Ты слишком мало живёшь

Анастасия лежит, уткнувшись носом в спинку жёсткого дивана. Крепко зажмурившись, пытается вызвать в памяти образы своих настоящих родителей. Всегда искреннюю, но временами оправданно строгую маму и вечно чересчур серьёзного и даже немного занудливого отца. Люди, которые храпят через стенку, кто угодно, но только не её родители. Что там Паша рассказывал о пристрастии Зоны к странным забавам над нежданными гостями, а впоследствии пленниками? Рука девушки неосознанно тянется к шее. На изрядно потемневшей от времени цепочке висит значок мотоцикла, который как думает Гоша, был потерян на одном из празднований дня Победы. Маленький кусочек настоящего, который Насте удалось сохранить, несмотря на все перемещения. Вернуться к Паше и Ане — тоже не выход. Если учесть поведение Вершинина, он явно либо был уже не в себе, либо это был и не он вовсе. А настоящая ли Анюта? Почувствовав подступающую тошноту, рыжеволосая девушка нервно сглотнула. Если допустить, что аномалия не временная, то, возможно, она сейчас валяется возле станции в пустынном штате, а ребята изо всех сил пытаются привести её в чувство. Но это полнейший бред. Бред, которого в последний месяц стало слишком много в Настиной жизни. На цыпочках поднявшись с дивана, девушка мышкой прошмыгнула в коридор, не забыв прихватить с собой аппарат, отслеживающий временные аномалии. Если Зона хочет с ней поиграть, это вовсе не значит, что Настёна обязана лечь на спинку, сложить лапки кверху и позволить делать с собой всё, что угодно. Довольно громко щёлкнув дверным замком, девушка бросилась вниз по лестнице с аппаратом в руках. Никакой Северной Дакоты, никакой Российской Федерации. Домой, домой к тётке. Жить, как жила, без претензий на приключения. Флешку отобрать у Лёши (если удастся соединиться с друзьями) и бросить под поезд. Коробку с воспоминаниями сжечь, если у самой не хватит духу, попросить Гошу. Ноги дрожали от быстрого бега, руки с трудом удерживали громоздкую машину времени, грудь жёг значок любимого человека, кожу щёк холодили слёзы упрямства, но не отчаяния. Город был освещён довольно хорошо для ночного времени суток, однако в ориентировании на местности это почти не помогало. За дневной беседой с тогда ещё мамой Анастасия вовсе не следила за дорогой. И позволила женщине завести себя в один из спальных районов города. Мысли в рыжей голове немного путались, глаза беспокойно перемещались с одной стороны улицы на противоположную. Куда собственно, ей нужно? В библиотеку? На железнодорожную станцию? В резиденцию мэра? На пристань, чтобы броситься в ледяную воду и смыть с себя наваждение явно затянувшегося сна? В любом случае, при себе ни карты, ни знания английского, чтобы спросить дорогу. Да и навряд ли Настя решилась бы ночью пристать к одному из прохожих после всего пережитого и передуманного. Рассеянно шатаясь по городу, Анастасия корила себя последними словами за то, что не расспросила Пашу, когда была возможность, насколько масштабными иллюзиями может путать человека Зона, сколько по времени может поддерживать такого рода «обманки», меняет ли тактику, если жертва догадалась о подлоге действительности. Оглядываться девушка боялась. Ведь если она права, то иллюзия должна рассыпаться сразу после того, как жертва перестаёт в ней нуждаться. Боялась увидеть за спиной черноту, в которую продолжали бы проваливаться переулки, тротуары, фонари, в которой давным-давно сгинули псевдородственники. Шум волн о причал заставил Анастасию отвлечься от параноидальных размышлений. Как ни старалась, выбрела не к станции, а на пристань. И ведь, самое обидное, аппарат ни разу не сработал, хотя, если судить по рассказам Вершинина, временную аномалию можно было поймать в нескольких местах. На деревянных мостках девушка обнаружила скрючившуюся фигурку подростка неопределённого пола. Плечи неизвестного чуть вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий. Уверившись в том, что происходящее разыгрывается Зоной исключительно ради её внимания, Анастасия, в очередной раз позавидовав матери, которой всего лишь пару раз попадались какие-то лысые крысы, поудобнее перехватила машину времени и смело подскочила к неизвестному. На поверку незнакомец оказался всхлипывающей Анютой. С трудом удержавшись, чтобы не шандарахнуть по карикатурному образу аппаратом для отлова временных аномалий, Настя ограничилась болезненным тычком в спину и парой нелицеприятных комментариев по поводу чужой истерики. Аня на перфоманс никак не прореагировала. Лишь сильнее сжалась в комок. Не выдержав психологической атаки, Настя почти выронила машину времени и, опустившись на колени возле подруги, принялась неловко гладить последнюю по чуть влажным волосам. Обняла бедняжку за плечи и принялась тихонько баюкать, нашёптывая успокоительный бред из разряда «Не бойся, я с тобой» и «Не переживай, мы со всем справимся». — Это не временная аномалия, — прошелестела Анюта сквозь всхлипывания. Затем резко отстранилась от своей утешительницы и во все глаза принялась наблюдать за реакцией. Столь явная провокация немного позабавила Настю, что позволило последней выйти из-под влияния дружеских чувств. — Открыла Америку, — сквозь зубы процедила рыжеволосая девушка, смешно поведя носом. — Когда я ему это сказала, — извиняющимся тоном начала блондинка, — он как-то жутко оскалился и начал заполнять собой проём окна, потом приблизился ко мне, уже с другим лицом, обозвал догадливой, а потом… Монолог прервал очередной приступ рыданий. Спрятав лицо в ледяные ладони, девушка взвыла обиженным котёнком и повалилась на мостки пристани. Верить маленькой истеричке не хотелось, но выбор был невелик. Значит, с ней Зона поступила довольно гуманно, ограничившись лёгким моральным насилием. По отрывочным деталям, которые Аня из себя почти выплёвывала, Анастасии удалось восстановить примерную картину событий. Когда ребята сняли номер в гостинице, чтобы караулить её возле библиотеки, у них зашёл спор о смотрителе, выставившем их оттуда перед закрытием. Анюта утверждала, что это был молодой человек с кудрявыми волосами и в веснушках. Вершинину же в тот момент примерещилась полная дама неопределённого возраста в кремовом костюме и с непрокрашенными седыми корнями. Когда Аню начали одолевать параноидальные мысли, куда более приземлённые, если сравнить с переживаниями Настёны, Павел перестал казаться несчастной влюблённой дурочке самим собой. Откуда-то на его плечах материализовалась кожаная куртка, волосы потемнели, по лицу заскакали веснушки. Далее Насте представлять не хотелось. Чересчур противно и мерзко выглядел Петрищев в роли насильника маленькой девочки, которую на дух не переносил. — Как понять, что ты настоящая? — печально протянула Анюта, пряча взгляд от внимательного лица подруги. — А ты? — бесцветно отреагировала девушка, вовсе не ожидая ответа. С трудом разомкнув пальцы, Анастасия взяла подростка за правое запястье, подхватила машину времени и потянула блондинку подальше от открытой воды. Им нужно было найти железнодорожную станцию. Если эта мышь — плод воображения, на которое крайне негативно повиляло пребывание в Зоне, значит, Настя это заслужила, если же нет, то бросать ребёнка на произвол судьбы нельзя. Возвращаться за Павлом у девушек и в мыслях не было. У него есть машина времени и Анькин рюкзак с их общими капиталами. Пусть себе отправляется в свою реальность, как и собирался. А им нужно скорее соединиться с Гошей и Лёшей и вернуться домой.