Ты слишком мало живёшь

Вот уже около получаса Георгий Петрищев подслеповато щурился, безуспешно пытаясь загипнотизировать потолок. Правая рука давно онемела, но пошевелиться парень боялся из-за рыжеволосой девушки, в кои-то веки спавшей без кошмаров, если судить по выражению лица, ровному дыханию и спокойному сердцебиению. На протяжении всей дороги из мёртвого города несчастной казалось, что её не увозят из Чернобыля, а, напротив, везут именно туда. Из машины выходить категорически отказывалась. Пищи по-прежнему не принимала. Только горстями глотала аскорбинку, которую подсовывала заботливая светловолосая подруга. К концу поездки советская Анастасия и местная Настя были похожи на двух разных людей. От первой остались кожа, кости да веснушки. Долго не могли решить, что делать с подкастером. Пока Аня переодевала рыжую пациентку, а Настя чуть ли не на коленях ползала по бункеру, пытаясь как следует «собрать чемоданы», Лёха с Пашей активно решали судьбу Матвеева. Горелов предлагал оставить его в Зоне. Пусть уже сбросится с ближайшего высотного дома и дело с концом. Вершинин отстаивал менее радикальный вариант: подарить несчастному мотоцикл и канистру бензина. Гоша сморщился как от рези в желудке, вспомнив, как и ему пришлось вступить в этот совершенно антигуманный спор о том, что бензина у них кот наплакал из-за всех этих приключений, и если ребятам удастся добраться до ближайшей от Припяти заправки, что с предполагаемым весом непросто, будет истинным чудом. Следующий вопрос на повестке дня был о количестве посадочных мест. И несоответствии этого количества числу желающих сбежать из Зоны отчуждения. В итоге, Игоря засунули в багажник к палатке и дорожным сумкам. Сердобольная Анютка кормила Матвеева и по нескольку раз на дню выпрашивала у Вершинина разрешение «выгулять» подкастера. Шмыгнув носом сквозь сон, Настя испугала Гошу, и тот дёрнулся. Но девушка не проснулась. Онемевшая рука парня осталась полностью в её власти. Вечером нужно будет сварить гостье каши или попытаться соорудить пюре. Бабушка показывала, как, нужно просто вспомнить. Георгий был уверен, как только рыжеволосая шизофреничка поймёт, что она не в Чернобыле и не в психушке, она обязательно начнёт есть. Свободной рукой Петрищев коснулся чужого лица. Пальцы почувствовали почти обжигающий холод. Ничего удивительного, столько дней без пищи. Хотя, во время поездки это было полезно. Во сне Настя не так буянила, как наяву. Не кричала, не отвлекала водителя, не доводила своим поведением Аню до истерики, а своего клона из России — до внутреннего взрыва. Откуда только силы брались? Неужели, организм действительно научился черпать энергию из сна и аскорбинки? А ведь именно Лёхина Настька догадалась, каким образом заставить девушку пить. А вовсе не Аня. Мысленно Петрищев отругал себя за предвзятое отношение к четырнадцатилетней девочке, с которой он подсознательно спрашивал как со взрослой Антоновой. Можно подумать, сам Гоша был очень полезен рыжеволосой пациентке! Самобичевание брюнет считал почти искусством. В памяти вставали картины пересечения границы. За руль посадили Настю, чей водительский стаж ограничивался поездками с дедушкой по чистому полю. Аня вместо аскорбинки подсунула подруге снотворное. И Паша с Лёхой по очереди несли несчастную. Гоше оставалось только крепко держать Игоря, всё ещё мечтавшего о самоубийстве и убеждавшего всю честную компанию, что вовсе они не покинули Зону, а та с ними просто играется, как со слепыми беспомощными котятами. По приезде обязанности поделили. Аня справедливо досталась Паше. Настя с Лёхой предложили свою помощь по отправке Игоря в психушку и сочинению легенды, объясняющей всем родителям участников этой странной экспедиции их долгое отсутствие. Георгию досталось разбираться с Настей. Самый худший вариант, на самом деле. Пусть Анюта и младше своего аналога и не знает, где могут жить родители, по крайней мере, она сможет вернуться в семью. Пара объявлений в интернете, краткое сообщение с фото на одном из центральных каналов, и мама с папой сами прибегут спасать девочку, внезапно лишившуюся памяти. А вот Настю девать некуда. Не сдавать же правда в жёлтый дом, к Матвееву. И своим родителям про потерю памяти не скажешь, потому что резонно предложат найти родственников. А у родственников уже своя рыжеволосая веснушчатая красавица имеется. Когда перед глазами поплыли разноцветные круги, Георгий попытался вспомнить, почему снял очки и какого чёрта в принципе согласился улечься вместе с полувменяемой девушкой, которая, судя по всему, решила-таки, в отместку за попытки контролировать её приступы, вконец отдавить ему правую руку! Намеренно грубо отпихнув соню, Гоша принял сидячее положение и развернулся лицом к дремлющей Анастасии, попутно нашаривая на прикроватной тумбочке очки. Соня, будто по приказу, открыла глаза и тоже села, опёршись о спинку кровати. Надев очки, парень вздрогнул. Тяжёлый взгляд настороженных карих глаз не сулил ничего хорошего. — Ты видишь, где ты? — Георгий решил начать с простого. — У тебя в квартире, — тоном лучшей ученицы в классе покладисто отреагировала Настя. — А где ты была до этого? — выдержав небольшую паузу, поинтересовался Петрищев, незаметно для самого себя начавший ломать пальцы. — В Москве. Потом в Мэриленде. В Чернобыле, — дробя названия населённых пунктов, тем же тоном отрапортовала Анастасия после широкого зевка. — Хорошо, — решив не спрашивать о психбольнице, которую Анастасия нафантазировала, чтобы спастись от ударов реальности, Петрищев осведомился о более насущном — есть хочешь? Чужой желудок, услышав знакомое слово, громко заурчал. И хотя Настя тут же покраснела и прикрыла живот руками, Гоше этот звук показался сродни симфониям величайших композиторов. На кухню пошли вместе. Девушка очень не хотела оставаться одна. Решив повременить с едой, Георгий вытащил из холодильника курицу, чтобы сделать бульон. Главное, не забыть слить первый навар. В течение часа Петрищев поил девушку ромашковым чаем и рассказывал о России. Темы старался выбирать отвлечённые: книги, фильмы, музыка, игры. Настя всему поражалась, как маленький ребёнок. Правда, часто выпадала из беседы, внезапно уносясь мыслями куда-то очень далеко. Видимо, не желая обидеть гостеприимного хозяина, каждый раз, когда парень ловил Анастасию на невнимательности, девушка делала огромные глаза, округляла пухлые губы и делала вид, что удивляется. Её мимика настолько была непохожа на ту, которую Гоша привык наблюдать за время их приключений на лице любимой девушки Лёхи, что Петрищев всё больше и больше понимал, насколько эти две Насти отличаются друг от друга. Когда бульон был готов, Анастасия успела уже несколько раз сбегать в туалет. Медленно, но верно организм пытался восстановить все свои функции. Петрищев радовался происходящему так, словно он сердобольно выхаживал птенчика со сломанным крылом или щенка с пострадавшей лапкой. Ребята вернулись домой в будний день. Уложив девушку в своей комнате, Гоша вернулся на кухню: мыть посуду и морально готовиться к трудному разговору с родителями. Ему совершенно не нравилась версия, придуманная Гореловым, но другой у них не было. В двери повернулся ключ. Георгий прирос к одному из кухонных табуретов. Только сейчас парень определил, что, придя домой, даже компьютер не включил, чтобы поиграть.