произнесла: - Ты, конечно, ублюдок, Бустаманте, но мне тебя всё равно жаль. Поэтому я открою тебе один секрет, который, возможно, слегка ослабит твоё желание покончить с собой. Лоренсо кинул заинтересованный взгляд в зеркало заднего вида, а блондин без особого интереса медленно повернул голову к сестре жены. Последняя пристально посмотрела ему в глаза, в которых просто плескалось мучение, и тихо заговорила: - Там, на аэродроме, Марисса обманула тебя. Не было у неё ничего с твоим замом. Она специально наплела ереси, думая, что ты оставишь её в покое. Она уверенна, что такой поступок ты не простишь, и поэтому решила таким способом отвадить тебя от себя. – В голубых глазах парня мелькнула секундная радость, но быстро угасла, а тон Агирре снова стал презрительным: - Но это не значит, что она тебя ещё любит, ясно? Так что, как говорится: «оставь надежду, всяк сюда входящий». Ты её потерял, Пабло. Собственноручно загасил в ней всякие чувства к тебе. Так что даже не пытайся петь ей о любви, и снова трепать ей нервы, понял? - И не собирался, - практически шёпотом ответил блондин, отворачиваясь и откидываясь на спинку кресла. – И в том, что это лишь моя вина, я тоже знаю, и осознаю. – Тихо говорил Бустаманте, безжизненным взглядом пялясь в потолок машины. – И то, что у неё ничего не было с Виктором – теперь не важно. – Тусклым голосом завершил блондин. Миа изогнула бровь, но продолжать разговор не стала. Она тоже отвернулась, и молча уставилась в окно. Агирре и Бустаманте вошли в холл гостиницы, и тут же увидели Мариссу и Виктора. Последние стояли у стойки ресепшен, судя по всему, они собирались уходить, и Вик сдавал ключи, при этом оба над чем-то весело смеялись. Миа с опаской покосилась на Пабло, и её сердце сжалось. И без того помятая физиономия блондина сейчас стала настолько жалостливой, что Миите захотелось прижать его к себе, а сестрицу покрыть трёхэтажным матом. В голубых глазах блеснули слёзы, но Пабло быстро сглотнул комок в горле, а тем временем Суарес резко перестал смеяться. Бестия проследила за его взглядом, и её весёлость тоже испарилась, но страха она не испытала, так как состояние мужа не было опасным. Оно было расплющенным и размазанным. Вик решительно направился в сторону бывшего начальника, видимо с намерением оградить Мариссу от взаимодействия с ним, но девушка быстро схватила его за руку, и сказала: - Нет! Не лезь. Я поговорю с ним. Думаю, он за этим явился. - Уверенна? Не боишься того, чем обычно заканчиваются ваши разговоры? - Он, конечно, болен, но не настолько, чтоб распускать руки на людях. - Думаю, актёр Мигель Лангара тоже так считал, - усмехнулся Вик. - Успокойся. Всё будет в порядке. А вот если ты влезешь, порядок может быть нарушен. Усугубишь только всё. Брюнет неопределённо помялся, потом неохотно произнёс: - Ладно. Если что, я рядом. Постою с твоей сестрой. Бестия кивнула и выжидательно посмотрела на мужа, который всё это время терпеливо ждал, пока причина его безумной любви решит вопросы с его бывшим заместителем. Несколько секунд муж с женой смотрели друг на друга на расстоянии, потом Марисса кивнула в сторону диванчиков и столика, расположенных в середине большого холла гостиницы. Пабло двинулся в указанную сторону, Виктор направился в сторону Мии, которая осталась стоять у дверей, и не сводила взгляд с четы Бустаманте. Марисса и Пабло сели друг напротив друга, и пристально посмотрели друг другу в глаза. Взгляд бестии выражал безразличие, но был вопросительным. - Как дела? – спросил Бустаманте. - Как видишь, замечательно, - ухмыльнулась Андраде, и, сложив