Эдана

Вглядевшись в его черты, я почуял убийство. Рэй Брэдбери. В мгновение ока.

Опьяненная этим, без сомнения, успехом, я отправляюсь мимо дома в сторону района Бесстрашных в надежде встретить брата. Глупо, конечно, я осознаю это, завтра я в любом случае попаду к ним, но мне хочется, чтобы эту новость первым узнал именно он. Чем дальше я отхожу от центра, тем ярче выделяюсь из пешеходов. Постепенно я оказываюсь единственной в цветах Эрудитов, меня окружают лишь облаченные в черное мои будущие собратья, несколько человек из Отречения в серых бесформенных одеяниях, да кучка оборванцев — афракционеров, изгоев. Сворачиваю с улицы в переулок и направляюсь к месту, куда часто свозят провиант для изгоев, Отреченные раздают его афракционерам под чутким контролем Бесстрашных. Кинан не раз говорил, что уже задолбался — точная цитата — дежурить при раздаче еды и одежды, так что я надеюсь застать его тут. Останавливаюсь возле угла обветшалого здания и, стараясь унять дыхание после быстрой ходьбы через весь Чикаго, рассматриваю шеренгу Бесстрашных. Все в черной униформе, с автоматами наперевес, все, кроме одной невысокой девицы, стоят ко мне спиной. Отсюда я не могу различить, есть ли среди лихачей Кинан. Понимая, что затея была очень глупой, и слепо полагаться на волю случая бессмысленно, я решила уйти. Подходить к нему во время дежурства Кинан строго запрещал, и я не смела его ослушаться. А потому, если он даже есть среди этих бесстрашных, отвлекать его я не могу. И делать мне здесь больше нечего, решила я, делая шаг назад и внезапно натыкаясь на что-то. На кого-то. Я отскочила в сторону, резко поворачиваясь назад. От такого виража я едва не теряю равновесие, взмахиваю руками и, неловко застывая, оказываюсь перед одним из Бесстрашных. Он очень высокий, невероятно широкий, с пугающе рельефными огромными руками. Предплечья расчерчены татуировками, на шее тоже черная геометрия. Серьги в ушах и над бровью. Виски выбриты, волосы тщательно уложены назад. Широкие скулы, нахмуренные брови и холодный взгляд суженых глаз. — Так-так? И что юная Эрудитка тут ищет? — цедит Бесстрашный, едва шевеля губами. Он нависает надо мной, сведя руки за спиной, и я вдруг осознаю, что панически боюсь того, что может оказаться в его ладони. Я не слышала о нападении Бесстрашных на представителей других фракций, только на изгоев. Но то, что я ничего не слышала, ничего не значит. Не значит, что такого не было. — Ничего, — коротко отвечаю я, сглатывая комок страха. Он ничего не сможет мне причинить. Сейчас – нет, а когда я завтра попаду в их фракцию? Бесстрашный вскидывает пирсингованную бровь. — Заблудилась? И его губы кривятся в издевательской пародии на улыбку. Пытаюсь собрать всю дерзость и всю заносчивость, которой славятся Эрудиты, и выпалить с одним словом: — Нет. Черная скала склоняет голову в сторону и ещё больше хмурится. Чувствую, как внутри всё леденеет под его стальным взглядом, но продолжаю смотреть на него с вызовом, гордо вскинув подбородок. Бесстрашный слишком пытливо меня оглядывает, от чего замерзшие внутренности будто сжимает стальной кулак. На его мощной шее, исполосованной татуировкой, двигаются мышцы, и он шевелит головой, ставя ее прямо. — Ладно, вали отсюда. — Ещё чего, — дерзко хмыкаю я, хотя сейчас очень хочу именно свалить. Сжатые в тонкую линию губы кривятся в усмешке, глаза сужаются, на переносице западает глубокая складка. — Мой юный эрудированный друг, — он произносил каждое слово отдельно, с каждой паузой мое сердце уходило в пятки. — Ты опровергаешь все стереотипы. Я думал, в вашей фракции дуракам не место. А ты вот как-то там зацепилась. Возмущение волной захватило все тело, мозг в том числе, и в его огненных волнах барахталась лишь одна трезвая мысль: он не имеет права ничего тебе сделать, он не имеет права тебя отсюда выгонять, но лучше тебе послушаться. Мысль уже почти утонула в горячке гнева, который почти толкнул меня на ответное хамство, но Бесстрашный ступил вперед, все ещё пряча руки за спиной. — Повторяю для особо одаренной: пошла вон, — ещё шаг, он наклоняется ко мне, я вижу прямо перед собой два стальных глаза, невыносимо холодных и колких. Взгляд этих глаз ввинчивается мне в череп, Бесстрашный выдыхает мне прямо в лицо: — Убирайся. Тело к моему облегчению, поддалось на слабый призыв из бурлящего мозга к действию, и я убралась, торопливо шагая прочь и проклиная себя за то, что решила встретить Кинана. Так или иначе, я увижу его завтра. Сразу после Церемонии. Надеюсь, что увижу. И очень надеюсь, что ещё нескоро встречу этого верзилу.