руки на груди, откинулась на спинку софы. - Вижу, - кивнул Пабло. – Я рад. Правда, рад. Ты довольно жизнью, счастлива, в глазах снова блеск. Только сейчас я осознал, что давно не видел этого блеска, - горько улыбнулся блондин. Бестия молча повела губами, Пабло, не отрываясь, смотрел на неё, ожидая хоть каких-то слов, но когда понял, что не дождётся, положил на столик листок, и кратко сказал: - Держи. - Что это? – без эмоций спросила Марисса, не потрудившись изучить документ, и не шевелясь. - Бумажка. Которая избавит тебя от штампа в паспорте, и даст тебе долгожданную свободу. – Девушка вскинула брови, а Пабло продолжил: - Я подумал, что в Аргентину ты не слишком захочешь вернуться, даже ради того, чтоб развестись. Да и мне по судам таскаться не особо хочется. Поэтому я всё уладил. Разведут нас в любой стране, тебе стоит лишь с этим документом явиться в ближайший загс. Никаких вопросов, никаких шансов подумать, никаких судов. Короче, никаких забот и хлопот. - Какой широкий жест, - хмыкнула бестия, подавшись вперёд, и взяв в руки документ. – Зачем такие жертвы? – язвила она, - достаточно было оградить меня от напоминания о своём существовании. - Если не нужно, я могу забрать, - практически рявкнул блондин, строго глядя на неё. - Нет, нет, - заговорила Андраде, - пусть уж теперь будет. Это даже к лучшему, ведь если ты бы просто не показывался мне на глаза, то мы бы остались женаты, и мне не довелось больше узнать, насколько хороша семейная жизнь. Проще говоря, я не смогла бы снова выйти замуж. Слушааай, - протянула она, - а бумажки, запрещающей тебе подходить ко мне ближе, чем на сорок километров, у тебя случайно нет? – издевательски лыбилась сеньора, пока ещё Бустаманте. Блондин печально смотрел на неё, потом тихо произнёс: - Я тебя больше не потревожу, Марисса, клянусь. – Бывшая рыжая недоверчиво ухмыльнулась, а Пабло продолжил: - И не стану снова говорить, как ты мне дорога. Ты и так это знаешь. У меня единственная просьба: будь счастлива. Я правда этого хочу, Марисса. Андраде взглянула в честные, и до сих пор такие любимые глаза цвета океана. В горле девушки предательски запершило, она быстро отвела взгляд, и, стараясь удержать безразличие в голосе, ответила: - Буду. Можешь не сомневаться. Блондин печально смотрел на неё, но та больше не удосужилась удостоить его своим взором. Пабло медленно поднялся, ощутил, что ноги стали ватными, его пошатнуло, и он выдавил бесцветным голосом: - Прощай. В блондинистой голове пролетело: «Я люблю тебя», но этого он говорить ей не стал. Она этого уже наслушалась от него, и попросту не верит. Бустаманте удалялся, как в замедленной киносъёмке, состояние было хуже, чем когда он уходил с аэродрома, но Марисса не проводила его даже взглядом. Пабло прошёл мимо Мии и Виктора, и скрылся за дверью. Миита и Вик молча проводили его взглядами, потом устремили взоры на бестию. Она сидела, опустив голову, но они заметили, как девушка отрывисто всхлипнула, а потом быстро смахнула слезу со щеки. Суарес и Агирре переглянулись и, не сговариваясь, быстрым шагом направились в сторону бывшей сеньоры Бустаманте. Блондин сел на заднее сиденье, и как обычно уставилась в потолок машины. Арон терпеливо ждал хоть каких-то слов, потом не выдержал, и тихо поинтересовался: - Куда едем? - Куда хочешь, - неузнаваемым, глухим голосом произнёс Пабло, сверля безжизненным взглядом верх автомобиля. Лоренсо пожал плечами, и завёл машину. Блондин даже не чувствовал, что они едут, у него вообще пропали какие-то ощущения, а в голове пронеслось: «Так вот ты какой – сущий ад?»